Полуслепые глаза

Оля не дрожит и не плачет, потому что её брат практически вцепился ей в плечи. Она уже давно запомнила это выражение лица. Он часто так смотрел на родителей, когда они пытались доказать ему что-то. Соглашался, но не верил. Так девочка начала понимать, что не каждое слово взрослого – правда. Они много чего преувеличивают, подвирают и изменяют в свою пользу. В школе она столкнулась с этим же. Вроде бы умные учителя, которые даже математику понимали, в жизни оказывались полными предрассудков. Оля не знает, что делала бы без брата. Она знает, что скоро он сбежит из этой деревни. Точнее поступит в колледж. Но сбежит правдивее описывает ситуацию. Она не должна удерживать брата, но без него… Справится ли она в одиночку? — Если до конца следующей недели она не перепишет эту контрольную, — учитель вроде бы говорит мягко и вкрадчиво, но от этого только сильнее тошнит. — то я жду родителей в школу и переписать её больше не дам! — У меня последний вопрос к вам, — Антон еле как держатся, чтобы не сорваться. — вы понимаете, что она болела и то, что она не усвоила тему, которую проболела – это нормально? Зачем вы так принижаете её, словно от этой контрольной жизнь зависит? — Мальчик мой, — учительница смотрит на него сверху вниз. — вырастишь, повидаешь жизнь, узнаешь хоть что-то, то потом поговорим. Если не усвоила тему, должна была на каникулах изучить. Ничего сложного там нет. — Не вам решать сложно это или просто. Антон тяжело выдыхает, он понимает, что нельзя лезть в конфликт с учителем. Тем более это аукнется не ему, а Оле. Но так плохо от осознания, что так легко могут унизить, а ты пару слов связать не имеешь права. — Ко всему, — Антон неловко улыбается. — Оля, наверное, из-за меня разнервничалась, я всех на каникулах перепугал. Учительница напрягается, щурится, наклоняет голову. — Об учебе думать должны, молодой человек, — фыркает она. — Да я бы с удовольствием думал об учебе, — хмыкает парень. — но с ножом в животе, скажу честно, плохо думается. Выражение педагога меняется на глазах, сразу добреет. — Да уж, какой кошмар, — весь пыл ярости сразу спадает. — наверное, сильно перепугалась? Бедный ребёнок! — все-таки женщина хмурится. — но учиться надо! Жду тебя в любой учебный день в 8 утра. — Благодарим вас, — Антон практически вытаскивает Олю из её кабинета. Как только дверь закрывается Антон шумно выдыхает. Треплет девочку по волосам. Она хлопает своими большими глазами. — Угадай кому на растерзание я тебя отдам? — улыбаясь, говорит её брат. — Роме? — Именно, — он берёт рюкзак девочки и закидывает к себе на плечо. — пойдём, провожу. Оля не очень понимает, почему он говорит о Роме, как о монстре. Но если так надо, пусть так и будет. — Спасибо, — Оля начинает идти практически в припрыжку. — Знаешь, что сегодня было? На уроке изо… Антон кивает и бредёт. Бяша и Рома ушли из школы без него. Логично при том, что он выслушивал эту женщину около часа. А может больше. Она так стремилась ему доказать, что не знать математику – это сродни концу света. Только Антон сам еле переписал свою контрольную на четыре. С натяжкой. Рома поджимает губы, когда видит Олю. Антону кажется, что тот готов немножко убить Антона. — Услуги репетитора платные, — шипит он. — У меня есть одна возможность расплатиться, — Антон пытается не заржать, плохо получается. — Я бы сказал кто ты, — он смотрит на сестру парня. — но при детях выражаться не буду. — Ром, — девочка обнимает ногу парня. — спасибо, что ты мне помогаешь. Парень треплет её за волосы. Параллельно прожигает Антона взглядом. Тот улыбается. Он в наглую издевается над ним. Роме уже начинает казаться, что парень наслаждается своей недосягаемостью. Но Антон так улыбается… Рома тяжело выдыхает. Если уж он думает, что он не сумеет вывернуться, то глубоко ошибается. Рома впервые понял насколько хочет тактильности. Ему не нравится думать о каждом подозрительном взгляде в их сторону. С чем боролся на то и напоролся. Бесит. Он знает, что ждёт если хоть кто-то об этом узнает. А уж родители Антона… явно сцену закатят. Рому они раздражают. Антон первым заходит к нему и падает на кровать. Рома смотрит на него, приподнимая брови. Антон расстегивает пуговицы на рукавах и у самой шеи. — Да что ты стесняешься, можешь раздеться, — иронизирует Рома. — Я знаю, что ты не против, — ехидничает в ответ Антон. — просто не при сестре же. Оля удивлённо поворачивает голову, то на одного, то на другого. Рома цокает. Девочке кажется немного странным такой сосредоточенный взгляд на ключицу её брата. Но она решает просто молча достать учебник. Рома садится на край кровати и ждёт, что ему на этот раз придётся объяснять. Он не понял, как так влип. Одно его запястье сжимает Антон, другое он активно использует объясняя что-то. — Он снова не спал? — меж разговора спрашивает парень. Оля кивает. Роме никогда не понять этого парня. Слишком он сложный. Каждое его действие кажется таким одновременно обоснованным, одновременно абсолютно необоснованным. Рядом с ним даже реальность словно путается. Неожиданно он захлопывает учебник. — Давай я тебя провожу, пока он спит? — высвобождая руку, он встаёт. Оля снова молча кивает. — Я тебя пугаю? — хмурясь, спрашивает Рома. — Нет, — девочка мотает головой. — просто ты выглядишь очень взрослым. Но Антон тебе доверяет. — Ничего, привыкнешь ко мне, — он пожимает плечами. — тему, — он вздыхает пытаясь не ругаться матом. — тяжело объяснить за час. А больше я не вывезу, прости. — Ничего, — когда девочка радуется, она похожа на брата. — всё равно за сегодня я поняла больше, чем от нашей Нины Васильевной! — Поверь, узнаёшь больше везде, — хмыкает он. — кроме школы.

***

Антон пытается пальцами нащупать Рому. Он где-то рядом недавно был. Но когда он понимает, что здесь абсолютно один, сон как рукой снимает. Он вскакивает. Сердце избивает грудную клетку изнутри. Антон сначала пытается понять где он. Потом пытается понять, почему он один. Второе гораздо хуже. Даже во всём доме не слышно никого. Щёлкает дверь. Антон практически мгновенно вылетает из комнаты. — О, проснулся, — Рома наклоняет голову. — Зачем ты ушел? — Антон быстро преодолевает расстояние между ними. — Я Олю и сам мог проводить. Он хватает руку парня. Сжимает её, пытаясь убедить себя в присутствие кого-то. Рома хмурится. Раньше парень не реагировал, если он спит в одиночестве. Только процесс засыпания давался тяжело. Видимо всё хуже и хуже.... — Всё в порядке, — уверенно говорит Рома. — Ну, а так это был план, чтобы остаться с тобой один на один. Он пытается говорить обычно, но беспокойство о парне нагнетает. — Для этого не надо было оставлять меня одного, — шипит Антон. Рома протягивает руку. Пальцами проникает в волосы парня и прижимает его к себе. — Прости. — Ты не должен извиняться, — обнимая его, бормочет Антон. — просто мне надо быть адекватнее. — Антон, — спокойно произносит Рома. — ничего страшного в том, что ты психуешь нет. Мне абсолютно всё равно на то, что у людей есть слабости. Что я не люблю, так это недоверие и любое сомнение во мне. Ты можешь по любому психовать. Я сам бы вряд ли пережил потерю кого-то. Антону становится немного смешно от серьёзного тона парня. Репетитор. Он вдыхает запах сигарет. Курил. — Спасибо, — Антон утыкается ему в грудь. — так как мне оплачивать ваше репетиторство? — Пидор. — Да. Рома снимает с него очки, тот мгновенно теряется, но его целуют. Он не совсем понимает эту повадку снимать с него окуляры, но так даже немного приятнее. — Может все-таки в комнату пойдём? — Антон кивает. — а то в коридоре, вдруг твоя мама нагрянет. Рома вздыхает, быстро доходит до комнаты. Он чуть ли не затягивает Антона к себе, захлопывает дверь, прижимает к ней же парня. Целует. Как долго он этого не делал. Кусает губы, медленно запуская руки под рубашку. Он практически впивается пальцами в кожу парня, хоть и пытается не поднимать их слишком высоко. Там он вряд ли будет помнить о ране. Как же бесит целовать шею, но не оставлять засосы только из-за возможности этих долбанных догадок. Он чуть-чуть зло расстегивает ещё пару пуговиц и переходит к плечам. Антон не знает куда себя девать. Вроде бы от него ничего не требуют, но это немного неприятно чувствовать, что ничего не можешь сделать. Он прикусывает губу, которая и так болит. Как только появляется малейшая мысль залезть под футболку парня, он сразу краснеет. Сердце так стучит, что он ничего сделать не может. Руки дрожат. Он тяжело дышит от недавних поцелуев. С сомнением даже на плечи ему руки кладёт. — Боже, что за стесняшка, — Рома всем телом прижимает его к двери. Антону приходится задрать голову, чтобы посмотреть на него. Всё равно он ничего не видит. Когда-нибудь ему вернут очки, а пока он в рабстве. Рому забавляет абсолютно красный парень, который так и норовит вжаться в деревянную поверхность. Они просто так стоят притык в притык. Совсем близко. Антон чувствует недавний запах сигарет. Но Рома улыбается и ждёт. Ждёт, пока Антон сделает свой шаг. Он хочет ощутить себя нужным. Поэтому он готов ждать, смотреть на губы, видеть эти голубые удивлённые глаза. Ещё секунда и он не удержался бы. Но Антон неловко сжимает плечи парня и целует. Да, он целуется совсем по-другому. Нежнее, отчаяннее и мягче. Рома краснеет, наблюдая за этим зажмурившимся парнем. — Сделай хоть что-нибудь, — шипит ему в губы Рома. — Что? — Что хочешь. Антон утыкается взглядом в футболку парня. Запускает руки под неё. Касается сосков Ромы. Весь сжимается, а прикосновение до ужаса щекотящее. Рома вжимает его в стену и кусает его губы. Боже, это абсолютное издевательство. Какого хера этот парень такой нежный. Это слишком возбуждает. Рома правильно понял, что если возьмёт часть инициативы на себя, Антон станет смелее. Да, когда руки уже под рубашкой он смелее. Но вот когда Антон резко опускает одну руку ниже, гораздо ниже, Рома каменеет. — Ой, прости, — Антон отворачивает. — я не хотел, то есть хотел, но… Рома прикасается ладонью к шее Антона, большим пальцем поднимает подбородок. Целует одними губами, смотрит ему в глаза. Проводит языком по губам. Он бы углубил поцелуй, и этого безумно хочется, но тогда парень зажмурился. Рома берёт его ладонь, заставляет прикоснуться к низу живота. Наблюдает как тот щурится. Антон касается члена парня. — Блять, — шипит он в губы. — чувство, что я реально плачу телом за урок. — Ну что сказать? — хмыкает Рома, сжимая челюсть из-за слишком приятных прикосновений. — Терпи, старший братик. — Если это терпеть, — Антон начинает действовать куда увереннее. — то я готов терпеть всю жизнь. — Не переоценивай свои способности, — усмехается он. Рома горбится, утыкается в плечо Антона, прикусывает ему плечо. Он не очень хочет осознавать ситуацию. Слишком хорошо. Но ему дрочат. Ему дрочит его парень. Рома простанывает, то ли от удовольствия, то ли от мысли, что он гей. Рома кончает. — Один один, — Антон слегка растерянно смотрит на свою руку. Рома тяжело дышит, выпрямляется. Двигается слегка резко. Он хватает со стола носовые платки и достаточно больно протирает руку парня. Вся атмосфера, что только что была, исчезла. — Что то не так? — Антон хватается за запястье парня. — Да, — строго отчеканивает он. Он садится, заводит руки в волосы. Шумно, с явной агрессией, выдыхает. — Что? — Я, блять, гей, — шипит он. — Я заметил. Рома поднимает на него обиженный и отчаянный взгляд. — Мне противно от себя, — выдыхает он. — мне нравится, но это так ужасно. Черт. Антон садится рядом с ним. Ложится головой к нему на колени. — Что ты делаешь? — уже более расслабленно спрашивает Рома. — Досыпаю. Антон ложится лицом в сторону живота Ромы. Слегка сгибает колени. Рома вздыхает, хватает свою подушку и прикладывает под голову парня. — Рассказывай, — бормочет Антон. — То есть ты это собираешься слушать как сказку на ночь? — Тебе будет легче, — Антон поднимает на него вопросительный взгляд. — если я сяду напротив тебя, буду смотреть всё время твоего монолога тебе в глаза и теребить из-за убитых нервов что-то в руке? — С чего ты решил, что я вообще что-то скажу? — Ром я три года тебя знаю, — фыркает Антон. — не три дня. Если мы начали встречаться, это не значит, что всё прошлое аннулировалось. — Ничего я добавить не могу к прошлой фразе, — жёстко отрезает Рома. — Отлично, — Антон приподнимает футболку парня, целует его в живот. — посплю в тишине. — Мразь ты. — Как и ты. — Совсем не как я, — хмыкает Рома. — я мразь нормальная. Творю хуету, получаю за хуету. Ты издеваешься надо мной. — Совсем немного, — посмеивается Антон. — и ты разрешил. — Вроде, когда я целую тебя всё нормально, — вздыхает парень. — мне нравится. Всё нравится. Я такого никогда не ощущал. Я правда счастлив, — он теребит светлые волосы Антона. — но, как только я начинаю задумываться… мне становится противно от себя. Я не должен такое делать. Я не должен наслаждаться прикосновениям парня. Я должен был быть другим. Антон молчит. Это вообще не удивительно. Он предполагал, что рано или поздно Рома об этом задумается. И так он чересчур много делает для человека, который постоянно оскорблял словом «педик». Антон, щекотя, выводит по животу парня узоры. — Щекотно, блин, — шипит парень, хватая руку. — Ты любишь меня? — неожиданно спрашивает Антон. — Да, — быстро и уверенно отвечает Рома. — Тогда всё хорошо. Ни один не понимает к чему именно относится последняя фраза. Но оба понимают то, что их отношения вовсе не будут лёгкими. У обоих много проблем. И так или иначе они либо очертят границу между ними, либо свяжут их. Оба варианта плохие. Но уже поздно. Они не просто влюбились. Они полюбили друг друга.