Ex aequo et bono

Уворот — выпад — удар — шаг назад — удар. Мики тяжело дышала: затянувшаяся дуэль отнимала слишком много сил. Снизилась концентрация — впрочем, как и у противника. Первая ошибка любого из них будет решающей… как и первая хитрость. Почва под ногами противника схватилась зеркальным льдом, Мики скользнула к нему, не решаясь взлететь и рискуя потерять равновесие сама. Её удары блокировались виртуозно, сталь билась о сталь с оглушительным звоном, и, что самое неприятное, курсантка начала уставать… Проскользнув под рукой противника ангелесса допустила, как он думал, фатальную ошибку, открыв почти весь корпус, но она юрким веретеном увернулась в последний момент, и меч сокрушил тонкую корку льда… Б-бабах! Мики проехала по льду уже на спине, от неожиданности совсем позорно выронив меч. Противник тоже осел. Он не потерял оружие, но вместо того, чтобы окончить поединок, качал головой в дезориентации, тщетно пытаясь оттереть от лица липучку. Конечно, он понял, что перед последней атакой Мики исхитрилась закачать под лёд под давлением эту субстанцию, при ударе полетевшую ему в лицо и закрывшую обзор. Как бы весело ни было бы смотреть на запачканного инструктора — капитана Фрию, Мики одним взмахом руки избавила её от своего липкого сюрприза. Та благодарно кивнула и зычно объявила: — Ничья! Снимаю с Микаэллы пять баллов за потерю оружия, итого — девяносто пять, однозначный зачёт. “С ума сойти, лучший результат! Лучший! Даже у Эспера девяносто!” — прокричала бы Мики, но лишь сдержанно поклонилась: — Благодарю, капитан. — То, что вы видели, — капитан Фрия обвела оробевших курсантов острым взглядом. — Тот уровень, с которым вы уже сможете выжить на настоящей войне. Учитывая то, что ваше обучение закончится через месяц, а война может начаться в любой момент, советую вам подготовиться. Особенно тебе, Дебора: переставай витать в облаках. Зачёт тебе я поставить сейчас не могу. Вольно! Микаэлла, останьтесь. Курсанты разошлись, но некоторые старались задержаться подольше, выкручивая шеи в праздном любопытстве. Мики тоскливо вздохнула: ни с кем из них она не смогла подружиться, бешенный ритм учебы и тренировок этому не способствовал. Несмотря на то, что досуговое время она тратила на подготовку в единственной тренировочной комнате, пустовавшей во внеучебное время, без общения было одиноко. Дебора изо всех сил пыталась наверстать упущенное, а в свободное время размышляла, не отчислиться ли ей, так что общение не задалось. Иногда компанию Мики составлял такой же обеспокоенный тренировками Эспер, но, казалось, он не мог говорить ни о чём кроме войны. Такие разговоры претили: как и общение с теми, кто делал вид, что над всеми ими не завис дамоклов меч. Конечно, остальные ангелы вели себя неизменно вежливо и учтиво, но Мики осталась за бортом их веселых компаний. Как и в тот раз, когда её исключили через полгода земной практики… — Мне понравился ваш приём, — Фрия обвела кончиком меча вспучившийся лёд. — Особенно эффективно в боях с солдатами Гнева, с неподготовленными, они обычно вспыльчивы и недальновидны… Но я бы назвала прием универсальным только на определенной местности, если вы, конечно, сможете быстро сменить крылья. — Смогу, — пораскинув мозгами, ответила Мики. — Отлично. Но вам нужно быть готовой к отдаче и использовать те секунды, что дьявол будет пытаться открыть шлем и очистить лицо. Вы не должны мешкать, развоплощая его. Мики кивнула, поежившись. О настоящей битве, о настоящем… убийстве ей думать сейчас совсем не хотелось. — Это частая проблема новобранцев, — помедлив, продолжила Фрия, прекрасно видя её сомнения. — Думаете, просто так бойцы облачаются в шлемы и маски? У ангелов и прежде бывали проблемы с хладнокровным развоплощением врага, а сейчас это рискует стать катастрофой. При этом в вашем досье есть упоминания тесного общения с дьяволами. Ничего страшного, я не осуждаю. За последние годы извечные враги, к сожалению, сблизились. — Надеюсь, мне не придется… То есть я обязана, конечно… Но это будет сложно, — впервые Мики заговорила об этом откровенно. Фрия же понизила голос и заговорила теплее: — В пылу боя ты и вовсе можешь их не узнать. Но, принеся присягу, ты будешь обязана развоплотить врага даже если до войны вы были дружны, — капитан Фрия удержала её взгляд своими стальными серыми глазами. — Ты должна это принять, ради своего же блага. Иначе рано или поздно попадёшь в беду. Мики ещё выше подняла голову, отгоняя всяческие сомнения: — Я буду честно исполнять долг.

***

В опустевшей казарме Мики переоделась в повседневную синюю форму и взяла сумку с учебниками по тактике дальнего боя. Старая футболка была мала: за более чем полгода тренировок тело обзавелось приятным рельефом, плечи стали шире, и, пожалуй, старая одежда не сидела бы на ней мешком сейчас. Впрочем, какая разница? Здесь, на Олимпии, на такие мысли просто не было времени. Привычно шлёпнув себя по ладони за рефлекторное желание почесать давно уже зажившие от атаки ядом руки, Мики отправилась есть: зачёт по ближнему бою вызвал воистину волчий аппетит. В столовой ей предусмотрительно дали дополнительный паёк: в отличии от человеческих армий, здесь морить курсантов голодом было не принято. Стресса и так достаточно: этот набор был самым первым, непринудительным, большинство попало сюда почти случайно: провалили вступительные в Университет Земной Практики или ещё куда, или, как Мики, в последний момент передумали быть теми, кем могли бы стать в мирное время. Здесь, под руководством ветеранов ещё той войны, с изнеженных мирным времени ангелов сходили лоск и нега. Они больше не носили блестящих нарядов, не смеялись безо всякой причины, забыли в одночасье все шутки про нарушение В.Е.Т.О. Даже та малость знаний о войне, известная им по книгам и рассказам старших, наводила ужас. Базовое обучение могло бы занять куда меньше времени, но руководство пользовалось возможностью максимально вышколить курсантов. Мики же никогда не нравились ни сверкающие шмотки, ни тонкие голосочки — всё то, на что у ангелов была мода последние полвека. В удобной для бега и драк одежде, с громким смехом и грубоватыми шуточками, она едва вписывалась в рамки поведения маленьких ангелят. Мама всегда сокрушалась: дочь растёт такой мрачной! “Ох и сложно тебе будет по жизни, льдиночка моя!” — Не задерживаемся! — громыхнул над столовой офицерский окрик. — После обеда занятия по дальнему бою! Торопливо доедая, Мики снова задумалась: а что если она просто родилась не в то время? Тяжело вписываясь в обычные ангельские группки, она с поразительной легкостью влилась в ритм жизни курсанта. Ей пророчили славное будущее, а если уж разразится война, можно за один земной год подняться на пару рангов выше! Война… Небо, она уже думает об этом так! Нет-нет. Миру быть. Они обязательно договорятся. Войну ничего не предвещает. Вот Дольче и Ури писали, что на Земле всё почти по-прежнему. Их оставили в Европейском отделении Университета Хранителей, тогда как дьяволов из их бывшей восьмёрки перевели в другое место, куда-то на север, и связь оборвалась. Они бы и не смогли её поддерживать: даже земные практиканты понимали, что привязываться к противникам сейчас не стоит. Тем более, как обмолвились девочки, дьяволам за их совместные приключения досталось даже сильнее: ангелы умели прощать, а за Низшими Сферами снисхождения не водилось… Девочек-ангелов оставили в покое и ничем не попрекали. Они жили и учились совершенно спокойно: Дольче снискала уважение преподавателей по Персонификации, Ури стала старостой курса, вместе они открыли кружок фотографии, стараясь держаться друг друга. Мики не знала, мучаются ли они порою осознанием того, что помогли начаться апокалипсису, который уже скоро начнёт забирать чужие жизни. У неё на такие мысли просто не оставалось времени. Если быть точной, она сама его себе не оставляла.

***

Время пролетело незаметно, и последний месяц обучения курсантов вскоре подошёл к концу: накануне были сданы последние экзамены. До них ряд курсантов, включая приятельницу Дебору, были не допущены и отправлены домой. Впрочем, сама Дебора философски заметила, что это дело ей просто не подходит, и обещала писать. Мики снова, как и после решения стать Стражем, осталась одна. Ну… почти. — Восхищаюсь тобой, — то было первым, что сказал Гейб, встречая её на Земле. Мики позволила комплименту волной тепла пройти по своему уставшему телу, крепко обняла друга: они общались все эти месяцы достаточно часто и близко, чтобы теперь называться друзьями. Честно говоря, без поддержки Гейба Мики было бы в сто раз тяжелее: она даже про свой странный разговор с архистратигом Кэсседи в лазарете рассказала, и друг развеял её сомнения: безусловно, архистратиг ищет тех ангелов, на которых может положиться. Ещё в прошлую войну её стилем было установление личных контактов с наиболее перспективными бойцами. Это было… неожиданно и приятно. — Нет, серьёзно, не отнекивайся, — Гейб неловко пригладил волосы, не переставая улыбаться. — Все в восторге, ты лучшая в своём наборе. Не следует мне это говорить, но-о… — Никому не скажу, — усмехнулась Мики. Ах, этот сплетник: хлебом не корми, дай поболтать, жаль, зачастую не с кем: военная тайна это вам не шутки. — Тебя пророчат в элитный отряд! Не сразу, конечно, посмотрят ещё на то, как ты проявишь себя в обычном, но… ох, как я рад за тебя! Мики пораженно вздохнула, не зная, что и сказать. Элитный отряд это… круто. Это... вау. Слишком круто для неё. — Сосредоточимся на задании, — смущённо пробормотала Мики, не желая обсуждать ещё не свершившееся назначение раньше времени. — Завалю — не назначат, так ведь? — Его не завалить, — усмехнулся Гейб. — Оно тебе… понравится. Задание было финальной практикой перед назначением в один из отрядов небесного воинства. Занимало всего один день, шло сразу же после последнего экзамена: чтобы изнывающие от нетерпения курсанты не раздражали экзаменаторов и высших армейских чинов своим мельтешением, а занялись делом. Под присмотром действующих Стражей разделенные на группы курсанты отправились на Землю и в стратегические места Энджитауна — охранять, следить за порядком, помогать перевозить грузы… Заданием Мики было формальное наблюдение за каким-то мероприятием: присутствовать там, где в теории может возникнуть конфликт. Кто-то из не проработавших гордыню курсантов пошутил, что мол-де “слишком слабое задание для лучшей на курсе”, но Мики всё устраивало: проблем она не хотела. Проблемы её, если быть честной, сами найдут. Как и ожидалось, ничего серьёзного: ангел и дьяволица с первого года земной практики устроили перепалку из-за подопечного, перешедшую в драку. Сил у этих дураков было немного, так что дьяволица отделалась вырванным клоком волос, а ангел — чувством стыда. Последнее обеспечивала Мики, грозно разъяснившая ему о недопустимости нарушения временных правил В.Е.Т.О. — С чистой совестью ставлю зачёт, — хихикнул Гейб, когда они покинули здание школы. — И не надо так на меня смотреть, успеешь ещё устать на миссиях. А сейчас ты заслужила отдых. — Если я вернусь на Олимпию спустя два часа, возникнут вопросы, — Мики вернула ему хитрую ухмылку. — В первую очередь к тебе — о сложности задания. — Об этом я позаботился… Честно говоря, у Мики совсем вылетело из головы то, в каком из земных городов находится её задание. И лишь увидев Золотой Университет, она поражённо вздохнула: это не могло, просто не могло быть случайностью! — МИКИ! Лучшая курсантка первого набора в Небесные Стражи чуть не рухнула на мостовую под натиском розового визжащего вихря. Дольче кинулась к ней прямо с порога, не дав и на крыльцо подняться, Ури же чинно подлетела, поздоровалась с Гейбом, и лишь потом обняла Мики — но ещё крепче, чем это сделала Дольче. Силы небесные, как она скучала по ним! Девочки тоже не могли сдержать восторга, и на мгновение могло показаться, что они трое и не расставались. Гейб попытался тактично и незаметно уйти, но ему это сделать не дали: Дольче тут же разболтала, что он ещё вчера связался с ними и предложил устроить Мики сюрприз, а, значит, за такой подарок обречен на угощение самым вкусным мороженым в городе. Для удобства все четверо перевоплотились в смертных в ближайшем укромном уголке. Дольче, лучшая по персонификации на курсе, посетовала на “совершенно скучный и сливающийся с толпой, но при этом неуловимо чужеродный” стиль Гейба и Мики, но от визита в магазин одежды они совместными усилиями отбились. Ури совершенно не по-товарищески смеялась над их шуточной обороной, но в магазин идти тоже желанием не горела. Дольче изменилась за этот учебный год: оставаясь открытой и доброй, позволяла себе меньше детскости, стала одеваться более сдержанно, с преобладанием белого, а не ярко-розового… Да и спокойнее стала, отрицать сложно. Мики отчаянно цеплялась за надежду, что это был естественный процесс взросления, а не следствие произошедших в прошлом году потрясений. — Противник постоянно пытался заставить меня чувствовать себя глупо, — развеяла её сомнения Дольче. — Шутил обидно, вот и пришлось сосредоточиться на учёбе: ты ушла, списать не у кого, у Ури принципы… — Принципы неоказания медвежьей услуги! — …ладно-ладно, ты права, — Дольче подняла руки в примирительном жесте, не давая подруге обидеться. — Ты всегда была права в том, что нужно вести себя серьёзнее. Тем более… никто не знает, что будет завтра. Невысказанный страх близящейся войны опустился на компанию глухим куполом. Первой тягостного молчания не выдержала Ури и предложила сфотографироваться: путь лежал через симпатичный парк. Правда, использовать талисман для поддержания фотокамеры было недопустимо пока они были в облике смертных, но Гейб с готовностью вызвался быть оператором… Больше сорока минут они потратили на десяток фотографий, но в конце даже придирчивая Ури осталась довольна результатом и в благодарность сделала несколько хороших снимков для самого Гейба и даже убедила упирающуюся Мики сделать совместную с ним фотографию. — Вы же сослуживцы, вот будет хорошая память, — увещевала она, что-то перестраивая в камере. — Мики, ну сделай ты лицо попроще, ты как будто сейчас на меня набросишься… улыбнись, вот, вот так! В конце концов до кафе-мороженого они добрались. К несчастью, Гейба вскоре вызвали через талисман, и он, извинившись, покинул их компанию, спеша на одно из тех дел, о которых не мог бы рассказать при всем желании. Впрочем, один шарик мороженного ему дали с собой: не зря же шли! — Ничего же не случилось? — обеспокоенно поинтересовалась Ури, провожая его взглядом. — Вряд ли, — Мики пожала плечами, придвигая к себе тарелочку с сорбетом. — Он бы сказал. …или, во всяком случае, намекнул бы другим способом. — А вы с ним?.. — Сослуживцы, Дольче. И всё. — Я даже не спросила! — У тебя всё на лице написано, хитрюжка! — Гейб — очень приятный ангел, — прервала шуточный спор Ури. — Неловко, что мы не интересовались, как он устроился после… ну вы поняли. Мики не горела желанием обсуждать Гейба с подругами, но вкратце рассказала, что устроился он более чем неплохо. Не упомянула лишь то, чьим адъютантом он был: пришлось бы затрагивать темы, на которые говорить открыто не стоило, особенно с девочками. Рядом с ними она чувствовала себя неожиданно легко: будто бы не было годичной разлуки, скрашиваемой лишь редкими письмами. Даже если она и изменилась, подруги не акцентировали на этом внимания. Не хотелось разрушать эту иллюзию безоблачной жизни. — Тебе не страшно оставаться в армии в такое время? — не выдержала Дольче прямо посреди непринужённо-пустячной беседы об университетской программе. — Ты уже была ранена, причём ещё в мирное время… — Это было случайностью, — Мики неловко повела плечами, от души радуясь, что раздражающий зуд в руках её сегодня не беспокоит. — И нет, мне не страшно. Сейчас я хотя бы хорошо подготовлена — а вспомните, во что мы вляпывались, и ведь всё закончилось благополучно! Ну… не всё. Но, по крайней мере, они все были живы. — Если апокалипсис можно назвать благополучным исходом, — Ури тяжело вздохнула в тон этим скептическим мыслям. Внешне подруга практически не изменилась: всё те же объёмные хвостики, широкая улыбка, яркая, притягивающая взгляд одежда… Но Мики вдруг запоздало поняла: Ури наверняка одолевали ещё более мрачные мысли, чем её саму. Она ведь ближе всех была к... Как она справилась с этим? — Мики, ты что-нибудь слышала о Раф? — Ничего, — та покачала головой. — А вы? Девочки переглянулись… Кивнули друг другу, точно проведя безмолвное совещание, и синхронно наклонились ближе к столу. Понизив голос, Ури немного виновато начала: — Мы боялись писать тебе об этом, вдруг письма бы перехватили… Вскоре после твоего ухода мы… Что ж, удивляться тому, что деятельные ангелы не усидели на месте, не стоило. Дольче искусно убедила подопечного сделать своей невесте предложение руки и сердца в романтичных предгорьях Альп, а Ури попросила декана отпустить в это небольшое путешествие и её, якобы опасаясь козней противника Дольче (что совершенно точно не было ложью!). Дьяволы-противники ничего не заподозрили: то были обычные практиканты, которым и в голову не могло прийти, что под старым театром скрывалась сеть пещер. Правда, увяжись за ними эти дьяволы, все равно не обнаружили бы ничего интересного… — Пещеру заложили?! — не поверила своим ушам Мики. — Полностью, с использованием сил могучих ангелов, — подтвердила Дольче. — Ни один вечный не пройдёт… и не выйдет. Бедняжки… Неужели… По спине прошёл холодок: закрывать беглецам путь обратно было слишком жестоко. Что бы эти двое не натворили, остаться на Пути метаморфоз навсегда — худшее наказание, которое они не заслужили. — Не думаю, что они там, — вмешалась Ури, стараясь убедить больше себя, чем их, нервно крутя в пальцах ложку от мороженного. — Мы ведь рассказали о Пути сразу же, как Раф сбежала… Ангелы могли добраться туда в тот же день. А этим двоим пришлось бы… даже не знаю, на крыльях ли, на транспорте смертных? Это точно дольше. Вход успели бы замуровать раньше. — А ещё они могли туда и не дойти вовсе, — Мики пожала плечами. От новости о закрытии опасного пути ей стало значительно легче. — Вы видели, как часто эти двое ругались. Что им мешало поссориться в дороге? — Но тогда бы они вернулись… — Думаешь, Дольче? — сдержать язвительность было неожиданно трудно. — Ты же сама говорила, что ангелы с дьяволами на ножах сейчас даже в Университете. Раф сбежала, испугавшись допроса — с чего бы ей перестать бояться его теперь, когда ситуация стала гораздо опаснее? Не знаю, как там у дьяволов, но сомневаюсь, что и Сульфуса дома за побег с ангелом ждёт хоть что-то хорошее. Мики на мгновение замолчала, но потом всё же сухо продолжила: — Мы на грани войны. Мир, который ещё возможно мог бы их принять после содеянного, разрушен ими же самими. — Это жестоко! — Да, Мики, ты разогналась, — Ури сжала плечо всхлипнувшей Дольче. — Не нам их судить. Я… не могу сердиться на Раф сейчас, это недостойно ангела. Вот вернется — тогда, может быть, и посержусь. Никто не сказал “если вернется”. Дольче поспешила сменить тему, сбивчиво начав рассказ про систему оценивания ангелов-хранителей: за три звезды они должны были завершить работу как минимум над тремя подопечными — по десять лет на каждого. — Сейчас мы ведем совсем новеньких, следующий год — одного из школьных, если получится, а на третьем курсе будем заботиться о целой семье! — Дольче говорила вдохновлённо, тема увлекала её сильнее модных передач в школе. — Как уследить за всеми, не представляю… — Ха, надеюсь вам попадутся нормальные семьи, а не как у моей Кэтрин… — Зато можно влиять на одних членов семьи через других, я читала теорию… Что бы стоило делать кое-кому ещё. — Ури, не позорь меня перед Мики! Подруги рассмеялись и продолжили обсуждение земной практики. Как бы Мики не старалась, сохранять концентрацию было сложно: все эти смертные перипетии были от неё уже далеко, так далеко… А такие беседы: когда в последний раз они болтали просто об учёбе, а не об очередной проблеме-катастрофе? Усилием воли Мики вырвала себя из упаднических мыслей и заставила включиться в разговор: стоит ценить эти беззаботные часы, ведь неизвестно когда они могут повториться. И повторятся ли вообще. Но ведь именно таких ангелов Мики должна защитить. Встать между ними и опасностью, позволить жить мирно и беспечно. Хранители позаботятся о людях, а Стражи — о Хранителях. Особенно сейчас. Особенно когда чувствуешь свою собственную вину в зачине апокалипсиса. Мики часто думала: а что, если бы она знала будущее тогда, когда Раф впервые заподозрили в кощунственных идеях? Стала бы она вместе с подругами покрывать её? Помогли бы они ей найти дорогу к Храму Вето?.. Очевидно нет, но есть ли смысл думать об этом сейчас? — Неловко спрашивать, но с генералом Кэсседи же всё в порядке? — спросила Ури, когда они выходили из кафе. День клонился к вечеру, и Мики пора было возвращаться на Олимпию, а девочкам — в общежитие. — Она теперь архистратиг - главнокомандующий всем небесным воинством. — Поразительно… Столько всего натворила, а вышла сухой из воды. — Но сейчас лишь она может повести ангелов в бой, — возразила Мики, не желая снова зарождать в своей душе сомнения. — Если бы не она, угрозы войны бы и не было! — Мики, просто… будь осторожна. Не хочется потерять ещё и тебя. — Хей, Дольче, ну чего ты? — она попыталась пустить в голос максимум прежней беззаботности. — Я всё та же. То, что я хочу стать Стражем, не значит, что я разделю цели и методы архистратига Кэсседи. Нет, это чушь. Я не забыла её роль в этом кошмаре. Они крепко обнялись на прощание и разошлись. Бредя по каменной мостовой в сторону условленного места Мики едва видела дорогу: её одолевали противоречивые мысли. За этот год воспоминания о роли бывшей тогда генералом Кэсседи в начале войны притупились: она была архистратигом, а кадеты и думать не смели о том, чтобы перечить кому-то её уровня, даже мысленно. К тому же, она так складно обозначила свою позицию в том разговоре в лазарете… Но для Ури и Дольче не было никакой другой версии, как и для самой Мики год назад. Общение с ними на эту тему — как взгляд на прошлую себя. Болезненно. Но стоит ли переживать о том, чего не можешь изменить? "Сферы не должны забыть, — мысленно убеждала сама себя Мики. — Вот восстановят гарант равновесия — тогда они архистратигу всё и припомнят. Осталось немного подождать. Да и вряд ли меня… вряд ли я буду втянута во что-то настолько плохое." Гейб прибыл в место, на котором они встретились утром, с небольшим опозданием и в сильной спешке. Лицо его потеряло всю радость и беззаботность. Белая рубашка оттеняла неестественную для ангела бледность. Увидев Мики, он облегченно вздохнул и шагнул ей навстречу: — Надо торопиться. — Опаздываем на объявление оценок? - спросила всё ещё расслабленная после встречи с подругами ангелесса, но в душе её уже стали зарождаться сомнения: не случилось ли чего? — Да кому сейчас есть дело до каких-то оценок? — Гейб непривычно резко махнул рукой, стремительно взмывая вверх. — Мики, началось. — Ч-то?... — Дьяволы напали. А Высшие Сферы объявили им войну. Ветер приглушал его слова, но переспрашивать отчаянно не хотелось: всё ясно и так. Город смертных огромным массивом раскинулся внизу, стремительно отдаляясь: они торопились, очень торопились. На защиту дома нужно было встать как можно раньше. Мики сжала зубы и сильнее заработала крыльями, отринув все сомнения, что обуревали её ещё полчаса назад.