Новый опыт Дульсины Линарес

      Леопольдина охала и, неловко пытаясь поднять хозяйку со стула, всем своим видом изображала отчаяние.       - Будьте любезны! - позвала она того самого официанта. Он подошёл, учтиво поклонившись. - Моей хозяйке плохо, она нездорова. Пожалуйста, помогите мне посадить её в такси!       - Конечно, сеньора, - кивнул официант.       Дульсина в это время нашла в себе силы, чтобы достать кошелёк. Тонкие пальцы вытащили купюру и бросили на столик.       Мужчина сделал знак охраннику. Вдвоём они аккуратно взяли вдову Роблес под руки и, выведя вниз, усадили в такси.       Леопольдина назвала адрес. Всю поездку она мысленно молилась, чтобы Дульсина не заснула - ведь провожать хозяйку в свою квартиру экономке предстояло в одиночку, и сил могло не хватить.       Линарес держалась. Она сидела прямо, с достоинством, но из-за слабости и головокружения прикрывала глаза. Женщина куталась в свою чёрную накидку, придерживая её на груди. Плечи и пальцы рук по-прежнему подрагивали в ознобе.       Когда такси доставило беглянок до места, Леопольдина помогла хозяйке выйти из машины.       - Куда мы идём, Леопольдина? - слабым голосом спросила вдова Роблес, чувствуя острую потребность в физическом отдыхе. Она опиралась на руку своей помощницы, а та, в свою очередь, приобнимала её за плечо, помогая идти.       - Пока что ко мне домой, сеньора.       Нашарив в кармане ключи, Леопольдина открыла дверь и завела внутрь бледную, уставшую Дульсину. С облегчением усадила её в кресло.       - Одну минуту, сеньора, я сейчас подам ужин. Экономка направилась было на кухню, но остановилась, услышав позади себя смех вдовы Роблес. Она вернулась к хозяйке.       Дульсина смеялась, мотая головой, словно пыталась отрицать весь абсурд, присходивший с ней в эту минуту. Её причёска растрепалась, и волосы выглядели ещё пышнее, чем всегда.       Леопольдине очень захотелось пригладить эту причёску, зачесать назад, чтобы открыть лицо сеньоры Линарес. Ей нравилось, когда Дульсина раньше всегда давала ей поручения, гладко расчёсывая свои волосы перед сном.       Служанка вспомнила ночные рубашки вдовы Роблес - шёлковые, с вырезом на груди и с ручным кружевом в виде бабочки на спине. Такого изящества она, Леопольдина, не смогла бы сейчас предложить своей сеньоре. Но она предоставила ей нечто более важное - убежище и свою помощь.       - Что с вами, Дульсина? - с опаской спросила экономка.       - Я слишком много выпила, - смеясь, ответила та. - Я такое помню за собой лишь однажды. Когда мы были в Риме с Федерико. Но тогда он был так заботлив, что сам раздел меня.       Женщина встала и сбросила с плеч свою накидку.       - Мне нужно принять душ, Лео. Я плохо себя чувствую.       - Пойдёмте, я провожу вас. Мой дом в вашем распоряжении.       Экономка с улыбкой взяла хозяйку под руку и отвела в ванную комнату. Когда дверь прикрылась и послышался шум воды, Леопольдина по своему обыкновению прислушалась. Но в этот раз у неё не было цели узнать чужие секреты, - она лишь беспокоилась о том, что вдова Роблес непривычно слаба и пьяна. Слишком многое за последний год навалилось на ее хозяйку, которая и так тащила на себе управление домашними делами, финансы, сумасбродных братьев и нерадивую сестру.       Верная служанка услышала грохот падающих флаконов и вздрогнула.       - Леопольдина! Леопольдина!!! - позвала её вдова. Экономка открыла дверь и вбежала в ванную.       Дульсина полулежала на кафельном полу, вокруг были разбросаны ёмкости с шампунем, гелем для душа и средствами по уходу за телом. Женщина всё ещё была в своём тёмном костюме: пиджаке с баской и юбке. Чулки также были на ней - вдова успела лишь скинуть туфли, и они небрежно лежали в углу. Линарес протянула руку.       - Помоги мне, Леопольдина.       - Да, сеньора! Служанка поддержала Дульсину, помогая ей подняться. Женщина встала, от слабости качнулась вперёд. Уткнулась лицом в лацканы униформы Леопольдины. Управляющая почувствовала, что сеньору Линарес всё ещё трясёт, будто от холода.       - Помоги мне раздеться, - проговорила вдова. - Я хочу смыть с себя этот ужасный день, - она запрокинула голову, словно обращаясь к небу. - Как же я их ненавижу! Рикардо, дикарку его проклятую, её подружку, Рохелио, Полетт - всех!!!       Её голос снова стал металлическим, даже чуть рычащим. Она напомнила экономке раненую львицу, которую изгнали из прайда.       - Я помогу, сеньора. Леопольдина расстегнула пуговицы на пиджаке и юбке хозяйки и, сняв с Дульсины костюм, аккуратно сложила его на тумбочку. Вернулась. Служанке пришлось опуститься на колени, чтобы стянуть с вдовы чулки. Экономка не высказывала смущения, но про себя отметила, насколько у Дульсины стройные ноги. Мысль об этом промелькнула без всякой зависти - ведь эти заговорищицы давно уже "спелись", как заядлые подружки - одна за другую горой. Вдова Роблес слегка откинулась назад, опираясь поясницей и руками о край ванны. Голова кружилась, женщину знобило, но ей было приятно то, как аккуратно Леопольдина возится с чулками, опасаясь случайно их порвать. Дульсина и не заметила за собой, что слегка улыбается, наблюдая за этим процессом.