Новый опыт Дульсины Линарес

            Рука с выпиской безвольно упала на кровать. Дульсина не привыкла испытывать жалость к кому-либо, но сейчас непонятный холод сковал изнутри всё её тело. Она и сама не смогла бы описать свои чувства в этот момент. Да, она и вправду не испытывала к Густаво Морено никакой страсти и даже влюбленности, но за время их замужества он стал для нее своеобразной пристанью. Этот мужчина делал всё, чтобы ей было комфортно, чтобы она могла жить спокойно и чувствовать себя самой собой. Проще говоря, стал самым близким для неё человеком, надёжным и понимающим. Такой когда-то была Леопольдина...       Дульсина так старательно разрушала жизнь тех, кто рядом - Кандиды, Рикардо, Розы Гарсиа - ей казалось, что она делает это ради благих целей, чтобы сохранить семью и все, что ей принадлежит. Она не хотела прислушиваться к чувствам других; более того, она не умела испытывать эти чувства.       Сейчас она остро поняла, что есть вещи, которые невозможно контролировать. Жизнь возвращает ей боль, которую причиняла другим она.       - Почему ты молчал? - дрожащим голосом спросила она мужа. - Почему не сказал мне раньше? У тебя онкология, последняя стадия... Нет, почему, почему так происходит?.. - она прижала руки к вискам - от нервов заболела голова.       Он поспешно присел рядом с ней, обнял её, прижал к себе.       - Прости, что пришлось расстроить тебя. Как я мог сказать такое? Знаешь, я до последнего надеялся, что случится чудо. Сейчас я улетаю на осмотр одного из лучших профессоров. Это последняя надежда, но она очень слаба.       Дульсина вдруг почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, совсем как тогда, когда умерла её мама. Сейчас она теряла единственного человека, от которого чувствовала защиту, любовь и полное понимание. Линарес сжала руки в кулаки и принялась стучать ими по кровати, нервно всхлипывая.       Морено перехватил её руки и взял их в свои.       - Жизнь иногда преподносит жестокие сюрпризы. Не надо молотить ни в чем не повинное одеяло. Представь, что чувствую я сам.       Она вдруг уткнулась в плечо Густаво и тихо расплакалась, чтобы он не видел. Такой ранимый он свою жену ещё не знал.       Мужчина гладил ее по голове, по спине:       - Дульсинита, моя взрослая самостоятельная девочка. Моя сильная, красивая жена. Моя любимая злючка. Благодаря тебе последние месяцы моей жизни были счастливыми. Я узнал, как это хорошо, когда ты не один... Да, мы поздно встретились и мало пробыли вместе. Но, видно, и ты, и я должны были прожить тот опыт, что остался у нас за плечами.       - Густаво, этого не может быть, неправда! Это сон! - она глухо всхлипывала в его пиджак.       - Я знаю, что ты не полюбила меня так, как женщина любит мужчину. Но я также знаю то, что я важен для тебя. Не только мое состояние, но и я сам. Еще ни один человек так не плакал обо мне.       - Мне страшно, Густаво...       - Посмотри на меня, Дульсина.       Она подняла на него глаза, обрамленные потёками туши для ресниц.       - Мне тоже было страшно. Но сейчас я счастлив. Я убедился, что стал важен тебе. С таким ощущением я ничего не боюсь. Зная, что меня может скоро не стать, я предложил тебе выйти за меня замуж, чтобы моё состояние спасло Линаресов. Это мой долг лучшему другу. Но случилось нечто большее. Я полюбил тебя, Дульсина. Чисто и честно. Неси эту любовь в себе, помни о ней, когда почувствуешь, что ты одна и без поддержки. Даже если в этот момент ты будешь строить козни своей "дикарке", - он печально улыбнулся. - А еще я хотел увидеть твою дочь, посмотреть, как она выглядит... Но извини... сейчас мне надо собираться, чтобы успеть в аэропорт.       Она высвободилась из его объятий.       - Я поеду с тобой и провожу тебя.       Ребенок в животе активно зашевелился, доставляя дискомфорт.        - Не нужно, Дульсина. Меня отвезет водитель. Я уже отдал Вирхинии все необходимые распоряжения. Она будет заботиться о тебе и о доме. Как только будут новости, я обязательно сообщу.       Густаво продолжал говорить, складывая в чемодан оставшиеся вещи.       - Такой уж я человек, не привык делиться. Да, ты права, я должен был сказать тебе раньше. Ну вот, всё готово.       Дульсина подошла к мужу, взяла его руку в свои и поцеловала её.       - Я уверена: всё будет хорошо. Если есть хотя бы небольшая надежда, то рано сдаваться.       Густаво улыбнулся.       - Вот теперь я узнаю свою Дульсину. ...       Морено уехал в аэропорт, а у Линарес по-прежнему на душе скребли кошки. От такого внезапного поворота отойти было трудно. Ребенок все еще неприятно ворочался в животе, видимо, считывал беспокойство матери.       Дульсина набрала номер и позвонила в главный офис корпорации. Эстевес тоже был в курсе о спешном отъезде босса. Он успокоил хозяйку: в ближайшие дни ей не о чем беспокоиться, о делах он позаботится сам.       Дульсина Линарес де Роблес де Морено уже отвыкла сидеть сложа руки. Сейчас, после такой волнительной новости, обычные дела наподобие рукоделия или чтения не занимали её. Детская комната давно была обустроена. Предварительная дата родов приближалась: по расчётам и прогнозам врачей оставалось чуть меньше недели.       Сейчас Дульсина занималась тем, что мерила шагами фойе в ожидании сама не зная чего. Мысли сбивались в хаотичную стаю и налетали все разом, но ни одна их них не казалась настолько важной, чтобы заострять внимание больше, чем она того стоила.       Как ни крути, но в ожидании любого результата ей придется самой управлять жизнью, которая происходит вокруг.       Она снова осталась одна.        В дверь позвонили, и домоуправительница открыла, принимая почту.       - Что там принесли, Вирхиния? - подошла к ней Дульсина.       Вирхиния подала ей конверт.       - Это для вас, сеньора Дульсина.       Женщина взяла письмо. Действительно, на белом фоне чётко красовалось её имя. Линарес открыла конверт и достала плотный глянцевый листок.       Приглашение на свадьбу Рохелио! Её брата и этой... мнимой медсестрички, подруги дикарки!       Только этого ей сейчас не хватало! Дульсина в ярости смяла в руке ни в чем не повинный квадратик картона.