Новый опыт Дульсины Линарес

      Леопольдина смотрела на свою бывшую хозяйку и думала о том, что прошел почти месяц с тех пор, когда они виделись в прошлый раз. Тогда Дульсина боролась за свою жизнь, а она, Леопольдина, делилась с ней собственными силами — физическими и моральными.       Сейчас женщина любовалась ею. Безупречно подобранный стиль, стройная фигура, словно и не было недавней беременности.       — Ты сейчас у кого-то работаешь, Леопольдина?       Вопрос был неожиданным.       — Нет.       — Хорошо, — констатировала Дульсина. - Скажи, ты хотела бы снова работать на меня?       У бывшей экономики загорелись глаза.       - В доме Линаресов? Да он же мне как родной! Хотя... Что мне там делать без тебя?       Женщина сказала это так просто, словно само собой разумеющееся, что она не считает возможным вкладывать душу туда, где жил, а теперь отсутствует дорогой человек.       Дульсина опустила глаза. Рано потерявшая мать, не знавшая ранее искренней любви и настоящей душевной преданности, она чувствовала, что Леопольдиной, которая всегда была "себе на уме", сейчас движет честность. Это невозможно было объяснить логикой, или "желанием доверять", как в случае с Федерико. Подсознательное ощущение полной уверенности.       - Я ценю это, Леопольдина. Но я говорю не про дом Линаресов. Я хотела предложить тебе работу в доме Густаво - там, где я живу сейчас. Моя домоуправительница Вирхиния уже немолода, у нее начались проблемы со здоровьем, поэтому мне нужна помощница. Более того... Мне нужна именно ты, - аккуратно подведëнные светло-карие глаза устремили взгляд в лицо экономки.       Во взоре Леопольдины словно загорелись маленькие огоньки.       - Конечно, Дульсина! Я с радостью.       И, не меняя теплого выражения лица, она вдруг добавила:       - Знаешь... Я никогда не стану мешать твоему семейному счастью. Уверена, что Густаво замечательный муж, и он очень любит тебя.       Дульсина внезапно погрустнела.       - Густаво... Лео, ты же ничего не знаешь. Послушай, - Морено прикоснулась к плечу женщины, - Я предлагаю съездить куда-нибудь поужинать. Я только с работы. Ты не против, Леопольдина? Отметим твою новую должность.       Прикосновение Дульсины было естественным и простым, но бывшую экономку словно пронзил легкий электрический разряд. Только от него было не больно, а тепло. Сердце бешено застучало - Леопольдине казалось, что она сейчас задохнëтся от того, что приходится скрывать это внезапное буйство внутри. Кровь как будто ускорила бег по венам. Она нашла в себе силы выдавить из себя какие-то слова.       - Дульсина...       - Что? - стоящая напротив дама по-прежнему улыбалась ей, и было так страшно от того, что, казалось, стоит моргнуть - и видение исчезнет, оставив всё так, как было в последние месяцы одиночества.       - Мне кажется, что это сон.       Дульсина рассмеялась.       - Нет, Лео, это не сон. Поехали. ...       В ресторане, где Линарес де Морено решила поужинать, она рассказала Леопольдине всё: о признании Густаво, его страшном диагнозе и поездке в лучшую онкологическую клинику Соединенных Штатов.       - Мне очень жаль, - Леопольдина говорила абсолютно искренне, - сеньор Морено хороший человек. У меня сложилось впечатление, что он по-настоящему любит тебя.       - Да... - Дульсина задумчиво крутила ножку бокала, наполненного красным вином. Со стороны казалось, что женщина созерцает в этом темном напитке какие-то свои мысли, понятные только ей одной.       Пару минут Леопольдина наблюдала за ней.       - Ты погрустнела. Это из-за сеньора Густаво?       Дульсина слегка пожала плечами.       - Да, это и в самом деле выбивает из колеи, Лео... И эта неизвестность - ведь мой муж пропал, и в гостиницах города его нет. Не могу же я обзванивать каждый штат!       Леопольдина вдруг положила свою руку на ухоженные пальцы Дульсины.       - Я уверена, что он даст о себе знать. Человек, построивший огромную компанию, не может пропасть так легко.       - Спасибо, Лео. Но не будем о мрачном, - де Морено улыбнулась и подняла глаза на собеседницу. - Выпьем вина за твою новую работу, Леопольдина!       - Но ведь ты за рулем.       Дульсина отмахнулась.       - Возьму такси, а Мануэль, шофер, позже заберëт отсюда машину.       Леопольдина с улыбкой подняла свой бокал.       - Тогда выпьем.       Ей всегда нравилось быть в компании Дульсины Линарес де Роблес де Морено. Нет, не из тщеславия - хотя ей, несомненно, было приятно чувствовать себя частью высшего света, пусть и неофициально, косвенно. Однако основная причина была в другом.       Женщина и сама не смогла бы описать свои чувства, но она точно знала: Дульсина была для нее тем важным звеном, той частичкой внутреннего и внешнего, без которой всë бы разрушилось, рассыпалось в прах, словно карточный домик, в фундаменте которого не устояла переменчивая трефовая дама.       Леопольда сделала глоток. Этот сорт красного вина Дульсине нравился, и иногда в доме Линаресов оно подавалось к ужину как приятное дополнение к блюдам. Экономка вдруг заскучала по прежней жизни и тоже задумчиво покрутила бокал за ножку.       - О чем задумалась, Лео? - спросила Дульсина. Она с аппетитом, но элегантно ела салат из морепродуктов.       Леопольдина вздохнула.       - Я скучаю по особняку семьи Линарес, Дульсина. Неужели мы больше не живём там? До сих пор не могу привыкнуть к этой мысли...       - Я тоже скучаю, Лео, ведь это мой родной дом, - де Морено посмотрела в сторону, куда-то сквозь Леопольдину, людей... - Знаешь, я сейчас живу в огромном, просторном доме Густаво, сплю в шикарной спальне на большой кровати. Но всё чаще ко мне приходит мысль: где бы я ни жила, для меня нет ничего лучше родных стен.       Собеседница снова вздохнула.       - Но теперь вряд ли удастся вырвать твой дом из цепких лап дикарки и ее матери.       Дульсина неодобрительно кашлянула.       - Послушай, Леопольдина, я не перестану искать способы и возможности снова завладеть домом. Только бы Рохелио не додумался притащить туда свою будущую жену - медсестричку из ночного притона.       Леопольдина возвела глаза к небу.       - Боже упаси! А он уже собрался жениться?       - Да, и очень скоро, в эту пятницу.       - Ай, нет! И ты пойдешь на свадьбу?       Дульсина со смехом посмотрела на неё.       - Ты шутишь? У меня нет желания находиться в компании трущобного сброда, который наверняка придёт поздравить свою соседку. Мне хватило дня рождения дикарки.       Леопольдина приложила руку ко лбу.       - Это было ужасно. ...       До дома, где экономка снимала квартиру, женщины доехали на такси.       - Я жду тебя завтра у себя дома, Лео. Адрес я написала. А сейчас нам обеим нужно отдохнуть.       Сидеть в салоне дорогого автомобиля было комфортно и тепло. Леопольдина положила руку на пальцы Дульсины.       - Устала?       Тонкие пальцы в ответ мягко и привычно обхватили ее руку. Леопольдине захотелось поцеловать эти пальцы, но она сдержалась от такого порыва - это было бы совсем неуместно.       - Да, я сегодня много работала. Просто валюсь с ног, а ведь нужно ещё проведать дочь. Она целый день была с няней.       - До завтра... Дульсина.       Линарес тепло улыбнулась.       - Доброй ночи. ...       Когда сеньора Линарес де Морено вернулась домой, ей хотелось только одного: скинуть туфли на каблуках, погрузиться в теплую ванну, а затем лечь в постель и заснуть крепким сном.       Но повидать ребенка было необходимо. За окнами уже совсем стемнело. Дульсина тихонько открыла дверь в детскую и зашла.       Паула спала в своей высокой белой кровати с балдахином, а рядом в кресле мирно дремала Карла. Сон няни был таким чутким, что даже едва слышные шаги Дульсины разбудили ее.       Девушка испуганно вскочила, готовясь извиняться перед строгой хозяйкой, но сеньора внезапно приложила палец к губам.       - Тише, отдыхай, Карла, уже поздно. Как девочка?       - Спасибо, сеньора Дульсина. Паула прекрасно себя чувствует. Да, кстати, сеньора, вам письмо.       Девушка подала ей запечатанный конверт.       - Спасибо, Карла. Кстати, завтра здесь будет новая экономка, и вам с Вирхинией будет полегче. Я пойду к себе.       - Доброй ночи, сеньора, - Карла снова с удовольствием устроилась в кресле.       Закрывшись в своей спальне, Дульсина наконец сбросила туфли. Повертела конверт в руках - обратного адреса на нем не значилось. Странное письмо.       Женщина подошла к подзеркальнику - на нем лежал нож для бумаги. Распечатала заветный прямоугольник и развернула лист.       ...И вдруг выронила его.       Она уже потеряла надежду когда-либо снова увидеть этот почерк.       - Боже! Это он... Он!