Добро пожаловать в Северную столицу

      Дома, в застеклённом шкафу с книгами, стоявшем сбоку от окна в большой комнате, Тоня еле-еле откопала свою азбуку. Та осталась ещё с давних времён, далёкого первого класса. Красивая такая, большая, в двух частях — красной и синей.       «Любимый Горецкий», — без ехидства подумала Тоня, широко зевнула и ласково провела пальцем по корешку.       Свою начальную школу она вспоминала с нежностью и любовью. То было время, которое она помнила плохо, но некоторые моменты казались особенно яркими. Начальная школа была соткана из первого снега, яркой осенней листвы, тёплых вечеров, мультиков по «Карусели» и поделок из бисера. Особенно хорошо Тоня помнила последний урок русского в первом классе, когда на всех в классе распределили буквы и надо было сделать их. Им с Игорем досталась одна — «Б». Поэтому они предсказуемо подрались, так и не решив, как именно делать: красивую, из бисера и пайеток на тёмном картоне, или объёмную, склеенную из цветной бумаги. В итоге букв «Б» было две штуки, поэтому Игорь легко подбил одноклассников слово «барабашка». Правда, они тогда не знали, как оно пишется, поэтому привлекли владельца буквы «О». Получилось борабашка. Игорь остался доволен, классная руководительница не очень.       Тоня задумчиво помычала, пролистывая азбуку. Сможет ли Армин выучить русский по такой? А фиг его знает. Он не понимал, похоже, вообще ничего — Тоня попросила его написать буквы, которые он знает, и оказалось, что они совершенно другие. «Что-то на арабском», — решила она тогда, разглядывая загогулины. В общем, дело сразу не пойдёт. Но Тоня руководствовалась тем, что её одноклассники, не умевшие читать, как-то справились, а Армин был невероятно умён. Тоня, конечно, вживую оценить его ум пока не смогла, но верила в него безоговорочно. Как можно не верить в такое чудо во плоти?       Хотя ей всё же до сих пор не верилось, что он попал в Тонин Питер. Нет, обстоятельства, конечно, вынуждали поверить, но казалось, что всё это — большой обман. Вот придёт она как-то в Алёнину квартиру, а ключей не окажется. А потом и вовсе станет понятно, что всё Тоне привиделось. Или это была плохая шутка.       Следом в руках оказались практически чистые прописи. Тоня не особо помнила, почему не заполняла их, кажется, учиться ей не нравилось уже с самого начала. Но как-то ведь дотянула с неплохими оценками до десятого класса.       — О, какая я красотка, — похвасталась Тоня отражению и минуту пялилась на в зеркало, оглядывая себя с разных сторон. Потом открыла дверцу, чтобы взять подводку, и наткнулась рукой на зубную щётку. Ту, которую она вручила Армину. — Ой, блин, а тебя-то тут забыли. А-а, не прикольно. Ладно, — рассудила Тоня, выхватив её с подставки, — со мной поедешь.       Сунув две части азбуки, завёрнутую в бумажное полотенце щётку и прописи в шоппер, Тоня выскочила на улицу. Вечерело, а уроки на четверг ещё сделаны не были. Но четверг у Тони был самым любимым днём — старшеклассники и так начинали учиться позже из-за карантина, а в четверг вообще приходили к одиннадцати часам. Так ещё и уроки были подставлены хорошо: сначала шло бесполезное, но интересное искусство, после физика, а потом биология и два английских, один из которых неизменно заменялся классным часом. Ой, так удобно, особенно когда отпускали пораньше.       Армин, как оказалось, снова возился со своими небесными картами. Тоня подумала, что ему не очень повезло с обзором — небольшое окно, и то половину виднеющегося неба закрывают другие дома. Вот вышел бы на улицу… Но кто ночью гуляет? Хотя Армину бы хоть на часок выйти, а то казался Тоне каким-то бледным.       — Привет. Ну что, кого сегодня очаровал?       Армин поднял на неё недоумённой взгляд и распрямился.       — Я? Да вроде никого.       — А я? — хихикнула Тоня, устроившись на кровати.       Армин снова уставился на нарисованное звёздное небо и промычал что-то невнятное. Поняв, что подкат не удался, Тоня махнула рукой и вытащила азбуку.       — Вот, это мой тебе подарок. Это мои самые любимые книжки. В них есть картинки.       Она открыла первые страницы и впала в ступор, увидев давно позабытые значки. Две и три звёздочки в цветных кружочках, похожих на выпуклые блестящие пуговицы, отозвались внутри чем-то грустным и приятным одновременно. А когда перед глазами появились знакомые картинки, нарисованные как-то по-особенному, Тоня окончательно потерялась. На неё нашёл такой интерес, какого она давно не испытывала. Пока Армин шуршал бумагой, Тоня прикусила указательный палец и глазела на простенькие задания для первоклашек.       «О, а я знаю», — весело подумала она, прочитав задание, где нужно было написать названия животных. И Тоню такая гордость взяла, будто она доказала теорему Ферма. Она полностью выпала из реальности и немного испугалась, когда рядом прозвучал любопытный голос:       — А что это?       — Твоё будущее пособие. Будешь деловым огурцом и выучишь всё за пару дней.       — Кем буду? — уточнил Армин, забавно выгнув бровь.       Тоню развеселила его непонятливость.       Сказать честно, она понятия не имела, как учить людей. В особенности взрослых. В особенности умного Армина. Для начала Тоня устроилась с Армином на ковре и продемонстрировала крупный алфавит на последних страницах. Армин повторял за ней все буквы вслух и чертил их пальцем в воздухе. Тоня обрадовалась, как всё хорошо идёт. Армин даже отыскал в Алёниной книжке похожие буквы и стал отличать их друг от друга. Потом он взглянул на прописи, удивлённо спросил, почему тут всё другое, и Тоня поняла, что времени уйдёт немного больше. Оказалось, что прописных и печатных букв на Парадизе не было — в книгах буквы были практически такие же, как написанные от руки. У них вообще были не буквы, а какие квадратики, похожие то ли на корейскую, то ли на индийскую письменность. Ну, учат же люди другие языки, а Армин не хуже.       — Вот это, — сказала Тоня и ткнула на алфавит, — будет в книгах. А так, — палец указал на прописи с линейками и образцами для повторения, — обычно пишут. Ну, в тетрадях там или… Короче, когда пишут от руки, печатными не всегда удобно, так что используются прописные.       Армин поглазел на те, и на те, потом повторил:       — Прописные, печатные. Хорошо, я запомнил.       — О, умница, — улыбнулась Тоня и машинально потрепала его по голове, как брата, потом ойкнула и отдёрнула руку.       Армин обескураженно поморгал, провожая её ладонь взглядом, потом фыркнул и мотнул головой.       — А чего у тебя волосы такие грязные? — не подумав, спросила Тоня, потерев пальцы друг о друга, замерла и уставилась на стену. Потом почувствовала, что это немного грубо. — Ой, прости, я чёт это самое, того этого…       — Да ладно, — пробормотал Армин, ухватившись пальцами за чёлку. Он деловито покосился на неё и вздохнул. — Так-то да, грязные.       — Так помой. Вряд ли Алёна предоставит тебе счёт за воду, — усмехнулась Тоня, всё ещё старательно глядя мимо его лица.       — А я… Я не могу, — тихо сказал Армин, и прозвучало это растерянно и беспомощно.       Тоня удивлённо хмыкнула и позволила себе перевести взгляд.       — А почему? Ой, правда что ли счёт выставит?       — Не знаю, про что ты говоришь, но вряд ли это то. Просто там что-то… Не то.       Тоня разом прикинула в уме, что именно не то. Неужели ржавая вода пошла? Как-то совсем уж невовремя. Или с колонкой нелады?       — Показывай, — велела она, поднявшись на ноги.       Всё оказалось прозаично: во-первых, колонка была выключена, а включать её Армин откровенно побаивался — не понимал, как она работает. Во-вторых, воду, как оказалось, отключали, и теперь, стоило крутануть кран, как внутри что-то ухало и скрежетало. Армин решил, что это плохо, и не трогал кран вообще, чтобы ничего не сломать.       — Ой! И ты что, прямо со вчера без воды? — ахнула Тоня.       Армин переминулся с ноги на ногу и нехотя признался:       — Ну… Да.       — Блин, мне тебя так жалко, — сочувственно пробормотала она.       — Да ну, перестань… Было бы за что жалеть.       Эти слова окончательно растрогали Тоню. Она помнила о небывалой склонности Армина к самобичеванию, но одно дело наблюдать по другую сторону экрана и уныло глазеть на несчастного мальчика, и совсем другое — слышать и видеть это рядом. Тоня сделала самое сочувственное лицо, какое только смогла, и пошла спасать Армина.       — Я Чёрный Плащ. От винта! — бодро объявила она, открыла кран и предсказуемо не дождалась воды, зато услышала знакомое бульканье где-то в глубине. — О, ну понятно.       — Оно взорвётся? — словно уже смирившись с этим, спросил Армин.       — Да нет, взрываться Алёна не разрешает. Там просто воздушный карман образовался, сейчас починим. Опа!       Она лихо крутанула вентиль, и страшные звуки разнеслись по всей ванной. Армин ретировался за дверь, видно, не желая проверять, взорвётся-таки или нет. Тоня поморщилась, слушая неприятное клокотание. А потом из крана полилась вода.       — О, Армин! Иди сюда, я починила! — гордо воскликнула Тоня и запрыгала на месте. — Ха-ха, я прямо как фиксики.       — Кто? — крикнул Армин под шум воды, выглянув из-за дверного косяка.       — Маленькие светящиеся человечки, чинящие всё подряд, — ответила Тоня и задумалась, а были ли фиксики на Парадизе. Полезные ведь существа, бегают в своих старинных кафтанах и чинят УПМ. Она повертела кран, закрыла его и довольно сказала: — Всё, готово. Теперь вообще что хочешь делай.       Армин открыл воду и понаблюдал за её ровной струёй.       — И правда… Спасибо, — пробормотал он. Рот у него дёрнулся в вялой улыбке. — Я, я просто…       Он умолк, собираясь с мыслями, поскрёб затылок и наконец сказал:       — Твоя подруга не сказала ничего про… В общем, если уж вы разрешили, было бы неплохо целиком вымыться. У нас просто по-другому, у нас бани и общие душевые, а у вас прямо так… Я даже не знаю, как.       — Ой, да-да, — закивала Тоня, — не бойся вообще, я всё объясню. Так, тебе бы полотенце… А, фиг с ним, купим. Ой, точно!       Она вспомнила про щётку, так и оставшуюся в шоппере. Тоня вручила её Армину.       — Во. Это мой подарок. Паста есть там, на полке. Ну, ты видел. А завтра мы идёт шоппиться.       Армин уставился на стену, сдвинув брови.       — Что?       — Идём за покупками! — весело объявила Тоня, предвкушая, какую экскурсию по Питеру она забабахает Армину.