Добро пожаловать в Северную столицу

      — Ну пожалуйста, — страдальчески протянула Тоня, мотая руку Игоря из стороны в сторону.       Он фыркнул, глядя на еë тщетные попытки выпросить его спортивную форму, поправил очки и даже опустил ладонь с мышки. Значит, к удивлению, поставил Тоню выше своей ненаглядной «Доты».       — Так ты скажи, зачем. Я хочу знать.       — Ну мне нужно!       — Скажи, зачем, — монотонно повторил братец, и Тоня рассержено закатила глаза.       — Ну ты дебил что ли?       — Скажи-и.       — Ты всë равно вырос, ты носил еë в восьмом классе.       — Боже, тебе так сложно сказать? — удивился Игорь, сдвинув брови, как их прежняя географичка: она поднимала одну, сильно еë выгибая, и низко опускала вторую. Выглядело и смешно, и страшно одновременно. У Игоря, правда, получилось просто смешно.       — Ты тогда точно не отдашь, — с обидой проворчала Тоня, оставив его руку в покое.       Игорь сдвинул брови и с подозрением уставился на неё. Она закатила глаза, махнула рукой и отвернулась. Ну и не надо, сама что-нибудь придумает.       — Э, стой, — пробормотал Игорь, ухватив Тонину руку, — теперь мне интересно. Давай ты мне скажешь, а я тебе точно отдам. Норм?       Тоня немного подумала, всë ещë хмурясь, потом кивнула. В любом случае она ничего не потеряет.       — В общем, мне надо одолжить ненадолго одному человеку… Он не из школы, ты его не знаешь. Нет, он не из музыкалки. И не из триста шестидесятой школы! Ты вообще его не знаешь, понял?       Игорь высунул кончик языка и состроил любопытный взгляд.       — Ну и так получилось, что… В общем, если тебе форма не нужна, могу я её взять? — с надеждой спросила Тоня.       Игорь многозначительно помолчал. Это значило, что он либо думает, либо просто придуривается и хочет её побесить.       — Ладно, мне пофиг. Можешь взять. Где-то в шкафу или комоде… Не знаю, поищи.       Тоня расплылась в ехидной улыбке и благодарно похлопала Игоря по плечу.       — Но что за пацан-то? С твоего района? Эй, откуда ты его хоть знаешь? Познакомь хотя бы.       — Ну это вряд ли, — фыркнула она. — Вы… Не поймёте друг друга.       — Чё он, тупой что ли? — полюбопытствовал Игорь, в свою очередь ухватив её за руку. — Да не кипишуй. Если он нормальный, всё будет хорошо, я тебе говорю.       — Он-то нормальный, а ты нет. Всё, спасибо за согласие, играй дальше в свою доту, — сказала Тоня и бросилась к комоду.       — Э, да что за приколы пошли? — окликнул её Игорь, а на лице у него нарисовался интерес. — Скажи хоть, как зовут. А сколько ему лет?       Тоня растерянно нахмурилась, не зная, стоит ли говорить правду. Ну, разумеется, не ту, в которой Армин из «Атаки титанов» оказался у неё в квартире, а просто про имя и возраст. Может, Артёмом его назвать? Или Аркашей…       — Девятнадцать, — рассеянно сказала Тоня.       Игорь переменился в лице.       — Чё взрослый такой? А он тебя… А ты… Что происходит? — пробормотал он переменившимся голосом. Таким ошеломлённым, будто в школе вдруг начали проходить квантовую физику.       Откопав чёрные спортивные штаны и кофту, пережившую и физру, и дачу, и пьянки за гаражами, Тоня обрадовалась и поспешила сложить обретённое богатство в шоппер.       — Я не понял, — протянул Игорь, уставившись в одну точку, — что вообще происходит? У тебя нарисовался кто-то?       Тоня загадочно хмыкнула и убежала в прихожую. Ой, как бы ей хотелось, чтобы Армин был тем, кто в понимании Игоря нарисовался. Но в круг его интересов входили телевизор, газовая плита с колонкой и книжки. Тоня туда пока не вписывалась.       На время, пока она натягивала кроссовки, Игорь умолк. А потом громко спросил:       — Э, стой, он тебя хоть не трогает?       — Не, не трогает, всё норм! — скороговоркой крикнула Тоня и провернула ключ. — Пока! И спасибо.       Слетев по лестнице вниз, она выскочила на улицу и довольно улыбнулась самой себе, когда в глаза ударил тусклый солнечный свет. Тишина подъезда переменилась гулом автомобилей и трамвайных путей. Тоня бодро зашагала к остановке, прижимая к себе шоппер. Во Армин обрадуется. А радовать его она ой как хотела.

***

      — Я дома! — воскликнула Тоня, закрыв Алёнину дверь, и сбросила.       Ей никто не ответил. Тоня пожала плечом, решив, что Армин спит. Но пока она мыла руки, тишина показалась подозрительной, и Тоня насторожилась. Она выглянула в тёмную комнату с задёрнутыми шторами и окинула её взглядом. По всей кровати, на смятом покрывале, лежали раскрытые книги. А Армин, крайне внимательный и сосредоточенный, сидел на ковре, скрестив ноги, и с завидным упорством пытался засунуть то палец, то карандаш в старую розетку.       Сердце у Тони пропустило удар. Она не знала точно, что будет, если воткнуть что-нибудь в розетку, особенно оставшуюся со времён динозавров, но мамины предостережения с детства помнила отлично. В одну секунду она подлетела к Армину, захлёбываясь испугом.       — Нет, стой-стой-стой! — заорала Тоня, перехватив руку Армина, и сумбурно замахала ей. — Ох ты ж ё-моё… Туда нельзя, убьёт, уже убивает!       Она судорожно вцепилась в его локоть и замерла, боясь дышать. Розетка преспокойно и совершенно безобидно желтела на стене. Взгляды их встретились. Тоня покачала головой, делая дикие глаза. Армин выгнул брови, словно пока не решил, ему уже стоит пугаться или ещё нет. Они глазели друг на друга, пока он не спросил шёпотом:       — Да? Эта маленькая штука убивает?       Тоня оттопырила нижнюю губу и покивала. Лицо Армина переменилось, явно передав его изумление.       — А… как? Такая маленькая…       — Точно не знаю, — зашептала Тоня, присев на корточки, — но говорят, что убьёт. Там ток куда-то бежит. Короче, опять физика. А по физике у меня не пять, — добавила она, повысив голос. Потом многозначительно посмотрела на Армина и снова важно кивнула. — Но мама говорила, что трогать нельзя.       Армин нахмурился и озадаченно уставился на розетку.       — Куда этот ток бежит, если там нет места… Можешь отпустить? Пожалуйста. Мне больно.       Тоня ойкнула, разжала пальцы и смущённо хихикнула.       — Я думал, вам это электричество помогает… С ним же всё работает, да? Как тот синий чайник? — оживлённо спросил Армин.       — Да-да! О, ты помнишь, — польщённо протянула Тоня.       — Такое трудно забыть.       Она довольно ухмыльнулась и свесила ладони с колен.       — Ну вот. Электричество вообще крутое, но доставать или трогать его нельзя. Иначе будет бабах. Или тебя убьёт. Или и то, и другое. Там… О, ну насколько я знаю, просто ток идёт через тебя, — пробормотала Тоня, вскинув руки и сведя их вместе, — а это плохо, потому что во всех людях тоже есть заряды. И они то ли ссорятся, то ли что-то ещё происходит. Ой, не помню! Ну и ладно. Просто не трогай розетки. Пожалуйста.       Она посмотрела на розетку и снова на Армина. И озадачилась:       — А зачем ты вообще туда карандаш засовывал?       — Ну ты же говорила про этот ток. Я его искал.       — А-а… Ну хорошо, что не нашёл.       Она задумчиво помычала, думая, всё ли сказала. Наверное, стоило объяснить Армину всю технику безопасности прямо как детям в пятом классе. Это Тоня и сделала: предупредила, чтобы Армин не включал колонку, пока льётся вода, рассказала про газовые плиты и что иногда опасны и нельзя забывать выключать их, про то, что контакт электричества и всех приборов с водой — идея плохая и телик в воду лучше не тащить.       — Всё понял? — осведомилась Тоня, испытующе на него посмотрев.       Он дёрнул плечом и кивнул.       — Молодец. Ох, всё, у меня ноги затекли, — пробормотала Тоня, распрямившись. Она потянулась, зевнула и притащила из прихожей шоппер. — Я тебе тут форму добыла в честном бою. Помнишь, обещала? Примерь-ка. Надеюсь, Игорь не такой кабан, что она тебе велика.       Армин словил чёрный свёрток одежды и встряхнул его. Кофта и штаны расправились, явив миру три белые полоски и эмблему треугольником.       — Интересная у вас… форма.       — Раз-раз-раз, это хардбасс, — вспомнила Тоня, уставившись на занавески. Поболтав шоппер из стороны в сторону, она почесала лоб и рассеянно пробормотала: — Ну, ты это… Надеюсь, подойдёт. Давай.       Она вышла из Алёниной комнаты и прикрыла дверь. Со скуки Тоня стала мерять прихожую шагами, изредка прислушиваясь к шорохам за дверью. Ухватившись за края шоппера обеими руками, она расправила его, состроила грустное лицо и уставилась на Наруто, нарисованного белым по чёрной ткани.       — Вот так вот, — пробормотала Тоня, — представь? Армин живёт в двух кварталах от меня. Без друзей, попал к нам в Питер. Да-а, прикольно, конечно…       Наруто ничего не ответил и продолжал широко улыбаться. Тоня вздохнула и переложила шоппер в одну руку. Белый рисунок завернулся и сморщился. Казалось, что Наруто больше не улыбается, а скалится.       Дверь с глухим скрипом отворилась, и из-за неё показался Армин. Тоня окинула его долгим взглядом и резюмировала:       — Теперь ты похож на тех, кто устраивает пьянки за гаражами.       — Интересно, — пробормотал Армин, разглядывая треугольную эмблему на груди. — Интересно… И в такие у вас все облачаются?       — Ну, не все, конечно. Кому-то найк нравится, кому-то пума, а брат вот, амбассадор адидаса.       — Не знаю, кто такая адидаса, — нахмурился Армин и провёл по рукаву. — На ощупь приятно.       — А то. У нас всё такое крутышное, — довольно похвасталась Тоня и выудила из шоппера пакет из Пятёрочки. — Вот, я тебе тут ещё притащила кое-чего. О, хлопья кстати. Сладкие, вкусные, я тебе отвечаю. Тебе точно понравится.       Она выгрузила на кухонный стол пару картонных упаковок, рядом сложила хлеб, молоко, несколько пачек доширака, мочалку и ещё пару упаковок мыла. Тоня оглядела продукты и вздохнула.       — Но… Это всё. У меня деньги на карточке закончились. Я ещё что-нибудь крутое хотела взять, но не вышло, — уныло пробормотала она. Но потом Тоня легонько похлопала себя по щекам, сдвинула брови и сказала: — Ладно, разобрались. Теперь погнали в ванную. Тебя отмыть надо.       Она поняла, что сейчас начнутся возмущения, когда Армин сдвинул брови и изобразил на лице некоторую степень несогласия.       — Да я…       — Нет, всё, хватит, — возмутилась Тоня и махнула рукой. — Всё! Сегодня ты идёшь мыться. Одёжка у тебя чистая, а ты… А ты нет.       Она насупилась и отвернулась, надеясь, что не кажется слишком грубой. Обижать Армина Тоня не хотела. Она бы… Да если бы было можно, она бы одарила его всем на свете, свозила бы на море, показала бы ему и огненные реки и пустыню и вообще всё на свете. Хоть космос. Но в её возможностях было только показать Армину что-то простое. Даже не самое интересное, а так, обыденность. Наверное, Тоня была плохим человеком для попаданцев в её квартиру. Даже ничего крутого, кроме электрического чайника, не покажет.       — Да что хватит-то? — пробормотал Армин, обхватив себя руками. — Я даже не сказал ничего.       — А, да? — растерялась Тоня, подняв взгляд, и дёрнула головой. — Ну… Тогда пойдём. Надо ванну ещё вымыть.       Под её чутким руководством Армин пооткрывал краны, поуменьшал и поувеличивал температуру воды и заверил, что всё понял. Оставив ванну наливаться, он притащил из комнаты большущее полотенце, купленное в Ашане, и дегтярное мыло в немыслимых количествах. Вдвоём с Тоней они озадаченно уставились на полку в ванной и после некоторых раздумий сошлись на том, что мыла хватит и одного, а остальное пускай пока отдыхает.       — Ну всё, вроде норм, — хмыкнула Тоня и похлопала по стене, облицованной кафелем.       Тёплая вода лилась из крана и заполняла белую ванну. Армин, встрёпанный и с чернильным пятном на щеке, наблюдал за этим, сцепив руки вместе. Тоня встала с краешку и положила махровое полотенце на деревянную табуретку, потом уставилась на бурлящий поток пенистой воды. Её это зачаровало на минуту. Так они с Армином и стояли, глядя на воду, пока Тоня не встрепенулась.       — Ой, ну ты разберёшься, — бросила она, ухватившись за ручку двери. — Разберёшься ведь?       — Да конечно. Всё же легко.       — Точно, ты же умный.       — Я… — начал Армин, вскинув руку, но Тоня тут же захлопнула дверь.       Прижавшись спиной к двери, она надавила локтями, и та аж скрипнула.       — Там ещё защёлка есть, — добавила Тоня, надеясь, что Армин её слышит. — Ну, если тебе так спокойнее…       Она ещё немного постояла рядом, прижавшись ухом к двери, и слушала, как льётся вода. А потом, угадав шорох одежды, отпрянула и тихими шагами в комнату. А то как-то стоять под дверью и дальше было бы нехорошо. Тоня поскучала минут пять, побродила от окна к кровати, потом завалилась на кровать и зевнула. Ещё и домашку делать… Она уставилась в потолок и состроила унылое лицо.       Шёл октябрь. Скоро должны были начаться каникулы. Оценки у Тони потихоньку ползли то вверх, то вниз. Не успеешь исправить алгебру, как на биологии тройка за проверочную, а потом море заданий по литературе, географии и всё заново. Тоня старалась делать всё днём, чтобы не томиться в три часа ночи с настольной лампой в обнимку и не рыдать от параллелепипедов, размышляя о смысле жизни. Смысл-то, наверное, какой-то был, но Тоня его пока не уловила. С появлением Армина жить стало веселее. По началу. Ведь здорово, когда остальные ничего не подозревают, а ты тусуешься с мальчиком своей мечты. Особенно если этот мальчик адекватный. А ещё из аниме. А ещё Армин Арлерт. Будто половина Тониных грёз неожиданно воплотилась в реальность неожиданным подарком. Бантика на белобрысой макушке не хватало. Но только мальчик-мечта Армин Арлерт вёл себя крайне сдержанно и бросаться ей в объятия не спешил (а Тоня первое время ведь пыталась устроить). И его нельзя было считать подарком, ведь людей не дарят.       Тоня, наверное… Всё-таки не понимала Армина. В общих чертах да — ему непривычно, плохо и хочется домой, к товарищам и в знакомую обстановку. Кому не хотелось бы? Дома война, а война это страшно и сложно. Оно, конечно, яснее некуда. Но Армину всё равно роднее и ближе, чем Питер с дворами-колодцами, зданиями со стеклянными стенами и всем его дождливым великолепием. Тоня честно пыталась проникнуться и понять, что для Армина всё вокруг в новинку, кажется странным, опасным и вообще ему не очень нравится проводить дни в чужом мире. Но… Но. Тоне казалось, что она что-то упускает. Конечно, она бы тоже не обрадовалась, попав в чужой город, даже если в «Атаку титанов». Особенно если в неё. Но тут-то мир ничем не опасен. Разве что шипастым вирусом из-за сожранной летучей мыши да некоторой невнятностью в отношении того, как дальше жить. Но в общем и целом — мир-то хороший. Спокойный — это раз, куда безопасней, чем Парадиз с Марлией — это два, причём неоспоримо. И Тоня прикинула в уме, что Армину здесь было бы куда лучше. Ну… Может (если уж так всё сложится, не она загадывала), если он не вернётся, остальные проживут без его дельных мыслей? Придумают что-нибудь. Или у них там время просто застопорилось? Думать об этом было слишком сложно, и Тоня перестала. А с Армином в конце концов всё само решится. Не сейчас, а через… Через пару лет? Почему бы и нет. Ни Тоня, ни сам он, ни тем более кто-то другой не знал, что с Армином произошло и когда всё вернётся на круги своя.       — А так забацаем тебе документики, и заживёшь, — тоскливо протянула Тоня, разглядывая потолок. По нему шло тёмное коричневатое пятно, и Алёна загадочно говорила, что прошлые владельцы квартиры были интересными людьми.       В общем, Тоня была всеми руками за то, чтобы Армин влился в их скромное питерское общество. Загвоздка была в том, что против был он сам.       Вслух он, конечно, этого не говорил. Армин вообще вёл себя крайне вежливо и тактично, словно пришёл в гости. А Тоня была бы рада, если б он проявил чтуь больше живости, — казалось, что она его то ли пугает, то ли вызывает непонимание. Ни то, ни то предположение ей не нравилось. Разумеется, ей хотелось окружить его всей заботой и любовью, на которую она была способна. Судя по Армину, что-то не получалось. Видимо, это был её максимум. А для неё, старавшейся быть лучшим компаньоном, это было обидно.       Тоня всё пыталась разговорить его и согреть атмосферу в Алёниной квартире, чтобы не пялиться друг на друга с полным непониманием, что происходит. А то порой так и было. Армин вроде и не противился, но всякий раз, как Тоня пыталась к нему подступиться и расспросить, нормально ли ему вообще живётся, вежливо линял с темы. Он в этом деле, как оказалось, просто мастер. Непринуждённой беседы не получалось. Тоня из-за этого грустила. Ей хотелось нравиться людям, в том числе Армину, но справлялась она с этим плохо. И картина складывалась не то чтобы радостная: Тоня хотела заполучить всецелое доверие Армина и, может, что-нибудь ещё, а он рвался домой, на войну. К друзьям. Оба пытались словить призрачную цель, которая маячила вдалеке и вечно испарялась, стоило к ней подобраться.       В душе зародилось неприятное беспокойство. Тоня насупилась и рывком поднялась с кровати. Со скуки она перелистнула страницы книжек, раскрытых на столе. Рядом лежали листы бумаги, на которых чернели надписи. Тоня заинтересовалась и склонилась над ними. Похоже, Армин учился писать на русском.       — О как, интересно, — пробормотала Тоня, разглядывая печатные буквы.       Они были написаны немного коряво, крупно и с излишним усердием, но Тоня пришла в восторг, различив знакомые слова: солнце, собака, дом, кот и трава. Они повторялись много раз и заполнили весь лист синими строчками. А на другом появилось больше разнообразия. Армин, кажется, переписывал понравившиеся слова и фразы из книжек. Тоня немного учила его, показывала, как что пишется, и разборчиво читала всё, что было непонятно Армину. А он вон ещё и сам учился.       Тоня умилённо улыбнулась, разглядывая крупную «Ы», и провела по ней пальцем.       — Прикольно, — сказала она. — Симпотная буковка. И тот, кто тебя написал, тоже.       Тоня оглянулась назад, на дверь в ванную, за которой шумела вода, и оттопырила нижнюю губу. Палец постучал по букве «Ы» и замер. Вздохнув, Тоня пробормотала:       — Но какая разница, да? Так вообще половина людей, смотревших титанов, скажет. Не оригинально. Но… Но всё равно Армин крутой. И красивый. И я хочу… Ай, ладно.       Она посмотрела на занавески, хихикнула и снова откинулась спиной на кровать. Зевая, Тоня потянулась, потом свернулась в клубок и прикрыла глаза. Её отчаянно клонило в сон. «Пять минуток», — решила она, спрятав голову под капюшоном толстовки.       Разбудили её шорох и скрип. В полудрёме Тоня подумала, что опять будет делать уроки в ночи, успела разочароваться в жизни и решить, что поступать в десятый класс было плохой идеей. Но потом она нехотя разлепила глаза.       Армин примостился за низким столом и сидел на полу, склонившись над книжками и бумагой. Он надел красивые новые штаны, от шеи до пояса был закутан в махровое полотенце, а волосы, ещё мокрые и растрёпанные, блестели в свете лампы. Его рука, сжимавшая ручку, уверенно двигалась над листом, а сам Армин одними губами бормотал что-то. Видимо, слова, которые вычерчивал со всем старанием. Тоня и приподняла голову и нащупала ладонью край одеяла. Пискнув, она сонно обернулась, сдвинула брови и пнула покрывало, прятавшее её под собой. «Прикольно, тепло», — рассеянно подумала Тоня.       Армин наконец выглядел сносно. И ещё жевал что-то, значит, не голодный.       — Отмыли, причесали, накормили, — пробормотала Тоня, скользнув взглядом по плошке с хлопьями и молоком. — Прекрасно.       Армин невнятно помычал в ответ и дёрнул головой. На листе бумаги появились новые слова.       — Учишься? — спросила Тоня, блуждая взглядом по взлохмаченным волосам. Сейчас, мокрые, они казались колючими.       Армин наморщил нос и протянул:       — Ну… Пытаюсь. Ваш язык сложный.       Тоня усмехнулась и села на кровати, закутавшись в покрывало.       — О, это ты ещё егэшные задания не видел.       — Что это? Там что-то сложное?       — Не знаю. Я тоже не видела.       Армин кивнул и продолжил переписывать слова.       Тоня немного понаблюдала за ним. Было что-то прелестное в том, что спокойный Армин, укутанный в полотенце, сидел напротив неё и размеренно вычерчивал слова. Словно в квартире разом подскочил градус уюта. Тоня сползла на пол, положила локти на стол и стала умилённо глядеть на старания Армина. Но за окном уже стемнело. Пришлось сказать, что ей пора, но она ещё хочет показать Армину дорогу к стадиону, чтобы тот не заблудился и не утопал в Воронеж. Наверное, она слишком волновалась, но Тоне было жизненно необходимо убедиться в том, что Армин разберётся с ключами и наружной дверью. Она попросила его пару раз закрыть и открыть дверь изнутри и снаружи. В итоге Армин приобрёл весьма красноречивый вид, по которому стало ясно, что ему это надоело.       — Я знаю, как это делается, — терпеливо отозвался он, щёлкая замком, но судя по голову, терпение истончалось. — Это же бытовые штуки. У нас же ключи тоже были. Понимаешь?       — Да-да, точно, — пробормотала Тоня. — Я просто… Ох, ладно. Больше не буду, честно.       Она виновато улыбнулась и сбежала вниз по лестнице. На улице уже зажглись фонари и спустилась прохлада, а небо приобрело лиловый оттенок. В Алёнином дворе стояла тишина. Армин оглянулся и глубоко вдохнул. В новой одёжке он Тоне очень нравился. Хотя он ей в принципе нравился. Она на всякий случай спрятала руки за спину и больно прикусила губу.       Вечер стоял тихий, даже машин почти не было. Шагая по пустому тротуару, Тоня болтала шоппером из стороны в сторону и рассказывала Армину, как прошёл день в школе. Он, наверное, ничего не понимал, не знал ведь, кто такие Серёжа с Егором, играющие в Бравл, и Елисей с Владом, отбирающие пенал у Вики, но внимательно слушал и кивал. Дойдя до пустующего, как и всё вокруг, стадиона, Тоня махнула рукой на вход и сказала, что это у них вроде полигона для тренировок, только тут ещё школьники бывают. И незнакомые взрослые люди. А иногда и старый дед. Кто он такой, Тоня не знала, но дед регулярно появлялся на стадионе, разминался и бегал, и она помнила его ещё с уроков физкультуры в началке.       «Как к Алёне вернуться, помнишь?» — спросила Тоня, и Армин заверил её, что отлично всё помнит и никакого беспокойства не нужно.       Идти домой, тем более расставаться с Армином не хотелось. Тоня оттягивала момент, как могла, даже затащила Армина за ограду и прошлась по красным дорожкам со стёршимися белыми разделениями. Футбольное поле сумрачно зеленело посередине, а на дальнем конце, где уже заканчивалось покрытие, и вовсе росла дикая трава с кустами. С краю одиноко примостилась лавка, которую за долгие годы ученики триста пятьдесят девятой умудрились расколошматить.       — Ну вот, всё в твоём распоряжении, — сказала Тоня, обернувшись к Армину. — Нравится?       — Интересно, — пробормотал тот, опустился на корточки и потыкал пальцем в красное покрытие. — Это… Земля такая?       — Да не, резина. Говорят, Это чтоб лучше бегалось. Хотя нифига не работает.       Армин загадочно промычал: «Ага-а», подобрал мелкий камешек и икнул его за пределы поля.       — Нравится. Просторно тут. Ну, тогда… Ладно? Прощаемся?       Тоня сдвинула брови и повозила губами друг о друга.       — А тебя… Точно не надо до дома проводить? — заискивающе спросила она. Тоня знала, как ей ответят, и всё равно надеялась на обратное.       — Да точно, — вздохнул Армин. — Я не заблужусь. Ты мне не веришь?       Она замахала руками и безрадостно засмеялась. Она не то чтобы боялась, что он заблудится, просто хотелось побольше быть рядом.       — Да верю, верю. Конечно верю. Тогда до завтра. Или как пойдёт…       — Давай. Пока, спокойной ночи.       Армин махнул рукой и зашагал к Алёниному дому. Тоня осталась на месте, провожая его тоскливым взглядом. Но в душе затеплилось приятное чувство от того, как мягко Армин пожелал спокойной ночи. Тоня улыбнулась, стиснула в пальцах ручки шоппера и зашагала домой.