Diary of The Childhood

Нам с Викой стало очень интересно понаблюдать за всеми, кто разошёлся по комнатам. И в первой комнате оказались всеми нами любимые Катя и Надя. А так как моя зая является сестрой Касьяновой, она приоткрыла дверь. Боже, лучше бы она этого не делала. Я не готов был это увидеть. Коненкова включила какую-то заунывную музыку, толкнув Катюшу на кровать, после чего начались очень страстные поцелуи. Вика уже стояла в полном охуе, а мне бы хотелось прямо сейчас к ним. Катя запускает руки под футболку Нади и начинает нежно водить пальцами по её телу. Вскоре эта футболка полетела куда-то назад, а руки уже расстегивают лифчик. Я чуть было не закричал, чтобы она делала это быстрее. Он оказался где-то рядом с футболкой. Проведя пару раз нежными движениями по Надиным соскам, Катя целует её, еле задевая губы. Она стягивает с себя летний сарафанчик и остается в одних бирюзовых стрингах, после чего принимаясь и за джинсы Нади, которая в это время успевает куснуть мочку своей подруги, на что та издает негромкий стон. В наказание Катя валит её на кровать, не давая подняться, и нежно проводит язычком от пупка до сосков, пару раз обведя их. Когда она провела рукой по ткани трусиков, Надя изогнулась, на что Катя очень тихо прошептала: «Это всего лишь начало». А её рука вновь скользит между Надиных ног. Та начинает постанывать и разводить ноги ещё шире. Стянув с девушки трусики, которые полетели прямо в нас, и убрав руку, Катя спускается и проводит язычком. Надя осторожно прикрывает рот руками, чтобы никто из дома не мог услышать её стон. Подруга проникает в неё одним пальцем. Надя уже не может удержать стоны в себе, и ими наполняется вся комната. Второй рукой Катя ласкает её тело, засунув и второй палец. Коненкова вцепляется в темно-каштановые волосы Кати, на что Касьянова начинает двигать рукой ритмичнее. Стоны уже напоминают крики. Надя начинает целовать Катю, ей отвечают. Полностью обхватив тело подруги, девушка простонала сквозь поцелуй. Вскоре её тело выгибается; прерывая поцелуй и издав финальный стон, она падает в объятья Кати. Нашарив где-то сбоку бутылку пива, допитую и захваченную с собой из холла, Надя осторожно переворачивает Касьянову и проводит горлышком бутылки по её телу. Но она пока оставляет это, решив доставить подруге удовольствие другим способом, и проводит язычком по её соскам. Девушка опустилась вниз, и, нащупав клитор, начала прерывистыми и нежными движениями водить по нему языком. Теперь в дело пошла и бутылка. Надя, осторожно поднеся горлышко, на всякий случай спросила: «Ты точно хочешь?», на что получила утвердительный ответ. Горлышко бутылки вошло в Касьянову; делая ритмичные движения, Надя начала нежно целовать Катю. А стоны последней стали ещё громче. В это время Вика меня оттолкнула: – Пожалуйста, пошли отсюда, я не могу больше этого видеть. Я не смог отказать, хоть и очень хотелось это досмотреть, и мы пошли дальше в надежде, что больше такого не увидим. Заглянув в следующую комнату, мы ужаснулись. То, что мы видели до этого, не сравнится с тем, что предстало нашим глазам теперь. Мне захотелось уйти сразу, но Вика меня остановила. В этой комнате мы увидели братьев-близнецов Платковских. Максим взял на руки Рому и отнес его на кровать. Параллельно с этим Рома, находившийся на руках Макса, раздевал его. Оставшись с оголенным торсом, Макс стянул джинсы с себя и с Ромы. Оставшись в одних боксерах, близнецы слились в страстном поцелуе. Прервав поцелуй, Макс сорвал с обоих трусы и резко вошел в Рому. Сделав несколько рывков, он вытащил свой член (а он был такой внушительной длины, что я аж позавидовал ему), обхватил его своей рукой и вместе с ней вошел в брата. Если честно, мне стало одновременно противно, страшно и интересно, а близнецы все продолжали, и их стоны были слышны, наверное, на всю округу. Внезапно Макс вытащил свой окровавленный член из Ромы и прорычал: - Соси, братец! И Рома послушался. Он жадно обсасывал член Макса до тех пор, пока тот не кончил. Вике стало плохо видно, и она решила еще приоткрыть дверь, но та заскрипела, и братья внезапно прервались. Мы с Викой не на шутку перепугались и быстро ретировались в душ, так как все комнаты были, кажется, забиты моими одноклассниками. Расстегнув блузку Вики, я принялся снимать с себя всё. Она уже стояла в душе, и взявшись за мою руку, притянула меня к себе. Я начал целовать её, в то же время гладя по спине. Неожиданно она поскользнулась и, падая, очень сильно ёбнулась головой об мои яйца. Вот же сука, подумал я, но, чтоб не обломать секс, с улыбочкой через боль принял её извинение. Она долго пыталась встать, ну да похуй, посмотрел на балет в её исполнении. - Я буду любить тебя, пока не явится за моей душой посланница из потустороннего мира и не заберет меня в свои владения. Я решил на это не реагировать, а просто взялся за её хвостик и заставил сосать. Кончив Вике прямо в рот, я заставил её проглотить всё до последней капли. Это так классно, когда ты у неё первый, учить свою маленькую всему. А затем, когда, просто прижав к стенке, я, как Гитлер, без объявления войны, вошёл в неё, она мне что-то кричала, просила помедленней, но кто же её будет слушать. Я очень жесток. Её стоны были похожи на крик раненых ламантинов. Я чуть подтянулся, почти вышел из неё и толкнулся ещё глубже; звуки шлепков яиц об её задницу заглушили шум воды. Толчок. Еще один. Вздох облегчения и дикого удовольствия проносится по всей ванной комнате. Этими событиями и закончилось мое лето…