Королева Деэскалации

А потом — всё как-то очень резко закончилось. Нисколько не похоже на то, что Тейлор себе представляла — без взрывов, дальнейшего противостояния, и даже подкрепления АПП, чего она подсознательно ожидала. Нет — всё просто закончилось. — Я думала это будет… Как-то иначе. — Негромко пробормотала подросток, зябко кутаясь в огромное одеяло, внутри которого она выглядела как почти готовая вылупиться бабочка, впрочем, всё ещё находящаяся внутри огромного кокона. В её случае это значило, что из-за охапки одеял наружу показывалось только бледное лицо, обрамлённое копной распушённых после горячего душа чёрных волос. И всё равно, несмотря на все принятые меры, её колотила мелкая дрожь, которая не думала успокаиваться вот уже почти час к ряду. — А ты что думала? — Сварливо спросила Панацея, недовольно глядя на свою невольную пациентку. — Что отключение электричества, включая аварийные телефоны, в районе, где находится не только я, но и пара Стражей, не вызовет никакой реакции? Очевидно, что все ближайшие патрули были выдернуты сюда — как СКП, так и обычной полиции. Тейлор промолчала, не имея сил даже пожать плечами. На неё, после короткого периода невероятной энергии, напала чудовищная усталость — да так, что ей теперь даже просто мигать было лень. Наверное, не будь рядом никого — она бы так и села на грязный пол Кафе, в прострации глядя в пустоту — но… Наличие рядом героини, которая незаметно (но очень быстро) взяла на себя бразды упорядочивания хаоса вокруг, весьма помогало. — Не знаю. — Негромко пробормотала Эберт, едва борясь с желанием сомкнуть веки и заснуть на ближайшие двадцать часов. Но наличие рядом Панацеи — той самой героини, о визите которой она думала всю последнюю неделю, не давало ей заснуть. — Пф. — Буркнула Даллон, откинувшись на мягкую спинку дивана и оглядываясь вокруг. — Как только мой резервный телефон отрубился, сигнал об этом пошёл и в Штаб Квартиру Протектората, и… Ну, не важно. — Нахмурившись, рублено закончила та. — Ожидаемо… — Уныло пробормотала Тейлор, зябко поёжившись и ещё сильнее укутавшись в одеяло. Потом, чуть помолчав, добавила. — Прости. Я не думала, что… Что всё будет вот так. Когда мы встретились в тот раз, я не ожидала… — Да прекрати ты. — Раздражённо отмахнулась Панацея. — Естественно, ты этого не ожидала. Единственное, что мне неясно… — Прищурившись, целительница, подобно прокурору, ткнула пальцем в сторону собеседницы. — Почему ты не попыталась вызвать помощь? И как ты это вообще умудрилась обойтись без этого? — О. — Чуть более оживлённо пробормотала Эберт. — У меня был прекрасный учитель. Вроде как… Мастер боевых искусств, или вроде того? Я правда не уверена. — Кто-то, способный научить человека без особого опыта надрать задницы четырём бандитам? — Вскинула бровь Панацея, но, потом, задумавшись, медленно пожала плечами. — Хотя… Это же Доки. Не удивлюсь, если тут действительно есть такие уникумы. — Уникумы?.. — Удивилась подросток. — Ну вроде тебя. — Пожала плечами Панацея. — Если бы я не видела этого своими глазами, то подумала бы, что ты кейп. Но… — Почему все считают меня кейпом? — Несмотря на полное отсутствие сил смогла выдавить из себя слабую улыбку Тейлор. — Ну, давай прикинем. — Закатила глаза Амелия. — Ты держишь круглосуточно открытое кафе в доках, водишь дружбу с таинственными мастерами боевых искусств и час назад палкой задержала группу злобных прихвостней Лунга. Это звучит скорее как ежедневная рутина моей сестры, а не, ну… Лишенного сил человека. — Если бы у меня были силы… — Пробормотала Тейлор, чуть сжав кулак за кипой одеял. — Всё бы стало только хуже. — Авторитетно прервала её Панацея. — Тогда АПП отправили бы против тебя Ли, а, отбейся ты, пришёл бы Лунг. Просто потому, что Силы никогда не делают ничего лучше. Можешь мне поверить. — Но я бы не боялась обычных бандитов! — С почти жаром ответила подросток. — Какие-то… Какие-то мудаки бы не могли просто прийти за мной — И… И… — Она стиснула зубы, отвернувшись. Даже просто говорить о том, что они обещали сделать, вызывало у неё дрожь. — Они — просто кучка гиен. Почуяли слабость — и попытались сыграть на этом. Как, собственно, и все АПП. — Негромко ответила Панацея. — И то, что в этот раз всё прошло успешно ещё не значит, что тебе стоит оставаться открытой. Ты дала им отпор, но АПП, к сожалению, нечто большее — чем эти четыре отморозка. — Это моё Кафе. — Упрямо пробормотала Эберт, подняв глаза на ночную собеседницу — и, пусть она этого и не заметила, в этот момент была как две капли воды похожа в своём абсолютном упрямстве на своего отца, однажды сказавшего, что это «его город, который он не собирается оставлять». — И эти придурки не вернутся. — Почему ты так в этом уверена? — Вот. — Тихо ответила подросток, поморщившись и, выпутавшись одной рукой из вороха одеял, куда ту закутала Панацея сразу после того, как полиция, приехавшая аккурат к моменту, как Тейлор и Панацея стояли, растерянно переглядываясь и не очень зная что делать дальше с четырьмя задержанными бандитами, не очень вежливо забарабанила по входной двери, и достала небольшой чёрный предмет — тот самый, который она взяла на том самом складе оружия. Пожалуй, тогда она могла воспользоваться моментом и достать оттуда всё, что угодно — пистолеты, гранаты, автоматы… Но, вместо этого, пройдя до самого конца, она достала с полки знакомую маленькую чёрную коробочку, сейчас гордо демонстрируемую кейпу. — Это диктофон? — С интересом прищурилась Амелия, принимая предложение внимательно рассмотреть достаточно крупное устройство, чьё главное достоинство заключалось в твёрдом корпусе — настолько, что даже падение на пол нисколько ему не повредило. — Ага. На котором записано, как полиция комментирует задержания четырёх грозных рэкетиров, которых, вот так событие, избила мелкая соплячка. — Почти без гордости в голосе ответила Тейлор. — Интересно. — Чуть прищурилась целительница. — И, если они придут… — То я скажу чистую правду. — Пожала плечами Эберт, откинувшись на спинку дивана и пожав плечами. — Если со мной что-то произойдёт, то моё доверенное лицо загрузит это на ПХО. Вместе с их именами и голосами. Как думаешь, как скоро их сожрут свои же повёрнутые на демонстрации доминирования товарищи? — Серьёзно? — Почти дёрнулась назад Панацея, с каким-то почти ужасом глядя на диктофон. — Это — твой план? Отдать свою защиту от АПП незнакомому человеку? — Во-первых, знакомому. — Устало качнула головой Тейлор. — Во-вторых — это лучший вариант из доступных мне. Хранить эту запись у меня — значит, в случае чего, лишиться своего козыря. И… — «И» что? — И ты уже дважды спасла меня. — Тихо ответила Тейлор. — Тогда, в больнице… И неделю назад. — Ты драматизируешь. — Нахмурилась в ответ Панацея. — Нисколько. — Пожала плечами Эберт, тяжело вздохнув. — Я… — Она замолчала, а потом, покачав головой, всё же решилась. — Я уже отчаялась, что хоть кто-то придёт ко мне в Кафе. Но… Потом там появилась ты — и я тебе помогла. Я — никто, бросившая школу… Смогла помочь героине. Это было нечто невероятное — и я никогда не думала, что когда-то почувствую что-то сравнимое с этим. Я… Прости, наверное, просто несу чушь, да? — Поникла Тейлор, боясь даже посмотреть на Амелию. Её сбивчивые объяснения сошли на нет сами собой, но… — Нисколько. — После непродолжительного молчания медленно, словно взвешивая каждое слово, произнесла целительница. И, подняв на неё взгляд, Тейлор увидела что-то неожиданное — взгляд, полный… Сопереживания. И, что ещё невероятнее — понимания. — Ты… Понимаешь, о чём я говорю? — Верно. — Кисло улыбнулась Панацея, раздражённо доставая из пачки ещё одну сигарету и закуривая. — Когда ты помогла кому-то, ты почувствовала себя так, будто жизнь имеет смысл, верно? Словно этот грёбаный беспорядок, который происходил целые годы твоей жизни, наконец начинает превращаться во что-то цельное — и здоровое? Тейлор вздрогнула — встретившись взглядом с тяжёлым взглядом Панацеи. — Да. — Едва видно вздрогнув, кивнула она. Ей было почти неприятно от этих слов, но совсем не по причине того, что Панацея ошибалась. Скорее… — Ты… Очень точно это описала. — Это чушь. — Мрачно бросила Панацея. — Профанация. То, что ты делаешь — иллюзия обретения нормы. На самом деле — своей помощью другим ты добьёшься только того, что это станут воспринимать как должное. И, когда это случится — а все мы подвержены подобному, поверь мне, всё станет только хуже. Ты поймёшь, как мало значит то, что ты можешь помогать другим — рано или поздно. — Но ты же помогаешь! — Не могла не отреагировать Тейлор. — Ты помогаешь! Мне… И многим, многим другим! Разве… — Разве — что? — Мрачно прищурилась Панацея. — Разве тебе не нравится исцелять? — Тихо, почти затаив дыхание, задала вопрос подросток. Ведь… Чем она отличалась от Панацеи? Нет, конечно — всем! Но… Известнейшая целительница Америки исцеляла тела — а никому не известная девчонка, владеющая кафе, помогала, пусть и в меру своих слабых сил, исцелять души. — Нравится? — Задумчиво протянула Панацея, от души втянув в лёгкие горький дым. — Не знаю. — Увидев непонимание на лице собеседницы, целительница пояснила. — Тебе нравится дышать? Чистить зубы? — Не уверена, что понимаю тебя. — Чуть нахмурилась девушка. — А ты подумай. — Грубовато ответила Амелия. — Что останется от меня, если я перестану лечить? Ничего! Отними у моей сестры силы — останется душа компании, ошеломительная красота и острый ум. А я? — Та небрежна махнула рукой, демонстрируя показное пренебрежение. — А ты — Амелия Даллон. — Тихо, но твёрдо ответила Тейлор. — Человек, который пришёл мне на помощь. Может быть, сам того не понимая… Но ты сделала это. — И? — И мне важно, что в моём кафе сидит Амелия. — Наконец, ответила Тейлор. — Амелия. А не Панацея. Хотя спасли меня обе — я бы предпочла дружить именно с Амелией. — Почему? — Казалось, впервые за весь разговор изумилась кейп. — Потому что Амелия курит, ругается, поносит мир на чём свет стоит. Но, вместе с этим, она готова броситься на помощь мне с помощью рукоятки от швабры. — С тёплой улыбкой ответила Тейлор. — А Панацея — идеальный, но безликий Герой. Восхищаюсь ли я ею? Конечно! Но… Дружить я бы предпочла с тобой. — С каких пор мы стали друзьями? — Хмыкнула Панацея. Тейлор осеклась — и смолкла, отвернувшись. Амелия была права. Они… Они даже не были хорошими знакомыми — что тут говорить о дружбе — чём-то, что формируется на протяжении куда большего времени, чем просто привязанность? — Прости. —Негромко ответила Эберт. — Я… Просто имела в виду, что, гипотетически… — Я не сказала, что против. — Прервала ту Панацея. Тейлор резко подняла голову — и увидела, что её собеседница едва видимо улыбается. — Не дружба, конечно… Но если тебя оставить без внимания, думаю, через месяц ты бросишь вызов Лунгу, или вроде того. — Эй, я не настолько безумна! — Чувствуя, как на сердце становится легче, улыбнулась подросток, старательно давя в себе желание счастливо рассмеяться. Всё вокруг было как в странном, удивительном — но без сомнения прекрасном сне. Таком, от которого не хотелось просыпаться — и лишь невероятнее было то, что происходящее не было бредом. Панацея — Амелия Даллон, сидела напротив неё, Тейлор Эберт, и едва видимо улыбалась, явно получая удовольствие от их разговора. Были ли они подругами? Конечно нет! Для формирования того, что известно человеку как «дружба» необходимо многократно больше времени. Сравнивая формирование крепкой дружбы с дорогой, сейчас они едва сделали первый робкий шаг. Но впервые за долгое время Тейлор думала, что у неё есть шанс пройти по этой дороге до конца. Каким бы он ни был. — Так… — Даже не подозревая, какая буря эмоций разверзлась в душе своей новой почти подруги, подняла бровь Панацея. — Как целитель, я рекомендую тебе постельный режим и обильное питание. Первое, положим, мы обеспечили. — Тейлор подёргала край одеяла, куда её укутала Амелия. — А насчёт второго… — Прости. — Уныло пробормотала подросток. — Мы, вроде как, в последнее время почти не закупали еду… — Кафе без еды? — Притворно изумилась Панацея. — Интересно. Но… — Не звучит как работающий бизнес план. — В один голос закончили обе, переглянулись, и прыснули со смеху. — Ну ладно. — Мгновением спустя, всё ещё с изогнутыми от смеха уголками губ, произнесла Даллон. — Если серьёзно, я проголодалась. Хочешь пиццы? — Откуда она у тебя? — Искренне удивилась Тейлор. — Скажи мне, юная бизнес-леди… — Закатила глаза героиня. — Слышала что-нибудь о доставке? — Мы в центре Доков. — Отрицательно мотнула головой Эберт. — Тут не работают доставки часов с пяти вечера — опасаются того, что случайный бандит прирежет доставщика ради скутера, или вроде того. Пожалуй, даже скажи Тейлор, что на самом деле она — Александрия, то не вызвала бы такой реакции. — Серьёзно? — Изумлённо вытаращилась на неё Амелия. — И часто у вас такое случается? — Ну, на самом деле… — И зная это, ты решила открыть круглосуточное семейное кафе?! — Ну… Справедливости ради, месяц назад это казалось лучшей идеей, чем сейчас. Панацея закатила глаза, словно без слов стараясь сказать «боже, с кем я разговариваю». Тем не менее, в этом жесте не было места злости или пренебрежению — читать которые в глазах окружающих Тейлор научилась идеально. Нет — там было удивление и… Почти восхищение. — Потрясающая наглость. Или глупость. — С осуждением в голове заявила Амелия, доставая телефон. — Но я не верю, что мы не сможем ничего заказать. — Хочешь проверить? — Именно. — Кивнула героиня, наугад набирая номер одной из бесчисленных пиццерий, работающих в округе. Короткие гудки в трубке — и ничего большего. — Аппарат абонента выключен… — Пробормотала знакомые слова Тейлор. — Можешь не пытаться. Тут все такие — часов до десяти. — Да быть того не может! — Упрямо возразила Амелия, чувствуя, что это уже становится вопросом принципа. Честно говоря — ей даже не особо хотелось есть, но, видя улыбку на лице Тейлор и чувствуя точно такую же глупую, но искреннюю, на своих губах, ей не хотелось останавливаться. Тем более, что это было весело — настолько, что даже сама кейп этого не ожидала. Когда она шла сюда несколько часов назад, усталая целительница не подозревала, что всё пройдёт вот так. Что едва знакомый ей человек сначала спрячет её от четырёх рэкетиров, потом успешно победит их, а под конец и вовсе — отдаст в её руки ключ от своей безопасности. Это было не то доверие, к которому она привыкла, будучи Амелией Даллон — лишь Панацеей. Но становилось ли это менее приятно? Нет. Волнительное ощущение, которое она чувствовала, когда только начала быть героиней — эйфория от возможности помочь, давно приевшаяся Панацее, для неё — реальной, была чем-то необычных, и кружащим голову, как и раньше. Исцелять не тело — но душу. Какой же она была лицемерной. Её слова о том, что не получится сделать свою жизнь лучше, помогая другим — были ею же и проигнорированы. Как она должна была поступить? Встать с этого дивана — и оставить новую знакомую решать свои многочисленные проблемы самостоятельно, не привязываясь к странной полубезумной девчонке из Доков, сражающейся в свободное от управления маленьким кафе время с бандитами телескопической дубинкой. Панацея знала, чем это закончится. Их пути разойдутся — и очень скоро. Она была героиней, обречённой нести свой крест помощи другим всю оставшуюся жизнь — а Тейлор все ещё могла поступить разумно, бросив эту дурацкую идею с семейным ресторанчиком в центре чёртовых Доков и поступив в какой-нибудь далёкий от Броктон-Бэй колледж. У неё впереди была целая, возможно не всегда интересная и захватывающая, но жизнь — наполненная красками и радостью. Что было у неё? Исцеление. Дар, доступный одному из повезёт если тысячи кейпов. Ценнейший ресурс, талант, который было преступно растрачивать в пустую. Судьба Панацеи не принадлежала Амелии Даллон — ведь героиня была достоянием человечества. Единственным кейпом, способным сократить потери героев и злодеев во время битв с Губителями на проценты — а, в хорошие дни, на десятки процентов. Как они могли быть друзьями? Какое она имела право развращать Тейлор, превращая в поганую копию самой себя, одержимую помощью другим? Правильно было встать с этого удобного дивана — и броситься в ночь, потратив эту ночь на исцеление тех, кто пострадал от отключения электричества. Так она бы спасла их — и уберегла сидящую напротив и искренне улыбающуюся девушку от превращения в наркомана, зависимого от помощи другим. Она бы спасла её — как и подобает героине. Своими эгоистичными действиями, своей жаждой сохранить это Кафе — ставшее островком нормальности в вихре безумия её жизни, она знала, что убила ту, кто впервые за долгие годы захотела стать подругой Амелии Даллон, а не Панацеи. Герой должен был запретить Тейлор находиться тут хоть на секунду дольше — и, если понадобится, то силой бы заставил её закрыть это кафе и отправиться домой, жить нормальной жизнью — и бросить глупую идею помогать другим. Помогать Панацее — что было невозможно, учитывая, насколько она была сломана. Вместо этого Панацея, чувствуя, как на губах появляется горькая улыбка, рассмеялась, ненавидя себя за каждый миг этого искреннего смеха, смотря на ничего не подозревающую Тейлор. Ощущение разговора с кем-то, кто, казалось, на самом деле желал дружить с ней — а не с Панацеей… В конце-концов, Кэрол была права. Амелия Даллон была «обычным эгоистичным чудовищем, ценящим только саму себя!». Это была правда — и она знала это. Знала — и могла лишь ненавидеть себя, не способная измениться.