Несказанный

      ~ТРИ ГОДА НАЗАД~       Вот и всё.       Он больше ничего не может сделать. Всё кончено.       Его девушка бросила его, она больше не могла с ним мириться. Она не могла больше смотреть, как он продолжает разрушать себя каждый раз, когда что-то идёт не так. За последние несколько месяцев она становилась всё более и более отстранённой. Было ясно, что она больше не хочет вкладывать в него свою энергию, но кто мог её винить? Это была его собственная глупая ошибка, в которую он сам себя втянул. Это была его собственная вина, что он так себя чувствовал. Он чувствовал необходимость быть подавленным по какой-то причине, он даже не хотел принимать помощь от других. Какой в этом был смысл? Это никогда не помогало ему, но он должен был быть благодарен за их усилия? Может быть, так было лучше. Ей больше не нужно было заботиться о нём. По сути, она освободила себя от этого давления.       Конечно, это была не единственная причина, по которой он сейчас стоял здесь. Стэн стоял в ванной. Он смотрел на себя в течение десяти минут, не двигаясь. Слёзы наворачивались на глаза, пока он вспоминал всё, что пошло не так в его жизни.       Его отец, жестокий ублюдок, которому наплевать на всех, кроме себя, ему наплевать на то, через что проходит его сын. Единственное средство, которое он мог предложить, — это косяк или бутылка виски, а их у него и так было достаточно. За последние несколько дней он утопил себя в спиртном. У него почти не осталось ясного сознания, сейчас всё как в тумане. Может быть, это сработало для его отца: вырубиться на диване, не помня, что произошло предыдущими ночами — сейчас это казалось отличной альтернативой. Но он чувствовал себя бодрее, чем когда-либо. Даже алкоголь в его организме не мог заставить его взвесить всё это. В данный момент он активно способствовал его страданиям.       Его лучший друг теперь ненавидит его, наконец-то покончив с его бесконечным нытьем и цинизмом. Он ясно дал это понять, и всё же телефонный звонок, который он сделал чуть больше часа назад, кажется сюрреалистичным. ''Пожалуйста, не звони мне больше, Стэн, с меня хватит». Это были его последние слова перед тем, как он положил трубку. Стэн даже не знал, почему он больше не звонил. Было очевидно, что он не хотел ничего слышать. Он всегда звонил ему поздно ночью, в пьяном угаре. Этот раз ничем не отличался от других. И всё же он знал. По тону голоса, по тому, как эти слова были произнесены так жёстко, но в то же время так искренне. С Кайла было достаточно этой ответственности.       Его теперь уже бывшая девушка не заботилась о нём. Его отец не заботился о нём. Кайл, ему было всё равно. Всем было наплевать.       Он продолжал думать обо всём, что с ним было не так. Действительно ли люди всегда уходили? Или он отталкивал их? Этого было недостаточно, чтобы заставить их остаться, недостаточно, чтобы заставить их продолжать попытки, так почему же он не должен? Уже несколько недель он избегал большинства своих друзей. Никто из них не пытался увидеться с ним или спросить, всё ли у него в порядке.       В любом случае, большинство этих дружеских отношений были поверхностными. Конечно, можно сказать, что он один из самых популярных мальчиков в школе, но это только потому, что он в футбольной команде. Люди улыбались ему, когда он шёл в класс, они легко заводили с ним светскую беседу, но это не более чем знакомые. Они существуют только для того, чтобы удержать их на социальной лестнице, но не для того, чтобы позвать, когда им казалось, что жить больше не для чего. Они предпочли бы избегать его, если бы знали, что он будет такой помехой.       Стэн ненавидел это. Он ненавидел, когда его заставляли соответствовать этим безмерно высоким ожиданиям. Учителя будут аплодировать тебе только в том случае, если они знают, что у тебя есть будущее либо в академическом плане, либо в плане спортивной стипендии. Его оценки явно доказывали, что последнее возможно. И всё же это было даже не то, чем он хотел заниматься. Он записался в команду для развлечения, но с каждым днём это всё больше и больше становилось обязанностью. Нужно было как-то выкручиваться.       Он нашёл его. Это был выход. Прочь от разбитого сердца, отца, завышенных ожиданий, безразличных друзей и самого себя. Больше всего ему нужно было убежать от самого себя. В конце концов, именно из-за него всё это произошло. В конце концов, он сам на себя это накликал. Он не мог просто сидеть и разбираться с беспорядком, который он создал. Это нужно было сделать.       Раньше он думал об этом, да, но в итоге всегда трусил. Он подходил к бутылочке с таблетками, но останавливался, прежде чем открыть крышку и проглотить их. Он думал об этом миллион раз. Но какое-то неуверенное чувство в глубине его сознания кричало, кричало не делать этого. Страх того, что будет после, боль, которую он почувствует. Он боялся этого.       Теперь его было не остановить. Он наконец-то был готов сделать это. Сделать этот последний шаг.       Наконец, он посмотрел вниз на свои руки. Засохшая кровь покрывала большую часть поверхности. Он не был в достаточно ясном состоянии сознания, чтобы даже осознать, что только что нанёс своему телу необратимые повреждения. Это всё равно не будет иметь значения, верно? Ты заслужил это. Кайф от боли всё ещё жалил его руки, но он проигнорировал сигналы своего тела о беде.       Он ничего не чувствовал. Он не чувствовал боли, не чувствовал страха, не чувствовал надежды на то, что всё будет хорошо, не чувствовал даже всепоглощающей волны грусти, которую он ощущал несколько минут назад. Его сознание словно отключилось, как только он принял окончательное решение.       Он оцепенел, но это чувство оцепенения заставило его больше ни о чём не беспокоиться. Не осознавая последствий, и не зная, что будет дальше. Наконец, Стэн взял бутылочку обезболивающего, которая всё это время смотрела на него из аптечки.       Он открыл флакон, перевернул его вверх дном, так, что всё содержимое оказалось в его свободной руке. Положив бутылку на место, он взял стакан воды и замер. В одной руке таблетки, в другой стакан. Он ждал. Он не был уверен, чего он ждал. Знака? Толчка? Какого-то чувства в его теле, которое на самом деле сопротивляется?       Ничего.       И всё же он стоял, не зная, сколько времени ему нужно, чтобы покончить с этим. Тишина становилась всё громче и громче. Миллион мыслей проносились в его голове, всё одновременно, но ни одна не была понятна.       Он чувствовал себя так, словно движение заставит его сломаться, словно его тело разлетится на миллион кусочков, если он только слегка пошевелит мускулами. Всё его тело замерло. Его глаза расфокусировались, оставаясь в каком-то трансовом состоянии, из которого он не мог вырваться. Он не хотел выходить из него, боясь, что оно вернёт его в реальность.       Его мысли росли. Сотни воспоминаний промелькнули мимо, хорошие, плохие и худшие. Как будто он смотрел на свою жизнь в картинках, пытаясь понять, что в ней пошло не так. В какой момент он начал чувствовать себя подавленным? В какой момент он начал чувствовать безнадёжность? В какой момент он больше всего на свете хотел умереть?              Его разум не мог дать ему ответ. Как будто он говорил ему, что это всегда должно было случиться. Ты всегда был обречён на неудачу. Вселенная отменила для него всякое счастье. Всё, с чем он остался, были пустые, пустые воспоминания. Воспоминания, которые больше ничего для него не значили. Всё бесполезно.       Тишина. Он видел свою жизнь от начала до конца. Фильм о себе, так много персонажей, которых он должен был знать, но теперь все они казались ему незнакомцами. Всё проходило так быстро, так много знакомых лиц, но так мало смысла. Мысли шли всё быстрее и быстрее, картинки перемещались так, что казалось, будто они движутся со скоростью света. Голоса становились всё громче и громче, повторяясь снова и снова. Сделай это. Сделай это. Сделай это.       Пока всё не прекратилось. Последней вспышкой, которую он увидел, был он сам. Стоящего прямо там, в ванной. Как будто он смотрел на себя со стороны. Весь контроль над своим телом был утрачен. Всё, что он мог теперь делать, это смотреть.       Посмотрите, как он слегка приподнял руку. Таблетки достигают его губ, падают в рот. Затем, в мгновение ока, он выпил воду вместе с таблетками. Всё произошло так быстро, что он даже не успел ничего понять.       В этот момент он понял, что сделал. Он сделал последний шаг. Только тогда он смог вернуться в своё тело. Осознав, что он только что сделал, он посмотрел на себя в зеркало.       Его разум начал проясняться, он снова двигал своим телом, но знал, что пути назад нет. Он посмотрел на себя в зеркало в последний раз и смотрел на себя в пустоту неизвестно сколько времени.       Он глубоко вздохнул и продолжил сидеть на полу. Он ждал. Его сердце колотилось от неопределённости, он боялся, сколько времени это займёт или он вообще ничего не поймёт. Он хотел, чтобы что-то произошло, это было лучше, чем сомневаться, произойдёт ли что-нибудь вообще.       Он сделал ещё один глоток из бутылки виски, чтобы скоротать время. Может быть, это ускорит процесс, подумал он. Он посмотрел на почти пустую бутылку в своей руке, он выпил всё это за одну ночь. Сонливость от этого только сейчас начала проходить.       Его первоначальная паника сильно уменьшилась. На смену усталости пришло замедление дыхания. Голова начала кружиться, он всё меньше и меньше осознавал окружающую обстановку, всё мысли, которые когда-то наводняли его голову, теперь полностью исчезли. Психическая путаница взяла верх, дезориентируя его даже от таких простых действий, как заставить его сесть прямо. Это определённо возымело действие.       Он лежал, распростёршись на полу. Он не мог дышать. Он начал задыхаться, но с каждой секундой всё больше и больше чувствовал, что кислород не поступает в его тело. Он словно задыхался, но ничто не могло помешать воздуху попасть в его легкие. Казалось, что он тонет без воды.       Его голова начала болеть. Острые приступы боли проникали в голову. С каждым ударом она становилась всё сильнее. Его тело инстинктивно рвало, но боль не уходила. Он больше не мог двигать своим телом. У него не было сил поднять даже один палец. Он был полностью парализован. Таблетки уже одолели его, он не мог вернуться назад. Таково было решение, которое он принял. Но даже в этот момент он начал сомневаться в этом выборе, сомневаться в том, что это правильное решение. Ему было страшно.       Но было уже слишком поздно. Его уши уловили громкий звон, становившийся всё громче и громче. Казалось, что всё достигло своего пика.       Пока это было не так.       Наконец, он потерял сознание. Его разум больше не мог ничего воспринимать. Он исчез, потерял сознание, темнота поглотила его зрение, когда он выдохнул последний раз.

***

      ~СЕЙЧАС~       Стэн проснулся с раскалывающейся головой. Он мало что помнил из прошлой ночи, кроме того, что он схватил бутылку рома в глубине шкафа и выпил половину бутылки так быстро, как только мог. Он знал, что хочет забыться. В те моменты, когда он был пьян, он действительно забывал, но на следующий день он всегда помнил всё, что так сильно хотел не помнить. Он хотел забыть весь вчерашний разговор с Кайлом. Он хотел забыть всё, что произошло с ним за последние недели.       Они были так близки к завершению проекта, а он оступился. Он ненавидел себя за то, что открылся, рассказал, как ему было больно, а Кайл стоял и молчал. Он не мог этого вынести. Он пошёл домой как можно быстрее и взял ближайшую бутылку, которую смог найти, чтобы утопиться в ней. Ему было всё равно, что это был школьный вечер. Ему было всё равно, что он обещал маме и психотерапевту больше не злоупотреблять алкоголем. Он нуждался в нём.       Сначала он проснулся от сообщений Толкина, который спрашивал его, не заболел ли тот, так как опоздал на автобус. По правде говоря, Марш не хотел их беспокоить, но и врать не хотел. Его психотерапевт сказал ему, что он должен больше раскрываться, говорить людям, которым он доверяет, когда что-то не так. Это было всё ещё трудно, но он постепенно делал шаги к тому, чтобы снова впустить людей. По крайней мере, Толкиен и другие не будут настаивать на чём-то, когда он этого не хочет. Он написал ему в ответ, что произошла какая-то неприятность, из-за которой у него случился небольшой откат. Хотя «небольшой» это ещё мягко сказано, он постарался донести это как можно мягче.       Толкиен знал, в чём дело. Накануне Стэн сказал ему, что собирается снова встретиться с Кайлом. Явно предвкушая то, что должно произойти. Толкиен заверил его, что ничего плохого не случится. Он ненавидел, что ему придётся разочаровать его в этом. В тот момент, когда Стэн написал сообщение, ему стало ясно, что с Кайлом что-то произошло, но Толкиен не задавался этим вопросом. Он дал Стэну пространство и написал ему в ответ, что ему следует ещё немного поспать и позаботиться о себе. В чём Стэн определённо нуждался.       Его мама проведала его рано утром, так как он не вставал. Судя по всему, она догадывалась, что происходит, но продолжала давать Стэну отдыхать, чтобы его болезнь утихла. Она только принесла ему стакан воды и небольшой перекус, если он нуждался в этом, прежде чем ей пришлось уйти из дома на работу.       Он продолжал спать, казалось, веками. Его разбудил лишь звук нескольких звонков телефона. Он посмотрел на слишком яркий для его глаз экран и увидел, что сейчас 1:40 am. В уведомлениях накопилась куча сообщений от Кенни.       12:23 pm       Кенни:       Привет, чувак, слышал, ты заболел. Как ты сейчас? Напиши мне как можно скорее.       12:56 pm       Кенни:       Чувак, ты даже не представляешь, что только что произошло       13:32 pm       Кенни:       Хорошо, теперь мне действительно нужно поговорить с тобой, пожалуйста, напиши мне или позвони как только сможешь, хорошо? Это очень важно.       Стэн сел более прямо. Что, чёрт возьми, там произошло? Не прошло и полдня, как вдруг появилась куча вещей, о которых Стэн не знал. Когда Кенни пишет тебе что-то важное, это действительно чертовски важно.       Стэн:       Эй, чувак, я проснулся, что происходит?       Не прошло и пяти секунд, как телефон Стэна загорелся от входящего звонка от Кенни. «Так, должно быть, это действительно серьёзно», — подумал Стэн. Кенни никогда не звонил никому без причины. Он нерешительно провёл пальцем по телефону, чтобы ответить на звонок, пытаясь изобразить невозмутимое приветствие, но по голосу было видно, что он волнуется.       — Эй, чувак, я не уверен, что сейчас подходящее время, но есть кое-что важное, о чём ты должен знать. Кстати, у тебя сейчас всё в порядке? — Кенни спросил самым озабоченным голосом, который Стэн когда-либо слышал от него. Кенни не помогло то, что Стэн и так был встревожен этими сообщениями, не говоря уже о том, что у него всё ещё было похмелье после вчерашнего вечера.       — У меня сейчас всё хорошо, просто я немного болен. Что, черт возьми, происходит в школе? — спросил брюнет.       — Итак, между Кайлом и Картманом произошла драка, — Маккормик заговорил, делая паузу в словах, чтобы обдумать, как он собирается продолжить. — Сначала я не знал почему, я думал, что Картман сказал своё типичное дерьмо, чтобы разозлить Кайла, ну, как всегда, но оказалось, что он сказал что-то о тебе.       Стэн был в замешательстве. Ссора между Кайлом и Картманом, конечно, не была чем-то неслыханным, особенно если учесть, как они ссорились по любому поводу, но чтобы это касалось его? Что такого можно было сказать, чтобы Кайл так разозлился?       — Подожди, что же он тогда сказал? — осторожно спросил Стэн.       Кенни не сразу ответил Стэну. Он слышал какие-то звуки на фоне, которые могли указывать на то, что Кенни находится где-то за пределами школьной территории. Прежде чем заговорить, он услышал, как тот сделал довольно глубокий вдох. — Картман сказал Кайлу, что ты пытался совершить самоубийство... и что ты попал в психиатрическую больницу....       Стэн замер. Как Картман узнал об этом? Никто, абсолютно никто, не знал об этом. Даже его самые близкие друзья. Единственные, кто знал, были его мама, психотерапевт, директор школы и психолог. Он не хотел, чтобы кто-то знал об этом. Он постарался, чтобы его отсутствие выглядело просто как затянувшийся грипп. Не то чтобы он был госпитализирован? Это тоже было так давно, как он вообще мог узнать об этом сейчас? А потом сразу же рассказать Кайлу? О чём он вообще думал?       Кенни заметил затянувшееся молчание Стэна. — Но ведь Картман врёт? Ты же знаешь, он всегда придумывает какую-нибудь хреновую ложь, чтобы поиздеваться над людьми. На этот раз он облажался, конечно. Вот почему Кайл ударил его. Он выбил из него всё дерьмо! Ты бы видел лицо жиртреста после этого! — Кенни попытался рассмеяться, но Стэн молчал.       — Стэн...? Ты всё ещё там? — Кенни начал беспокоиться. Наконец, когда первоначальный шок прошёл, брюнет прочистил горло.       — Эмм... да... я здесь. Я просто... э... да... — Марш не знал, что на это ответить. Он знал, что не может отрицать этого. Это произошло, но рассказать об этом своим друзьям? Он думал, что мог бы избежать чего-то подобного, особенно если бы это произошло так давно.       — Стэн, это правда? — Голос Кенни стал серьёзным. Стэн знал, что теперь ему придётся признаться, как бы он ни хотел оставить это в прошлом. Он активно пытался не замечать, что это событие вообще произошло. К ужасу его психотерапевта, она отчаянно хотела, чтобы Стэн рассказал об этом. Она хотела знать, почему это произошло, что привело к этому, но для этого Стэну пришлось бы вспомнить ту ночь. Вспомнить, как ужасно он себя чувствовал, душевно и физически. Это не было чем-то весёлым, это было довольно травматично.       — Да... Это правда, — он использовал самый маленький голос, нерешительно произнося эти слова Кенни. Он не мог поверить, что действительно кому-то рассказал. Ну, Картман, по сути, сделал это за него, и он совершенно ненавидел его за это. И всё же он почувствовал некоторое облегчение от того, что наконец-то сказал правду кому-то ещё. К сожалению, вероятно, прошло совсем немного времени, прежде чем кто-то ещё узнал об этом. Чёрт, Картман мог уже даже рассказать всей школе.       — О, Боже... Стэн, мне так жаль. Я правда не знал, — блондин никогда раньше не говорил так мягко, но, по крайней мере, он знал, что для Стэна это серьёзно. — Но как этот толстяк узнал об этом? — спросил Кенни после этого.       — Честно говоря, понятия не имею... Я даже никому не говорил, только завучи знают об этом, и я не думаю, что они беззаботно расскажут Картману тоже. Он должен был узнать каким-то образом, но я просто не знаю каким, — Стэн говорил, испытывая страх при мысли о том, что другие в его школе знают. Он не хотел этого. Он не хотел, чтобы они знали, что он был таким слабым. Если бы все узнали, они, вероятно, устроили бы из него очередное зрелище, фальшивое сочувствие посыпалось бы из всех углов, а сверху посыпалось бы молчаливое осуждение.       — Это просто пиздец. В следующий раз, когда я увижу этого жиртреста, я дам ему попробовать его же лекарство, он заслужил это за такой трюк, — пригрозил Маккормик. Было видно, что он не воспринимает такие темы легкомысленно, и Стэн оценил его заботу по этому поводу, но он действительно не хотел, чтобы Кенни получил дополнительное наказание из-за него.       — Я ценю это, Кен, но тебе действительно не нужно добавлять себе ещё один раунд задержания. Кроме того, судя по тому, как ты сейчас об этом говорил, я думаю, что Кайл неплохо его отделал. — Стэн слегка рассмеялся, но это был скорее смех, чтобы скрыть своё волнение.       — Чувак, ты бы видел его! Я и не думал, что Кайл способен на такое! Я точно думаю, что он сломал себе нос или что-то в этом роде, он весь был в крови! — Кенни рассмеялся. Стэн был даже рад услышать, что Картман хоть раз получил по заслугам. Однако Марш беспокоился о Кайле: о чём он мог сейчас думать? Может быть, он сейчас молча осуждает Стэна? Более того, может ли он понести наказание за то, что так сильно избил Картмана?       — Кстати говоря... что с Кайлом? У него всё в порядке? — спросил Стэн, очевидно, всё ещё беспокоясь о своём старом друге. Он знает, что Кайл часто выходил из себя, причём до крайности. Он искренне надеялся, что тот никак не навредил себе.       — Он только что вышел из кабинета директора, он ворвался в зал сразу после драки, прихватив с собой Кайла. Должно быть, он услышал шум, потому что вокруг них стояла куча учеников. Картман сбежал, но позже его нашли в одном из туалетов, сначала его отвели в кабинет медсестры, так что я не знаю, что с ним будет. Но Кайл вернулся, и оказалось, что он получил пару недель заключения. Если честно, он получил довольно мягкое наказание, но я думаю, это потому, что Кайл хорошо объяснил ситуацию, и они ЗНАЛИ, каким ужасным может быть поведение Картмана. Они решили быть снисходительными к нему, по крайней мере, если это не повторится, — объяснил Кенни.       Стэн не мог не думать о том, как он рад, что Кайла не отстранили от занятий, он знает, как расстроился бы тот, если бы понял, что это будет занесено в его личное дело. Отчасти он думал, что это всё произошло по его вине, но, по крайней мере, последствия не слишком серьёзные, ему бы не хотелось думать, что он может стать причиной этого. К счастью, на этот раз школа была благоразумна, Картман действительно получил по заслугам. — Слава богу, всё закончилось не так уж плохо, — Стэн вздохнул. Он не мог не вспомнить о том, что Картман, возможно, не единственный, кто теперь знает. Как бы ему ни хотелось не замечать, что многие знают о его ситуации, он должен был знать ради него. — Кенни... Скольким людям Картман рассказал об этом? — нерешительно спросил Марш.       — Я знаю об этом только потому, что мне рассказал Кайл. Он говорил о том, что это неправда, а Картман плёл всякую чушь. Я думаю, он всё ещё верит в это или просто не может принять, что ты мог сделать что-то подобное... Я думаю, что это ты должен сказать ему, я бы не хотел делать это вместо тебя. Что касается остальной школы, я понятия не имею. Я ничего не слышал об этом до того, как Кайл пришёл ко мне, и до сих пор ничего не слышал, так что, полагаю, пока никто. Хотя это лишь вопрос времени... Ты же знаешь, какой Картман, — уточнил блондин.       Часть Стэна почувствовала облегчение от того, что никто ещё не знает об этом, но тревога тут же вернулась при мысли о том, что Картман будет ходить по школе и раскрывать всем свою информацию. Он надеялся, что это избиение пресечёт любую возможность того, что он проболтается об этом другим людям, но Картман не знает границ. А потом быть тем, кто расскажет Кайлу? Заверить Кайла, что это реально и он действительно пытался? Он не мог этого сделать, ни за что на свете. Даже напоминание об этом сейчас уже начинало открывать старые раны. Если он заговорит с Кайлом об этом, то сломается, не успев произнести и второго слова.       — Спасибо, что дал мне знать, Кен. Я не уверен насчёт того, чтобы рассказать об этом Кайлу... Честно говоря, сейчас у нас отношения ещё хуже. Я не знаю, хватит ли у меня сил на это, — Стэн говорил правдиво, даже если он был немногословен. Он и сам не знал, на каких условиях они с Кайлом сейчас находятся. За последние 24 часа произошло столько всего, что он не знал, сколько ещё может быть на его счёту.       — Всё в порядке, делай это в своё время, хорошо? Я должен вернуться в класс, иначе учитель будет очень зол на меня, хаха. Поговорим позже, хорошо, чувак? — сказал Кенни, быстро попрощавшись. Стэн наконец положил телефон. Ему всё ещё было плохо из-за похмелья, но теперь его тошнило и от мысли о том, что завтра ему снова идти в школу, где все могут знать о том, что с ним произошло.       Он снова лёг на кровать. Ему действительно нужно было больше отдыхать. Он даже не осмеливался больше смотреть в свой телефон, особенно в ближайшие несколько часов. Сейчас ему нужен был только душевный покой, блаженное неведение о том, что происходит во внешнем мире. Несмотря на беспокойство, он смог заснуть довольно легко, видимо, похмелье не давало ему покоя.