***
POV Лилиан Руссо
Flashback Я сидела на небольшом диванчике, обитом тёмной кожей, вертя в руках чашку тонкой работы с остатками давно допитого кофе. Перед моим взором стоял довольно симпатичный молодой человек, до ужаса небрежно одетый, но внешне харизматичный. Его смолено-чёрные патлы, зачёсанные назад, резкий профиль и холодные глаза когда-то многократно мелькали на фотографиях в моём телефоне. Теперь же только его имя, брошенное кем-нибудь вскользь в разговоре, иногда навевает смутные воспоминания, но не более того. — Так о чём ты хотел поговорить? Я смотрела на него равнодушно, мне было не особенно интересно, зачем Фил пожаловал. Мы не общались уже столько времени, можно сказать, избегали друг друга. И я не собиралась прерывать бойкот, но, как говорится, «не виноватая я, он сам пришёл». Что ж, о чем он может со мной беседовать? Ха, что бы там ни было, но денег я ему в долг точно не дам! — Ну, я слушаю. Фил молчал, сверля меня до боли знакомым взглядом, который больше не вызывал во мне прежней бури чувств. Сколько мы с ним были вместе? Пару месяцев. А как давно? Очень… Так что ему, всё-таки, нужно?! Нет, эта молчанка начинала меня порядком раздражать. Если уж приходишь, отнимаешь моё драгоценное время, холоп нерадивый, так будь добр, говори чётко, кратко и по существу! А не стой столбом передо мной, нервно сжимая и разжимая пальцы и сглатывая слюну с невысказанными словами вместе, будто школьник на устном экзамене! Ну, а коль иначе не можешь, так прошу на выход! Фил опять хрустнул пальцами, от чего меня немного передёрнуло: ужасный звук, не понимаю я этой привычки! Потом он вздохнул и произнёс, слегка растягивая паузы между словами: — Лили, я пришёл, чтобы сказать, что люблю тебя и, — он снова замолчал, а моя нижняя челюсть поползла вниз. — И хочу, чтобы ты стала моей женой. —…чё? — слава всем богам, я уже допила свой кофе. — Я… я понимаю, что… что так сразу дела не делаются, так что… — его былая решительность куда-то тут же сплыла, и Фил принялся отчаянно запинаться. — Я… знаю… в общем, м-может… — Нет, погоди, — я прервала этот поток нечленораздельного бормотания. — Чё-ё-ё-ё-ё?! — Я хочу вернуть наши былые отношения, Лили! — выпалил парень, умоляюще глядя на меня. — Они и так возвращены, — усмехнулась я. — Мы друг другу никто, как и до знакомства. — И я хочу это исправить! — продолжил Фил, подступая ближе. — Прошу тебя, давай снова станем парой! Я пойму, если ты не согласишься выйти за меня сейчас, но я нуждаюсь лишь в шансе! Я готов ждать, сколько угодно! Я… — Стоп-стоп-стоп, — мне снова пришлось его заткнуть. — Как бы… мы не общались столько времени, отослали друг друга в «чёрный список», и всё такое… и тут ты заявляешься ко мне с предложением?! Не пойми меня неправильно, но это несколько… эм… несвоевременно. — Я знал, что ты так скажешь, но, — он, вконец обнаглев, взял меня за руку (недопустимая фамильярность!), — Лили, прошу тебя! Я жить без тебя не могу! «А я могу» — хотела сказать я, но решила поумерить свою немного неуместную язвительность. Правда, я же абсолютно не воспринимала его всерьёз. Никогда. И сейчас тоже. Наши отношения были более чем несерьёзными, и когда они оборвались, я даже не испытывала сожаления. Всё это время я знать не знала, что так запала в душу этому мимолётному увлечению по имени Фил. А он, оказывается, во мне смысл жизни углядел! Поворот судьбы, нечего сказать! — Э-э-э… видишь ли, я и не думала, что ты… после того, как мы расстались, я больше не считала возможным продолжение наших отношений, — осторожно проговорила я, высвобождая свою ладонь из его. — Прости, но… у нас ничего не выйдет, пойми. Я бы… я бы очень хотела тебе помочь, но… — Так ты отказываешь, — тихо пробормотал Фил. Его взгляд потускнел; парень отступил назад, негромко, но горько вздыхая. — Я так и предполагал. Я надеялся, что… что ты тоже не забыла меня… что ещё не всё потеряно. Я уже собралась было сказать ему пару ласково-утешающих слов и отправить с миром, но Фил вдруг снова сменил своё настроение, и решимость вновь взыграла в нём. В результате ещё с четверть часа мне пришлось выслушивать его уговоры. А он на тирады не скупился! Как он умолял, как требовал, угрожал, просил, что только ни обещал, в чём только ни клялся! У меня уже иссяк словарный запас в попытке отделаться от навязчивого ухажёра. Он ни в какую не принимал мой отказ. Словно от этого зависела его жизнь (в чём я лично сомневалась), он старался всем силами добиться положительного ответа. И под конец я уже просто не выдержала. — Слушай, Фил! Я поняла, что нужна тебе больше солнца, воздуха и воды! Но! Ты! Мне! Не! Нужен! Пойми это наконец! У меня уже давно своя личная жизнь! Другая! И тебя в ней НЕТ! Нет, смекаешь! Всё кончилось ещё тогда, когда мы порвали! КОН-ЧИ-ЛОСЬ! Всё! Я резко поднялась с дивана. Мне уже пора было идти, и это давало мне шанс наконец прекратить надоевший разговор. Коротко объяснив причину своего ухода, я подхватила сумочку и поспешила скрыться с его глаз долой. — Прощай, Фил, — бросила я, скрываясь за дверью и даже не оборачиваясь. Мне показалось, что он что-то мне ответил, но я не стала переспрашивать. Наверное, тоже простился. Надеюсь, больше наши судьбы не пересекутся. The end of Flashback Я сидела на обшарпанном старом диване, обитом непонятно чем, вертя в руках гигантскую кружку с остатками давно допитого кофе. На моих коленях пристроился очередной номер некоего журнала «Звезда», найденного в комнате у Элис под кроватью в чемодане. Сейчас я бессовестно убивала время, которого в кои-то веки было бесконечно много, листая приятные на ощупь глянцевые странички и без особого интереса пробегая глазами по строкам статей и фотографиям знаменитостей. Половина журнальчика была уже просмотрена, когда я вдруг наткнулась на пёстрый разворот, где красным по белому было выведено «Сын бизнесмена Филипп Рэдберри обручился». Фото под заголовком развеяло все мои сомнения: на нём красовался никто иной, как мой знакомый Фил. Ведомая любопытством, я углубилась в чтение статейки. И что, как вы думаете, она гласила? Да, Фил обручился. Расстался со своей бывшей и обручился… со мной. — Чего-о-о?! — не удержалась я и задала вопрос вслух. Перечитала ещё раз. Да, всё верно, так там и написано. Ну и дела! Блин, да как же так?! Он же не мог… не мог… я попыталась вспомнить нашу последнюю встречу, которая была от силы неделю назад. Больше мы не связывались, потому-то я тогда решила, что Фил от меня окончательно отстал и принял мой отказ. Думая об этой нелепой случайности, я перелистывала журнал, как вдруг наткнулась на загнутую страничку. Открыв ее, я увидела статью о Шуне и его новой девушке. Ммм, надеюсь, Казами хотя бы домой её водить не будет. Пробежавшись глазами по странице, я взглянула на снимки. На них более-менее отчетливо были изображены Шун и та, которую я меньше всего ожидала увидеть. Этой «некой» являлась наша Элис. Да-да, именно Элис! Которая чуть ли не сразу, когда Казами появился в доме, возобновила с ним давнюю вражду, вспомнив старые счеты. Да, как раз Элис вышла даже лучше, чем Казами. Даже стоило задуматься, собственно, а когда это было? Вроде рубашка у Шуна такая была совсем недавно. Да и они к тому же еще в магазин ходили… Стоп… Однако, давненько судьба не подносила мне таких сюрпризов!..***
POV Маручо Марикуро
Высматривая среди толпы очередную потенциальную будущую жертву, я думал и размышлял о своей жизни в общем. Так как родители с наступлением моего совершеннолетия сразу выставили мне требования, чтобы я нашел девушку и наконец съехал от них, я поторопился немедленно выполнить их. Вернее, я пока что только съехал, а девушку так и не нашел. И чую, что никогда не найду. Как таковой отмазкой на мой глупый вопрос «А зачем мне девушка?» было хоровое «Ну нам же внуки нужны все-таки». Вот этого я совсем не понимаю. Вроде ж как Артур старший, и именно от старших обыкновенно требуют внуков… Однако, как я помню, отец не особо последнее время, ну то есть, последние пять лет с возвращения моего брательника из колледжа, к нему хорошо относится. По поводу девушки — я ее найти так и не мог, ибо все девчонки, с которыми я пытался флиртовать и заигрывать, этого вообще не понимали, а большинство просто думало, что я обычный ребенок, который шутит. Посещение пикап-курсов, естественно, так и не помогло, так как, повторюсь, меня никто не воспринимал всерьез, что меня неимоверно раздражало. Потому я бросил курсы, что, как мне кажется, я сделал зря. Внезапно мне среди толпы заприметилась довольно-таки симпатичная девушка примерно моего возраста с забавной прической, тащившая огромное количество пакетов, по два-три в каждой руке. В моей голове вмиг родился гениальный план, как к ней подкатить: под традиционным предлогом «помочь» я мог бы с ней познакомиться. Потому я и принялся претворять свой план в жизнь, так сказать. — Привет, может, тебе помочь? — спросил я, наконец догнав ее. Все для меня происходило в замедленной съемке, как и раньше при разговоре с другими девушками. Я заворожённо смотрел на нее в ожидании ответа. Она откинула челку со лба, перевела на меня взгляд и будто издевательски усмехнулась, от чего я смутился и поспешил перевести взгляд. — Спасибо, но мне-то легче нести будет, чем тебе, — это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. — Так что я сама. И с этими словами незнакомка скрылась в толпе, оставив мне единственную мысль, что чтобы найти себе хоть какую-нибудь девчонку, мне придётся патрулировать либо детский сад, либо начальную школу.***
Сам Шун сейчас находился около Бакуган Интерспейса и сидел в ближайшей кафешке, роясь в телефоне и игнорируя весь мир, собственно, чего и делал всегда в выходные дни. Рядом с ним стоял клубничный коктель, который был даже не тронут и, скорее всего, заказан ради того, чтобы посидеть в этом заведении подольше и попользоваться халявным вай-фаем, ибо никто же не устанавливал в квартиру роутер, вот и мучайся, или сидя без интернета, или оплачивая самим. На самом деле тот не только «рылся» в телефоне, как я сказала раньше, а еще пытался наложить подходящий эффект в мини-фотошопе к одной давно-давно сделанной фотографии и которая, ему, к тому же не особо нравилась. Иными словами, занимался бессмысленной работой. Вот, все уже получилось и тот уже тянул свой палец к кнопке «сохранить», но весь его сизифов труд уничтожился одним движением — сообщением Клауса, чтобы тот ему перезвонил, а из приложения тот быстро вытелел, а потом получил замечательную фразу а-ля «Приложение зависло, не могли бы в очередной энный раз перезагрузить и т.д.», после чего тот захотел продолжать заняться своим бездельем, как внезапно снова получил еще пять таких же сообщений от того же самого Клауса с таким же содержанием. «И ему денег на это не жалко? Не знает он что ль, что ниндзя никогда не перезванивают?», — внезапно промелькнуло в голове у Казами. Как внезапно, тот получил не очередное сообщение, а в ту самую кафешку ворвался запыхавшийся Клаус, который явно спешил. — Ммм, привет. Ты откуда? — не изменяясь в лице, проговорил брюнет. Но в ответ получил только кучу гневных высказываний. — Дебил, просил же перезвонить! Я знаю, что нинздя не перезванивают и все дела, но дело-то срочное! — затараторил Клаус. — Уж прости, но никогда трепку о деньгах и «просилки» никогда не считал за особо важное дело, — все так же спокойно и уравновешенно проговорил Казами. — А почему ты решил, что я о деньгах болтать приехал? Просто мне вот кое-чего Лилька растрепала, ты даже не представляешь… — Клаус, пододвинувшись поближе, дал понять парню, что ему сейчас будут выливать слухи про черт-знает-кого, потому тот сразу же заявил: — Слухами не интересуюсь! — и начал пить коктейль. — А то, что ты встречаешься с Элис, самой Элис хотя бы говорил? — снова задал вопрос Клаус. Шун же от такого подперхнулся и закашлялся. — Как я уже понял, ты удивлен моим вопросом? А значит, следовательно, ты вообще не вкурсе был об этом… — очередной раз строя из себя гениального и несравнимого с другими Шерлока Холмса, тот усмехнулся. Шун приподнял бровь, говоря таким образом, мол, давай, рассказывай. Клаус кивнул и начал: — Ну мне Лилька растрепала, что в каком-то журнале пишут про знаменитостей, а там была одна интере~сная статейка, «разоблачающая» тебя. Причем еще указано, что это ты, причем сам, без какого-либо шантажа признался прессе, что реально встречаешься с Эл. Но имя ты вродь ее не назвал, а видео, подтверждающего как таковой факт не было. Может, кто-то прикольнуться решил? Есть у тебя тот, кому ты не угодил из журналистики? — видимо, Клаус отнесся к этому довольно серьзено, потому начал давать адекватные и не шутливые предположения из разряда «а возможно да кабы». При слове «журналистика» у Шуна сразу появилассь ассоциация — Артур. Именно у Артура же было овердофига связей с журналистикой, и, тем более, по образованию тот вроде как был связан с этой профессией. Только было ли это намеренно или случайно — тот даже и представить не мог. Ибо хоть и Артур был с первого взгляда наивным, добрым, но веселым приятелем, а в душе у него могло твориться все что угодно. Это мог быть и дружеский подкол в стороны их отношений с Элис, а могло быть и… Нет, невозможно! Никак иначе. Артур же ни слова не знает о том поцелуе, который был между ними с Элис, как раз потому и кинжала раньше того, пока Кахами не докажет, что они с Эл все-таки целовались, Шуну не видать. Потому стоит оставить его кандидатуру в стороне и вспомнить тех подружаек-журналисток, которые его недавно зафоткали, причем еще не в очень хорошем свете. Он же им фотографии продал, а еще к тому же за довольно-таки крупную цену. Но все-таки же они получили фотки, у них появилась мысль: «ну, а че бы и нет?», вот и вставили в свой журнал. И, -вуаля! — получилась такая своебразная мстя. Немедленно попрощавший с соседом, Казами поспешил покинуть кафетерий, предварительно рассчитавшись, и тот понесся вперед. В бесконечность.***
Лили сурово сдвинула брови и решительно ткнула пальцем в кнопку дверного звонка. Приглушённое настойчивое «дз-з-з» раздалось за широкой дверью, отдаваясь в пространстве квартиры. Однако за ним не последовало ничего, запланированного по сценарию: никаких торопливых шагов, никакого «сейчас-сейчас», никакого звона ключей в замочной скважине. Но ведь не мог же хозяин не слышать! Даже она сама, Лили, слышала этот злосчастный звонок! Палец дважды надавил дважды на кнопку. Потом ещё пару раз, и ещё, и ещё. Ответа всё не было. «Вымерли они все там, что ли?» — озадаченно подумала девушка, и тут её осенила догадка, — «Ну конечно! Он же, небось, видел меня из окна! А теперь спрятался и игнорирует, будто его нет дома! Ну Фил! Ну подлец!» Мысли, что его действительно может не быть дома, почему-то в голову Руссо не пришло, и она продолжила настырно долбить по многострадальному звонку с новой силой. Видимо, в какой-то момент она вообще забыла, зачем это делает, а просто вошла в азарт, так как не расслышала довольно громких шагов за своей спиной. И только сухое покашливание вывело её из забытья, заставив обернуться на сдержанно-недовольный голос: — Я, разумеется, знал, что ты будешь негодовать из-за моего поступка, но в чём, скажи на милость, перед тобой виноват мой несчастный звонок? Лили слегка опешила, с секунду стояла сбитая с толку, но тут же приосанилась, одёрнула полол юбочки, упёрла руки в бока и выпалила: — Ты угадал, гений, я негодую! Я жутко негодую! И требую с тебя объяснений, знаешь ли! Фил смерил собеседницу оценивающим взглядом, как бы решая, заслуживает ли она быть посвящённой в его сокровенные тайны, чем ещё больше взбесил Руссо. Девушка поняла, что говорить он пока не намерен, потому сама принялась толкать возмущённую речь о том, что сей достойный муж поступил, как распоследний негодяй, козёл, кретин и мерзавец. Ах да, ещё скотина, конечно! Так вот, помимо того, он был страшно неправ, горько об этом пожалеет и вообще. Едва Лили выдохнула, выложив парню все свои мысли по данному поводу, тот расплылся… в довольной улыбке? Брюнетка удивлённо воззрилась на Фила, у которого физиономия была, что у только что пожравшего кота. Можно подумать, Лили тут ему комплименты отвешивала по поводу его неотразимой внешности и положительных душевных качеств! Меж тем, Рэдберри сложил, аки какой-нибудь важный бизнесмен на совещании, и, явно смакуя предполагаемый эффект, произнёс, слегка растягивая слова: — Видишь ли, милая моя… всё не так просто, как тебе кажется! — Ну во-первых, никакая я не «милая» и уж тем более не «твоя»! — перебила Руссо, поражаясь наглому обращению. — И уж я прекрасно понимаю, что тут «не всё так просто», поверь мне! Например, для тебя: я всё ещё не решила, на каком кладбище тебя хоронить! — Ну-ну, чего ты так взбеленилась, — покачал головой этот невозможный тип. — Это был всего лишь мой гениальный план обольщения! — Надеюсь, не меня?! — вскинула брови Лили, ожидавшая чего угодно угодно, кроме этой фразы. — Конечно же, не тебя! Между нами уже давно всё кончено, по твоей же вине, — произнёс он всё с той же улыбкой и пафосом недоделанного антагониста из малобюджетного фильма в момент триумфа. — Я тогда думал, что наши дорожки больше никогда не пересекутся… однако, смотри какая ирония судьбы! Честно говоря, Руссо уже слегка подташнивало от этого театра одного актёра, ибо, помнится, всегда раздражала её дурацкая манера Фила строить из себя какого-то героя драмы. Переигрывал он уж очень… — Я, видишь ли, решил заполучить сердце одной девушки. Но она всё это время неприступно меня отвергала. И тогда я решился на один рискованный шаг! Риск, говорят — крайне благородное дело! — он гордо вздёрнул голову, явно греясь в ослепительных лучах собственного величия. — И тогда… о! Тогда я разработал великолепную стратегию! Я нашёл ту старющую фотографию, отправился в редакцию журнала, который дама сердца моего точно читает. Благо, связи у меня имеются, а пачки зелёненьких просто безотказно работают с любыми людьми, пусть и незнакомыми… Так вот, там дальше дела пошли как по маслу! Мне даже не пришлось влипнуть ни в одну неприятность — и вот… — Э-э-э…, а логика… где? — поинтересовалась Лили, которой уже порядком надоел этот бред. — О, никто не в силах понять мой гений! — простонал Фил. Да уж, что-то, но только не его долбанный «гений» можно понять! Даже ядерная физика и то проще, как казалось Руссо. — Эта статья должна была вызвать её ревность! И она бы явилась ко мне, как миленькая! — заключил Рэдберри, хлопнув в ладоши. — Эх, мне б с такими тактиками миры завоёвывать, а не женщин!.. Ну, а ты в этой истории, — наконец он решил прояснить самое главное, — ты оказалась отличной… хм… помощницей в моём до мелочей продуманном плане! В этот момент послышались шаги и женский голос, вопросивший настороженно: — Фи-ил? С кем это ты разговариваешь?! — Чёрт, это Марш?! — испуганно прошептал парень, мгновенно растеряв весь эпик своего амплуа. — Почему она здесь?! Сейчас?! — О, полагаю, это в твой «до мелочей продуманный план» не входило? — издевательски усмехнулась Лили. — Не об этом сейчас! — шикнул Фил. — Она не должна нас видеть! Быстрее… заходи в квартиру… спрячься где-нибудь… Он сунул в руки девушке ключи, торопливо затолкал её в дом и приготовился изо всех сил выкручиваться из сложившейся ситуации. — Так с кем ты тут говорил? — в поле зрения его появилась довольно невзрачная светловолосая девушка в сером комбинезоне и клетчатой рубашке. На её слегка обгоревшем лице с кучей родимых пятен ясно выражалось крайнее подозрение; глаза смотрели гневно и настороженно сквозь толстые стёкла очков, которые та поминутно отточенным жестом поправляла на носу с небольшой горбинкой. — Да так… по телефону я… — мгновенно соврал Рэдберри, складывая руки за спиной. — Н-да? А мне показалось, я слышала женский голос, — недоверчиво покачала головой Марш. — Дык громкая связь включена была, — нашёлся парень и поспешил перевести тему. — А зачем ты, собственно, пришла? Ко мне что ли? Соскучилась, дорогуша? — Как же, соскучилась! — фыркнула та. — Однако да, именно к тебе-то я и пришла. Поговорить. Она как-то угрожающе хрустнула пальцами и произнесла: — Может, в дом пригласишь, джентльмен? — Да… э-э-э… там… не прибрано! Срач ужасный!.. Стыдно мне! — затараторил Фил, перегораживая девушке дорогу. — Как насчёт… в кафе сходить лучше? Да и атмосфера… — Ага, ясно, — протянула Марш. — Значит, невеста твоя уже к тебе переехала. — Ч-чего? — слегка опешил тот, но вовремя опомнился. — Ах вот ты зачем здесь! — Да, — кивнула его собеседница. — Что это, скажи на милость, за ерунда? Когда ты успел обручиться, а?! И с кем?! Ты же на меня запал вроде бы, нет?! — Ну, знаешь… — Филипп с трудом сдержал победную ухмылку. — Люди меняются… — Да, но все эти твои признания… эти… эти письма, миллионы пропущенных от тебя, назойливые подкаты, курьеры с подарками на все праздники?! До последнего момента… Фил собирался ввернуть какую-то эпичную фразочку, раскручивая диалог, но тут за дверью послышался крик, грохот и несдержанная ругань. Рэдберри уже сам не выдержал и распахнул дверь, влетая внутрь. Глазам изумлённой публики предстала лежащая на полу в неловкой позе Лилиан Руссо, вокруг которой разбросана была куча каких-то вещей, явно вывалившихся из шкафа вслед за незадачливым игроком в прятки. Марш озадаченно оглядела сию дивную картину, да только и изрекла: — Да-а… действительно, срач… Тут она присмотрелась, опознала «невесту» с фотографии и мгновенно пришла в бешенство. — Ах вот, оказывается, как обстоят дела! — проговорила она, эпично сверкнув линзами очков. — Вот эта гадина, что увела у меня Фила! Вот эта разрушительница чужих отношений! Ясненько… ну что же, я не думала, что у тебя, друг мой, такой ужасный вкус, чтобы ты смог променять меня на это… Не успела Марш завершить свою тираду, как разозлилась уже Лили, которой решительно надоело слушать незаслуженные оскорбления. Она поднялась, зло воззрилась на наглую незнакомку, подошла к ней поближе и вкрадчивым голосом отозвалась: — Прошу меня простить, мисс… боюсь, вы слегка ошибаетесь в своих умозаключениях. Я говорю «слегка», потому что не имею абсолютно никаких связей с этим человеком. А в остальном вы абсолютно правы: вкус у него просто отвратительный, раз избранницей его сердца выпала честь стать вам. У сбитой с толку внезапным отпором девушки аж дух перехватило от негодования. Какая-то задрипанная невесточка, охмурившая её ухажёра, смела тут заявлять что-то о своей невинности и чистоте! Да ещё и хамить ей! Ну вот это наглость! И Марш, в силу своего скандального нрава, отнюдь не стала вести начинающуюся ссору к развязке. Зато поступила с точностью до наоборот. И после очередного выпада в свою сторону, Руссо не выдержала и принялась поносить обидчицу на чём свет стоит. В коридоре квартиры несчастного Фила разразилась настоящая буря: между противницами разве что молнии не проскакивали — атмосфера была напряжённей некуда! Виновник всего происходящего стоял и не знал, куда деваться. Вроде бы разнять девушек надо, а вроде бы лучше и не вякать от греха подальше… Но крики становились всё громче, соперниц уже, кажется, нельзя было остановить. Выражения, которыми они изъяснялись, приводили стороннего наблюдателя в ужас и восторг: это ж надо, какие импровизации на ровном месте! Ещё немного, и дело бы точно закончилось рукопашным боем, ибо Марш уже в порыве ярости перекидывала из руки в руку снятый с вешалки Филов зонтик. Да и Лили раздобыла откуда-то баллончик с гелем для обуви и явно примеривалась, готовясь отправить его прямиком в лоб оппонентке. И Рэдберри не на шутку забеспокоился, потому всё-таки робко промямлил что-то вроде «двчки н ссрьтсь, тже мн прблма». — Ты вообще молчи! — гневно крикнула Марш. — Ты сердце мне разбил! Ты… ты!.. — Что ты несёшь, дура! — внезапно для самой себя выкрикнула Лили. — Он это ради тебя делал, понимаешь?! Ты же его игнорировала! Он и решил, что через ревность тебя добьётся! Любит же он тебя, чего ты тупишь!.. Тут Руссо поняла, что сболтнула явно лишнего, так как воцарившаяся тишина и две пары расширившихся от изумления глаз ничего хорошего не означали. — Ой… — только и пискнула девушка, даже выронив баллончик. — Мне это… наверное, пора… эхе-хе-хе… — Это… правда? — упавшим голосом переспросила Марш, повернувшись к Филу. Тот не знал, какую роль играть. Вероятно, впервые в жизни. Потому только произнёс не менее упавшим голосом, косясь на абсолютно беспалевно пробирающуюся к выходу вдоль стенки Лили: — Думаю, нам есть, о чём поговорить, правда, милая? Как ни странно, Марш никак не отреагировала на обращение, которое всегда казалось ей невероятно мерзким и за которое Филу частенько влетало чем-нибудь по затылку. Но то было раньше, а сейчас… Когда Руссо успешно выбралась за порог, все члены драмы уже пришли в себя. Правда, Рэдберри всё ещё был слегка растерян, с трудом представляя, как будет объясняться с возлюбленной, которой только что выложили весь его план. Зато эта самая возлюбленная уже вцепилась ему в плечи, волком глядя на исчезающую Лили. Она явно была очень довольна развязкой. И ещё больше была довольна возможностью закатить новый скандал: на этот раз уже самому Филу. Просто не жизнь, а праздник какой-то! — Ты же понимаешь, что тебе лучше пока здесь больше не появляться? — шепнул виновато парень вслед Руссо. — Да, близко не подходи к этому дому, ясно тебе?! — довольно гаркнула Марш, поправляя очки. Лили только усмехнулась. Разумеется, здесь ей делать больше было нечего. Ребята сами разберутся друг с другом, Фил найдёт способ обелить её имя, и всех в этой истории, уж непременно, ждёт долго и счастливо во всех его проявлениях! Больше, девушка уж точно была уверена, их со старым приятелем «дорожки» никогда не пересекутся.***
И вот Шун уже находился около дома Артура, где ему дали квартиру родители. Припарковав машину на свободном месте стоянки, парень вылез наружу и начал осматриваться, параллельно с этим вспоминая, в каком же все-таки подъезде живет Артур. Внезапно брюнет заметил ту самую молоденькую девушку, которая была замешана в недавнюю историю с корреспонденткой. Как казалось Шуну, это была ее помощница. Но имя он ее так не смог вспомнить, сколько ни старался. Незаметно прокрадываясь поближе к ней между машинами, Казами всё мечтал, что вот-вот схватит ее и заставит выложить все: зачем да как все они это сделали. Ну и естественно, потом уломает написать опровергающую статью, ибо репутация — дорогая штука и в жизни полезная. Ее просто так не завоевать и все такое, но такие сволочи, как журналисты, могут ею управлять как хотят. Причем даже не своей, а чужой! Вот наглость же! И вот Шун уже рядом, сзади, а девушка всё его не замечает, будто он мошка какая-то. Ибо сама она в это время стояла у домофона с листочком, на котором были написаны какие-то цифры. И явно или она не могла их разобрать, или она беспросветно тупила, куда да как нажимать. Наконец, видимо, собравшись с мыслями, она начала медленно нажимать, проговаривая вслух тот код. Терпению Шуна же подходил конец, потому он внезапно спросил, когда та уже хотела нажать последнюю цифру: — Ну че, домофоном пользоваться не умеем?! Девушка обернулась, удивленно хлопая глазами, ожидая увидеть совсем не Шуна, а своего любимого парня. Но, как вы понимаете, ее надежды были напрасны. Шун же старался, как мог, испугать ее. — Ну-с, дорогая моя, про фотографию помните? — с расстановкой вопросил он, грозно сверкая очами. Ну, вернее, ему самому казалось, что он ими грозно сверкает. Как дела обстояли на самом деле, сказать трудновато. Шелли, ведь именно она маялась дурью у домофона, быстро выпалила: — Все претензии хозяевам журнала! Аридеверчи! — и быстро захлопнула перед ним дверь, оставив на улице. Через двадцать минут Казами наконец оказался в доме, хотя до вожделенной цели оставалось пелять и пелять. И все-таки, пробежав пятнадцать этажей, будто один, он оказался у заветной двери, одновременно и пытаясь отдышаться, и гадая, в какую квартиру преследуемая могла войти. Почему, спрашивается, не мог он проехаться на лифте без этого выпендрёжа с использованием «техник ниндзя»? И тогда уж точно не было бы риска выйти вместо очередного этажа на стоянку машин… Да потому что один лифт был сломан, а во втором, служебном, которым с тех давних времен и поныне пользовались и будут пользоваться все гости и жители сего дома, ехала Шелл. Вот и вычислив этаж, на который девушка могла поехать, Шун вспомнил о своей гениальности и решил «срезать» через лестницу. Но совершенно внезапно тот вспомнил, что по совпадению как раз в этом доме, именно в этом подъезде и на этом этаже живет Артур! И Марикуро, возможно, видел эту наглую журналюгу, даже сможет, наверное, рассказать о ней некоторую информацию. Как-никак, это же Артур! Спортсмен, умница, комсомолец и просто красавец — вот такой он у нас! Также сей великий муж и достойный представитель человечества мог ее запугать или уговорить весьма убедительным аргументами, чтобы не начиналось, как обычно бывает, а-ля, «сорянчик, ну откуда ж мы знали, что вы на самом деле не пара, все предъявы к начальству, которое и так нас хлеба насущного лишает как раз за эти жалобы». Только вот чтобы воплотить супер-мега-продуманный план в жизнь, надо было сначала припомнить, дома ли в это время сам Артур, в какой квартире он живет, и не оплошать при энном нажатии звонка, выбирая наугад квартиру. Ибо если он случайно попадёт на звонок к этой журналюге, то его просто мирно отошьют, заявив, что нужна свобода слова, проигнорировав нарушение неприкосновенности чужой личной жизни или что-то типа того. И Шун, совсем не размышляя, решил проблему гениальным способом — набрал самому Артуру. И причем, Арти ответил сразу же, даже без так бесящих всех «Абонент вне зоны действия сети» или такого же родного и не менее раздражающего «С вами говорит автоответчик». Чтобы Марикуро ни о чем не догадался, как обычно бывает, Казами спросил его сначала о какой-то ерунде, которая его совсем не волновала, превратив это в тему номер один. Потом же он ненавязчиво спросил: — Слу-у-ушай, а ты сейчас где? Дома или нет? Просто думал заехать, узнать кое о чём надо… Но внезапно голос начал звучать все громче и громче, будто они находились рядом, а препятствием между ними была стенка. Шун насторожился и понял, что собеседник что-то явно не договаривает ему. — Нет, не дома, я у родителей. Им опять что-то понадобилось. Послышался звук ключей, два поворота в скважине, шатнулась дверь… И вот она открылась. Перед брюнетом стоял никто иной, как сам Артур, который сейчас был якобы у родителей. — Оу… — завидев друга, произнес Марикуро, и это «отозвалось» у Шуна в мобильнике, — Весьма неловко вышло. — Ну как родители, Арти? М? — язвительно поинтересовался Шун, улыбаясь из-за того, что застал его врасплох. — Как я вижу, — он выразительно откашлялся, — ты уже вернулся домой, — и одним нажатием кнопки сбросил вызов. — Ну так, Артур, теперь ты мне просто обязан помочь. С твоим враньем разберемся позже, — продолжил Казами, наслаждаясь своей маленькой победой. — Ну ладно, — почему-то легко согласился блондин без всяких уговоров. — С чем тебе помочь, зачем ты мне звонил? Не случайно же набрал все-таки? Я надеюсь, что причина серьезная. — Ты же меня знаешь, я никогда из-за бредовых причин тебе не звоню. В отличие от тебя. Проигнорировав последнюю фразу Шуна, Арти, ничуть не обиделся и снова задал тот же вопрос о том, с чем нужна помощь. В ответ же получил жутко пафосную речь, наполненную всякими метафорами и эпитетами, повествующую о том, как обесчестили однажды его две бессовестные акулы пера, растоптали его репутацию в пух и прах, славу и жизнь, считай, уничтожили! И все это ради грязных денег! Пока Шун разглагольствовал, стараясь тронуть сердце собеседника, до Артура начинала доходить суть дела. А когда Казами завершил тираду, уставился на него шокировано и упавшим голосом произнёс: — Погоди… ты… ты хочешь, чтобы я их убил? Сорян, конечно, но я тут не киллер по заказу, а знакомых в криминальных делах у меня не так уж и много, но эти связи ради того использовать, это как сломать ногу на лыжном курорте и то, не катаясь на лыжах, а подскользнувшись на мокром полу, серьезно! — как-то быстро, твёрдо и совсем не в своем стиле выпалил Артур. — Я надеюсь, что сломанная нога — это пример? — Да, это пример. Но ладно, я попробую с твоей обидчицей договориться, — наконец согласился парень, а потом начал активненько все расспрашивать: — Знаешь, как ее хоть зовут? Ну или внешность её? — Фамилия — Эдванс, я загуглил. Имя начинается с буквы «Ш». Рыжая, но не как Элис. Внешность очень примечательная, аж в глаза издалека бросается, - буркнул тот, вспоминая рыжие кусты, - она светлее, постоянно на шпильках… — начал перечислять все вспомненное о девушке Шун, а у Артура в это время глаза медленно вылезали из орбит. «Черт! Как она могла спалиться! Просил же парики надевать!» — промелькнуло в мыслях у Артура, сразу сделавшего вид, что тот задумался, знает ли он такую или нет. — «Но ладно, раз Шелл накосячила, мне придется отдуваться. Главное, чтобы она прямо сейчас не вышла на лестничную клетку», — заключил Артур. — Ну так знаешь ту, о ком я говорю? — спросил Шун, надеясь на то, что Артур ее очень хорошо знает. А тот ее, и в самом деле, очень хорошо знал, ибо не будь Шелли его девушкой, стал бы он заморачиваться с эдаким планом. Конечно, своих на смерть не выдаем, а близких укрываем вообще любыми способами. — Да, что-то слыхал о ней, но вот прям тут ее найти я не смогу… Вдруг она… э-э-э… у себя дома шикует? — соврал Артур, одновременно пытаясь выглядеть правдоподобнее. Это у него, надо отдать должное, вышло. Шун уже и забыл, что у Артура оказался как раз по той причине, что шел за этой самой Шелли. Вся афера Марикуро могла бы и увенчаться успехом, Шуна могли бы выпроводить его под каким-то глупым, но все равно убедительным предлогом, и настал бы Хеппи Энд — никакого убийства, никаких разборок, а мирное решение, что искать стоит не тут… Однако судьба не хотела, чтобы все было по плану Артура, потому внезапно за его спиной образовалась Шелли, задавшая вопрос: — Ну, что, Мусь, он уже ушел? — Стоп, Муся? — ошарашенно переспросил Шун, думая, что ослышался. Но потом на его глаза попалась маленького роста Шелли, без всяких каблуков, стоявшая позади Артура. Секундное замешательство наконец сменилось ясным пониманием, и Казами мрачно нахмурился, делая шаг вперёд: — Артур, не ожидал, что ты спрячешь от меня моего же врага. — Да ну тебе, враг — слишком сильно сказано, — пытался как можно быстрее выкрутиться тот из этой совершенно неловкой и абсурдной до невозможности ситуации. — Она ж просто маленькая девочка, ну ты чего… Чего же маленькой дурочке еще делать… — Шелли же фыркнула на это и продолжила злым взглядом прожигать Шуна, держа парня под руку, наверное, чтобы чувствовать себя увереннее. — Ты-то ее, что защищаешь?! — будто забыв, что секунду назад Эдванс назвала Артура каким-то ласковым прозвищем, возопил Казами. Шелли же не выдержала: — Дурень, потому что я его девушка! Не понятно, что ли? — а потом прокомментировала, закатив глаза, но, слава всем богам, уже шепотом: — Еще один маразматик приперся, ух… Казами естественно это услышал, но никакого внимания не обратил. Вместо праведного гнева на его лице отразилось изумление и даже какая-то неуверенность. Потом Шун усмехнулся и, обращаясь скорее куда-то в пространство, чем к парочке: — Бог ты мой, а мы-то думали, что ты или нетрадиционной ориентации, или уж как Мейсон! — Эм, что? — Артур хотел было начать оправдываться по поводу неловкой ситуации, но мгновенно впал в ступор, услышав вышесказанную фразу. — А вот щас, между прочим, обидно было! Если о своей девушке не рассказывал, то почему сразу «как Мейсон»?! Я, вообще-то, уважаю чувства других! — по-детски надулся Артур. — Да ну тебе, не обижайся, все-таки, на это были причины! — сказал Шун, смягчившись. — А кстати, сколько вы уже встречаетесь? — Четыре годика, и вот уже скоро будет пять месяцев, — умилилась Шелли, вспоминая все время, проведенное с Артуром. — Это так много, не правда ли? — Да-да, но давайте вернемся к прошлой теме! — опомнился Казами и снова принялся строить из себя злого и грозного типа. — Ну-ка, Артур, объяснись, что за бред! И хватит строить обижульку, сейчас не время для этого, — сказал, как отрезал, брюнет. Артур же, подчинившись, начал рассказывать: — Просто у нас тут весьма сложная ситуация вышла… — повёл он повествование с уже с детства заученной фразы, а потом мгновенно отдался на волю фантазии и продолжил: — Однажды к Шелли явился какой-то мужик, сделал заказ на твое имя и сказал, что хочет, чтобы она любыми способами доказала, и лживыми, и правдивыми, что у тебя есть девушка. Не знаю зачем, но… ему это было нужно. -…Он даже назвался каким-то псевдонимом и пригрозил, что если я этого не выполню, то закопает или типа того! — подхватила выдуманный рассказ Шелли, все сильнее запутывая и сбивая с толку брюнета, хотя казалось, что сильнее уже и некуда. — А как он выглядел? — как только Казами задал этот вопрос, то сразу получил одновременно два разных ответа: — Был темным, — непринужденно ответил Артур. — Блондин, златоволосый, — выпалила Шелли, после чего оба перекинулись гневными взглядами, мол, хватит уже фантазировать. — Так каким он все-таки был? — и вновь Шун получил два ответа, как и раньше, но в этот раз врунишки поменялись ответами. — А назвался он Лисом Ковальски, — искоса смотря на Артура, чтобы тот не ляпнул что-то свое, проговорила Шелл. — Типа измененный вариант имени «Лисанна Кимото»? — насмешливо шепнул подружке тот, та же на него обозлилась, фыркнув, дескать, «сам придумывай, раз такой умный». Шун же в это время продолжал витать в облаках, одновременно что-то так старательно высчитывая в уме. Однако это было совсем несвойственно ему, потому парень, будучи очень занятым сейчас, и верил совершенно любой брехне, выдуманной ребятами. Только вот оба великих фантазёра хотели поскорее завершить свой рассказ, сведя всю истину к тому, что в итоге виноват журнал, а продавцы информации, типа наркодиллеры, совсем не виноваты. Продают, ибо надо ж питаться, а кто покупает, то тот сам неправ, так как это же его решение все-таки. Потому всеми способами эта парочка заговорила Шуна и под предлогом «вот, уже темнеет» (хоть на дворе всё ещё был день, и до вечера оставалась куча часов) благополучно выпроводила назойливого гостя восвояси. Только даже и не думали они, что ненароком запалили стольких людей… Хотя, а зачем думать, если уже спас свою шкуру?..***
— Да как он мог узнать?! — изумленно воскликнула Элис на новости от Клауса о том, что Шун вкурсе о том, что они «типа встречаются». Конечно, Клаус не был Клаусом, если бы сразу обо всем не рассказал Элис, да и еще не запросил двойную плату, ведь такой кризис у нас в последнее время! Как только информацией обзаведешься — надо продавать, а то о бывшей «горячей» новости узнают все остальные, а тот, кто растрепал раньше всех получает огромный куш в виде какого-то полезного бонуса. Клаус же, попивая чай с тремя ложками сахара, так старательно измеренными и выясненными, мол, хороший ли сахар, говорил, мол, откуда тот знает, ибо тот сам ему рассказал. — Ну и как тот реагировал? — выпытывала Элис, чуть-чуть краснея. Все-таки, несмотря на то, что на Шуна ей было глубоко наплевать, но за свою репутацию она все-таки продолжала бояться. Ибо мечта о становлении прославленным и хорошим юристом преследовала ее днем и ночью. А с «подпорченной» репутацией, — так сказать, она этого не представляла. Вернее, она не хотела, чтобы она прославилась как девушка Шуна, а потом уже как и юрист. Ибо если она бы с ним якобы рассталась, то все бы начали: «Ой, вот какая умная! Говорит, „решила начать все сама, без парня“, бе-бе-бе! Да все равно ей на чувства! Только карьеру подавай, чертова феминистка!», а если бы во время ее Лже-отношений с Шуном, то сразу бы начались такие охи-ахи, мол, Шун устроил ей все, а она сама даже начать не может! И почему-то вычеркивая все такие варианты, что Шун сам может ее бросить, она думала, что делать. Так как о таком та даже и не смела думать. Какой-то Шун да и бросит саму, ее! — Да никак, просто поболтали минут пять, а потом тот вдруг подскочил и куда-то погнал. Потом, наверное, поймал такси, но я его догнать не смог, — бесстыдно смолчал о множестве других мелочей Фон-Герцен, а потом начал строить из себя беднягу-рабочего, которого как-то коснулся его совершенно выдуманный кризис, — А ведь тот даже и не заплатил за себя! Эх… пришлось мне оплачивать из своего кошелька, который и так почти пуст… Элис же, которая отличалась милосердием и состраданием к другим, когда ей было плохо, — вмиг достала кошелек из своей удачно появившейся сумки, и начала отсчитывать какую-то сумму. Потом же, снова пересчитав, та отдала деньги Клаусу и сказала: — Возьми, я за него плачу. Вот же бесстыдник! Как тот мог оставить на тебя свои долги?! Никогда не пойму такое отношение к людям! — возмутившись таким поведением, сказала Элис. — Да ну тебе, не стоит, он же в конце-концов торопился, — будто стараясь изменить ее мнение насчет негодяя-Шуна, сказал тот, — Бери обратно. Но Элис все-таки настояла на своем, взяв его за руки: — Нет-нет, держи, это я тебе дала. В конце-концов, это твои деньги. — Спасибо, но правда не стоило… — Бери! Это же твое, а я не хочу оставаться в долгу, как этот… — она явно забылась, потому уже сочувствовала «бедному и несчастному» Клаусу. А Клаус, сдерживая злобную ухмылку, понимающе кивнул, не меняясь в лице. В мыслях же он благодарил судьбу за такое хорошее разводилово и то, что тот в этот удачный момент, когда Элис даст деньги или помощь любому, кому она нужна, не появилась Руно.***
И вот наконец эта заварушка закончилась. Все вернулось на свои места, вновь стало так же, как и было в прежние времена. Элис и Шун сейчас сидели на одном и том же диване, смотрели телевизор. И вовсе не пытались поделить ни тот же самый диван, ни телевизор, даже по поводу выбора программы не ссорились, как будто позабыли о своей вражде. Как будто и не было её совсем. Первая заговорила Элис, нарушив между ними с Казами мертвую тишину и нагло перебив верещание телевизора: — Шун, очень хорошо, что эта неприятная случайность решилась мирным путем. — Да… — поддержал разговор брюнет, а потом выпалил внезапно вспомнившуюся новость: — Прикинь, оказывается, у Артура есть девушка! И как раз она виновата в том, что мы сейчас для всего мира этакая «парочка». А сам Артур, оказывается, вообще был не ввязан в это дело. — К-как это, у Арти есть д-девушка? — внезапно засмущалась Элис, благополучно прослушав всё, кроме этой фразы. — Да-да, вот так вот, — хвастливо, будто говоря ей «Да, я узнал это первым! И я не удивлен, совсем!», но все так же оставаясь с виду равнодушным, ответил тот. Элис же наоборот раскрыла вот от удивления и округлившимися глазами смотрела вниз, что-то шепча себе под нос. Парню же она не могла ничего сказать. Удивление Элис было вот в чем: да просто Артур никогда им не рассказывал ни о чем личном. Некоторые даже думали, что тот гей или, что еще хуже и совсем «в его стиле», бабник какой-нибудь. Но вариант «бабник» вычеркивало подавляющее большинство из-за излишней доброты и неимением врагов (в особенности обозленных бывших подруг), потому все дружно считали Артуром человеком другой ориентации. Однако вот такой шокирующей оказалось известие Казами, потому что у болтливого и всем все рассказывающего о своей жизни человека оказалось то, о чем никто ничего не знал. Забавно, не правда ли? — Ну, что, рыжая, удивилась, да? — реакция подружки Шуна повеселила и даже вызвала лёгкий смешок. — Ага, а ты будто совсем тогда не удивился! Просто вангую, что когда ты узнал, ты был совсем без своего любимого покерфейса! — А вот и нет, — снова с той надоедливой улыбкой, так бесящей Элис, фыркнул тот. Гехабит же скривилась, но предпочла промолчать. Через несколько секунд у нее в голове «возобновился» тот дневной разговор с Клаусом, потому девушка решила разобраться с Казами. — Кстааати, — тоненьким голоском добавила рыжеволосая. — А когда ты мне долг выплаченный отдашь? Шун же, не ожидавший такого вопроса и явно не врубившийся в чем дело, икнул: — Это как? — А так, — ехидным голоском произнесла Гехабит. — Очередные лже-воспоминания, из-за которых я тебе год зачем-то платил? — поморщился Шун, вспоминая те времена, когда однажды Эл обдурила его, «заставила» покупать себе всякую еду и ела за его счет в ресторанах и кафешках. — Да нет же! — обиженно и возмущенно буркнула Элис. Ах, и этот негодяй еще не хочет признать то, что фактически украл деньги у бедного Клауса?! — Ты же когда обедал в кафе с Клаусом, то рассказал ему всю информацию, а потом, когда он озвучил свою очередную мысль, ты внезапно вскочил и унесся из кафе, забыв заплатить! А ему, бедняге, надо было платить последними деньгами из кошелька! Потому как раз я его и утешила, отдав ту сумму, которую ты прожрал. А я тебе скажу, это довольно крупненькая сумма! — после своего душераздирающего выступления девушка выдохнула и выжидающе уставилась на собеседника. Она полагала, что тот отреагирует серьезно, но он внезапно… заржал? Да, именно заржал. — Т-ты? Бедный Клаус?.. Ахах… Бож ты мой, когда ты видела Клауса бедным?.. Ахахах… — в пробелах между заливистым смехом стонал Шун. — Но он говорил так жалостно! — попыталась оправдаться Гехабит, отдалённо чувствуя, что попала в крайне неловкую ситуацию. — Пхах, забыла, что ли, кто у нас тут самый главный деньговыжиматель? М? — снова ехидно заулыбался Шун, понимая, что Элис ужасно лоханулась. Сама Эл продолжала глубоко тупить. Потому Шун заботливо и старательно ей все объяснил: — Ты ж у нас, деточка, меценатсвом страдаешь, вот ты и заплатила за свою благотворительность, хахах… Ещё секунду Гехабит смотрела на парня озадаченным взором, потом что-то щёлкнуло в её голове, ясная мысль озарила её сознание, и комнату потряс негодующий вопль! — ЧТО?! СТОП! КЛА-А-А-АУС!..