Соседи

— Привет, Артур, — равнодушно проговорил Шун, попивая кофеек. — По какому поводу ты пригласил меня в кафе? «Просто поболтать» — как и в прошлый раз не годится за важную причину. И перетаскивать мебель я не буду. — Ой, да что ты! — весело и непринужденно ответил Марикуро-старший. А сейчас я хочу вам побольше рассказать об Артуре и кем он является для наших героев. У вас же, наверняка, появились вопросы. Артур — старший брат Маручо. Как можно выразиться, он был «грешком юности» порядочного человека, хорошего семьянина — Шоока Марикуро. Арти родился 27 августа 1995 года, его мать умерла при родах, опекуном назначили отца. Естественно, сына взял на себя его отец, который к тому моменту уже давно женился на другой девушке и, причем, не на матери самого Артура. Марисса была и есть женщина очень добрая, потому решила вырастить его как собственного сына. Но через пять лет родился сам Маручо. И решили родители не представлять Артура старшим братом, так как, по мнению главы семьи, вышло бы множество проблем. «А вдруг Артур и Маручо не поладили бы» и многое другое на эту тему. Потому родители решили поступить так: отправить его учиться за границу, в Швецарию. Потому Арти с ними прожил только до своих пяти полных лет. Остальное время он жил в пансионе и учился там до семнадцати, потом же приехал обратно, начал жить со своим другом и учиться в одном с ним университете. Артур был полной противоположностью Марикуро-младшего. Хоть они почти никогда не жили вместе  (до пятнадцати лет Маручо вообще не знал и даже не задумывался о существовании старшего брата), но когда Арти появился в доме спустя столько лет, то они сразу подружились. Ну, Марикуро-младший был, конечно, в шоке, узнав, что он не единственный ребенок, но сразу же ужился с братом. А их родители отмазались от своих слов, что Маручо — единственный сын, таким образом: «Дорогой, ты же родился в браке, а твой брат — нет». И, естественно, бойцы сразу прознали про Артура и тоже с ним подружились. Как и девчонки. — Может поспорим? — неожиданно спросил Арти, а Шун на него удивленно посмотрел. Тот же начал объяснять в чем суть спора, — Ты не поцелуешь Гехабит — я ее уволю, а если… Несмотря на то, что ему было двадцать пять лет, Марикуро-старший все равно вел себя, как ребенок: любил спорить, попадался на «слабо» и был почётным представителем разряда людей, именуемых в народе «детским садом — штанами на лямках», почти как Ден. Шун ладил с Артуром просто прекрасно, но Казами даже и не подозревал, чем понравился ему, будучи полной его противоположностью — замкнутым реалистом. Артур же мог по своей натуре подружиться с кем угодно. — А если поцелую, то оставишь ее на работе, да? — не отвлекаясь от мешания своего кофе, проговорил Казами, а потом насмешливо добавил, — Неужели ты нас с Гехабит свести захотел? А? Марикуро весело рассмеялся в ответ: — Нет, конечно, — ответил он, миролюбиво улыбнувшись. — Кто же сможет свести вас с Элис? Вы же подкалываете друг друга и ссоритесь по каждому поводу. Вы и так выглядите, как парочка молодоженов. Зачем же это реальным делать? Ну, так вот. Ты согласен на спор? — Я бы согласился, но какая мне от этого польза? — отпив кофе, спросил брюнет. — Ты же помнишь тот кинжал, который достался тебе от твоего дедушки? — спросил тот, а Шун поперхнулся напитком. — Видимо, помнишь. Тебе он очень нравился, но, к сожалению, ты посеял его. Неправда ли? А вот я его недавно обнаружил. Хочешь вернуть кинжал — целуй. — Уговаривать ты умеешь, — недовольно пробурчал Казами, допивая кофе. — Ладно, я сделаю это. Только какова твоя просьба будет, если ты выиграешь? — чуя что-то подозрительное, проговорил Шун. — Я же говорю — Элис уволят по твоей вине. — Муки совести? — изогнул бровь Шун, намекая, нет, как будто говоря прямо, что желание идиотское. — И я расскажу ей, из-за кого ее уволили. Чую, что полоскать мозги она тебе будет вечность, — сказал тот как истинный злодей и попытался изобразить злобный хохот, как в фильмах или жизни некоторых. Но закашлялся, так как чем-то подавился и закончил в привычном тоне, — Ну ты понял. — А теперь ты переборщил, — выражение лица Казами изменилось. — Но ладно. Кинжал того стоит. Только как ты узнаешь, что я ее поцеловал? — Не волнуйся, — ответил Артур, а потом протянул руку. — Мои люди все доложат. Ты же не забоишься? Ну, так спорим? В голове Шуна внезапно прозвучала такая фраза, будто подталкивая его на эту авантюру: «Чем черт не шутит, вдруг выиграю!». И, расплывшись в ухмылке, тот решительно ответил: — Спорим! — Даю тебе на исполнение моего желания сорок восемь часов. Время пошло! — сказал Марикуро, а потом предупредил, — Ты должен это успеть до послезавтрашнего дня и нынешнего времени. Ну, Казами, торопись! Тот только хмыкнул, а потом, попрощавшись, ушел. Артур тоже ухмыльнулся в ответ, и дождавшись, когда Казами выйдет из кафе, достал мобильник и, быстро набрав какой-то номер, сухо сказал на сонное «Алло»: — Выезжайте.

***

Pov. Ден Кузо

Дело было вечером, делать было нечего. Ну, на самом-то деле, было в районе полудня, а на моих плечах висела внушительная кипа мелких хозяйственных дел, но их я совершенно выполнять не желал. Почему и бесцельно валялся на диване, размышляя о тлене бытия в целом и моей личной жизни в частности. Нет, правда, что за ерунда творилась в наших с Руно отношениях? Я-то был вполне себе уверен, что небезразличен ей, притом она меня вечно отшивала и всем своим поведением стремилась показать обратное. Не смотря на то, что хоть недавно Руно «сослать» меня во френдзону, — так сказать, я не стал так быстро сдаваться. Клаус на меня естественно обиделся, но не за избиение, — как может показаться здравомыслящему человеку, а из-за того, что я посчитал, что он встречается с Мисаки. Сколько раз я не пытался ее добиться — все было тщетно и не давало никаких результатов, кроме того, что Руно теперь странно косится на меня, явно думая, что я дебил. Эх, не похожи мы были на парочку! Ну что за вселенская несправедливость! С другой стороны, а что я вообще подразумевал под «похожестью на парочку»? Вероятно, мы должны были проводить время вместе, предаваться романтике и прочим общепринятым глупостям. Так, с первой частью понятия всё было вполне неплохо: мы даже жили вместе. А вот со второй… Да, вот где крылась вся запара! Интересно, Руно вообще согласилась бы пойти со мной на свидание? Боюсь, что послала бы куда подальше. Мда, в её стиле. Хотя, когда это я, Ден Кузо, величайший герой всех времён и народов, отступал перед поставленной целью? Правильно, никогда! И всегда добивался своего! А это значит что? Что и теперь смогу вытащить неприступную подружку на свидание! Внутри меня что-то будто щёлкнуло, и я весь буквально загорелся азартом. Нужно было проверить свои силы и сделать это как можно скорее. Насколько я знал, Руно как раз в гордом одиночестве торчала на кухне. Кажется, посуду мыла. О да, это был мой шанс! Моментально сгенерировав идею, я подскочил с дивана и отправился добиваться «дамы сердца». С мыслью «Чем черт не шутит, авось согласится!». Как я и предполагал, Мисаки ворожила у раковины, разорвав связь с миром ярко-красными наушниками. Она не заметила, как я вошёл, и я решил воспользоваться её рассеянностью. Подойдя к ней со спины, я обнял её и аккуратно вытащил один из наушников. — Руночка, — протянул я. — Надо бы поговорить. — А не пойти ли тебе вон? — холодно отрезала она, резко вырубив воду. — А не пойти ли нам в кино? — чуть передразнив её, спросил я. Мне нравилось стоять так, положив голову ей на плечо, прижимая к себе её стройную, хрупкую фигурку, ощущать ненавязчивую щекотку её встрёпанных волос. Ну почему такие маленькие удовольствия так редки? .. И недолговечны. Руно, по-видимому, не была расположена к проявлению нежных чувств, потому как довольно грубо пихнула меня в бок, обозвав придурком. Разумеется, это её положения не изменило. — Чего ты злишься? — удивился я. — Между прочим, я тебя в кино приглашать пришёл… — А по-моему, грязно домогаться! — отрезала Мисаки, долбя меня по руке. — А ну отпусти, я сказала, бестолочь! — Не отпущу, — упрямо заявил я. — Ты не ответила на вопрос. — Блин, ясное дело, что никуда я с тобой не пойду! — рявкнула она, косясь на меня убийственным взглядом. Признаться, я даже подумал, что пора делать ноги по-хорошему. Но это значило бы сдаться. А я не привык сдаваться. — Почему? — спросил я. — Да потому что! — Так не пойдёт. Давай-ка обоснованные аргументы! — я решил идти до победного конца, что бы Мисаки ни сделала. — Ну во-первых… — начала она и вдруг замялась. Кажется, я попал в яблочко. Ещё чуть-чуть, и Руно сдастся, я чувствовал. — Что «во-первых»? — усмехнулся я. — Нечего ответить? Тогда соглашайся! В этот раз я просто обязан был победить. Она не могла ничего противопоставить моей настойчивости, а значит, я был на финишной прямой. — Убери от меня руки! Я уже сказала, что не пойду с тобой в кино! — А что если… — внезапно идея, кажущаяся гениальной, родилась в моей голове, и я решил рискнуть. — Что если я не отпущу тебя, пока не услышу положительного ответа? — Совсем поехавший?! — взвилась Мисаки пуще прежнего. — Шантажируешь?! — А как мне ещё быть, если ты не соглашаешься хоть раз со мной куда-нибудь сходить? — справедливо парировал я. — Отчаяться и отвалить! — Вот уж нет! Всё, я своё слово сказал. Попрепиравшись со мной ещё с минуту, Руно сдалась. Это была полная победа! Она наконец-то приняла моё приглашение! Я мог собой гордиться. — Но фильм выбираю я! — выставила она условие, на которое у меня не было абсолютно никаких возражений. Мой смелый план сработал безотказно. Руно согласилась, а остальное не имело значения. С выбором фильма проблем не возникло — Мисаки выбрала какую-то новинку «Завтра — конец»*, о которой даже я ничего не слышал. Но плевать, я ж не фильм смотреть приду. Выбрав в ближайшем кинотеатре места на последнем ряду в чуть ли не переполненном зале, я заказал билеты. И вот мы переступили покрытый мягким ковром порог и оказались в просторном зале. Свет исходил лишь от гигантского экрана, на котором уже одна за другой сменялись рекламы. Пока мы поднимались к своим сидениям, я нервно оглядывался по сторонам: помимо нас в помещении находилось всего две каких-то девчонки, весь остальной зал абсолютно пустовал. Вдруг я услышал, как Руно, шедшая за мной, тихо кашлянула и многозначительно проговорила: — Мест не было, значит? — Э-э-э… да права не было! — я поспешил выкрутиться из сложившейся ситуации. — Я ж с сайта заказывал, он писал, что всё забронировано! М-может, глюкануло что-нибудь… — Да, глюкануло, — с сарказмом протянула она. — Топай уже! Мы уселись, уставившись в мелькающие картинки. Я не особо всматривался в них, даже когда фильм начался. Все мысли мои занимал намеченный план. Итак, что мы уже имели? Обещающее начало, то есть, само то, что поход в киношку состоялся. Также хоть и раздражённую, но согласную с положением дел Руно. И небольшое отклонение в плане отсутствия обещанного переполненного зала. Ну, всё не так уж было плохо! Теперь же предстояло приступить к исполнению главной части. Я осторожно покосился на соседку. Мисаки завороженно пялилась в экран и, похоже, даже не задумывалась о том, чем пара, сидящая в кинотеатре на последнем ряду, должна, по идее, заниматься. Я глубоко вздохнул и хотел было уж начать действовать, но тут с удивлением понял, что не знаю, с чего и начать. — Э… э-э-э… Руно… — промямлил я. Она повернула голову и вопросительно на меня уставилась. Чёрт, зачем я вообще её позвал? Так, голова, думай, спасай своего непутёвого хозяина! — М-может… как насчёт… эт-то… давай поболтаем, что ли? .. — выдал я первую пришедшую бредовую мысль, чтоб хоть как-то выкрутиться. — Ден, всё хорошо? — спросила Мисаки, как-то подозрительно на меня поглядывая. — Мы на фильме, по-моему. Для «поболтать» ты мог бы выбрать более подходящее место. — А верно, чего это я, — ну вот, кажется, я сморозил глупость. Кажется, всё потихоньку начинало выходить из-под контроля. Но отступают только слабаки, и я помнил об этом. Поэтому решил попробовать по-другому.

***

Элис сейчас сидела в собственном кабинете и разбирала всякие бумажки по работе. Кстати о работе, работала Элис юристом, да неспроста это. Не в том состояло дело, что она всю жизнь мечтала быть юристом, регистрировать детей и соединять сердца молодоженов, хотя это было почти правдой. Соль была в том, что вся семья Элис была связана с этим, как выразимся, миром. Они все работали в Судебных Приставах. Ее покойные родители (вернее, исчезнувшие без вести) тоже являлись юристами, бабушка Кристинн — генеральным прокурором, а дедушка Дмитрий работал руководителем следственного комитета при прокуратуре. Другая бабушка, Берта, была судьей Высшего Арбитражного суда. Дядя Джозеф был судьей Конституционного суда, а тетя Кира занимала должность юриста-консультанта. И при этом, это были еще не все родственники! Еще, к примеру, дедушка Майкл, профессор юридических и многих других наук, ныне же известный ученый. Другая тетя — Агата, вообще являлась адвокатом с многолетним стажем, а дядя Денис был заслуженным юристом. И Элис пошла по их стопам — она также стала юристом. Ей, конечно, нравилась эта работа, на другую бы не пошла и никогда бы не променяла свою нынешнюю должность. Сейчас ничто не мешало ей работать. И вот она уже закончила делать свое задание, которое ей поручил начальник, и она могла тихо беспалевно заняться своими делами. Внезапно к ней в кабинет постучались, и послышалось отчетливое: — Можно? Элис, не задумываясь о том, кто это может быть, громко ответила: — Да-да! Проходите!  Открылась дверь, и в комнату завалился, к удивлению Элис, Шун. Она вскочила от неожиданности и в изумлении уставилась на незваного гостя. Тот же, поздоровавшись, окинул взглядом кабинет и проговорил: — А у тебя миленько. Элис села и, прикрыв глаза, вздохнула: — Спасибо. А что ты тут делаешь, между прочим? — Да ничего особенного, прогуляться решил. Вот, вижу, твой офис, зайти… решил, вот… — проговорил Казами. Повисла неловкая тишина, никто не знал, как развеять эту обстановку. Вдруг Шуну пришла в голову гениальнейшая идея. — Слушай, — чуть хриплым голосом проговорил парень, — А закрой глаза. Элис не поняла этого, по ее мнению, «прикола», потому не последовала указаниям приятеля, а недоуменно уставилась на него, как на ненормального. — В смысле? — усиленно обрабатывая информацию, спросила Гехабит. — Типа «закрой глаза открой рот»? Прям как в детсаде? — Ну нее, кормить я тебя не собираюсь! — А тогда фиг тебе! — хмыкнула девушка. — Ну пожалуйста! Очень надо! — внезапно начал просить он. Элис прыснула от осознания идиотизма и невозможности ситуации и полюбопытствовала: — Ты меня целовать собрался, что ли?  Она не могла перестать хихикать, а Шуну впервые в жизни захотелось ударить себя по лицу, но он кое-как сдержался. — …а вот и нет! — воскликнул Казами, стараясь не выдать себя. Элис только продолжала смеяться. «Бли-и-ин, раскусила, зараза этакая!»— пронеслось в мыслях горе-актёра, — «Ну что же, надо придумывать новый план».

***

От начала фильма уже прошло минут пятнадцать. Всё это время мы сидели молча, не шелохнувшись. Видимо, Руно всерьёз вознамерилась просидеть два часа так, будто мы пришли сюда как обыкновенные друзья посмотреть какую-то малобюджетную картину с элементами экшна, хоррора и сопливой романтики в рамках грядущего апокалипсиса. Такой расклад меня, мягко говоря, не устраивал. Я шёл с ней, как с девушкой, а не «просто подругой», значит, и вести себя должен был, как её бойфренд. Так? Так! Я подумал, что пустой зал оказался мне только на руку: никто не кидал на нас любопытных взглядов, не мог помешать. Да и Руно, наверное, смущаться не стала бы. Что ж, пора было уже перестать рассуждать, а то эдак я всё время рисковал потерять. Продолжая непринуждённо лицезреть творившееся на экране действо, я положил ладонь на колено Мисаки. Но долго она там не пролежала: Руно тут же обернулась и убрала её, вернув на моё собственное колено. Не сказав ни слова, она продолжила следить за разворачивавшимися событиями героев. Я же подождал с минуту и вновь проделал сию нехитрую операцию. — Да что ты делаешь! — прошипела Руно, опять перекладывая мою руку. Я промолчал. Едва Мисаки вернулась к прерванному просмотру, я в третий раз возложил ладонь на прежнее место. Странно, но никакого сопротивления я не встретил. Видать, поняла, что я настойчивый. Говорят, девушкам настойчивые нравятся! Для верности посидев немного спокойно и удостоверившись, что Руно не собирается возражать, я принялся ласково поглаживать её по колену. Но не тут-то было! Не успел я войти, так сказать, во вкус, как со всего размаху получил по руке. Резко отдёрнув пострадавшую конечность, я обиженно осведомился, почему Мисаки вздумала так грубо со мной обходиться. — Сам подумай! — огрызнулась та. — Что это ты удумал?! — Ну Руночка… — Я тебе не «Руночка», — холодно заметила она, скрещивая руки на груди. — Если уж тебе удалось уговорить меня припереться сюда, так хоть смотреть не мешай! — Так я ж и не мешаю! .. — попытался оправдаться я, но Руно лишь закатила глаза. — Это тебе так кажется. — Ладно, ладно, больше не буду, — заверил я. Ну не нравится ей, что я руки на колени складываю, значит, не буду. Я же не садист какой, девушку принуждать! На некоторое время я даже предпочёл оставить её в покое и сам без особого интереса уставился на экран. Но, разумеется, остановиться на этом я не собирался. Какое ж это свидание, если это не свидание? В то время в фильме шла какая-то кроваво-пугающая сцена. Отовсюду лезли жутковатые существа неизвестного вида, посреди бункера, окружённые этими тварями, стояли главные герои, в панике что-то кричавшие и озиравшиеся в поисках выхода. Создатели фильма постарались — холодок по коже от всего происходящего пробегал. И если уж даже меня передёрнуло, то Руно должна была просто дрожать от страха и жаться ко мне в поисках защиты. Ну, так ведь всегда бывает в романтических историях! Странно только, почему она до сих пор не начала этого делать? Всё продолжала сидеть, неотрывно глядя на сменяющиеся кадры с абсолютно спокойной миной. Я даже подумал было, что ей совсем не страшно, но тут до меня дошло, что на самом деле она просто стеснялась. Да наверняка! Она, вероятно, просто боялась, что я отрицательно отреагирую на её действия, потому героически держалась, делая вид, что её не пугает сцена. Меня ужасно это растрогало. Какая же всё-таки Руно была застенчивая, когда дело доходило до подобных вещей! Что ж, это просто было моим долгом — взять инициативу в свои руки в данной ситуации, как и подобает настоящему мужчине! Поэтому я придвинулся к Мисаки поближе и нежно приобнял её за плечи. Как ни странно, она даже не шелохнулась. Это был мой шанс! Наконец-то я застал её в тот момент, когда мне не грозило получить от неё на орехи. Я просто не мог упустить такую редкую возможность! Прижав Руно к себе чуть крепче, я уткнулся лицом в её прекрасные бирюзовые волосы и медленно вздохнул, ощущая их неповторимый аромат, смешанный с фруктовым запахом шампуня. Кажется, это были самые счастливые минуты моей жизни… которые были грубо прерваны толчком под рёбра и резким: — Отвали, извращенец! Я ошарашенно воззрился на Мисаки, потирая ушибленный бок. — Ты чего? — Совсем стыд потерял! — рявкнула она, гневно испепеляя меня взором. — Только тронь меня ещё раз, челюсть вышибу! Я попытался было оправдаться, но она прервала меня и оповестила, что пришла сюда смотреть фильм, собирается смотреть фильм и уйдёт, если я не дам ей спокойно посмотреть фильм. Это заявление меня крайне удивило. Выходит, ей вовсе не было страшно? И я напрасно надеялся на романтическое продолжение? Всё-таки, как иногда трудно понять этих девушек, а в частности, Руно! Между тем, картина, за ходом которой я, признаться, не особенно наблюдал, всё продолжала радовать истинных ценителей избитыми и не очень сюжетными поворотами. Хоррор-сцена уже давно миновала, после четверти часа беготни, стрельбы, потасовки и прочей ерунды пара главных героев наконец выбралась из бункера, покинула разрушенные окрестности оного и в итоге осталась единственными живыми существами на ближайшую тысячу километров. Закатное солнце освещало тёплым оранжевым светом, ветер развивал подранные лоскуты одежды и наспех наложенные бинты, величественная музыка довершала всю эту квинтэссенцию эпика. И вот юноша обернулся к своей спутнице, приблизился, произнёс пару душещипательных фраз… Я знал, что должно было произойти, и у меня были свои планы на этот счёт. В такие моменты сидящим в зале парочкам положено поступать, ориентируясь на героев. Ну хоть это-то Руно должна была понимать! Недолго думая, я положил руки ей на плечи, развернул её к себе, повинуясь душевному порыву, заглянул в её широко распахнутые глаза… и замер, как последний дурак. Мисаки же мгновение недоумённо таращилась на меня, а потом смекнула, что к чему, и вдруг залепила мне хорошую пощёчину, а потом резко вскочила, отпихивая меня. — КРЕТИН! — разнеслось по залу, с первых рядов донеслось сдавленное хихиканье. — Да чего ты? — обалдело спросил я, потирая саднящую щёку. — Извращенец чёртов! — продолжала верещать Руно, не принимая в расчёт обстоятельство нахождения в кинотеатре. — Знаю я, какие мыслишки в твоей тупой башке! — Тише-тише, — попытался я её успокоить, что оказалось безуспешным. — Что «тише»?! Ты ещё что-то вякать смеешь, зараза?! — вдруг она схватила сумку с кресла и направилась прочь, бросив лишь: — знаешь, что? Я пошла! — Никуда ты не пошла! — тут уже в «игру» вступил и я. — Нет, пошла! И больше с тобой в кино ни за что не попрусь! — Предположим, — кивнул я, преграждая ей путь, — но этот фильм мы досмотрим. Вместе. Видимо, не ожидая такой реакции от меня, Мисаки на мгновение ошарашенно моргала, не зная, что предпринять. Я же спокойно ждал её действий. Однако, такого я уж точно не предполагал: спустя мгновение замешательства Руно вдруг резко посерьёзнела, подошла к краю ряда, на котором мы сидели и, опершись рукой о впереди стоящие кресла, молниеносно перепрыгнула на ряд ниже. Пока я стоял с отпавшей челюстью, она показала мне язык и рванула к лестнице, явно намереваясь улизнуть из зала. Я просто не мог дать ей уйти! Поэтому я тоже побежал вниз, стараясь её догнать. Я еле успел вновь встать у неё на пути, но и на этот раз она спрыгнула ниже. Наша беготня с ряда на ряд продолжалась несколько минут. Всё это время снизу доносились восхищённые комментарии двух девчонок, что уже давно оторвались от просмотра фильма и теперь с горящими глазами наблюдали за нашими действиями. — Ставлю на девку! — кричала рыжая, стриженная под мальчика, размахивая кулаком. — Давай, красотка, поднажми! Левее бери! Ну! Ну! — Ага, ты за неё? Тогда я за парня! — вторила её соседка, вставшая коленями на сидение для лучшего обзора. — Не дай ей уйти, Ромео! Я на тебя крупную сумму поставила! Я старался игнорировать эти выкрики, полностью сосредоточившись на стратегически важной задаче. Правда, это было довольно трудным делом, так как беспрерывная беготня вверх и вниз по лестнице кого угодно из строя выведет. Но я не должен был расслабляться ни на секунду, к тому же Руно, по видимому, тоже уже выдыхалась. Вот наконец она не смогла перепрыгнуть через ряд, пытаясь пробраться выше, в изнеможении облокотилась на сидение и вытерла пот с лица. Это был мой шанс! Я собрал последние силы и бросился к ней. Я уже был в нескольких сантиметрах от неё, когда зал огласил чей-то строгий голос: — Молодые люди, что вы творите?! Мы с Мисаки так и застыли. Обернувшись, я увидел, как к нам направляется мрачный громила-охранник. — Вы в общественном месте! — Да мы… да просто… — промямлил я, стараясь найти оправдание нашим безумным действиям. — Я должен арестовать вас за хулиганство, — сообщил верзила в форме. — Покиньте помещение. — А…, а м-может… не надо? — спросил я. — Покиньте помещение, вам говорят! Живо! И мы с Руно понуро побрели за стражем порядка прочь из зала. Так вот и накрылось моё свидание. И, судя по словам Мисаки, последнее.

***

Вот они уже и в магазине. Магазин — это место счастья, огромного количества продуктов и многих других нужных и ненужных вещей для хозяйства. Шун теперь стоял около тележки, а Элис в это время «разбиралась» с хлебом. Она думала и выбирала, какой из двух лучше. Спрашиваете, что, собственно, они делали там, ведь другие закупились чуть ли не на месяц? Дело в том, что если идешь в магазин с сестрой и парнем, который к тебе домогается, то забыть написать список вполне возможно. Вот потому Лили, Алекс и Мейсон вспоминали, чего нет в доме. Ну и как же без того, чтобы забыть один или несколько предметов! От скуки и за неимением идей дальнейшего продвижения Шун начал разглядывать других покупателей. Их было не так уж и мало, было видно, что магазин пользовался достаточной популярностью: в глаза сразу же бросались трое пенсионеров, две резвые бабульки, компания холостых парней, пара студентов и несколько подростков. Внезапно Казами обратил внимание на двух девчонок. Оникак раз стояли неподалёку. Незнакомки лет шестнадцати, ярко накрашенные и одетые в футболки с принтом, где был изображен сам Шун, были как близняшки. Их различить на первый взгляд было невозможно, но все-таки, если хорошенечко приглядеться, то разницу заметить с трудом, но получалось. Они о чем-то очень громко щебетали на весь магазин. Видимо, о своем предмете любви, то есть, нашем Казами. Элис отвлеклась от своего дела, странно покосилась на них и насмешливым шепотом спросила: — Неужели кто-то носит футболки с твоим изображением? Будто ты звезда какая-то. Мгновенно послышался вопрос от брюнета: — А ты что, завидуешь, что ли? — Пффф, да ни в жизнь! — фыркнула девушка. — Просто лично я бы не хотела, чтобы за мной ходили парни или те же девчонки с моими фотографиями. Но было бы прикольно, если бы во имя меня строили какие-нибудь здания и там бы поклонялись. — Смотри не замечтайся, — разрушил надежды девушки Шун. — Но зато я уже знаю, что тебе подарить на день рождение. — В смысле? — не поняла рыжеволосая. — Футболку с моим изображением! — сказал Шун, ухмыльнувшись. — Кончай пороть чушь. Мы же за хлебом пришли? Так чего же тут торчим уже целый час? — поинтересовалась девушка, совсем забыв, что сама и выбирает его из множества. Шун сделал вид, что не обратил на фразу внимания, потому ответил: — Ну тогда пошли к кассе, чего уж тут бессмысленно ждать. Они подошли к кассе, встали в очередь. Перед ними стояли те самые фанатки, которые загружали купленные вещи в сумки. Казалось бы, те девчонки даже и не должны были встретиться с кумиром, который был у них прямо под носом,. Но нет: одна из них подняла голову и от неожиданности застыла, разинув рот и во все глаза таращась на парня, как баран на новые ворота. Поправив очки, она присмотрелась поближе — это и вправду был он. Ее кумир, тот, с кем она всегда мечтала быть вместе. Она, еле-еле сдержавшись, чтобы не завизжать, повернулась к сестре и начала шептать ей что-то на ушко. Вторая деваха тоже присмотрелась и у нее точно так же заблестели глаза, как и у сестры. Там буквально появились искорки. Наконец, собравшись с духом, одна из них обратилась к предмету своего восторженного внимания, пока вторая во всю строчила смски всем, кому не лень: — Шун Казами, это… Вы? Тот же только сухо кивнул. Но в душе Шун запаниковал, что как раз из-за этих двух девчонок его просто гениальный — не менее! — план может разойтись по швам. Потому он и поторопил Элис. Она быстренько расплатилась, схватила покупки и Казами, неожиданно для подруги, схватил её за руку, и они быстро исчезли из магазина. — Казами, стой, ты чего? — спросила Элис, тяжело дыша после недолгой беготни. Да, спортом она, как видно, не особенно увлекалась. Вернее заметить, совсем не увлекалась. — Да так, просто, — сказал шепотом парень, а в голове Шуна все завертелось да закрутилось. Сейчас он чувствовал на себе чьи-то взгляды, будто прожигающие спину. «Черт-черт, да они же сейчас сломают весь мой план!». — Фанатки, что ли? — ехидно спросила девушка, но на этот вопрос она не получила ответа. Внезапно у парня в голове возникла ещё одна мысль. Эти две дурочки, которые сейчас сидели в кустах, были как раз нужны. По сути, он убил бы двух зайцев одним выстрелом. Через секунду они с Элис завернули в первый попавшийся поворот. Остановившись, Шун неожиданно прижал Гехабит к стенке. Быстро взглянув в сторону, тот заметил, что девчонки из кустов внимательно наблюдают и якобы «совсем не палятся», громко, чуть ли не в голос «перешептываясь». Элис хотела было возмутиться, но не успела — Казами приподнял ее подбородок и молниеносно впился в ее губы. В голове у Элис все будто перевернулось. Она хотела по привычке забыться, ответить на поцелуй и закрыть глаза, как в романтичных фильмах, которые смотрит Лили… И тут ее словно ударило током. Она осознала, что сейчас она находилась на холодной улице в поздний час, к стенке ее чуть ли не сразу прижал Шун и прямо сейчас, перед своими фанатками целовал в засос. Прямо таки насилие, можно сказать! Ударить же она его не могла… хотя, постойте, у нее же была свободная рука, которая не держала тяжелые пакеты. Девчонка хотела было врезать, но оказалось слишком поздно — Казами перехватил руку и прижал к стене. Внезапно раздался чей-то ехидный смех и звуки фотоаппарата. Через пару минут послышалось чье-то грустное нытье и злобное «бли-и-ин», явно от фанаток, которые, обсуждая это, удалились. Шун, услыхав, что они исчезли, отстранился от губ Элис, не замечая напряженной обстановки между ним и подругой. Гехабит яростно и со всей силы пыталась прожечь его взглядом, явно мысленно пытая его и убивая самым жесточайшим образом. Тот обернулся и сделал самый неожиданный шаг, который разозлил девушку еще сильнее, хоть и казалось, что дальше было некуда. Шун сделал вид, что ничего не было, взял пакет из ее рук, и непринужденным веселым голоском сказал: — Ну что же, пошли домой? — и получил ожидаемую пощечину. Элис взглянула на него, как на ничтожную мошку, и что-то бормоча под нос, побежала от него прочь. — Так и знал, — еле слышно проговорил Казами, когда та уже достаточно отдалилась. Потерев щеку, он повернулся и пошел за ней, а в мыслях промелькнуло: — «А я-то думал, что будет грандиозный скандал». Казами уже собирался идти домой, но что-то его остановило. С Гехабит тот конечно не очень-то и ладил, но совесть у него была. Он не желал ей зла, она ведь как-никак была его другом. А про поцелуй Шун пожелал забыть. Все равно Элис не захочет говорить на эту тему в доме. Захочет — позвонит и назначит встречу. Не захочет — так тому и быть. — Сделала фотографию? — послышался женский писклявый голос. Парень обернулся и увидел в кустах русую и рыжую шевелюры. — Да, а сейчас сматываемся, а то, небось, заметят — капец всем! — послышался тоже женский, но пониже, голос. — Что? — невольно вырвалось у паренька. — Нам капец! Нас заметили, быстрее! Ноги в лапы — и бежим! — повторил тот же голос. — Сейчас… помоги собрать аппаратуру. — Дура! Говорила же, туфли другие надень! Не каблуки, не каблуки! — видно, вторая девушка отчитывала первую. — Ну Ли-и-ис… — протянула та, чуть ли не завывая, будто вот-вот собиралась заплакать. — Куда это вы собираетесь, милые дамы? — спокойно спросил Шун, подходя к кустам. На самом деле он был в ярости, хоть и не показывал этого: тон его голоса был крайне умиротворенным. Горе-шпионки оказались довольно симпатичными, но разными внешне: русая была крупнее и намного выше рыженькой; рыжая ей была примерно ниже плеча, по телосложению хрупкой, но шпильки, которые она носила, были сантиметров семь, поэтому у Казами не возникло вопросов, почему она эти туфли аппаратурой назвала. Предполагаемая «Лис» была намного старше, ей на вид можно было дать лет тридцать с лишним, а второй с натяжкой присваивалась цифра двадцать два. — Упс, — проговорила Лис, а потом представилась и начала быстро говорить, — Меня зовут Лисанна Кимото, и я корреспондент. А это, — она показала на рыженькую, — Шелли, моя помощница. Наверное, вы сейчас спросите что я тут делаю, но я сейчас все объясню. Вы кумир более миллиона девушек, и мы с моей коллегой хотим написать про вас статью. Также мне нужен был хоть один ваш снимок, сделанный в естественной среде. — И? Что с того? — монотонно произнес «те самые слова», ломающие все аргументы, Шун. Ну, что сказать, он в своем репертуаре! — Ну… — Лисанна замялась и даже не знала, что ответить. — Могла бы сказать: «Дайте автограф для племяшки, она от вас без ума», — внезапно посоветовала Шел, усмехнувшись. — Не тебе учить меня жизни, — шикнула старшая. Шелли хотела было ответить, как вдруг их только начинающийся спор прервал Казами: — Девчат, может, хватит ссориться? Я в ваши женские разборки не хочу влезать, а то, что вам нужно, я могу просто продать, — спокойно ответил парень. — Я продам тот снимок за пять тысяч. Долларов. — Что? — Да это грабеж!

***

— Приятно было иметь с вами дело! — напоследок проговорил Шуняша, махая в след двум девушкам, которые что-то бурчали под нос. Продать тот снимок, который он ни разу в жизни не видел, ему удалось. А стоило ли говорить, что у Шуна был талант бизнесмена? Ну, продать то, не зная что. Журналистки медленно побрели за дом. Шелли сейчас шла с ужасно кислым выражением лица, будто лимон съела. Ее спутница тоже была с таким же настроением и в голове материла Шуна, мысленно грозясь написать про него та-а-акую статью, что тот потеряет свою репутацию одним махом. Однако та пыталась себя успокоить. Тут они заметили подъезжающую к ним белую спортивную машину, за рулем которой сидел Артур. Он припарковался, вышел из машины и сказал в своей манере: — Девчонки, чего же вы такие грустные? Садитесь, да рассказывайте, что случилось!  Он сначала предложил сесть на переднее сиденье Шелли, а потом на заднее — Лисанне. Подруги уселись и, выключив передачу, начали «передавать» новости. Стянув с себя грязные и испачканные туфли, Шелли потянулась к своей огромной сумочке со словами: — Фотографии, естественно, есть, — она выудила из сумки фотоаппарат и протянула парню. — Только вот денег нет. — А чего так? — спросил Артур, просматривая фотографии. Первая получилась размазанной, вторая — самой четкой, а на третьей фиг, что разберешь. Собственно, что и на первой, но даже хуже. Разлегшаяся на заднем сидении Лисанна ответила на вопрос, возмущаясь: — Да твой дружок с нас по пять косарей за каждую фотографию взял! Артур перестал рассматривать фотографии и удивленно взглянул на девушек. В его глазах читалась такая фраза: «Вы, что, выдали меня и заказчика?!». Медленно он начинал краснеть от ярости, не присущей ему, но Шелл все быстро уладила: — Нет-нет! Просто мы все-таки сфотографировали, тот нас заметил, а отмазались тем, что хотим про него статью написать! — вмиг Артур изменился в лице и весело и непринужденно проговорил: — Ну тогда все хорошо… «Шун не должен знать, что я затеял весь этот спор из-за Джули. Эх, Джу-Джу, а если бы он знал, что именно ты заказала эту бредовую идею снять на фотик? ..»