И отхлебнув - кто вина, кто зелья, Кто отца поминая, кто - мать, Один решает, что время строить, Другой - что время взрывать.
Белая Гвардия, Ночной дозор
Марианна спала. Ей снова снилась уже знакомая поляна – и Йорвет. Эльф сидел, скрестив ноги, на траве. Ветерок теребил его темные волосы, выбившиеся из-под повязки, шумел в кронах деревьев, играл с лепестками яблоневого цвета, которые кружились в воздухе, подобно снежинкам. Женщина попробовала поймать белоснежную «бабочку» и рассмеялась, когда у нее ничего не вышло. Заметив ее, Йорвет встряхнулся, как большой кот, повернул голову, а потом легко вскочил на ноги. Марианна прищурилась – солнце било ей в глаза, и она могла разглядеть лишь размытый силуэт, словно нарисованный акварелью на золотистой бумаге. Одна его рука легла женщине на плечо, другая коснулась волос, забрала в ладонь темно-рыжую прядь. Лепестки, подсвеченные лучами, взвихрились вокруг них. Марианна попыталась заслониться от солнца, но эльф перехватил ее запястье, наклонился вперед… …и женщина проснулась. Несколько минут она лежала в темноте с широко открытыми глазами. Рядом тихо дышали дети, и Марианна порадовалась, что не разбудила их. Эти сны начали беспокоить ее. Четвертую ночь у нее не получалось как следует выспаться, целыми днями она ходила злая и раздраженная и без причин огрызалась на самые невинные замечания. Вернон Роше, который как-то вечером зашел в таверну хлебнуть эля, даже заметил, что она двигается в правильном направлении – от просто сучки к ведьме, от ведьмы к мегере, «ну а там дальше и до бабы яги недолго». И Марианна ничего не смогла ему возразить – он был прав. Женщина поднялась, выпила воды и высунулась в окно. Было темно, только далеко на горизонте разгоралась алая полоска рассвета. - Марианна? – прошептал заспанный детский голос. - Спи, – сказала она тихо. Финтаннан дремал на удивление чутко – каждый раз, когда она поднималась с кровати, эльфенок, как зверек, тоже открывал глаза. Марианна не могла понять – он то ли сторожил ее, то ли все еще боялся, что она чем-то навредит ему с братом. Ну, хотя бы перестал звать ее «хозяйкой», уже хорошо. - Не хочу больше, - отозвался Финтаннан и без перехода спросил: - Можно нам с Канной сегодня будет погулять? Немножко совсем, - поспешно добавил эльфенок. Марианна пригорюнилась. Уже пятый день дети сидели в комнате, словно в клетке, и с этим надо было что-то делать. Но выпускать их на улицу было опасно – послали же за ними вдогонку солдат, когда они убежали из города. И это сейчас, в то время, когда поселение терроризировали белки! Ведьмак предположил, что Лоредо хотел их продать – в городах покрупнее за такой «товар» давали хорошую цену. Было это настолько страшно, что Марианна решила для себя, что эльфят комендант не получит – чего бы ей это ни стоило. Мальчик истолковал ее молчание по-своему. - Ну ладно, - как-то по-взрослому сказал он. – Ничего. Мы и тут посидим. Женщина вздохнула. - Вы чего из Флотзама-то ушли? – спросила она, понимая, что уже не заснет. – Ну, в тот день, когда мы встретились. - Мы шли к скоя'таэлям! – гордо сообщил ей эльфеныш. – К Йорвету. Чтобы стать белками и убивать плохих людей. Марианна от таких новостей аж присела на стул, по-бабьи охнув. - Maere говорила, что Йорвет убивает плохих людей, которые не любят эльфов, - пояснил Финтаннан. – Я бы научился стрелять из лука и убил бы тех, кто маму… из-за кого мама… Губы его задрожали, и Марианна поняла, что надо спасать положение. - Ты знаешь, - сказала она поспешно, - я думаю, что вам с Канной все-таки можно будет сегодня погулять. Эльфеныш уставился на нее. - Только ты дашь слово, что будешь меня слушаться, - предупредила женщина. – Настоящие мужчины всегда держат свое слово, - для дополнительного эффекта добавила она. Финтаннан подумал. - Да, - наконец кивнул он. – Йорвет обещал, что выпустит кишки дядьке Винкольцу, в борделе все об этом говорили. И выпустил! Дядьку на повозке привезли, почерневшего уже. И без кишок, - обстоятельно пояснил ребенок. Марианна криво улыбнулась. «Приятно знать, что у детей есть достойный пример для подражания, - не без сарказма подумала она. – Хотя кто бы говорил, я сама хороша». - Я буду слушаться, - с надеждой чирикнул Финтаннан. – И Канна будет, я ему скажу. Честное слово. - Тогда одевайся, - надеясь, что не допускает ошибки, сказала женщина.***
На улице было по-утреннему свежо. Флотзам еще не проснулся – в городе можно было встретить разве что стражника с факелом. Дети, которых Марианна заставила надеть купленные на рынке капюшоны, в предрассветных сумерках были похожи на двух гномиков из сказки. Женщина поудобнее перехватила корзинку с едой и направилась к городским воротам, крепко держа малышей за руки. - Куда спозаранку? – буркнул в ее сторону стражник и смачно зевнул. - В Биндюгу, - отозвалась Марианна и протянула мужику медную монету. – Страшно одной, проводишь, милсдарь? - Мне с поста отлучаться не велено, - ухмыльнулся тот, показав щербатый рот. Женщина достала еще одну монету. - Ну, пошли, - не стал больше ломаться стражник. – Да побыстрее шевелись, девка, у меня смена через час, надобно скоренько обернуться. В этот раз путешествие до деревеньки прошло спокойно. В низинах еще лежал прохладный и белый утренний туман, но лес уже начал потихоньку просыпаться. Неуверенно, будто пробуя свои силы, зачирикала какая-то ранняя птаха. Вдалеке прокричал петух. Марианна быстро провела детей через деревню, остановившись только перед домом Седрика. За прошедшие дни она несколько раз приходила сюда: сначала - чтобы снова поблагодарить охотника за свое спасение, потом - чтобы купить тонкие кожаные перчатки и масло для оружия, которое понадобилось вечно занятому Геральту, и затем – просто чтобы поболтать. Эльф обычно вставал рано – шел проверять ловушки, пил или просто сидел на сторожевой башне и слушал лес. Он был очень спокойным и не задавал глупых вопросов – как раз то, что Марианне и было сейчас нужно. Женщине повезло – в это утро охотник оказался дома. - Ты сегодня рано, luned, - вместо приветствия сказал Седрик, с виду ничуть не удивившись тому, что она без предупреждения заявилась к нему в дом, отхлебнул из высокой, зеленого стекла бутыли и приподнял бровь, заметив детей. – И не одна. Твои? - Теперь да, - хмыкнула Марианна и взяла быка за рога: - Мы побудем тут немного? Я принесла еды. И женщина поставила на стол корзину, прикрытую белой салфеткой. - Почему нет? Ты вкусно пахнешь и с тобой можно говорить, – пожал плечами эльф и проследил глазами за детьми, которые как раз стянули с голов свои капюшоны и с любопытством начали разглядывать части ловушек, шкурки животных и различный охотничий скарб, которого в его доме было предостаточно. – Anad'enelen, хмм? - Если ты хочешь, чтобы я ответила на вопрос, - фыркнула женщина, доставая из корзины хлеб, сыр, овощи и сладкий пирог, - задай его на языке, который я знаю. - Полуэльфы, - пояснил Седрик. – А как их зовут?.. А, beag'an iersen, не трогайте это, вы можете порезаться! Видно, в бедной хижине дети чувствовали себя свободнее, чем в комнате на постоялом дворе, потому что впервые на памяти Марианны они расшалились – начали заглядывать в сундуки и коробки, играть в догонялки; маленький Канна почему-то вознамерился залезть под кровать. - Сколько задора, - пропыхтел эльф, вытаскивая ребенка из-под своей лежанки; Канна в это время заливисто хихикал и дергал эльфа за косички. - Они обычно ведут себя поспокойнее, - растерянно заметила Марианна. – Во Флотзаме им не погулять, а тут… - Да, тут безопаснее, - сразу понял ее Седрик, держа брыкающегося эльфенка одной рукой и стряхивая с его вихрастой головы паутину и засохшие листики другой. – Лес жесток, но самые страшные монстры в этом мире ходят на двух ногах. Совместными усилиями они успокоили детей и те, получив по куску пирога, убежали на улицу, откуда почти сразу же раздался хохот, плеск и дробный топот. Марианна обреченно подумала, что вечером ей наверняка придется отстирывать детскую одежду, и села за стол, подперев щеку рукой. Эльф с невозмутимым видом наблюдал за ней. - Прости, - вздохнула женщина. – Я явно превысила границы дозволенного, приведя их сюда. - Не страшно, - Седрик поднялся, бросил в котелок какие-то травы и зажег огонь. – Я давно не говорил с детенышами… с детьми. В них много wann – радости. Жаль, что… Он замолчал, нахмурился и поднялся, чтобы помешать напиток в котелке. - Неважно, - продолжил Седрик наконец, приложившись к своей бутыли. – Если ты принесла еду, давай завтракать. Анешка обмолвилась, ты хочешь стать целительницей? «Анешка сказала правду, но не всю», - с облегчением подумала Марианна. Ей совсем не хотелось, чтобы про ее способности, которых, на самом-то деле, почти и не было, узнала вся округа. - Да, - лукаво улыбнулась она. – Но я пока почти ничего не умею. Разве вот что освоила, - и женщина быстро коснулась лба Седрика ладонью, и почти сразу эльф застонал, схватившись за голову. - A d'yeabl aep arse! – с чувством высказался охотник. – Отрезвляющее заклинание! Так-то ты отплатила мне за доброту, sor'ca! Марианна рассмеялась, налила в его чашку отвара из котелка и начала резать хлеб. - Не хочу, чтобы ты подавал плохой пример детям, - хмыкнула она. – Но, по правде, я не думала, что получится. Тут намедни Геральт напился, как тебе и не снилось, устроил дебош – хотел переплыть Понтар на шлюхах. Седрик хрюкнул, поперхнувшись травяным чаем. - У меня не получилось его в чувство привести, - невозмутимо продолжила женщина. – Трисс рассказала, что утром люди видели, как грозный Белый Волк, убийца монстров, в одних подштанниках бегает по Флотзаму. Незабываемое зрелище, жаль, я пропустила. - Ты еще скажи, что пить – вредно, - фыркнул эльф, баюкая в ладонях голову – опьянение Марианна снимать научилась, похмелье – нет. - Вот еще, делать мне больше нечего, - отказалась женщина. – Да и не мое это дело. - Я слышу голоса, - сказал Седрик серьезно, и теперь поперхнулась уже Марианна. – Они говорят со мной, рассказывают о том, чего я не желаю знать. Они позвали меня в лес той ночью, когда ты попала в ловушку. Не бойся, luned, я не сумасшедший. Просто вино – хороший способ ничего не слышать, yea? Женщина посидела, переваривая новую информацию. Подумать, что у эльфа началась белая горячка, было нельзя – отрезвляющее заклинание явно сработало, глаза Седрика были ясными, а речь стала четче. Да, еще с неделю назад Марианна назвала бы подобный рассказ бредом, но тогда она и жила совсем в другом мире. Здесь же… если здесь есть магия, почему не быть голосам, которые предрекают будущее? - Ну, - произнесла она осторожно, - значит, я рада, что в ту ночь ты выпил не так много. Если б ты тогда не услышал эти свои голоса, я была бы сейчас мертва, верно? Седрик пораженно взглянул на нее. Его рука, уже тянувшаяся к бутыли, замерла на полпути. - Ладно, - наконец сказал эльф и очень осторожно взял в ладони чашку с отваром. – Пожалуй, ты права. El'lea, если так вышло, можно заняться ловушками. У меня есть несколько заказов, надо собрать капканы. - Не буду мешать, - поднялась Марианна и достала из корзины потрепанную книжку. – Анешка одолжила, говорит, хороший сборник по лечебным травам. Я посижу, почитаю снаружи, уже совсем посветлело. Эльф кивнул, проводил ее взглядом. Выйдя на улицу, женщина услышала, как в хижине что-то загремело, сдвинулось; потом все стихло. Она со вздохом открыла книгу на заложенном месте и нахмурилась – ей все еще непривычно было разбирать рукописный шрифт. За чтением прошел почти час. Дети, словно потратив излишек энергии, начали что-то тихо лепить из песка неподалеку от дома, Седрик, судя по звукам, занялся сборкой одной из своих ловушек. Постепенно деревушка оживилась: залаяли собаки, где-то застучал по дереву топор. Мимо домика охотника начали ходить люди, какие-то мужики, поглядывая на нее, стучались к эльфу, что-то спрашивали или покупали. Бабы были полюбопытнее и поговорливее. - Ты чавой-та, с детишками тута? – издалека начинали они. – Это Седриковы, что ль? Нет? Ну, надо думать, он как бобылем живет, так им и помрет. А чего ты тут? Молочка не хочешь своим купить? Свежее, только надоили. А сама чья будешь? Марианна улыбалась, где следовало, кивала и отмалчивалась. Скоро недостаток сна дал о себе знать, и женщина задремала, прислонившись спиной к деревянной стене домика. Проснулась она уже ближе к полудню от голосов – Геральт, грязный, в забрызганной кровью одежде, что-то рассказывал Седрику, оживленно жестикулируя. - Дети в доме, - кивнул ей эльф, увидев, что она открыла глаза. – Набегались и заснули. А Геральт только вот пришел. Он убил кейрана. Ведьмак кивком поприветствовал Марианну, а потом, чумазый и довольный, достал из своей сумы жутковатого вида отростки с шипами и шкуру, и они с Седриком склонились над ней, обсуждая, на что сгодится «такая отличная, совсем не дырявая» кожа. Вечером, вернувшись с детьми на постоялый двор, Марианна с удовольствием почувствовала, что хорошо отдохнула. Даже пристальный, цепкий взгляд хозяина гостиницы, будто прилипший к эльфятам, не испортил ей настроения. Дети, разрумянившиеся от свежего воздуха, умяли свой ужин так, что запищало за ушами, и сразу же заснули. «Здесь, пожалуй, можно жить, - подумала женщина, расчесывая волосы перед сном. – Я, наверное, привыкну». Это был хороший день. Последний хороший день во Флотзаме.***
А назавтра разразился ад. Марианна была на рынке – покупала чернила и дневник для записей – когда на главную площадь влетел один из стражников Лоредо. Лицо его было перекошено от ярости, глаза налились кровью. - Белки! – взвыл он, потрясая в воздухе кулаками. – Проклятые шлюхины выродки! Берегись, честной народ, совсем нелюди, черное семя, страх позабыли! Убили наших парней, покромсали в лохмотья, да в придачу на их трупы помочились, вот сдохнуть мне, если вру. Эй, Арно, сын-то твой! Нету его больше, даже кусочка не принесли – нечего, говорят, там нести! Горожанин рядом с Марианной спал с лица. Толпа, собравшаяся на рынке, заволновалась. - Милсдарь Роше, ну тот вона, который с тряпкой на башке, он со своими людьми вроде как биться пошел, драться за нас, видя, как мы тута мучаемся, но кто там белку в лесу словит! – не унимался стражник. – Здеся вон мы с вонючими эльфами живем, кажный день, поди, с ними как будто ровня они нам, а проклятые вона как! Детей наших! Детей наших рубят! Последнюю фразу мужик проревел, уже перекрывая крики толпы. - Да чего думать! - подогревал флотзамцев стражник. – Эй, Матеуш, тебя баба–то твоя с чего кинула? Да ты на эльфку, там, у Гарвены, все медяки спустил! Думаешь, по своей воле-то? Да зачаровала тебя сволочиха, вот и весь сказ! А Симон – не тебя ли тот краснолюд облапошил, продал лежалый товар? От наших милостей толстеют нелюди, так неужели терпеть будем? - Смерть! – крикнул кто-то в толпе. – Смерть нелюдям! Руби их! Руби! - Смерть! – подхватил еще один голос. - Смерть! – заревели флотзамцы. – Смерть! Вопль понесся по улицам, как лесной пожар. Кто-то зажег факел и начал размахивать им в воздухе, рассыпая вокруг себя искры. Визжали бабы. Торговцы поспешно собирали свой товар, но успели скрыться не все – несколько лотков со скрипом опрокинулось на землю, покатились в грязь фрукты, свежая зелень, мотки ниток, отрезы материи. Марианна смотрела, не веря своим глазам. Как? Как, всего за каких-то пятнадцать минут – вот это? Кто-то дернул ее за рукав. Торговец Фиорованти, у которого она покупала книги для эльфят, подтолкнул ее в спину. Его ухоженное лицо внезапно как-то разом обвисло, состарилось. - Беги, госпожа, - тихо сказал он. – У тебя же вроде дети от эльфа? Беги! И, не дожидаясь ее ответа, торговец скрылся в толпе. А Марианна побежала. Она влетела на постоялый двор, постанывая от страха. Опрокинутые стулья, перевернутые столы, кровь на полу… Задыхаясь, женщина бросилась вверх, уже понимая – опоздала. Дверь в ее комнату была выбита и, скособочившись, со скрипом качалась на петлях. Внутри все было перевернуто, на полу валялись цветные кубики. Пол за ее спиной скрипнул. Марианна развернулась – у входа стоял хозяин постоялого двора. - Ну чего, девка? – сказал он и облизнул зубы. – Нету твоих выродков, нету. Я уж постарался. - Где?.. – только и смогла выдавить из себя Марианна. - Барку знаешь? – улыбаясь влажными красными губами, процедил трактирщик и двинулся на нее, растопырив руки. – В Дракенборг твои сучата поедут, уж там их к делу приспособят, не боись. Я за них и деньгу срубил – а ты что думала? Лоредо-то радешенек был – ведьмак-то ваш ему поперек горла уж встал, пусть вон, говорит, попрыгает мутант. А делал бы, что ему велено, глядишь, малой кровью бы отделался. – Мужик сплюнул, отер губы рукавом. - Лады, а мы уж тоже по-свойски поговорим, верно, девка? Коли ты эльфу дала, неужели нормального мужика не приголубишь? Марианна внезапно разозлилась, и злоба эта принесла почти облегчение – когда гневаешься, некогда бояться. - Ну, давай, - прошипела она, и что-то такое было в ее взгляде, что трактирщик остановился. – Давай! – голосом, полным ненависти, позвала его женщина, подняла с пола табурет и выставила его перед собой. – Со мной ты справишься, не дура, понимаю. Но кто знает? Один-то глаз я тебе выцарапать сумею, верно, ублюдок? А, может, мне повезет – два глаза? Ну? Ну! Мужик остановился, переступил с ноги на ногу. - Да чего мне с бешеной такой-то связываться, - наконец выплюнул он и попятился к двери. – Да и ты, чаю, паршивая – с эльфами-то кто валандается, все шелудивые, как собаки подзаборные! И мужик задом вывалился из комнаты. Марианна огляделась. «Не паниковать, - трясясь, убеждала она себя. – Соберись!» «Caelm, caelm, luned»,– будто вживую услышала она размеренный голос Седрика – и внезапно успокоилась. Времени с начала беспорядков прошло немного. Детей не могли увезти далеко и вряд ли с ними сотворили что-то совсем страшное, может, только побили для острастки. Их можно вернуть. Их можно вернуть! Марианна быстро собрала в сумку самое необходимое, засунула в сапог кинжал, достала из щели в полу припрятанные на всякий случай деньги и, перепрыгивая через две ступеньки, слетела вниз. Судьба улыбнулась ей – внизу посреди разгромленной таверны стояли Лютик с Геральтом, а перед ними, кланяясь, цеплялась друг за дружку парочка потрепанных эльфов. - Марианна! – крикнул бард, заметив ее. – Я как раз думал, где тебя искать. Давай, бери детей, отсюда уходить надо, да как можно быстрее. Видишь, что творится? Приглядевшись к ней повнимательнее, Лютик вдруг осекся. - Дети, - спросил он, неправильно истолковав ее отчаянный взгляд, - они?.. - Нет, - помотала женщина головой. – Пока нет. Они на барке – трактирщик сказал, их забрал Лоредо. Может, думает их продать, может, решил нам так насолить. Я не знаю. Ведьмак помрачнел и пробормотал что-то сквозь зубы – что-то явно нецензурное. - На барке? – выдохнул Лютик. – Видно, коменданту хорошенько припекло зад, ничем он не погнушался. – В одиночку лезть туда – безумие, - сказал Геральт отрывисто, и у Марианны вдруг отлегло от сердца – ведьмаку и в голову не пришло бросить детей. – Но Трисс тоже в опасности – там, в лесу, я встретился с Лето. Трисс нужна ему, и сейчас он идет по ее следу. Лето? Марианна нахмурилась было, а потом вспомнила – да, убийца короля, за головой которого пришли во Флотзам Трисс, Геральт и Роше, тот самый бритый великан, скрывавшийся у Йорвета. Ей не было до него никакого дела. Но Трисс – Трисс нельзя было оставлять в беде. - Время поджимает, - сморщился Лютик. – Мы можем разделиться, я и Марианна… - Вам открутят головы, как цыплятам, - с ходу отмел предложение барда ведьмак. – Вы к барке даже и на сто шагов не подойдете. Нам нужна помощь кого-то, в чьем распоряжении есть хороший боевой отряд. - Роше, - встрепенулся Лютик. - Или Йорвет, - пожал плечами Геральт. – Надо подумать, вряд ли кто-то из них согласится вести своих людей на бой ради двух сопляков. Сейчас мы пойдем за Трисс – вытащим ее, и наши шансы спасти твоих эльфов будут куда как больше. Колдунья она сильная. Марианна кивнула. Ох, как она ненавидела собственную беспомощность! «Почему, ну почему, - кипело в ней негодование, - я не могу защитить тех, кто мне дорог, сама? Почему мне надо просить помощи? Я должна… я научусь! Чтобы больше никто!.. никогда!.. не посмел даже подумать о том, чтобы причинить боль тем, кто находится под моей защитой!». - Когда я в последний раз видел Трисс, она хотела поговорить с Шеалой, этой черненькой колдуньей, - вмешался Лютик. – Я рассказал ей про то, что Золтан чинил для де Тансервилль мегаскоп – и ну ты же знаешь мисс Меригольд, Геральт… Ведьмак уже бежал к двери.***
Места и события замелькали будто в калейдоскопе. Разгромленная комната Шеалы, запрокинутое, белое, словно выточенное из фарфора личико убитой эльфки Дэре в борделе, заплаканная Гарвена, горящие дома на улицах, озверевшие, пьяные от насилия рожи флотзамцев, следы крови на траве. Поговорить с тем, спросить этого, не медлить, не останавливаться. Это был лихорадочный, на пределе сил, бег наперегонки со временем. Марианна кожей чувствовала, как утекают сквозь пальцы драгоценные минуты, и спешила, спешила как никогда в своей жизни, подгоняла себя в бессмысленной надежде опередить судьбу. Их погоня подошла к концу внезапно – словно со скрипом остановились стрелки на циферблате. У небольшого пригорка, рядом с маленьким водопадом, они нашли наконец Седрика – последнего, кто видел Трисс. Он, лежал, улыбаясь и зажимая рукой глубокую рваную рану на боку. Лицо его заострилось, глаза впали, но только сейчас Марианна заметила, какой он красивый. В нем не было хищной, звериной стати, которой отличался Йорвет – только спокойная, нежная сила. И эта сила, эта жизнь капля по капле уходила в землю, в темноту, к корням вековых деревьев. «Этот лес не любит выпускать тех, кто попал ему в лапы», - вспомнила женщина слова Седрика и содрогнулась. Она с разбегу упала рядом с ним на колени, приподняла, задыхаясь, его голову. - А, это ты, luned, - слабо усмехнулся эльф. – Caedmill, Gwynbleidd. Я уже не чувствую боли. Я… всегда хотел умереть среди деревьев. - Что произошло, Седрик? – спросил ведьмак, опускаясь на корточки. - Трисс попросила помочь, - ответил тот, захлебываясь кровью. – Я убил dhoine, который охранял дверь, и мы взломали ее. Я убил еще dhoine. Марианна слушала, придерживая его голову и не замечая слез, которые сами по себе катились по щекам. Лето, Аэдирн, Верген, духи умерших, говорил Седрик, а она слышала – смерть, смерть, смерть. Наконец, он замолчал, обвел тускнеющим взглядом окутанные зеленой дымкой деревья. - Мой лес, - прошептал Седрик, прикрыв глаза. – Va fail, Gwynbleidd. И ты прощай, beag'an luned. - Нет, - Марианна подняла лицо, посмотрела на Геральта, который стоял рядом со склоненной головой. – Нам нужно отнести его в деревню… к Анешке. Перевязать рану, ему плохо. Мы… - Он умер, - тихо ответил ведьмак и положил руку ей на плечо. - Оставь его здесь, в лесу. Седрик сейчас у себя дома. Пойдем, Лютик уже ищет нас. - Нет, - крикнула Марианна и затем повторила: - Нет. Как же? Оставить его здесь? Одного? - Он не один, - Геральт посмотрел на деревья, на листья, которые, кружась, падали в траву. – Они с ним. - Нет! – женщина повернулась к эльфу, взяла в ладони его лицо, прижала к себе. – Нет, Седрик. Подожди, не сейчас. Не сейчас. - Марианна, - ведьмак наклонился, чтобы приподнять ее, но женщина стремительно повернулась к нему – будто соскользнула с разваленного пня притаившаяся в тени змея. - Я сказала - нет, - повторила она, слыша в своем голосе чужую, металлическую силу. Ведьмак отшатнулся – Марианна не знала, что он прочел на ее лице, но этого хватило, чтобы заставить его замолчать. Геральт отступил в сторону, потом, подумав, отошел еще подальше. Женщина повернулась к Седрику. Она сама не знала, что собирается сделать – не знала, может ли вообще что-то сделать. Но кончики ее пальцев покалывало, хребет продирало холодом, и муторно, тяжко болел низ живота. Всем своим существом Марианна чувствовала, что сила здесь, близко, что стоит только протянуть руку, сказать правильное слово – и она хлынет яростным, диким потоком. Снова, как в хибаре у Анешки, женщина будто стала одним целым с лесом вокруг; стала листком, кружащимся в воздухе, солнечным лучом, гниющей в овраге корягой, пищащей в траве мышью. Лоб сдавило, и Марианна, сжав зубы, зашипела. Мир словно замер в равновесии, а потом чаша весов, на которой была жизнь, наклонилась – и перевесила смерть. По траве сполохами поползли зеленые молнии, вздыбились, выпрастываясь из земли, узловатые корни, и от каждого дерева, от каждого кустика и травинки потянулись к Седрику ниточки силы. Они прикасались к его коже; некоторые гасли сразу же, другие, сияя, только разгорались. Женщина не знала, сколько времени прошло, минута или час, но Седрик под ее руками вдруг вздрогнул, сел и надсадно закашлялся. - Твою же мать, - раздался неподалеку голос Геральта, и эльф дернулся. - Ч-что? – спросил он, будто пьяный. – Gwynbleidd? Но я умер. Я помню, что я умер, и остров яблок… - Ну, - сухо отозвался ведьмак. – В другой раз, видно. Коли женщина чего захочет по-настоящему, так уж настоит на своем, это я давно понял. Особенно если она - магичка. Седрик повернул голову, медленно, будто не веря сам себе. - Luned? – спросил он потрясенно. Марианна вдруг смутилась – от внезапно нахлынувшей усталости в голову полезли мысли о том, что, может, Седрик вовсе и не хотел возвращаться со своего острова яблок и что она поступила как-то невежливо… - Истинно некромантка, - с удовольствием сказал ведьмак. – Смотри, какой славный, качественный живой труп теперь на твоей совести. И Геральт протянул Седрику руку. Тот схватился за нее и встал на ноги, не отрывая от женщины глаз. «Трупы, - тупо подумала Марианна, - опять мы говорим про трупы».***
С этого момента удача словно повернулась к ним лицом. Когда Геральт, придерживая шатающегося Седрика, пробирался сквозь низкий лесной кустарник, на прогалину прямо перед ними вылетели запыхавшиеся Лютик с Золтаном. - Встретился с… - глотая воздух, бард, махнул рукой в сторону краснолюда. – У него новости. Про барку. Йорвет хочет угнать барку с пленными эльфами. Как думаешь, куда он поплывет? - В Аэдирн, - глаза ведьмака загорелись желтым огнем. – Сейчас все, как я погляжу, торопятся в Аэдирн. Не думаю, что Йорвет придумает в этом смысле что-то оригинальное. - Тогда к нему пошли! – басок Золтана раскатился по лесу. – Он, конечно, хер еще тот, но дело свое знает, эльфская задница. - Так задница или хер? Ты уж определись, – не удержалась Марианна – и чуть не прихлопнула себе губы ладонью. Сказать такое – это было как-то совсем не в стиле прежней Ядерной Ночи. Геральт хмыкнул, на бледном лице Седрика тоже промелькнуло подобие улыбки. - И задница, и хер! – жизнерадостно провозгласил краснолюд. – Но если они будут биться на нашей стороне, Лоредо уж обмочит штаны! - На барке дети, - напомнила Марианна. – Мне уж все равно, какая часть тела Йорвета поспособствует захвату корабля, если мы вытащим их. Геральт кивнул. - Я думал попросить Роше, - сказал он. – Но времени нет, и Йорвет ближе. Несмотря на все, что случилось, несмотря на усталость и страх за детей, сердце Марианны сбилось с ритма, пропустило удар. Йорвет – это было имя, которое она гнала от себя и которое ночь за ночью возвращалось к ней в снах. Каким он окажется? Как заговорит с ней? - Седрик, ты с нами? – вывел ее из задумчивости вопрос ведьмака. Марианна посмотрела на эльфа. - Я имею обыкновение умирать, помогая красивым женщинам, - неторопливо усмехнулся охотник. - Что? – по-птичьи склонил голову на бок Лютик. – О чем вы? - Мы в расчете, верно? – сказала Марианна. – Ты спас меня, я помогла тебе. Ты не должен больше рисковать из-за нас, мой друг. - Ты слышала, что я сказал Белому Волку там, в лесу, - лицо Седрика было спокойно, улыбались только темные глаза. – Иногда просто так надо. Я с вами. Я проведу вас к Йорвету короткой дорогой. - О чем они говорят? – возмущенно теребил Геральта бард. – Я как хроникер и летописец требую посвятить меня во все детали! - Задница, Лютик, - задумчиво произнес ведьмак, направляясь вслед за Седриком. – Она вытащила его хер из полной задницы! Примечания Maere - мама Luned – дочка, девушка Anad'enelen - полуэльфы beag'an iersen – маленькие звезды wann - радость A d'yeabl aep arse! – Дьяволова задница! sor'ca - сестренка yea - да El'lea – ладно, хорошо Caelm - спокойно Caedmill – вот так Gwynbleidd – Белый Волк Dhoine - человек Va fail - прощай beag'an luned – малышка Примечания 2 Глава оказалась длиннее, чем задумывалось, поэтому судьбоносная встреча героини с Йорветом переносится в следующую часть >_< И чует мое сердце, надо добавлять в пейринги пару Седрик/Попаданка Но я, собственно, сказать не только это хотела. Так получилось, что во второго Ведьмака я играла на английском и сейчас очень ясно стало, что в русской и английской версии многие названия сильно различаются. Например, имя флотсамской бордель-маман на русском - Гарвена, на английском - Марго. А Биндюгу на английский перевели как Лорбинден. Ну, много есть всяких деталей. Поэтому я вас немножко прошу о помощи. Если вы встретите в тексте несоответствия какие-то в названиях, именах, монстрокличках, можете прислать мне сообщение с правильным вариантом? Хочется, чтобы текст был "чистым") Я проверяю сама, но уже поняла, что кое-что пропускаю). Заранее спасибо!