Жжется больнее, Жжется больнее злая крапива, Если берут ее, Если берут ее слишком учтиво. Если ж возьмете ее, не робея, Да, не робея, Злая крапива жалит слабее, Жалит слабее.
Седьмая вода, «Крапива»
«Короткая дорога», о которой говорил Седрик, оказалась совсем даже не дорогой, а совершенно адской козьей тропкой. Уже через полчаса Марианна, в принципе считавшая себя женщиной спортивной, хватала ртом воздух и с тоской думала о привале. Страдала она, впрочем, не в одиночку – Лютик и коротконогий Золтан тоже были не в восторге от качества эльфийских путей сообщения. - Драные ушастые рожи, - ворчал краснолюд, подтягиваясь, чтобы перелезть через очередной поваленный ствол. – Чтоб у вас очко вовнутрь втянулось. Кто, дьявол вас покусай за сиськи, назвал это дорогой? Лютик, охая, всей душой с ним соглашался, а Геральт, словно лесной кот, невозмутимо перескакивал с кочки на бревнышко и про себя – женщина была уверена в этом – ехидно посмеивался. Чтобы хоть немного отвлечься, Марианна догнала Седрика – то есть, попыталась это сделать. Охотник, который шел вперед так, будто вокруг и не было густых зарослей, услышал за спиной ее сосредоточенное пыхтение и сжалился – вернулся и помог вскарабкаться вверх. - Скоя’таэли, - отдышавшись, просипела Марианна, - больные на всю голову ребята. Мазохисты. - Зато ни один человек в тяжелом вооружении не сможет пройти здесь незамеченным, - пояснил Седрик, который выглядел с каждым моментом все лучше – смерть явно пошла ему на пользу. – Мы почти на месте. Думается мне, наше появление станет для Йорвета сюрпризом – с этой стороны он не ждет никого, кроме своих разведчиков. - Откуда ты знаешь эту дорогу? Он печально улыбнулся. - Когда-то, как и Йорвет, я считал, что, убивая dhoine, спасаю своих братьев и сестер, - отозвался эльф наконец. – Я не сразу понял свою ошибку – ненависть порождает только ненависть. Мне понадобилось почти сто лет, чтобы как следует выучить этот урок. - Сто лет?! – женщина потрясла головой. – Это не возраст для шуток, да. - Мне исполнилось куда больше, luned mo, - улыбнулся Седрик. – Но почему ты так удивлена? Dhoine порой ставят меня в тупик. Я прожил среди них несколько десятков лет. На моих глазах рождались человеческие дети, затем время брало свое – они вырастали и заводили собственные семьи. Люди, в свою очередь, видели, что к ним приходит старость, а я не меняюсь. И все равно, когда кто-нибудь из них задавал вопрос, сколько зим я прожил в этом мире, и слышал ответ – сколько страха и недоверия я видел на их лицах! - Мне двадцать шесть, - сказала Марианна. – Почти четверть моей жизни позади. Как ты думаешь – могу ли я спокойно слушать о том, что тебе понадобился срок, равный практически всему отведенному мне времени, чтобы осознать одну ошибку? - Двадцать шесть, - теперь уже Седрик изумленно покачал головой. – Совсем дитя. Женщина рассмеялась. - Ну нет, - все еще улыбаясь, заявила она. – Как раз наоборот – уже совсем не дитя. - Нет, - согласился он и как-то так посмотрел на нее, что Марианна неожиданно покраснела. – Я сделаю правильно, если запомню это. - Кхе-кхе, - сказал сзади Лютик. – Что я вижу? Что я слышу? В пламени разрушений и войн зародилось чистое чу… - Кхм, - весомо высказался ведьмак, и бард примолк. – Не в курсе, что ты слышишь, Лютик, а я вот различаю звуки голосов. - Лагерь Йорвета, - кивнул Седрик. – Пятнадцать минут быстрого хода. При упоминании о «быстром ходе» Лютик театрально застонал. Марианна почувствовала, как внезапно взмокли ладони. - Какой он, Йорвет? – спросила она Седрика, не в силах молчать. Эльф скосил на нее глаза. - Он умеет убивать, - наконец ответил он коротко – и больше Марианна расспрашивать его не решилась.***
Белки засекли их только на самых подходах к эльфийским руинам, и женщина успела заметить спокойную улыбку Седрика при виде их злых лиц. Белого Волка скоя’таэли уже знали, поэтому к Йорвету компанию провели без промедления. Эльф сидел, положив одну руку на колено, рядом с заросшей плющом мраморной статуей, и вертел в пальцах свою флейту. - Gwynbleidd, - сказал Йорвет, растягивая слова. – Очень вовремя. И… Седрик? Зрение, видно, обманывает меня. Неужели это мой старый, старый друг, тот самый, что, как свинья, подъедает объедки со стола dhoine? Вокруг раздались приглушенные смешки – белки явно слушали их разговор. - И тебе привет, Йорвет, - бесстрастно отозвался охотник. - Ошибки нет, – с издевкой воскликнул скоя’таэль и вскочил на ноги. – Это он! Получив удар по одной щеке, Седрик, ar minteoir, подставляет другую. Dhoine славно выдрессировали его, не так ли? Марианна, которая сначала не могла оторвать от эльфа взгляда, нахмурилась. В ней боролись противоречивые чувства. С одной стороны, где-то в глубине души женщине хотелось согласиться со всем, что говорил Йорвет, - просто потому, что это говорил он. Ее щеки горели, руки, наоборот, были ледяными. Но… голова никак не могла послушаться сердца. Слова Йорвет выбирал с особой жестокостью, и хотя Седрик не подавал виду, Марианна думала, что оскорбления достигали своей цели. Наконец женщина не выдержала. - Что это за детские разборки? – вмешалась она, проигнорировав предупреждающие знаки, которые подавал ей Геральт. – Не можем ли мы поупражняться в остроумии в какое-нибудь другое время? Взгляд Йорвета медленно перетек на нее. На мгновение лицо эльфа исказилось от удивления. Женщина непонимающе приподняла брови. Еще с секунду скоя’таэль рассматривал ее, как будто не верил тому, что видит, а потом по-волчьи вздернул верхнюю губу. Марианна сжала руки. Никогда раньше на нее не смотрели с такой ненавистью - как на вещь, насекомое, как на кусок человечины, пригодный только для того, чтобы его разделали на засиженном мухами столе мясницким ножом. У Йорвета был несомненный актерский талант – в ее мире он сколотил бы состояние, играя злодеев. - Белый Волк, - по-прежнему в упор глядя на женщину, обратился к Геральту скоя‘таэль. – Я почти не возражаю против твоего присутствия, но ты привел с собой гостей, которые мне не по нраву. А ты знаешь, что я обычно делаю с теми, кто мне не нравится? - Избавь меня от деталей, - буркнул Геральт, не склонный к театральным импровизациям. – Лютик, Седрик и Марианна идут со мной – или я не иду с тобой. И, хочу заметить, она права – есть ли у нас время, чтобы обсуждать твои традиции по приему гостей? Йорвет скривил губы – и неожиданно оставил тему, хотя, как подозревала женщина, ненадолго. Следующие полчаса ведьмак и лидер скоя'таэлей обсуждали общий план действий. Золтан не соврал: эльф на самом деле собирался захватить барку, плавучую тюрьму, в которой содержались пленные нелюди. Тактика, которую избрал Йорвет, по мнению Марианны, попахивала безумием. Скоя’таэли, возможно, были опытными воинами, но даже не особенно искушенная в военном искусстве женщина понимала, что их сила – в умении нападать исподтишка, скрытно и быстро. В схватке с тяжеловооруженными стражниками у белок не будет никаких преимуществ. Марианна огляделась. Эльфов было не так уж много, некоторые из воинов были ранены: кто-то надсадно кашлял, кто-то пытался перебинтовать распоротую до кости руку. Предательство Лето и нападение отряда Роше не прошло без последствий для отряда Йорвета. Седрик, похоже, думал точно так же. - Ты можешь захватить барку, Йорвет, - вмешался он наконец в разговор, не выдержав, - но потеряешь две трети своих людей. Если у вас нет лекарей, до Вергена доберется разве что десятка два воинов. Нужен другой план. Йорвет в упор посмотрел на охотника. - Мои эльфы – как и я сам – готовы умереть за то, во что верим, - процедил он. – Но ты посиди в стороне, cerbin, а то вдруг в крови испачкаешься? С глаз Марианны потихоньку начала сползать розовая пелена. Йорвет явно был сторонником философии, гласящей, что цель оправдывает средства. Бой до последней капли крови. Победа любой ценой. Женщина ужаснулась – сначала тому, что эльф в своих экстремистских начинаниях готов был идти до кровавого конца, а потом – что это ничуть не охладило ее собственных к нему чувств. «Любовь зла», - подытожила она с упавшим сердцем. - Дай мне посмотреть раны твоих воинов, - предложила Марианна, чтобы хоть как-то помочь белкам, которым достался такой сумасшедший командир. – Много я сделать не смогу, но приготовить лечебную мазь и наложить повязки сумею. Она видела, что первым порывом Йорвета было отказаться – слова «мы не примем помощь от грязной dhoine» не прозвучали, но каждый понимал, что именно это эльф и собирался сказать. Но, оглядевшись, Йорвет сжал зубы - лекаря у скоя’таэлей явно не было. Или был – и не пережил последних событий. К тому, что последовало за этим, Марианна была не готова. Свистнула сталь выхватываемого из ножен палаша, и женщина почувствовала, как острие оружия уперлось ей в горло. Цепная реакция не замедлила последовать - Геральт схватился за меч, Седрик за лук, Золтан за топор, а Лютик – за собственную голову. - Это значит «нет»? – чувствуя, как по шее ползет горячая струйка крови, спросила Марианна. - Это значит «да», но я советую тебе быть осторожнее, dhoine, - последовал холодный ответ. - Само собой, - сквозь зубы прошипела женщина. – Как отказаться, когда тебя просят так учтиво. - Опусти оружие, Йорвет, - потребовал ведьмак. - Лучше бы твоей dhoine поостеречься, - неприятным голосом предупредил скоя’таэль. – Ты, Белый Волк, ответственен за все, что она здесь делает. Следи за ней. - Glaeddyv vort, Iorweth! Oue suecc’s?! - взревел Геральт. – Ты словно с цепи сорвался! Мы союзники, не враги! Эльф, все еще скалясь, отступил. - Лето тоже так говорил. Думается мне, ты не все знаешь про свою dhoine, Gwynbleidd, - прошипел он и наконец убрал палаш в ножны. – Ну да я пока не буду разрушать твоих иллюзий. Мы выступаем вечером. У тебя есть время до заката, - бросил он напоследок через плечо и улыбнулся Марианне так сладко, что она по-настоящему струхнула. – Береги себя, хмм, beann'chy? - Ты с ним знакома? – повернулся к ней Седрик, как только скоя’таэль отошёл на достаточное расстояние. - Второй раз в жизни вижу, - призналась Марианна. «И собираюсь влюбить в себя, да так, что он имя свое позабудет», - добавила она мысленно. - Я знаю его, - тихо сказал охотник. – Йорвет ведет себя подобным образом, когда считает, что перед ним враг, еще не показавший своих истинных намерений. Подумай, как ты могла перейти ему дорогу. Он из тех seidhe, которых лучше не иметь в числе своих противников. Он ничего не забывает, никогда не прощает… ножом в спину или стрелой в глаз, но Йорвет свое возьмет. Остерегайся его, luned. - Мне кажется, Седрик, ты сам не очень хорошо следуешь своему совету, - заметила Марианна шепотом. – Он едва ядом плеваться не начал, когда тебя увидел. - Он презирает меня за то, что я не думаю так, как думает он, - Седрик покачал головой. – Это другое. Держись от него подальше.***
Марианна так и собиралась поступить, по крайней мере, в этот раз. Ей было искренне жаль израненных белок, и она понимала, что нужно торопиться, если она хочет хотя бы перевязать их раны, не говоря уж о каком-никаком лечении. Рецепт исцеляющей мази, который она нашла в книге Анешки, был прост, все травы, необходимые для приготовления лекарства, встречались в лесу буквально на каждом шагу. «Растолочь в кашицу, - прочитала женщина, шевеля губами, - наложить на рану и прикрыть чистой повязкой. Менять бинты два раза в день». Значит, травы нужны с запасом. Женщина вздохнула, потянулась, чтобы размять затекшие мышцы. Чтобы успеть до заката, нужно выходить уже сейчас. Двигаться Марианне не хотелось – хотелось уткнуться лицом в колени и хотя бы несколько минут ни о чем не думать. Не представлять детей, скорчившихся и дрожащих от холода на барке, стереть из памяти белое, обескровленное лицо мертвого Седрика… Марианна тряхнула головой и поднялась на ноги. - Ты куда? – встрепенулся примостившийся рядом Лютик. Геральт с Йорветом все еще беседовали – кажется, ведьмак убеждал эльфа не лезть на рожон, а попробовать захватить барку хитростью. - В лес, - кивнула она. – Я недалеко, только нарву травок - и назад. - Сходить с тобой? Марианна помотала головой. - Я быстро, - улыбнулась она. – Но если ты отыщешь какую-нибудь чистую ткань, плошку, в которой можно приготовить мазь, и подогреешь воду, я буду благодарна. - Ради улыбки прекрасной дамы я отыщу даже священный грааль, не то, что какую-то пошлую миску, - сверкнул белыми зубами бард, но шутка получилась вымученной – для жизнерадостного Лютика флотзамские события тоже не прошли бесследно. Покачав головой, бард споро принялся за дело, а Марианна не без опаски спустилась из эльфийских руин в лес. Он встретил женщину прохладной тишиной, запахом мокрого мха и размеренным, неторопливым шепотом листьев. Ей почему-то казалось, что там, у водопада, где несколько часов назад чуть не погиб Седрик, она и этот старый, умный, жестокий лес… пришли к соглашению. Теперь Марианна понимала, что охотник имел в виду, говоря, что среди деревьев он никогда не чувствует себя в одиночестве. Она осторожно погладила ствол седой от времени ели и наклонилась, чтобы сорвать цветок чистотела. На траву рядом с ней упала тень. Женщина не успела даже вздохнуть, как кто-то одним быстрым движением заломил ее руку за спину и, запустив пальцы в волосы, рывком оттянул голову назад. - Побеседуем, ведьма? – раздался безмятежный голос, и по коже Марианны побежали мурашки. Йорвет. - Мне кажется, - сказала она миролюбиво, стараясь не показать, как напугало ее неожиданное нападение, - кому-то сильно не хватает хороших манер. - Моя матушка тоже всегда так считала, - охотно согласился эльф. – Ну, ведьма, начинай говорить, если не хочешь, чтобы я вскрыл тебе горло. Тупым ножом. Медленно. - Что сказать, не уточнишь? – осведомилась Марианна. Эльф собрал в кулак ее волосы и приподнял лицо женщины вверх. - Все, - оскалился он. - Сама я не местная, - затянула Марианна, прекрасно понимая, что дразнить Йорвета не стоит, но не в силах удержаться от искушения слегка отомстить ему за общую невоспитанность. Травы, которыми она собралась лечить его белок, рассыпались по земле, голова болела и на душе вообще было как-то паршиво. – Родилась у мамы и у папы в городе… Скоя’таэль оттянул ее голову назад, и Марианна зашипела – эльф явно вознамерился оставить ее лысой. - Ты издеваешься надо мной, bloede dhoine,- произнес он, и в голосе его вместе с бешенством проскочили нотки удивления – судя по всему, лидер белок не привык к непочтительности и до конца не верил, что букашка вроде нее на эту непочтительность способна. Женщина его понимала – дома, в Москве, у нее тоже лезли на лоб глаза, если кто-то из младших сотрудников начинал качать права. Впрочем, Марианне везло - на работе всегда находился тот, кто подбирал правильные слова, чтобы ее одернуть. Йорвету, судя по всему, в жизни не так подфартило – когда столетие за столетием тебе смотрят в рот, выполняют все твои приказы и вообще воодушевленно бросаются на смерть по одному твоему слову, начинаешь немножко терять связь с реальностью. Марианна скосила на него глаза. - Слушай, - протянула она. – Да ты умный парень! Угадал. Я не имею привычки вежливо разговаривать с теми, кто хватает меня за волосы без предупреждения. - В следующий раз, - шелково пообещал эльф, - я обязательно подам знак перед тем, как за что-нибудь тебя схватить, dhoine. Слово даю. А теперь говори, что тебе нужно от меня! Марианна приоткрыла рот. Что-то подсказывало ей, что в ответе на данный вопрос необходимо соврать. Во спасение и так далее. Женщина правда не думала, что долго проживет, если признается, что от скоя'таэля ей нужна вечная любовь и пара-тройка маленьких ушастых детей в дополнение к тем, что у нее уже имелись. - Две вещи, - отозвалась она. – Первая – чтобы ты, наконец, выпустил из своего царственного эльфийского кулака мой скальп, bloede sidh. И второе – помощь в спасении моих детей. Они на барке, и я должна вызволить их оттуда. Хватка Йорвета немного ослабла. - Vatt’gern сказал мне то же самое, - процедил он. – Что, во имя Девы, Лоредо курил перед тем, как затолкать человеческое отродье на корабль, идущий в Дракенборг? - Финтаннан и Канна полуэльфы, - тихо сказала Марианна, и вот это заставило Йорвета ее отпустить. Она повернулась к скоя'таэлю лицом, пытаясь привести в порядок свои волосы. От хватки эльфа узел на ее затылке расплелся, и рыжие пряди рассыпались по плечам. - Какой эльф позарился на такую, как ты, dhoine? – выплюнул Йорвет, разглядывая ее бледное лицо с синими кругами под глазами, обветренные губы и испачканную в крови куртку. «А вот это уже дешевый прием», - подумала Марианна, прищурившись, но следующий вопрос скоя'таэля заставил ее вздрогнуть от удивления. - Или ты заманила его так же, как и меня, вломившись, словно вор, в чужие сны? Женщина только и могла, что молча смотреть на Йорвета, хлопая глазами. Сны? Какие сны? Марианне пришла в голову шальная мысль, что несчастного повстанца слишком часто в последнее время били по голове, и последствия мозговых травм таки дают о себе знать. Эльф навис над ней, потемнев лицом. - Молчишь, ведьма? - Я не понимаю, что ты… - начала было говорить Марианна, а потом запнулась. - Поляна, - продолжила она удивленно, чувствуя как щеки ее загораются лихорадочным румянцем. – Яблоневые лепестки, солнце и ручей. Ты поцеловал меня, и я… - Да, - скоя'таэль весьма чувствительно встряхнул ее за плечи. – Эти сны. На кого ты работаешь? Зачем решила зачаровать меня? - То есть, мысли о том, что мы предназначены друг для друга, ты не допускаешь? – поинтересовалась Марианна и сразу поняла, что перегнула палку. Она не успела даже пискнуть, как оказалась прижатой к стволу дерева. Ноги ее едва доставали до земли – эльф приподнял ее вверх, как тряпичную куклу. Широкая ладонь Йорвета плотно лежала на ее горле. Женщина попыталась оторвать его пальцы от своей шеи, но с тем же успехом она могла попробовать согнуть железную подкову. - Шутишь, dhoine, - медленно, размеренно сказал он, в упор глядя на нее, и в этот момент Марианна вполне могла поверить во все, что было написано в листовке, которую показывал ей Роше. «Душегуб, убийца, поджигатель», - вспыхнуло в памяти женщины. Но показать свой страх сейчас – значило проиграть, а проигрывать Марианна не любила. Она уставилась на эльфа в ответ, чувствуя, как медленно и неумолимо длинные и сильные пальцы сжимаются на ее шее. - Есть много способов, с помощью которых можно заставить заговорить наглых, самоуверенных, настырных dhoine, - размеренный голос Йорвета был холоден и прозрачен, как озерный лед по зиме. – Огонь, веревка, ножи. Да, ножи. Ты думаешь, что Gwynbleidd спасет тебя? Когда я… Неподалеку зашуршали кусты. - Марианна? – раздался неторопливый голос Геральта, и Йорвет по-кошачьи стремительно шагнул назад, досадливо скривив губы. Через несколько мгновений в просвете между деревьями мелькнула белая голова ведьмака. За Геральтом торопливо шагал встревоженный Лютик. Увидев схватившуюся за шею Марианну и разозленного Йорвета, бард всплеснул руками. - Что случилось? – спросил Геральт мрачно. - Цивилизованная светская беседа, - не менее мрачно отозвался Йорвет, развернулся и направился в сторону лагеря. Взгляд, которым он на прощание одарил Марианну, обещал женщине бездну боли и страданий, и она поежилась. - Мне кажется, мы разное под этим подразумеваем, - заметил бард, чувствуя, что обстановка накаляется. - Твои нехорошие предчувствия оправдались, Лютик, - почесал затылок ведьмак и посмотрел на Марианну: - Чего вы с Йорветом не поделили? Женщина наклонилась, чтобы собрать рассыпанные по земле травы. Геральт молчал. В лесу радостно щебетали какие-то птахи. «Я, - подумала Марианна, реально посмотрев на вещи, - влюбилась в чертовски неподходящего мужчину». - Думаю, Геральт, - наконец ответила она, откашливаясь, - не обману тебя, если скажу, что у нас с ним... ненависть с первого взгляда.***
Вечер упал на эльфийский лагерь стремительно. Сине-серые сумерки окутали руины, глубокие тени легли на землю, а далеко на горизонте кровавой алой полоской догорел день. Бесшумные и быстрые скоя’таэли напоминали призраков – они двигались с резкой, нечеловеческой грацией, при виде которой Марианне становилось не по себе. Женщина, уже почти ничего не соображая от усталости, собрала обрывки бинтов и перевязанные нитками пучки трав в сумку. До заката управиться со всеми лекарскими делами она успела, но таких неблагодарных пациентов Марианна не пожелала бы ни одному врачевателю. «Высокомерные, упрямые дураки, - ругалась она про себя. – Как обронили где-то в детстве свои мозги, так до сих пор их и не подобрали! «Не заражусь ли я от dhoine бешенством?», «Мне не нужна повторная перевязка!» и «Эта маленькая царапина через всю спину не помешает мне драться!» Придурки!» Лютик, все это время мужественно выполнявший роль помощника, устало тер глаза. - Пора уж выходить, - сказал он Марианне и Седрику, который пристроился поблизости, чтобы проверить тетиву своего лука. – Чую, скоро начнется дождь, а драться на мокрой палубе – это, скажу я вам, развлечение только для таких безумцев, как наш Геральт. - Йорвет согласился на план ведьмака, - тихо пояснил охотник. – Придется разделиться – мы с Белым Волком сделаем вид, что хотим сдать Йорвета Лоредо и проберемся на баржу, а основной ударный отряд нападет из засады. Это хороший трюк. Будет меньше смертей. Внезапно, как будто услышав безмолвный приказ, эльфы встрепенулись и засуетились. Женщина нервно облизнула губы. - А что делать нам? – поинтересовался Лютик, и Марианна поймала себя на мысли, что ей тоже очень хочется знать ответ на этот вопрос. - Держаться подальше, пока мы не захватим барку, - услышав их разговор, подошел поближе Геральт. – Вы ничем не поможете, а вот навредить вполне сумеете. Ведьмак помолчал. - И постарайтесь не лезть на рожон, - добавил он. – Лоредо сейчас – будто загнанный в ловушку зверь. Такие опаснее всего – он бросится на любого, до кого сможет дотянуться. При этих словах Марианна похолодела. «Только бы комендант ничего не сделал с детьми», - подумала она с отчаянием. Женщина совсем не умела молиться и сейчас почти об этом жалела. Ей очень хотелось попросить кого-нибудь сильного и всемогущего отвести беду от маленьких, совсем ни в чем не виноватых эльфят, которые так смешно радовались новым игрушкам и простенькой одежде. Впервые в жизни Марианна подумала, что, пожалуй, она вполне охотно и без особых угрызений совести совершит убийство – если это будет значить, что дети окажутся в безопасности. - Выходим! – раскатился по поляне голос Йорвета. – Scoia’tael, evelienn. Vrihedd! Vrihedd! Так началась самая долгая ночь в ее жизни.***
Когда позже Марианна пыталась восстановить в голове последовательность событий, единственное, что всплывало у нее в памяти – тоскливый непрекращающийся дождь, пятна крови на мокрой палубе, сдавленные стоны и проклятия. Она и Лютик взобрались на корабль, когда сражение уже закончилось – белки добивали раненых и сноровисто сбрасывали трупы за борт. Черная вода гулко всплескивала, когда очередное тело безжизненно летело вниз, и звонкие эльфийские голоса со смехом хвастались страшным «уловом». - Henn, de, tair, - распевно подсчитывали они, - ceateir, cueg… Марианна, поскальзываясь на липком от крови настиле, взобралась на палубу. За пеленой дождя лежащий за ее спиной Флотзам казался диковинным злобным животным с десятком мигающих глаз-окон. - Пленники на нижней палубе, - поймав ее взгляд, Геральт ткнул пальцем в сторону забранного решеткой люка. – Давай, я помогу. Женщина только и смогла, что кивнуть. Ее мутило от вида изрубленных трупов, раззявленных в предсмертных гримасах ртов, от лужиц крови, маслянисто поблескивающих в свете факелов. Стараясь не смотреть по сторонам, она бросилась вперед. Крышка люка натужно заскрипела, поддаваясь, и Марианна содрогнулась, когда увидела темную дыру с уходящими вниз деревянными ступеньками. Ухватившись за предусмотрительно прибитую кем-то к палубе ручку, женщина полезла было вниз, но ведьмак задержал ее. - Свет, - коротко пояснил он и сунул ей в руку факел. Марианна кивнула. Губы ее мелко тряслись, и она не думала, что сможет сказать что-то внятное. Нижняя палуба была похожа на ад. Прелая солома, запах немытых тел, кашель умирающих, тихие всхлипы. Выставив вперед факел, женщина начала вглядываться в измученные, осунувшиеся лица. Эльфы, краснолюды, низушки отводили глаза, щурились, закрывали головы руками. Марианна сглатывала слезы – и искала. Детей не было. - Финтаннан! Канна! – позвала она, мертвея. Ответом ей была тишина. С потолка закапала, просачиваясь сквозь доски, кровь. - Вы видели детей? – дрожащим голосом спросила Марианна пленников. – Мальчики, полуэльфы. Здесь были дети? В темноте кто-то зашевелился. Женщина шагнула вперед, и в круге света, который падал от факела, на нее глянули больные глаза избитого до полусмерти эльфа. - Здесь не было никаких детей, dhoine, - прохрипел он. – Что… что происходит наверху? Марианна до крови прикусила губу. Глупая, наивная дурочка, кляла она себя. Поверила заплывшему от жира и ненависти трактирщику! Прижав руку к губам, она быстро села на корточки – голова кружилась, во рту было кисло. - Йорвет, - наконец ответила она, часто дыша ртом. – Йорвет захватил корабль. Вы теперь свободны. Со всех сторон до нее донеслись недоверчивые вопросы, восклицания, радостный плач. Ничего не видя и не слыша, женщина развернулась и полезла назад, на воздух. Почти у самого верха лестницы кто-то схватил ее за руку, помог вскарабкаться по узким ступеням. - Luned mo, - услышала она встревоженный голос Седрика. – Что такое? Где дети? Марианна только покачала головой. - Внизу их нет, - задыхаясь от слез, сказала она. – Мне нужно назад, на берег, Седрик. - Постой, не спеши, - запротестовал эльф, но тут где-то высоко над их головами запылал огонь и зычный голос разнесся по окутанной вечерним туманом реке. - Я знал, что ты снюхаешься с этими эльфийскими ублюдками, мутант! – ревел Лоредо, потрясая зажженным факелом. Другой рукой он удерживал светловолосую заплаканную эльфку. – Вообразил себя героем?! Давай, отчаливай – но приготовься к тому, что я заживо поджарю этих остроухих шлюх! Свет факела отражался в воде, бликовал, и на какое-то страшное мгновение Марианне показалось, что река полна крови. Она прикусила губу, потрясла головой, чтобы хоть немного прийти в себя – и застыла, услышав слова коменданта. - А заодно, - с нескрываемым злорадством вопил Лоредо, - спалю и твоих эльфийских щенков, ведьмак! Думаешь, обставил меня, да? Да?! Женщина услышала, как рядом коротко вздохнул Седрик. - Мы отплываем, - бросил Геральту Йорвет. – Наши женщины готовы к смерти, ну а anad’enelen, - и скоя’таэль пожал плечами, - что поделать? Это война. Дальше Марианна действовала скорее инстинктивно, чем подчиняясь голосу разума. Оттолкнув Седрика, она рванулась к борту корабля, перекинула ноги через заграждение и, даже не задумавшись, прыгнула вниз, на мостки. - Марианна! – догнал женщину оклик, и через мгновение ведьмак, сиганувший следом, схватил ее за локоть. - Отпусти меня! – приказала она. – Отпусти, Геральт! - Ты спасешь их? – спросил Белый Волк, и что-то в его голосе заставило женщину поднять на ведьмака глаза. Он в упор, не мигая, смотрел на нее. – Ты справишься? - Я сделаю все, что будет в моих силах, - выдохнула Марианна, и Геральт кивнул. - Тогда я догоню Лоредо, - сказал он, и в голосе его было столько спокойной радости, что женщина сглотнула. Сейчас ей бы очень не хотелось оказаться в шкуре коменданта. - Убей его, - не до конца веря, что на самом деле произносит эти слова, попросила Марианна. Волной в ней поднималась ненависть, перемешанная с радостью - она знала, знала, что Лоредо от ведьмака не уйти. – Он достоин смерти! И одной смерти ему будет мало – пусть умирает целую вечность, корчась в муках, пусть и за гранью не знает покоя и отдыха, только боль и отчаяние! Ведьмак покачал головой, но ничего не сказал, и Марианна, высвободив руку, рванулась к башне. Крыша здания пылала, разбрызгивая алые и золотые искры, огонь ревел, пожирая деревянные перегородки. Она растолкала глазеющих на живой костер флотзамцев и, шипя, дернула на себя дверь башни. Та не поддалась. Стервенея, Марианна уперлась в доски ногой и рванула снова. Дверь распахнулась, и женщина, прикрыв рот краем куртки, побежала вверх. Пламя разгоралось с удивительной быстротой – то ли Лоредо, планируя свое отступление, заранее окатил мебель горючим маслом, то ли трухлявое дерево просто не могло долго противостоять жару. Остановившись, чтобы вытереть слезы – глаза разъедал густой вонючий дым – Марианна увидела, как со скрипом проваливается вниз лестничный пролет. Пути назад не было. Сжав зубы, она побежала вперед. К счастью, до маленькой комнаты на самом верху башни огонь еще не добрался. Там, крича от ужаса и катаясь по полу в тщетных попытках освободиться, вповалку лежали связанные женщины. И в самом углу, на соломе, дрожа от страха, сидели ее дети. Перепачканные, сопливые, в синяках и царапинах – но живые. Живые! Увидев ее, эльфята дёрнулись. Финтаннан открыл было рот, но вместо слов из его горла вырвался только беззвучный плач. Маленький Канна подвывал на одной ноте, сжавшись в комок. - Сейчас, - лихорадочно бормоча, Марианна вытащила из сапога кинжал и бросилась к одной из связанных эльфиек. – Сейчас. Через пару минут перерезанная веревка упала на пол. - Развязывай остальных! – завопила женщина и рванулась к детям. Они повисли на ней сразу же, как освободились, плача и тычась лбами ей в живот. - Мамааа! – ревел Канна, обняв женщину за ногу. – Мамааа! Марианна подхватила его на руки, прижала к себе, чувствуя, как двигаются под ее ладонью хрупкие детские лопатки. Повернулась к испуганным эльфийкам. - Мы не спустимся, - сказала одна из них, та самая высокая блондинка, которую держал Лоредо. – Дом сейчас обрушится. - Надо прыгать, - скомандовала женщина. Выбора и вправду не было - либо вода там, внизу, либо огонь и смерть здесь, наверху. Добавлять ничего не понадобилось – эльфийки без особых раздумий бросились к узкому балкону. Через несколько секунд Марианна услышала далекий всплеск. Женщина повернулась к Финтаннану, который стоял, вцепившись в перила так, что Марианна испугалась, как бы ему не свело судорогой руки. - Я знаю – страшно, - сказала она. – Но ты должен. Прыгай! - А Канна?.. – заикаясь, спросил мальчик. – А ты? - Мы за тобой! Давай! С оглушительным грохотом за их спиной упала, прошибая хлипкий пол, потолочная балка. Финтаннан вскрикнул, неловко взмахнул руками и полетел вниз. Марианна прижала к себе младшего эльфенка и прыгнула следом - с разбегу, не размышляя. Вода ледяным коконом сомкнулась вокруг нее, и на мгновение все звуки стихли, все цвета померкли. Потом женщина вынырнула, глотая воздух - и мир вновь ожил, задвигался. Запахло огнем, в воздухе закружились хлопья пепла - и наблюдательная башня медленно, даже как-то лениво осела вниз. В реку полетели обломки досок и куски черепицы. Марианна наблюдала за этим с непонятным ей самой безразличием - она устала бояться. В руках, которые она так и не разжала, тихо скулил маленький Канна. Рядом, отфыркиваясь, плескался Финтаннан. - Bloede dhoine! – раздалось сверху, и рядом с ней в воду шлепнулся толстый канат. – Залезай! Лезь вверх, beann’chy! Марианна посмотрела вверх, кивнула. И не заплакала. Примечание dhoine - человек, люди luned mo - моя девочка Gwynbleidd - Белый Волк ar minteoir - наш предатель cerbin - ворон Glaeddyv vort, Iorweth! Oue suecc’s?! - Опусти меч, Йорвет! Что случилось? bean'chy - банши, демоница seidh - эльфы bloede - чертов/чертова sidh - эльф Vatt’gern - ведьмак Scoia’tael, evelienn. Vrihedd! Vrihedd! - Скоя'таэли, готовьтесь. Врихедд! Врихедд! Henn, de, tair, ceateir, cueg - один, два, три, четыре, пять anad’enelen - полуэльфы Примечание 2 Какая адски длинная глава... Я уже почти перестала верить, что смогу ее завершить. Наверное, здесь еще будут правки. Чуть-чуть попозже) Но наконец-то - Йорвет во плоти! >_<