Oh yeah, you're a strange stray cat Oh yeah, don'tcha scratch like that Oh yeah, you're a strange stray cat I bet you mama don't know you can bite like that I'll bet she never saw you scratch my back *
The Rolling Stones, Stray Cat Blues
Марианна пришла в себя от нестерпимого желания чихнуть и зевнуть одновременно. Сделать и то, и другое сразу было никак невозможно, и женщина несколько секунд лежала без движения, надеясь, что организм сам как-нибудь определится. Наконец, когда в носу защекотало особенно сильно, Марианна села, открыла глаза - и увидела напротив себя чудовище. Чудовище было ужасно – его рыжие космы дыбом стояли вокруг головы, налитые кровью глаза подслеповато щурились, а серо-белая кожа была покрыта сеточкой синих вен, как у алкоголика со стажем. И чихать, и зевать Марианне разом расхотелось. Она подняла руку и приготовилась было визжать, как чудовище тоже вскинуло ладонь, округлив в ужасе рот, – и Марианна поняла, что смотрит в зеркало. Для проверки женщина несколько раз ткнула пальцем себе в щеку. Ее отражение покорно сделало то же самое. Несколько секунд Марианна размышляла, заплакать ей или нет, потом упрямо сопнула носом раз-другой. «Нельзя, - решила она, - если я сейчас еще и заплачу, от меня точно даже эндриаги шарахаться будут. В конце концов, помимо внешности, у меня есть еще и богатый душевный мир. Им и буду брать!» Эти полные позитива и веры в будущее мысли разом оставили Марианну, когда что-то теплое и мягкое зашевелилось у нее под боком. Женщина глянула вниз и вздохнула – эльфята, даже не подозревая, что их новая мама выглядит как иллюстрация к книжке «Страховидлы: мифы и реальность», сладко спали. Канна засунул в рот большой палец, а Финтаннан, свернувшись в клубок, настороженно хмурил свои светлые брови – видно, ему снилось что-то неприятное. Марианна, закусив губу, погладила старшего эльфеныша по голове и наконец-то огляделась. Находилась она в просторной, богато обставленной комнате. Стены помещения украшали гладкие деревянные панели, на полу лежало несколько узорчатых ковров, мягких даже на вид, а у окна, скрытого занавесями, расположился низкий столик и кресло с изогнутыми ножками. Кульминацией всего этого великолепия было зеркало в кованой раме, установленное прямо напротив кровати. В его сторону женщина смотреть упрямо отказывалась. Как она сюда попала, Марианна совершенно не помнила. Стараясь не потревожить детей, она спустила ноги на пол. Дверь в комнату была приоткрыта, сквозь щель пробивалась полоска света, и доносились приглушенные голоса. Женщина потерла лицо руками, прокралась поближе к выходу - и без всякого стеснения начала подслушивать чужой разговор. Кто его знает, где она находится! Геральт, конечно, не стал бы продавать ее в бордель – да и, если реально смотреть на вещи, в нынешнем виде ее бы ни в один бордель просто не купили, – но в мире, куда она попала, надо было держать ухо востро. -…оружие – нет, не подойдет, - сказал из-за двери незнакомый голос, очень ясный и чистый. – Тем более коса. Что тебе такое в голову пришло, Йорвет? - Тогда яд, - предложил второй собеседник, в котором Марианна без труда опознала лидера скоя'таэлей. – Хотя нет, зачем? Она всегда сможет нацедить своего собственного! - Ненависть с первого взгляда! – раздался веселый голос Лютика. – Воистину! - Йорвет, - укоризненно вздохнул обладатель красивого голоса. – Друг мой, я тебя не узнаю. - Ты просто еще с ней не знаком, - ответил эльф. – Это не женщина, это какая-то гарпия келено. Поэтому коса будет в самый раз! На этом можно было прекращать подслушивать – в соседней комнате точно собрались не похотливые клиенты, мечтавшие отведать ее нежного женского тела. Но говорили явно про нее – и Марианна снова прижалась к двери и даже осторожно выглянула в проем. Там, за уставленным тарелками столом развалились неразлучные Геральт с Лютиком, рядом с ними, подперев голову рукой, сидел вполоборота какой-то эльф. Йорвет же, с ненавистью рассматривая лежащее на его ладони яблоко, облокотился на широкий деревянный подоконник. - Цветы? – вопросил между тем Лютик. – Драгоценности? Зерриканский шоколад? Корсет и подвязки? - Что ты, taedh, - отказался незнакомец, - это не подходит к случаю. Нужно что-то… хорошее? Радостное? – И, помолчав, добавил: - Хотя я ждал от барда с твоей репутацией каких-нибудь более… изысканных советов. - Изысканных? – оскорбился Лютик. – Да не вопрос, но только ты посмотри на своего гордого предводителя и на его рожу, кислую, как недозревший лимон, и ответь: мы точно останавливаемся на чем-нибудь изысканном? Марианна прилепилась к двери, чтобы не пропустить ни слова. О чем они говорят, женщина пока не понимала, но точно намеревалась узнать – любопытство мучило ее нещадно. Незнакомец с красивым голосом, видимо, последовал совету барда. Послышался расстроенный вздох. - Почему мы вообще это обсуждаем? – с раздражением спросил Йорвет, и женщина почувствовала, как по коже ее побежали мурашки, а сердце взволнованно трепыхнулось в груди. – Город в осаде, у нас под носом беснуется армия призраков, через час военный совет, а мы говорим о каких-то глупостях. - Честь Aen Seidhe – не глупость, - посуровел незнакомый голос. – Iorweth, te es bead orince, te es hennu aep mo Aen hanse ach… - Yea, yea, - отозвался Йорвет уже без прежнего раздражения, - ты прав, и я знаю это. - Я сам все найду, - предложил незнакомец. – Но, мой друг, тебе придется… - Все я сделаю, - видимо, смирившись с неизбежным, прервал говорящего Йорвет и усмехнулся. – Как всегда, ты знаешь, что мне сказать, beag'an elder. Марианна впервые слышала, как он разговаривает с кем-то без насмешки, издевки или вызова, а просто и по-дружески. Это было настолько непривычно, что она удивленно заулыбалась, притаившись за дверью. - ...seo bloede beanna! – между тем продолжил Йорвет, и в его голосе зазвучало раздражение. – Мне все время хочется ее придушить. Заткнуть ей рот. Заставить замолчать, во имя Девы! - Трахни ее, - жизнерадостно предложил Лютик. – Очень помогает в таких случаях! Марианна, сама того не заметив, угрожающе выпрямилась и уперла руки в бока, хотя никто из говорящих видеть ее не мог и даже не подозревал, что она уже пришла в себя. - Учтите, - внезапно раздался голос Геральта, который, как всегда, высказывался редко, но метко, - что «эта чертова баба» вот прямо сейчас вас слушает. Лютик захлебнулся очередной тирадой, а Йорвет в три шага пересек комнату и распахнул дверь, явив взорам собравшихся побагровевшую женщину. Несколько секунд все помолчали. - Мама подслушивала! – наконец раздался с кровати веселый голос Канны. - И подсматривала, - с потрохами сдал Марианну Финтаннан. Дети сидели, зарывшись в одеяло, хлопали спросонья глазами, как совята, и с любопытством разглядывали Йорвета. Маленький Канна, увидев, что эльф смотрит на него, несколько раз сжал и разжал пухлый кулачок – поздоровался. - Вот спасибо вам, солнышки, - пробормотала Марианна, которой хватило совести изобразить смущение. – Удружили. - Чего еще можно ожидать от подлого чародейского племени, - скривил губы Йорвет. - На самом деле Йорвет хотел сейчас сказать, - неожиданно вмешался незнакомец с красивым голосом, в котором, приглядевшись, женщина опознала изрядно похорошевшего Киарана аэп Эасниллена, - что рад видеть тебя в добром здравии, maeth. - Да? – изумленно чирикнул Лютик. - Никогда бы не подумал. - Да, - с нажимом произнес Киаран. – Ты не помогаешь, taedh. - Привыкай, - лаконично посоветовал ему Геральт. – Это Лютик. Бард возмущенно вскрикнул. Киаран аэп Эасниллен поднял в воздух руки, успокаивая его, но поэт явно счел замечание ведьмака несправедливым и разразился пламенной протестной тирадой. - Я сказал то, что хотел сказать, - заявил Йорвет, хотя услышала его уже только Марианна. - Кто бы сомневался, - пожала плечами женщина, и это неожиданно заставило эльфа примолкнуть. Впрочем, ненадолго. - И выглядишь ты, будто умертвие, - обрадовал ее скоя'таэль, хотя голос его был… почти добрым? – Краше в гроб кладут. - И здесь ты не открыл мне ничего нового, - тихо сказала Марианна, вспомнив собственное отражение в зеркале. Добавить было нечего, и они застыли в дверном проеме. Йорвет, опершись одной рукой о створку, молча смотрел на нее. Марианна опустила глаза – стыдиться ей было нечего, но и выставлять напоказ свое явно пострадавшее от магического заклинания лицо тоже не хотелось. В комнате шумел Лютик, пытался что-то сказать Киаран, многозначительно молчал ведьмак, но женщине вдруг показалось, что они с Йорветом остались совсем одни. - Мы в Вергене, - сказал эльф, хотя она ничего не спрашивала. – Ты была без сознания почти два дня, и с корабля мы принесли тебя прямо сюда. - Спасибо. Я вижу, что Киаран аэп Эасниллен чувствует себя хорошо, - вздохнула Марианна. - Он… да, - кивнул Йорвет. – Ты справилась, ведьма. С этими словами эльф оттолкнулся от дверного косяка, в последний раз взглянул на нее и направился к выходу. Женщина застыла, не веря своим ушам. Ей показалось, или Йорвет и правда только что… сделал ей комплимент? - Я буду на совете, - бросил скоя'таэль пререкающимся Лютику и Геральту, поднял руку, прощаясь с Киараном, и ушел. Марианна проводила его взглядом и улыбнулась уголками губ. В груди отчего-то потеплело. - Немногие dhoine улыбаются после разговора с Йорветом, - сказал Киаран, который, судя по всему, помимо красивого голоса мог похвастаться недюжинной наблюдательностью. – Привет тебе, maeth. Мы не знакомы, но уже я у тебя в неоплатном долгу. Женщина покачала головой. - Никаких долгов, - отказалась она решительно. – Я рада, что смогла помочь, и единственная плата, которую я прошу, - называй меня по имени. Или твоя эльфийская гордость пострадает от этого так непоправимо, что никто из друзей не подаст тебе руки, Киаран аэп Эасниллен? Эльф приподнял брови, а потом откинул назад голову и с удовольствием расхохотался. Услышав его смех, Геральт и Лютик наконец отвлеклись от своего спора. - Ах, - выдохнул наконец Киаран. – Да, конечно, maeth Марианна, я выполню твой любезный приказ. Но теперь я, хах, теперь я понимаю Йорвета… - Вот, – вклинился в разговор Лютик. – Так что следует признать – мой совет нашему бравому повстанцу был очень даже толковым. - Это какой же? – стремительно повернулась к нему Марианна, и бард как-то слегка усох под ее взглядом. Ответа она не получила – Геральт, потянувшись, неохотно встал из-за стола. - Будем считать, что у вас с Лютиком сегодня ничья, - сказал он Марианне. – Время поджимает, мне тоже надо идти на совет, да и у других дела найдутся. Я рад, что ты пришла в себя. Два дня… мы опасались, что ты не проснешься. Марианна, поморщившись, дотронулась кончиками пальцев до распухшего лица. - Я многое пропустила, - не желая жаловаться, наконец вздохнула она. – Что это за дом? О каком совете речь? И… Йорвет говорил про осаду? Призраков? Ведьмак задумчиво повертел головой. - Ну, дом, - как-то неопределенно отозвался он. – В таверне для тебя и детей не было места, так что мы отыскали вот. Живи. А все остальное... Лютик расскажет. Я сегодня еще зайду, только вот схожу поглядеть, что ж это за Аэдирнская Дева такая. И Геральт без лишних слов откланялся. Вслед за ним ушел, вежливо попрощавшись, и Киаран.***
Лютик, надо было отдать ему должное, готов был рассказывать часами. Грызя орехи, бард развлекал Марианну описаниями призрачных чудовищ, которые встали на пути Йорвета и ведьмака, когда они спасали Саскию, Аэдирнскую Деву, и принца с неудобным именем Стеннис. - И затем, - всплескивая руками, говорил он, - появилась полярная сова! Но как ты понимаешь, моя восхитительная целительница, это была не простая сова, а могущественная чародейка Филиппа Эйльхарт! Марианна в это время рассеянно кивала, чтобы не показаться невежливой слушательницей, и исследовала свой новый дом. Оказался он маленьким, но на диво уютным, даже несмотря на небольших размеров мебель и низкие потолки. По словам барда, свое жилище предоставила болезной магичке некая «матушка Бурдон, почтеннейшая старушка», узнав, что та путешествует вместе с ведьмаком. Женщина, про себя от души поблагодарив добрую хозяйку, принялась за работу. Детей следовало накормить и искупать, дом - убрать, вещи – разложить, а ужин – приготовить. Непорядка вокруг себя Марианна не терпела. Лютик, наблюдая за ней, хихикал и напевал фривольного содержания куплеты про расторопных хозяек и сеновалы, эльфята бегали по только что подметенному полу, играя в догонялки. Неожиданно зашла Рианнон с пакетом лечебных трав - рассказать, что она решила обосноваться неподалеку от города и открыть небольшую лавку. На вопрос, где она взяла товары, эльфка заулыбалась и приложила к губам палец – мол, мир не без щедрых людей. Вслед за ней заглянул Седрик, от кого-то услышавший, что Марианна пришла в себя. Когда все дела были переделаны, в маленьком доме воцарился наконец мир и покой: на столе появился свежеиспеченный пирог и задымился в чашках травяной отвар. Конечно же, такая идиллия не могла продлиться долго. Марианна почти не удивилась, когда под вечер входная дверь затряслась под тяжелыми, поспешными ударами мужского кулака. - Саския, - сказал мрачный ведьмак, едва ступив за порог, - отравлена. Пойдем, Марианна.***
Аэдирнская Дева была красива – это все, что пришло в голову Марианне, когда она увидела драконоубийцу в первый раз. Темно-русые волосы ее кольцами лежали на подушке, высокая грудь едва заметно поднималась и опускалась, длинные ресницы бросали тень на бледные щеки. Даже в забытье она выглядела сильной и полной жизни. Чтобы попасть к ней, Марианне и Геральту пришлось выдержать настоящую словесную баталию – та самая могущественная чародейка-сова, о которой рассказывал Лютик, в жизни оказалась весьма и весьма мнительной женщиной. Даже сейчас, когда все было сказано и объяснено, она сопротивлялась. - Я уже говорила, что нужно сделать для того, чтобы Саския проснулась, - холодным, полным неодобрения голосом заявила Филиппа Эйльхарт, расхаживая по комнате. – С какой стати вы решили, что можете привести сюда шарлатанку, эльф, ведьмак? Марианна искоса глянула на нее и осторожно взяла в ладонь по-крестьянски широкое запястье Саскии. Чародейка, стряхнув невидимую пылинку со своего синего платья, смерила ее надменным взглядом, на дне которого стыла вражда. - Она не шарлатанка, - отозвался из угла ведьмак. – На моих глазах Марианна спасла от верной смерти двух эльфов. - Может статься, - добавил Йорвет, - что нам и вовсе не нужны будут эти твои «предметы, наполненные активной магической силой», Эйльхарт. Что там по списку? Меч, роза?.. - Мы готовы рискнуть жизнью Саскии, чтобы проверить это? – отразила удар чародейка, и Марианна почувствовала, как в глубине ее души шевельнулось уважение. Филиппа была жесткой, расчетливой, уверенной в себе и умной – именно такой и хотела стать она сама. Именно такой, поправила себя Марианна, она и была. Там, в другой жизни. И сейчас. Сейчас тоже. - Я не причиню зла, - сказала женщина наконец, надеясь успокоить разбушевавшуюся магичку. – То, что я делаю… оно не вредит. - Мне едва удалось стабилизировать состояние больной, - отчеканила чародейка. – Ее жизнь висит на волоске. То, что ты сделаешь, девчонка, может стать последней каплей – и Саския, а вместе с ней и весь свободный Аэдирн полетят к дьяволу! - Почему ты так не хочешь, чтобы Марианна вмешивалась? – спросил Йорвет, и женщина удивилась – от него поддержки она уж точно не ожидала. – Не желаешь видеть Саскию здоровой? Это наводит на размышления, Эйльхарт. - Не надо бряцать передо мной оружием, Йорвет, - с холодным, четко выверенным бешенством отозвалась чародейка. – Я повторяю… Марианне надоело слушать эти препирательства. О, она боялась. Страшилась навредить и ошибиться, сделать что-нибудь неправильно по своей неопытности. Но… ей же удалось помочь Седрику и Киарану? Вдруг в ней и правда скрыта сила, настоящая, целительная сила? Женщина закрыла глаза. Энергия, которая скрывалась в каждом живом существе, в каждой пылинке и капле воды, - она видела ее. Стоило только протянуть руку и… - Друидесса, - вздохнула за ее спиной Филиппа, мгновенно опознав сине-зеленую магию. – Но почему здесь? Круг никого не собирался посылать в Верген, я уверена. - Видимо, даже всесильная милсдарыня Эйльхарт знает не все, - протянул Йорвет. И Марианна перестала слышать их слова. Вокруг было много серых и коричневых нитей – камень, земля. Вновь трепетали красными пятнами живые, теплокровные ауры людей и… Женщина зажмурилась. Там, где лежала Саския, полыхало пламя – золотое, зеленое, шипящее и извивающееся, живое и переменчивое. Оно свивалось в кольца и глядело на Марианну змеиными глазами, оно танцевало в воздухе, вскипало и взрывалось тысячами искр. Оно билось в клетке из черных шипов, и колючие иглы впивались в него, мало-помалу впитывая в себя частички тепла. Ахнув, Марианна отшатнулась. - Саския! - воскликнула женщина. – Саския – это… Теплая шершавая ладонь накрыла ее рот. - Тихо, - шепотом скомандовал голос Йорвета. – Молчи, ведьма. - Саския – это что? – спросил Геральт с подозрением, и Филиппа Эйльхарт тоже вопросительно изогнула бровь. Марианна замотала головой, вырываясь, и эльф, поколебавшись, отпустил ее. - Ничего, - выдохнув, отозвалась она и вцепилась руками в волосы, чтобы хоть немного успокоиться. – Это… Неужели… А я… - Так ты вылечишь ее? – не выдержал ведьмак. – Что случилось? Что ты увидела? Марианна встала с кровати, приложила руки к груди и несколько раз глубоко вздохнула. - Нет, я не смогу ничего сделать, - сказала она наконец. - Здесь надо… расколдовать, а не вылечить. Я не умею. «И никаких моих сил не хватит, - ошеломленно подумала Марианна про себя, - чтобы освободить из такой клетки дракона. Черт возьми, настоящего, живого дракона! Йорвет прав - надо молчать. Если здешний народ узнает, кто на самом деле их девственная воительница... Я даже боюсь представить, что будет». - Похвальное решение, - голос Филиппы Эйльхарт, будто нож, вспорол тишину. – Знать предел собственных возможностей – это всегда полезно. Йорвет разочарованно покачал головой. Марианна подняла на него глаза – эльф, не отрываясь, смотрел на безжизненное лицо Саскии в обрамлении темных локонов, и во взгляде его была… тоска? Она легонько прикоснулась к его руке, и скоя'таэль, очнувшись, отодвинулся от нее. - Прочь, - приказала Филиппа Эйльхарт, и в голосе ее зазвенела сталь. – Вы достаточно позабавились. Уходите. И возвращайтесь, когда соберете все необходимое для исцеления Саскии. А с тобой, друидесса, мы еще поговорим – и скоро. Совсем не воодушевленная этим обещанием, Марианна бросила последний взгляд на неподвижное тело Аэдирнской Девы, лежащее на кровати, и вышла из дома вслед за Йорветом и Геральтом.***
- Простите, - сказала Марианна сразу, как они вышли из дома, - здесь я на самом деле ничего не могла сделать. Ведьмак кивнул. - Значит, будем действовать так, как сказала Филиппа Эйльхарт, - пожал плечами Геральт. – Вот уж что меня не радует, так это список предстоящих дел. Чародейка, верно, считает, что я могу разорваться: найди то, принеси это. Магички! - Давай разделимся, - наконец открыл рот мрачный как туча, Йорвет. – Мы вместе с ведьмой будем искать отравителя, а ты, Белый Волк, собери все необходимое для того, чтобы расколдовать Саскию. Марианна начала было кивать - план был разумным – а потом осеклась. Мы вместе с ведьмой? - Я-то тебе зачем? – ляпнула она, хотя внутри все встрепенулось и запело от радости. – Тебе скорей Седрик поможет, он умеет выслеживать… всякое. - Ты друидесса или так, в игры здесь играешь? – неожиданно зло огрызнулся Йорвет. – Мне нужен кто-то, разбирающийся в ядах и травах, и ты, за неимением лучшего, сойдешь. А Седрику место в лесу – под сосной да с бутылкой эля он может выслеживать, кого пожелает. Марианна смерила эльфа презрительным взглядом. - До свидания, Геральт, - царственно сказала она ведьмаку, развернулась и молча пошла к своему дому, искренне надеясь, что идет в правильную сторону – Верген был тем еще лабиринтом. Геральт окликнул ее, но она покачала головой и прибавила шаг. День, который так хорошо начался, завершался полным провалом. Через несколько секунд женщина услышала за своей спиной легкие шаги, а затем ее весьма невежливо остановили, схватив за плечо. - Завтра, - сказал Йорвет, развернув ее к себе лицом. – Я приду на рассвете, и мы начнем расследование. Не заставляй меня ждать, beanna. - Ты забыл об одной маленькой детали, - сладко улыбнулась Марианна. – Спросить меня, согласна ли я тебе помогать, например. - Я не сказал о Седрике ни слова неправды, - неожиданно мирно отозвался Йорвет. – Не трепыхайся так, волчица, от моих слов он не перестанет вилять хвостом у твоих ног. - Мне нет дела, правду ты сказал или нет, - совершенно серьезно отозвалась Марианна и посмотрела на Йорвета. – Седрик – мой друг, и я не буду спокойно слушать, как ты оскорбляешь его. Это низко. Мужчина ты или нет? Лицо Йорвета потемнело. - Мужчина я или нет? – медленно переспросил он, оскалился, наклонился, замер – и потом, будто решившись, крепко поцеловал Марианну. Женщина оцепенела – этого она ожидала меньше всего. Губы Йорвета оказались неожиданно мягкими и теплыми, а руки, помедлив, сжали ее затылок, погладили косточку у основания шеи. Сначала Марианна поддалась, позволила себе поддаться, потому что уже давно мечтала – во снах и наяву – именно об этом. Эльф довольно хмыкнул, не прерывая поцелуя, и тут Марианна поняла – ее целуют не в порыве страсти, а… по расчету. Чтобы наказать. Чтобы победить. Дернувшись, женщина оттолкнула Йорвета, глотнула ртом воздуха, ругая себя – один поцелуй, и она полностью потеряла голову, как пятнадцатилетняя девчонка! - Что и кому ты сейчас доказал, Йорвет? – отдышавшись, спросила она. В сгущающихся сумерках лицо эльфа казалось бесстрастным, застывшим. Подождав несколько секунд и поняв, что ответа ей не получить, Марианна сжала зубы, торопливо поправила волосы и решительно зашагала к своему дому.***
Ночь превратилась для женщины в настоящее испытание – сны, и в обычное время не дававшие Марианне выспаться, в этот раз оказались просто невозможно, сокрушительно яркими. Пробудившись в третий раз от приступа острого и, конечно же, неразделенного желания, она поняла, что спать больше не хочет – лучше уж усталость, чем такая вот незаслуженная пытка. «У Геральта вроде был рецепт снотворного, - вспомнила Марианна, сидя на кухне и допивая пятую чашку травяного отвара. – Надо переписать и воспользоваться». С рассветом Йорвет не явился, чему женщина даже была рада. Она не знала, чего ей хочется больше – дать ему пощечину или попросить, чтобы он поцеловал еще раз – и злилась. Но вместо эльфа, едва на горизонте затеплился рассвет, к Марианне постучалась деловитая краснолюдка в аккуратном белом чепчике – та самая матушка Бурдон. - Я вот, - сказала она приветливо и хлопотливо, - принесла свежего молока, хлеб горячий. Хочешь, дочка? Такая ты худенькая, бледная, надо тебе есть побольше! Ну и деткам молоко полезно, подогрей его вот в той плошке и дай им с утра по полной чашке. Можно еще маслица добавить! И проследи, чтоб все до дна выпили! Сесиль с сынком моим спозаранку на ногах, так вот и я забежать решила, поздороваться. Не разбудила? Марианна растроганно покачала головой, хотя скорость, с которой тараторила госпожа Бурдон, ее несколько ошеломила. - Нет, я заснуть не могла, – честно ответила она, принимая из рук краснолюдки гостинцы. – Спасибо вам. - Хе-хе, - рассмеялась та и погрозила женщине пальцем. – Заснуть не могла, баешь? Знаю, знаю, отчего ты сегодня глаз не сомкнула, девонька! Сама, помню, тоже мучилася, в свое-то время. Ну да не волнуйся, авось скоро меж тобой и твоим милым все сладится. - Что? – спросила Марианна, щуря уставшие после бессонной ночи глаза. – О чем вы? - Да уж не юли, – басовито засмеялась краснолюдка. – Дело это молодое, чего ж я, не понимаю? Да ты не стесняйся! Дом-то в полном твоем распоряжении! Или вот давай я тебе простыни свежие принесу? У меня есть такие затейливые, все в цветочках. Шоб для романтики! И госпожа Бурдон, расставляя на столе подарки, в которые, помимо хлеба и молока, входил кусок масла, круг колбасы и ароматная головка сыра, задорно ей подмигнула. Женщина, на мгновение прижав пальцы к глазам, потрясла головой. Голова соображала туго. - Я не понимаю, - беспомощно произнесла наконец Марианна. - Ну дык, - беззаботно отозвалась краснолюдка. – Вчерась ты целовалася со своим-то люборечником-то? Прям при всем честном народе, говорят. Я-то не видела, так кумушки рассказали же! Ухач на вас глядел, Бруно Бигс тож, женка его. Мол, говорят, схватил он ее и ну лобызать! И справа облобызал, и слева! Аж камни задымились! Госпожа Бурдон похлопала Марианну по руке. - Любовь, - растроганно сказала она и повернулась, чтобы достать из кармана горсть завернутых в цветные бумажки конфет. Марианна приложила ладонь ко рту, каменея. - Правда, - продолжила краснолюдка, не оборачиваясь, - ну и ухажера ты выбрала, девонька! Эльфы, хых! Ни бороды, ни каких других важностей. То ли дело крепкий краснолюдский парень – уж где положит, там и подогреет, аж вся наша женская кузница раскалится! А Мейерова супружница говорит, что вроде и преступник еще, твой милый-то? Кого-то резал по молодости? Женщина издала сдавленный звук – что-то среднее между писком и стоном. Собственно, это был весь ответ, который требовался госпоже Бурдон. - Ну и ладно с ним, - махнула она пухлой рукой. – Уж мы-то, бабы, любого приголубим, а и твой, видно, чем-то хорош, раз ты его привечаешь? И она хитро посмотрела на Марианну. Та издала слабое шипение, как бурдюк, из которого мало-помалу выпускают воздух. - То-то и оно! Такое наше женское сердце! И я тебе простыни-то приволоку, ну те, в цветочек! – провозгласила краснолюдка, еще с минуту посуетилась и откланялась. Марианна в полном ошеломлении упала на низенький кухонный стульчик. Но поужасаться в одиночестве ей не дали – через несколько минут в дом влетела Рианнон. Глаза эльфки горели, волосы растрепались, как будто она бежала. - Это правда? – с порога выпалила она. – Мне сказали, что ты и Йорвет?.. Нет, правда? Почти сразу же дверь снова распахнулась, и на кухню впорхнул Лютик, довольный, как кот, налакавшийся сливок. - Ну что? – подбоченившись, осведомился он у Марианны. – Видишь, как может помочь в личной жизни вовремя данный совет? Вслед за ним в дом протиснулся Геральт. - Йорвет вроде вчера хотел поговорить просто, - как бы невзначай заметил ведьмак и отломил бочок у горячей, мягкой краюхи, принесенной госпожой Бурдон. - Вот и поговорили, - с тихим ликованием в голосе воскликнул бард. – О, какая баллада, какая баллада! Йорвет, неустрашимый эльфийский лис! Попался на горяченьком! Тут из спальни выглянули дети. Канна тер глаза кулачками, Финтаннан сладко зевал. - Завтрак? – спросил младший эльфеныш, и Рианнон, воркуя, бросилась к нему, расцеловала, схватила его в охапку и понесла к столу. За ней, принюхиваясь к аппетитным ароматам, побежал и старший мальчик. Марианна же мечтала только об одном – провалиться сквозь землю. Сейчас же. Немедленно. И когда, казалось, хуже уже быть не могло, в дом снова постучали. Лютик, оказавшийся ближе всех ко входу, глянул в окно. Обомлел. Глянул снова. - Ну, - высказался знаменитый бард, - ну, это… Ого. И, видимо, не в силах больше говорить, просто распахнул дверь. В проеме показалась высокая фигура Йорвета. В руках эльф держал круглую плетеную корзинку, из которой, отталкивая друг друга, то и дело высовывались две рыжие ушастые мордочки. - Проходи, Iorweth, gear mo! – раздался из-за его спины звонкий голос Киарана. – Что ты застыл? Йорвет смотрел на собравшихся в кухне. Собравшиеся в кухне смотрели на него. Марианна желала уже не просто провалиться сквозь землю, а распылиться на молекулы и исчезнуть с лица земли навсегда. И женщина почему-то думала, что в данный конкретный момент скоя'таэль вполне ее желание разделяет. Под глазами у Йорвета залегли тени - видно, подумала Марианна не без удовлетворения, не она одна мучилась сегодня от до невозможности жарких снов. Киаран, который все-таки как-то умудрился протиснуться в кухню, удивленно оглядел пеструю компанию. - Вы все здесь? – удивленно спросил он. – Так рано? А Йорвет хотел вручить госпоже Марианне подарок. - Да ну? – выдавил из себя Лютик. Если бы бард был чайничком, у него в этот момент от перегрева сорвало бы свисток. - Yea, - подтвердил ничего не подозревающий Киаран аэп Эасниллен. – Помните, мы вчера говорили? Ну вот. Мне кажется, это куда лучше, чем коса, и наши женщины сказали, что им нравится. Я все предусмотрел. - Это? – слабым голосом поинтересовалась Марианна, судорожно вспоминая подслушанный вчера разговор. Йорвет деревянным движением шагнул к ней и сунул ей в руки корзинку. Лицо его походило на вырубленную из гранита маску. - Я благодарю тебя за помощь, оказанную мне и моим людям в трудный час, - выдавил из себя эльф. – Пусть никто не назовет нас, Aen Seidhe, неблагодарными. По долгу чести я, Йорвет, говорю за себя и за тех, кто идет за мной. Киаран, слушая это, радостно улыбался, а потом поклонился. Видимо, теперь с честью Aen Seidhe все было в порядке. Марианна заглянула в корзинку. Оттуда на нее смотрели две пары круглых желтых глаз. Рыжие, в темных пятнышках тельца, уши с кисточками на концах, длинные белые усы… - Мяу, - сказал подарок и решительно начал карабкаться по корзинке, стремясь на волю. Дети завизжали от восторга и бросились к Марианне. - Ты, - спросила она эльфа, задыхаясь, - даришь мне рысят? Двух, священная корова тебя забодай, диких кошек? В качестве благодарности?! Йорвет малодушно промолчал. - Он подарил ей котяток? – спросила Рианнон благоговейно, попав точно во внезапно накрывшую комнату паузу. - Это любовь, - подытожил Лютик. Примечание Taedh - бард Aen Seidhe - Народ Гор Iorweth, te es bead orince, te es hennu aep mo Aen hanse ach… - Иорвет, ты лучший из воинов, ты первый из нашего отряда, но... (Aen hanse - Компания, вооруженный отряд, членов которого связывают узы дружбы) Yea - да beag'an elder - маленький брат (здесь - младший товарищ, друг) seo bloede beanna - эта чертова баба dhoine - люди maeth - госпожа beanna - женщина Iorweth, gear mo - Иорвет, друг мой Примечание 2 *О да, странная бездомная кошка, О да, не вздумай царапаться О да, странная бездомная кошка, Ручаюсь, твоя мама не знает, как ты умеешь кусаться Ручаюсь, она никогда не видела, как ты царапаешь мою спину The Rolling Stones, Stray Cat Blues Примечание 3 Боже, что я такое написала >_< Фейспалм. Немного не уложилась в выходные, получилось утром в понедельник)