Незабываемое лето

Это был тяжёлый день. Не успевая обслужить одних, приходили другие. Гомон не утихал ни на минуту на протяжении всего дня. Только сейчас тишина ласкала мои уши, благодаря перевёрнутой табличке на двери «закрыто». Она была такой непривычной, из-за чего я волновался без причины. Мне было неуютно.? Метла в руках собирала в маленькие кучки из пепла, бычков, обёрток из-под батончиков, чипсов и тому подобное. Боже, какие они свиньи. Неужели нельзя потерпеть и пойти покурить на улице, или взять кофе с собой и отдыхать в парке через дорогу или на парковке? Неужели так сложно засунуть обёртку в карман и выкинуть дома в мусорку? Агх. Меня выводило это из себя, ведь я понимал, что каждый день будет такой. Касса была невероятно огромной. Меня изначально пугала цена в 15 баксов на маленькую чашечку кофе, но наврядли люди бы покупали его за такие бешеные деньги. Странно, стоит спросить у отца. Уже как два часа горела неоновая подсветка в помещении, на улице давно горели уличные фонари, людей, как и машин, стало намного меньше. Я не знал во сколько мы закрываемся, но и возможности посмотреть время тоже не было, поэтому я ждал приезд папы. От скуки я готов был лезть на стену, вся посуда была дважды до блеска вымыта и красиво расставлена, полы сияли, в них можно чётко увидеть отражение, надписи под столами исчезли вместе со жвачками. Я готов был занять себя чем угодно, лишь бы мысли не лезли в мою голову. Сколько раз за день мне вспоминались мои друзья, но я сразу избавлялся от этих мыслей, чтобы нормально работать. Я сел на пол облокотившись спиной на барную стойку и раскинув ноги. Молча смотря в потолок я почувствовал как дрожали мои руки. Порой, это выводит из себя, я пытался унять их сжимая в кулаки, прижимая к телу и к лицу, пытался успокоиться сам, но мне хотелось кофе. Проверив входную дверь я вновь убедился, что отца всё ещё не было. Я встал и начал не торопясь заваривать кофе. По привычке я добавил пару ложек сахара, как написано в рецепте, но не придал этому значение, ведь вкус сейчас не так важен, как само наличие взбодряющего напитка. Я сел за столик, поставив перед собой маленькую, белоснежную чашечку с горячим содержимым и наблюдая как еле заметный пар растворялся в воздухе. Кожаные диванчики были неудобными, давили то в спину, то в бок. Колени упирались в единственную ножку стола, я не сильно габаритный, но представляю как было неудобно сидеть здесь людям как мистер Марш или Боб. Кончики пальцев прикоснулись к кружке и обхватив её направилась к губам. Чашка остановилась перед ними, я глубоко вдохнул, ощущая запах свежесваренного кофе. Уголки губ невольно потянулись вверх, но тут же дрогнули, резко опустившись вниз. Я прикусил губы, сжимая их меж зубов до онемения, по щекам потекли непрекращаемым ручьём слёзы. Я рыдал потому, что это было последней каплей воспоминаний про Крейга. Запах был тот же, что и от кофе, что он готовил для меня. Я жадно впился губами в чашку, глотая горячий напиток словно голодная псина накинулась на кусок мяса. Грубо поставив чашку на блюдечко я вжался в диван, закрывая лицо руками. Мои пальцы впились в брови, глаза, щёки, сжимая и царапая их. Я не хотел просто рыдать, мне хотелось сначала жалобно скулить, а потом орать надрывая глотку. Мне нечем дышать. Что-то мешает мне вдохнуть полностью. Я почувствовал металлический вкус на языке. Открыв глаза я вытер тыльной стороной руки рот и посмотрел на неё. Ярко бордовая кровь линией осталась на коже и рубашке. На кружке тоже остался чёткий след губ, словно яркая помада. Я резко, с бурей разнообразных эмоций подорвался с места и подбежал к раковине на кухне. Я набрал в неё ледяной воды, заткнув слив рукой, намочив рукав рубашки, и резко опустился в неё головой. Пару секунд меня пробирали мурашки по телу. Я стоял так какое-то время пока не успокоился, а затем закричал. Крик под водой не был похож на это, но мне было достаточно самого ощущения давления в груди от нехватки воздуха. Я поднял голову жадно вдыхая, стоя над раковиной с моего лица и волос стекала вода, голова заболела настолько, что больно двигать глазами. Я свалился под стойкой на пол, цепляясь руками за поверхности, не в силах больше держаться на ногах. Опять, опять тоже самое мерзкое ощущение ватности тела, что и в машине. Картинка в глазах начала плыть, словно качаясь на волнах, меня затошнило. Мне было и хорошо, и хуёво одновременно. — «Мне не нравится. Как это прекратить? Я не могу больше!» — такие мысли мелькали в моей голове, когда я пытался встать. Слишком много ощущений, они совсем не заглушают мысли в моей голове. Они словно кричали внутри башки, лёгкие сжимало, желудок выворачивало, тело не слушало меня, оно резко подрагивало и немело, я слышал как течёт моя кровь и бьётся сердце. Я схожу с ума.? — Что со мн-ной? П-пожалуйста, я-я не хочу эт-того. Я не-е… Мне п-плохо, пр-рошу… — шёпотом говорил я, чувствуя, что не могу нормально говорить не захлёбываясь слезами и слюной. Последнее, что я видел это тёмную фигуру стоящую надо мной и видимо что-то говоря.