But You and Me Will Always Be Back Then

Пятница, 16 октября 2020 года — Мэнбургский фестиваль. Если бы Карл был маньяком, который хотел убить всех разом, где бы он спрятал детонатор? Это была единственная мысль в его голове, которая крутилась всё время, пока он обчёсывал холмы, торопясь всё сильнее и сильнее. Он был почти полностью уверен, что пропустил нужное. Тот факт, что он не спал уже довольно продолжительное время, не помогал ситуации; его ноги буквально волочились за ним, и Карл чувствовал, что с каждым отброшенным в сторону камнем он чувствует себя хуже. Первое, что он сделает после фестиваля — хорошенько вздремнёт. Он слышал, как фестиваль медленно начинался сразу после восхода солнца, как издалека слышались смех и болтовня, и надеялся, что Квакити не сильно скучает по нему. Ещё более он надеялся на то, что Таббо сейчас в порядке. Некоторое время спустя он заметил вдалеке две фигуры, прислонившиеся бок о бок, идущих на фестиваль в разы позднее, нежели другие; пара мальчиков в плащах и с опущенными головами, и Карл понял, что это и есть Уилбур и Томми. Если верить словам Таббо, они должны были обвить западные здания. На мгновение, Карл подумал о том, что мог бы последовать за ними и подслушать, а вдруг Уилбур раскроет нахождение кнопки, но после вспомнил, что Таббо упоминал о том, что Томми был яростно против заговора с бомбой; Уилбур не был бы таким беспечным с ним. Но Карлу неизменно повезло, когда Уилбур кинул многозначительный взгляд на один из холмов, где он находился в данный момент, и Карлу пришлось спрятаться за деревом. Однако это подтолкнуло его к мысли о том, что он был на правильном пути. Тем более, что эти двое уже были довольно близко к фестивалю, что значило, что ситуация приобретает опасный поворот. Насколько маленькой была это чёртова кнопка? Карл безумно тосковал по прошлой ночи, об ощущении тёплого бока Квакити, прижавшегося к нему, об мирной тишине и наблюдением за далёкой улицей, он скучал так сильно, что почувствовал себя почти одурманенным. Тогда, когда Квакити спустился вниз, он пошутил о чём-то. Они остановились у склона, и тогда Карл предложил проводить его до дома, не смотря на то, что у них обоих было мало времени. Квакити называл его «простым», смущённо откидывая камни в воду, пока Карл спокойно с ним соглашался. Камни. Кнопка должна выглядеть как камень. Как только Уилбур отвёл взгляд, Карл кинулся в ту сторону, в которой уже был, но, чёрт возьми, он просто напросто пропустил нужное место! Повсюду были разбросаны камни, каждый из которых Карл отбрасывал в сторону, пока не наткнулся на особо плоский, прикрывающий что-то, отдалённо похожее на проход в жилище какого-то животного. Карл упал на колени, отодвинул его в сторону, и там, смотря на него снизу-вверх, подключённая к проводу, уходящему глубоко вниз, была маленькая серая кнопка. Карл подавил невольный вскрик, и чувствовал желание расцеловать и камень, и кнопку, но знал, что последняя предназначалась для разрушения. Он позволил себе расслабиться на несколько мгновений. Он нашёл её. Теперь ему просто нужно уничтожить её. Карл надеялся, что она не рванёт после того, как он перережет провода, потому что если это случится, он будет чувствовать себя как полнейший неудачник. Он надеялся, пока кнопка не была нажата, провода можно будет перерезать более менее безопасно. Карл достал из своего пояса меч, — что было достаточно глупым, но между инструментами выбора у него не было, — и устроил его рукоять меж своих бёдер, держа устойчиво, лезвием вверх. Карл старался аккуратно вытягивать кнопку из стены, натягивая провода, после подвёл их к лезвию, давя. Его левая рука, держащая кнопку, дрожала от напряжения, а всё его тело было сосредоточено на одном — чтобы случайно не надавить слишком сильно на кнопку. Чёрт возьми, только бы случайно не нажал на неё. ТОЛЬКО БЫ НЕ НАЖАЛ НА НЕЁ. Меч оказался не самым эфективным инструментом для такой работы — но ему всё равно удалось прорваться до проволоки, пока медленно, шаг за шагом, а затем последняя нить, державшая кнопку, оборвалась, и та повисла у Карла в руках. Дыхание Карла остановилось на пару мгновений, и он замер в ожидании громкого «БУМ», за которым последовал бы взрыв. Когда этого не произошло, он упал на колени, вбирая в себя воздух так глубоко, что в груди отдалось болью. Операция «Не-Дать-Стране-Быть-Взорванной» увенчалась успехом. А теперь — операция под названием «Не-Дать-Ребёнку-Быть-Убитым». Он вертел уже бесполезную кнопку у себя в руках, запихивая остатки проводов обратно в дырку, а после засунул её обратно, так, будто бы никто и никогда не был здесь. После этого, Карл сразу же бросился в Л'Мэнбург. Звука взрыва из феерверков ещё не было; а это значило, что время ещё есть. Таббо почти закончил свою речь, когда Карл всё таки заскользнул в толпу к своему месту. Он встретился взглядами с напуганным ребёнком, что запинался чуть ли не на каждом слове, и кивнул ему, давая понять, что у него получилось. Тело Таббо заметно расслабилось от облегчения, что, скорее всего, было немного подозрительным для толпы, но он всё таки закончил свою речь, будучи уже более уверенным. Карл хлопал ему вместе со всеми. Квакити стоял от Таббо слева, а Шлатт справа. Когда ребёнок наконец закончил свою речь, последний выдал слегка зловещий смех.       — Что-то не так, Шлатт? — Таббо заикнулся, прежде чем закончить вопрос. В ответ президент покачал головой.       — Нет, это просто... — Он скрестил руки на груди. — ..Знаешь, я просто задумался. Ты же помнишь, мы очень любим веселиться. Карлу совершенно не понравился этот тон. Таббо задрожал, когда Шлатт взглянул на него.       — Ну, да... Что-то случилось? Шлатт одарил его отвратительной ухмылкой.       — У тебя есть ещё что-нибудь в речи, большой парень?       — О, нет, нет, нет! — Таббо дёрнулся, отходя от микрофона. — Пусть начнётся фестиваль, да! Это был сигнал, — Карл выдохнул. Прямо сейчас Уилбур побежит к кнопке, но вот есть одна проблема — она больше не рабочая.       — Ты закончил с речью? — Шлатт хмыкнул.       — ... Да... Да, я закончил, Шлатт.       — Хорошо, это хорошо. — Он прочистил горло, вставая со своего стула, направляясь по сцене в сторону Квакити. Таббо, заметив, что Шлатт исчез из его поля зрения, поспешил уйти с подиума, смотря прямо на Карла, отчаянно кивавшему ему. Когда Шлатт дошёл до Квакити, в руках у него уже были несколько полных мокрого бетона вёдер.       — Эй, э-э, Квакити, иди сюда. — Он бормотал, и его слова можно было услышать только из-за близстоящего микрофона. Квакити сразу оживился.       — Да?       — Возьми это. — Шлатт передал ему одно из вёдер. Квакити бросил на него раздражённый взгляд, явно означавший «мы-чёрт-возьми-не-обсуждали-это-на-собрании», но всё таки послушно принял ведро, — ...Хорошо. Шлатт отвернулся в сторону.       — Помоги мне с..Э-э... — Он нахмурился, заметив, что Таббо больше нет на сцене, — Таббо? — Президент нахмурился сильнее, замечая его внизу. — Куда, блять, ты напрявляешься? Но ответ Таббо было невозможно услышать из-за столь большого расстояния. Карл склонился на своём сиденье, нервничая ещё сильнее, когда толпа зашепталась в замешательстве.       — Нет, нет, нет. — Шлатт засмеялся. — Нет, нет, тебе нужно вернуться сюда, приятель. Вновь ответ Таббо не был разборчив, но в нём явно слышалось в двое больше паники. Квакити впился взглядом в своего мужа, вставая со своего места.       — Шлатт, что ты, блять, делаешь?!— Прошипел он. Шлатт с рычанием повернулся к нему, и вмиг вся его президентская личность исчезла, оставив лишь невменяемого человек под маской пассивной агрессии. Квакити отпрянул назад и испуганно раскрыл глаза.       — Сэр, простите, я..- Но Шлатт наклонился к нему, хватая за предплечье, шепча что-то ему на ухо. Квакити побледнел от ужаса, и Карл мог лишь только представить себе тот дискомфорт, когда такой человек дышит рядом с тобой. Он сжал руки в кулаки, начиная мять рукава своего свитера. Карлу дико хотелось ударить кого-нибудь сейчас. Но затем, медленно, выражение лица Квакити сменилось со страха на замешательство, а с замешательства на недоверие.       — Что?! — Он резко выдохнул, глядя на Шлатта, который в ответ ему лишь кивнул. — Быть не может...Нет-       — Я тоже сначала не поверил. — Шлатт вздохнул с настолько притворной грустью, что в это не поверил бы даже и ребёнок. — На самом деле, это было очевидно, знаешь? Квакити взглянул ему за плечо, оглядывая взглядом подиум, и нахмурился.       — Неужели он правда...?       — Мы же не хотим, чтобы предатель находился с нами, верно?       — Предатель? — Карл услышал, как Понк перед ним начал шептаться с кем-то, а толпа теперь была беспокойна и сбита с толку. Когда Квакити не ответил, Шлатт сжал руку на его плече сильнее, и Карл уставился на этого человека таким взглядом, будто мог бы испепелить его прямо сейчас.       — Верно же? — Шлатт повторил, в то время как Квакити вновь побледнел.       — Да... Да, да, мы не хотим...       — Тогда иди и найди его. — Он оттолкнул его от себя, и Квакити на секунду замер, бросив взгляд на толпу впереди, а затем бросился с подиума. Шлатт, пользуясь моментом, кашлянул в руку, а его тело потрясла мгновенная и еле заметная дрожь. Он выпрямился, поправляя костюм, и вернулся к микрофону. Он изобразил ухмылку самого настоящего «честного» политика и, как можно мягче, начал:       — А теперь, я уверен, что вы все в замешательстве. Я...Э-э, я не хочу и не буду вам врать и я не хотел, чтобы всё прошло так, как оно прошло. Но, э-э...Итак, я должен объяснить всё как можно быстрее. И я знаю, что вы ждёте начала фестиваля, и скоро всё будет, скоро будет...       — Шлатт? — Крикнул Фанди, сидящий во главе всех сидений. — Что... Что это всё вообще значит? Шлатт усмехнулся, покачав головой.       —  На самом деле, я хотел, чтобы он был здесь, когда я объявляю это, но...Э-э...Таббо…На самом деле он не такой, каким нам представляется. У меня итак были подозрения на него, но...Но это просто ужасно...! — Его лицо исказилось от гнева. — Но всё это время он предавал нашу нацию прямо у нас под носом! Работал с...С идиотами! С идиотами, которые запятнали нашу страну! Таббо — самый настоящий предатель для всех нас! Карл почувствовал, как сердце в его груди забилось быстрее, и он спустился вниз по спинке стула, будто бы хотел, чтобы он поглотил его.       — Поэтому, я очень вас прошу...— Шлатт смотрел на толпу кипящим взглядом. — ...Сделайте всё возможное, чтобы найти его и вернуть на сцену. А я займусь его наказанием.       — Шлатт, нет! — Карл услышал, как Ники заплакала.       — А сколько Вы заплатите за его поимку? — Скучающе спросил Пурплд, сидящий в переднем ряду. Шлатт замолчал, обдумывая услышанное, а после пожал плечами.       — Я не знаю... Как насчёт чего-то... Типа незеритового блока? Мгновенно, сразу после сказанного, добрая половина толпы встала со своих местах, воодушевлённая предложением. Карл застонал, закрывая лицо руками, молясь на то, чтобы Таббо был быстрым бегуном.       — А остальные из вас, — Угрожающе произнёс Шлатт. — Которые вообще не приносят никакой пользы...Все из вас, блять, обязаны сидеть на месте и не двигаться, пока мы его не найдём. Поняли? Ни единого грёбанного разговора! Ни писка! Никто не произнёс ни слова. Карл думал над тем, не поздно ли кинуться на «поиски» Таббо, чтобы успокоить его и помочь спрятаться... Шлатт устало застонал, отошёл в сторону от подиумама, чтобы достать из кармана фляжку и глубоко отпить из неё. Всем предстояло реально долгое ожидание. За час, прошедшего с тех пор, как поиски Таббо начались, ни одного взрыва не произошло. …Ну, хотя бы эту часть своего плана Карл выполнил успешно. Но это больше не имело смысла, когда он увидел радостного и гордого собой Квакити, со сложенными руками за спиной, демонстрирующего избитого Таббо, которого в свою очередь удерживали Панз и Пурплд. Карл выдохнул тихое «нет» себе под нос, чувствуя, как сердце поднимается к горлу и стучит уже там. Вся надежда в миг иссякла.       — Мистер Президент, — Квакити выглядел очень гордым. — Мы нашли беглеца!       — Я нашёл его. — Поправил его Панз. Это было справедливо: Таббо никогда бы не смог убежать от столь искусного бойца.       — Куда нам его отправить? — Поинтересовался Квакити. — У нас ещё нет тюрьмы. Шлатт отмахнулся от него, он уже был полупьян.       — В ней нет необходимости. Просто приведи его сюда. Таббо всхлипывал и отчаянно тряс головой, дрожа всем телом.       — Нет, не надо... Биг Кью, пожалуйста, нет...       — Нет. — Карл повторил громче. Он делал всё это не для того, чтобы в итоге стать свидетелем убийства ребёнка. — Нет, нет, нет...       — Шлатт! — Ники вскочила на ноги. — Прекрати это! Что ты... Что ты делаешь?! Шлатт насмешливо взглянул на неё.       — То, что должен был сделать давным давно. Квакити бегал взглядом от неё к своему мужу, а после направился на подиум. Панз и Пурплд вели Таббо туда же. Отчаяние, бущевавшее в его груди, кричало ему сделать хоть что-то, сделай хоть что-то правильное в своей чёртовой жизни. Карл вскочил на ноги и закричал:       — Алекс, стой! Эта форма его имени заставила Квакити остановиться и в замешательстве уставиться на него. На какое-то мгновение, он, казалось, засомневался, а после повернулся к президенту.       — Шлатт... — Тихо выдохнул он. — Что ты собираешься делать? Тот пристально посмотрел на Карла.       — Просто заткнись и приведи его сюда.       — Биг Кью, — Снова взмолился Таббо, продолжая всхлипывать. — Он собирается убить меня...Он убьёт меня... Зная, что взгляды всех людей теперь устремлён на него, Карл вновь произнёс:       — Не делай этого, Алекс. Я сейчас чертовский серьёзен, не смей делать этого. Квакити нахмурился, бросив взгляд на Шлатта.       — Подожди, ты правда... -       — Просто сделай это уже! Блять, неужели ты настолько тупой?! - Шлатт зарычал, вставая с места.       — Но ты же не...— Квакити нервно засмеялся, теряя самообладание над собой. — Ты же не собираешься причинять ему вред, правда?       — Нет, нет, я просто собираюсь убить его, чёрт возьми! — Громко объявил Шлатт, — Я собираюсь показать абсолютно всем здесь, что происходит с предателями! Тут же из толпы начали раздаваться панические крики и возгласы. Ники начала умолять, а со стороны Фанди раздалось громкое «что?!», и Карл почувствовал, что его вот вот стошнит. Квакити опустил взгляд и замотал головой.       — Шлатт, это... Это действительно необходимо?.. Он итак у нас под стражей...       — Пожалуйста... — Вновь взмолился Таббо. — Пожалуйста, я сделаю всё что угодно, прошу, только не делай мне больно...       — Приведи его сюда, Квакити! — Громко потребовал Шлатт. Карл почувствовал лёгкое облегчение, когда Квакити замотал головой.       — Нет! Нет...Шлатт, ты заходишь уже слишком далеко, прекрати это. Шлатт шагнул вперёд, находясь в опасной близости к краю сцены, слегка шатаясь.       — Алекс, если ты прямо сейчас не уймёшь этого идиота, я сделаю тебе вещь похуже того, что я делал! Квакити дёрнулся, замерев, и Карл мог лишь догадываться, что скрывалось за его словами. Теперь все взгляды были устремлены на него, и Квакити нерешительно бегал глазами меж толпой и рыдающим Таббо.       — Не заставляй меня повторять. — Шлатт зарычал. Судя по всему, этого хватило, чтобы испугать Квакити и заставить его начать двигаться. Он бросил на Таббо испуганный и печальный взгляд, пробормотав, — Мне так жаль, мне так ужасно жаль... — а затем, к ужасу Карла, кивнул в сторону сцены, последовав за Панзем и Пурплдом, держащих кричащего, бьющегося Таббо. Карл двинулся на своём сиденьи вперёд прежде, чем смог себя остановить, Ники тоже, чтобы взобраться на сцену и помочь Таббо сбежать. Но Шлатт тут же вытащил арбалет и направил его на толпу, вызвав несколько испуганных вскриков.       — Никто не сдвинется с места, пока он не умрёт!— Он зарычал, когда Панз и Пурплд бросили Таббо на сиденье у микрофона и покинули сцену, чтобы вернуться на свои места. Теперь, когда Таббо было лучше видно, Карл увидел, что его руки были связаны верёвкой, а сам бедный ребёнок дрожал так сильно, что едва смог найти в себе силы встать. Похоже, его довольно жестоко избили по пути сюда.       — Шлатт... — Таббо снова затрясся. — Мне так жаль, прости меня, пожалуйста, не делай мне больно...       — Заткнись! — Шлатт обернулся к Квакити, что стоял в стороне, опустив голову вниз, будто бы это могло помочь ему спрятать всё то, что он только что сделал. — И ты, блять, иди и сядь на своё место. Квакити мгновенно вернулся на своё место, выглядя не менее напуганным. Как же он не хотел бросать Таббо сейчас,— Карл обещал обещал обеспечить его безопасность, — но сейчас он не мог даже сдвинуться с места, напуганный тем, что в любой момент может быть застреленным. Что ему делать?

Наверное, он был просто слишком слаб.

      — Прекрасно. — Шлатт вздохнул. — А теперь, когда это ёбанное фиаско позади...Эй, э-э, Техноблейд, можешь ли ты подняться на сцену на пару минут? Техно был поразительно тих всё время, даже после объявления охоты и награды за неё. Теперь же Карл понимал почему: на самом деле, он просто был его верным союзником. Названный легко вздрогнул, устремив взгляд на Шлатта.       — ...А?       — Просто иди сюда. — Повторил Шлатт.       — Типа...Вы сказали, чтобы никто не двигался, пока он не умрёт. Шлатт бросил на него испепеляющий взгляд, и Техно неловко засмеялся, неохотно поднимаясь со своего сиденья. Ники, стоящая рядом с Карлом, была вся в слезах.       — Шлатт, нет...— Прошептала она, и он почувствовал желание положить руки ей на плечи, чтобы утешить. Техно поднялся и встал перед трясущимся Таббо.       — ...Зачем Вы позвали меня сюда, Мистер Президент?       — Мы...Ну...— Шлатт усмехнулся, похлопав его по плечу. —  Слушай, я же всегда зову тебя только для важный вещей, верно? Мы...Мы...Мы же давно знакомы, верно? Техно, чего бы то ему не стоило, продолжал притворяться невинным и непонимающим.       — Я не знаю, о чём Вы говорите.       — Слушай, Техно, мне нужно...Мне нужно, чтобы ты указал ему на дверь. Тот моргнул.       — На дверь? Но мы на улице.       — Блять...Просто убей его! — Шлатт повысил голос, и Квакити дёрнулся, съёжившись. — И сделай это так, чтобы это было очень больно!       — О-о-о-о...— Техно неловко переступил с ноги на ногу. — Вот что ты имеешь ввиду. Из-за его спины Карл не мог разглядеть выражение лица Таббо, но зато всё ещё прекрасно слышал как тот тихо хныкал, теперь уже произнося «Техно, нет...»       — Предан своей правой рукой! — Шлатт продолжал громко кричать. Затем он рванул к Таббо, оказываясь вне поля зрения Карла, и повисшую тишину разрезал громкий звук шлепка. Карл услышал, как Таббо заплакал от боли, а Квакити зажмурился и отвернулся, когда Шлатт рявкнул: — Я лучше буду править один, чем с таким, как ты! Позже, Карл задумается над тем, насколько больно слышать это было Квакити, потому что разве это не он был его правой рукой? Но сейчас он не мог сфокусироваться на этой мысли, слишком занятый своими трясущимися руками и тем фактом, что вот вот станет свидетелем убийства своего друга. И когда Ники повернулась к нему, он молча раскрыл руки для объятия и притянул её ближе, когда она уткнулась ему в грудь.       — Ох, нет...— Тем временем бормотал Техно. — Я нахожусь в стрессовой ситуации... Не думаю, что я смогу принять верное решение.       — Техноблейд...— Таббо моляще уставился на него. Тот стоял, раздумывая, довольно продолжительное время для такой ситуации. А затем он достал свой арбалет и зарядил его феерверками. Карл никогда бы не подумал, что может противостоять самому Кровавому Богу, но крик сам вырвался из его рта:       — Техно, не смей! В то время, как Фанди рядом с ним тихо выдавил из себя, — Только не фестивальный феерверк... Только не он, чувак...       — Таббо. — Техно выдохнул со всей тяжестью груза, висящего у него на плечах. — Таббо, мне жаль. Я постараюсь сделать это как можно безболезненнее... И как можно красивее.       — Техноблейд! — Таббо закричал, и Карл услышал, как его стул шаркнул по деревянному покрытию подиума, когда он попытался вскочить на ноги.       — Таббо, мне жаль, но сейчас я подвергаюсь сильному давлению со стороны сверстников. — Медленно рассуждал Техно.       — Нет...— Карл бормотал, жмурясь и чувствуя, как дрожь в его руках и узел в его животе становятся сильнее, и, о Боже, если бы это означало, что его вот-вот отбросит в другое время, он бы лично убил того, кто наделил его этой способностью.       — Детка, пожалуйста, прекрати это! — Взмолился Квакити, вновь переводя взгляд на Шлатта. Но Шлатт даже не посмотрел на него. Он вновь зарычал и взмахнул руками в воздухе.       — Сделай это! Убей его!

В истории, которую Панз поведал Карлу, Техно казнил Таббо, а сразу после этого последовал взрыв.

А затем Техно нажал на спусковой крючок. Воздух вокруг сотряс взрыв, сопровождающийся искрами разных ярких цветов, отбросив Квакити и Шлатта назад. Раздался оборванный вскрик, а после наступила мёртвая тишина.

Взрыва не последовало.

И теперь Карл полностью осознал, что по мере того, как он изменял историю, всё менялось вместе с ней.

И он не был готов к тому, что Техноблейд резко развернётся к толпе с жаждой крови и безумием в глазах, направляя арбалет на людей впереди и выкрикивая громкое «Убить всех!», прежде чем выпустить ещё одну ракету в толпу. Феерверк полетел прямо в его сторону, и у Карла хватило ума кинуться в сторону, потащив Ники за собой, когда смертоносная ракета ударилась об землю и взорвалась. Мир вокруг теперь состоял из панических криков и абсолютного хаоса, сопровождающегося звуками взрывов, брызгами искр разных цветов и оглушающим звоном в ушах. Ещё один взрыв повалил Карла на землю. А после он услышал, как кто-то громко выкрикнул имя Томми, но ему уже было не до этого. Всё, что он мог делать сейчас — крепко обнимать Ники и стараться не оглохнуть от ужаса вокруг, пока взрывы не закончатся и весь пепел не осядет на землю. Воздух наполнился запахом горелой плоти, и Карл почувствовал, что его вот вот вырвет.

Таббо погиб.

Он провалился.

Он подождал, пока крики закончатся, прежде чем поднять голову, осмотреться и ослабить хватку на Ники, которая дрожащей рукой отстранилась от него и посмотрела на него с бесконечной благодарностью, которую Карл в свою очередь не заметил, потому что уставился на Квакити, ссорившегося со Шлаттом, и, вероятно, раненого. Он был так близок к первому взрыву, в порядке ли он? Карл должен был пойти и проверить... Они, вероятно, зашли в тупик в своём споре, потому что Шлатт направился к центру сцены, стоя прямо перед теперь уже бездыханным телом, которое определённо всё ещё находилось там. Карл заставил себя прислушаться, стараясь игнорировать звон в ушах. Все, похоже, успокоились, и никто не выглядел серьёзно раненым. Техно же и вовсе пропал куда-то.       — Подожди, подожди, Шлатт...— Тихо заговорил Фанди, пробираясь вперёд сквозь разнесённую площадь вокруг, отряхнувшись от пыли и пепла. — Учитывая, что Таббо теперь здесь нет как Королевского Бишопа, могу ли я...— Он указал на теперь пустующее место рядом с президентом. — ... Могу ли я встать здесь? Шлатт обернулся к нему с довольной ухмылкой и отмахнулся.       — Конечно! Это место уже зарезервировано для тебя, приятель! Фанди выдохнул и медленно, недоверчиво, забрался на подиум, вставая рядом с ним.       — Давай, смелее! — Настаивал Шлатт. Лис нервно хлопнул в ладоши, улыбаясь.       — Хорошо, хорошо! Знаете что? Меня это всё даже устраивает. Шлатт повернулся к нему, чтобы пожать руку: — Ох, Боже мой. Квакити выглядел испуганным и удручённым.       — Шлатт, ты...       — ...Знаешь, Фанди, теперь я...Я буду спать спокойно, зная, что ты не сделаешь со мной то, что сделал этот безмозглый ребёнок.       — Не сделаю конечно! — Фанди часто закивал.       — Верно, ты бы этого не сделал. — Затем Шлатт обернулся к Квакити, настороженно смотря на него. — И ты бы тоже не сделал. Я имею ввиду, ты просто лучший. Квакити начал колебаться, застыв под пристальным взглядом своего возлюбленного, а затем наклонил голову, кивая.       — Не сделал бы... Спасибо... Спасибо тебе.       — Вот что я хочу сказать...— Задумчиво произнёс Фанди. — Минуту назад я хотел предложить Таббо покататься на коньках... И я даже не знал...       — Да! Да! — Согласился Шлатт. — И ты думал, что знаешь этого парня.       — И я думал, что знаю этого парня.       — Ты думаешь, что знаешь этого парня, а потом...А потом он решает, что хочет совершить огромную ошибку и начать... Ники вскочила на ноги и прервала его размышления криком, когда слёзы вновь покатились по её лицу.       — Как ты мог?! Ты убил его! Шлатт зарычал и закатил глаза.       — Да-да, «Я так хочу быть в команде Уилбура, он такой милашка!» — Передразнил он, поворачиваясь к ней. — Чёрт возьми, отвратительно.       — Ты убил его...— Ники повторила, как будто не могла поверить в это, и Квакити еле слышно пробормотал «О Боже...», как будто тоже не мог.       — Да, я сделал это! — Шлатт фыркнул. — Я, блять, убил его. Это ты хочешь услышать?! Ники всхлипнула.       — Как ты мог это сделать?! После всего, что он для тебя сделал!       — Он был ужасной занозой всё время с тех пор... С тех пор, как я получил эту должность!       — Я не хочу больше быть тут!       — Он был просто занозой у меня в боку!       — Я не хочу больше быть тут.       — Ники. — Квакити выдохнул, бросив ей обеспокоенный взгляд. — Пожалуйста, вернись на своё место, это... О Боже...       — Господи, в самом деле, нахуй её. Я закончил с ней. — Произнёс Шлатт, глядя на Ники сверху-вниз. — Ты можешь уйти, если ты так хочешь. Ты собираешься выйти из состава страны? Ты можешь свалить хоть прямо сейчас. И Карл подавлял желание встать рядом с ней, уйти, крича, что больше не будет терпеть это дерьмо, но после посмотрел на напуганного Квакити и понял, что не сможет. Не сможет, пока не вытащит его из лап этого отвратительного человека, которого он называл своим мужем. Может быть, если он покажет ему, настолько Шлатт отвратителен, Квакити согласится уйти с ним? Любое заявление, которое Ники собиралась сделать, было прервано появление ещё одного человека: Уилбура Сута, экс-президента этой самой страны, вышедшего из толпы и вставшего рядом с ней.       — Куда я должна идти...— Карл услышал бормотание Ники и ему захотел встать и обнять её. Шлатт скривил лицо, смотря сверху-вниз на своего политического врага.       — И какого хуя он здесь?       — Привет, Шлатт. — Ровным голосом поздоровался Уилбур. — Ты только что убил Таббо. Шлатт безропотно кивнул.       — Ага. Ты...Ты не оставил его. Я имею ввиду, я считаю тебя...Э-э...— Он небрежно указал на него. — Я считаю тебя дерьмовым лидером, но я не думал, что ты придёшь помочь ему... Это двулично.       — О Боже мой...Ты...Ты разорвал его на куски! — Квакити дрожал. — Ты просто разорвал его на куски...       — Не очень круто. — Шлатт продолжил. — Не буду врать, я довольно расстроен. Таббо был...Моим хорошим другом, как я думал о нём. Я имею ввиду, он организовал всё это...И...Э-э...И теперь я узнаю, что он делал всё это за моей спиной. И сейчас я понимаю всё! Он всё время говорил о какой-то библиотеке, и я понятия не имел, что это всё значит... А потом вот это всё происходит! Карл застыл на месте. Его библиотека? ... Означало ли это, что Шлатт всё знал?       — Просто...Если ты захочешь убить кого-то ещё...— Пробормотал Уилбур. — ... То убей меня. Не смей трогать кого-то ещё.       — Да-да, романтик. С меня хватит твоей болтовни. Типа, я не собираюсь убивать кого-то ещё...— Он обернулся к Квакити. — Я плохой парень? Я выгляжу как плохой парень? Учитывая то, что Квакити выглядел настолько испуганно, ответ был очевиден. И-за задних рядов раздался голос Томми:       — Как ты заставил Техноблейда...?       — О, Техно и я? Мы просто вспомнили наше прошлое, знаешь? Майнкрафт Мондэй? Мы выиграли вместе тогда. Взгляд Уилбура оставался каменным. Он продолжал молчать.       — Типа...Я не знаю, я планировал продолжить празднование, но типа, если у тебя...Если у тебя кружится голова от вида смерти Таббо, то ты мог бы...Я думаю, ты сейчас очень потерян. — Недобро продолжил Шлатт. — Я имею ввиду, святое дерьмо, Уилбур, я имею в виду тебя...Ты действительно просто...Припёрся сюда на мой фестиваль в честь моей страны, частью которой ты даже не является. И начал кричать на меня. Уилбур покачал головой, делая шаг вперёд, заслоняя собой Ники.       — Ты говорил так, будто собирался убить ещё одного человека. Ты говорил так, будто собирался убить Ники.       — Не, я собирался просто убить Таббо. А Ники...— Шлатт замолчал, внимательно осматривая её. А затем, к ужасу Карла, он кивнул. — ... Да. Ники нахмурился.       — Что?       — Я... Знаешь что? Я думаю, я мог бы... Я мог бы на самом деле убить Ники. Карл быстро вскочил на ноги, и, о Боже, это не входило в его план. Ничего из этого не входило. Ники отступила назад с раскрытыми от страха глазами, а Уилбур не двинулся с места, оставаясь непоколебимой стеной перед ней. Шлатт щёлкнул пальцами.       — Таббо, дай мне мой...— Он замолчал, вспомнив. — О, чёрт, я же убил его. У меня совсем нет стрел. Может ли кто-нибудь дать мне, э-э...? Он обернулся к Фанди, и тот тут же достал стопку стрел, направляясь к нему.       — Конечно. Конечно! Вот, держите!       — О Боже... Спасибо, Фанди.       — Ники, просто убегай. — Приказал Уилбур. — Убегай прямо сейчас. Ники бегала взглядом меж Уилбуром и Шлаттом, ее глаза на мгновение остановились на Карле, а затем она кинулась прочь.       — Хорошо! Погнали! — Крикнул Шлатт, затягивая стрелу в арбалет и направляя его на неё. Но Карл не обращал на это особого внимания; его взгляд был устремлён на Квакити, так же зарядившего арбалет и направившего его вовсе не на Ники, а на Шлатта. Уилбур и вся остальная толпа кинулась вдогонку за Ники, в то время как Карл продолжал наблюдать за Квакити, ожидая, когда тот наконец выстрелит, наконец закончит этот ужас.       — Подожди, мы правда..?! — Фанди обернулся к Шлатту. — Мы правда будем...? Но затем Квакити опустил взгляд на арбалет в своих руках, будто бы не мог поверить в его существование, а после быстро спрятал. Карл выдохнул наполовину с облегчением и наполовину с разочарованием.       — Боже, Боже, просто успокойся..! Фанди настаивал, — Я понимаю насчёт Таббо, но...— А затем Шлатт выстрелил вдаль. Квакити кинулся к нему и вырвал арбалет из его рук.       — Успокойся, ты сейчас убьёшь ещё кого-нибудь! И только сейчас Карл осознал, что теперь он стоит один посреди пустой площади. Вся толпа, сидевшая здесь когда-то, кинулась вслед за Ники. Он так хотел помочь, но боялся, что это только навредит Квакити, поэтому решил, что поговорит с ним сразу после того, как тот сойдёт со сцены. А сейчас единственное, что ему стоит сделать — убежать и спрятаться, что он и сделал, слыша позади себя ругань Квакити.       — Шлатт, ты чертовски на грани сейчас! Ты должен был быть осторожным! Неподалёку находилось здание с жёлтыми тонированными окнами, и Карл решил укрыться там на то время, пока Квакити не сойдёт с подиума. Он медленно опустился на пол в углу, обхватив колени руками, и остался сидеть так. Может быть, это продолжалось несколько минут. Может быть несколько часов. Было трудно точно сказать, всё его нутро сосредоточилось на дрожащих руках, сжимающемся в животе желудке, головокружении и громким звоном в ушах. И он опять не мог сказать, был ли он просто на гране срыва, или же вот-вот откинется в другое время. Карл молился на первое; он не мог уйти именно сейчас, не после того, как наступил этот ужасный хаос. Не после того, как настолько сильно провалился. Не после того, как он позволил Таббо умереть. Он обещал обеспечить ему безопасность, он обещал-       — ... Карл? Он со вздохом поднял голову, когда Квакити, спотыкаясь, вошёл в здание, выглядя таким же опустошённым. Его взгляд смягчился, когда он смог подойти ближе и раскрыть руки для объятия. Карл с трудом поднялся на ноги, чтобы кинуться к нему. Это было первое настоящие объятие от Квакити за продолжительное время, и Карл прильнул к нему ближе, слушая его бормотание.       — Боже мой...Что блять это вообще было? Что блять вообще произошло...?       — Ты в порядке? — Карл волновался, а его голос был таким сиплым, что он сам его не узнал. Квакити отстранился, смотря сквозь него.       — Он только что убил Таббо. Он... Он буквально заставил Ники бегом свалить из страны... Какого хуя?       — Что там происходит? — Спросил Карл, всё ещё держась руками за его плечи. Квакити покачал головой.       — Они ещё празднуют там. По крайней мере, Шлатт...— Карл оглядел Квакити сверху вниз, и тот выглядел уже не так плохо. Его одежда была подпалена, и он был в синяках, но, похоже, не был серьёзно ранен.       — Ты не ранен?       — Нет, нет...— Заверил Квакити. — А ты? Голова Карла раскалывалась, и ему казалось, что он вот-вот упадёт в обморок, но тем не менее, говорить это он не планировал.       — Я в порядке. — Ложь.       — Слава Богу...Я так рад, что ты успел сбежать... Прежде чем он смог остановить себя, Карл выпалил:       — Почему ты не выстрелил в него?!       — В кого? В Шлатта? Ты видел это? — Квакити побледнел и быстро отвёл взгляд. — Я не... Я не думаю, что смог бы убить его, Карл... Это начало бы войну...       — Он убил Таббо!       — Мне кажется, он был пьян...       — И это по твоему оправдывает его?!       — Ну, нет...       — Это не было причиной, понимаешь?! Он планировал это, я знаю, он планировал! — Карл нахмурился, крепче сжимая его плечи. Тот вздрогнул.       — Карл, пожалуйста... Но Карл был в самой настоящей ярости. Потому что пусть он и не смог защитить Таббо, он не был тем, кто собирался его убить. Он слегка встряхнул Квакити, повысив голос.       — Ты не можешь продолжать позволять ему творить любое дерьмо, которое он захочет!       — Карл, ты пугаешь меня! — Квакити дёрнулся от него. Карл замолчал, уставившись на свои руки так, будто бы они горели, и резко отпрянул от него, стыдясь своего грубого поведения. Он помнил, что даже нынешнему Квакити было неудобно, когда к нему прикасались так.       — ...Прости. — Быстро пробормотал он, втягивая запястья в рукава. Квакити смотрел на него какое-то время, а после опустил взгляд в пол.       — Вот смотри...Шлатт...Я буду поддерживать его до тех пор...До тех пор, пока он не выкинет ещё такого дерьма. Но Карл продолжал злиться. Он стиснул зубы, борясь с яростью внутри.       — У меня так много воспоминаний связанных с Мэнбургом. — Объяснял Квакити. — Это мой дом, я не могу...Если я...Если я убью Шлатта...Мне придётся распрощаться со всем этим...Послушай...— Он вздохнул, потирая лицо рукой. — Чёрт возьми, это так сложно...Это просто ужасно сложно сейчас...— Он взглянул на дверь, ведущую к разрушенной сцене, и направился туда, чтобы уйти. — Давай просто подождём. Давай просто...Давай просто посмотрим какая будет будущая политика...Мне нужно увидеть... Но Карл прервал его, крикнув:       — Нет! Нет, ты не собираешься это делать! Ты должен... Квакити обернулся к нему, шикнув.       — Он сейчас близко к этой двери, чувак! Понизив свой голос, Карл продолжал:       — Это не про политику, Алекс! Это насчёт людей! Таббо погиб! Ты хоть знаешь, сколько жизней у него осталось?! Квакити тихо застонал и отвернулся.       — Одна! Ещё одна смерть и всё!       — Слушай, я знаю, хорошо? Просто это не так просто...       — ...Я знаю, что это не просто! Послушай, ты...Я не говорю, что ты должен именно убить его! Просто...Просто перестань поддерживать его! Квакити колебался, прикусив губу. Он покачал головой.       — ... Л'Мэнбург дорог мне... Я не хочу... Карл шагнул к нему, потому что, клянясь самим Богом, несомненно, его будущий муж был умён, но каким же идиотом он был сейчас.       — А ты дорог мне, придурок! Я забочусь о тебе! Квакити вздрогнул, посмотрев на него слегка смущённо и испуганно.       — ... Ладно, хорошо, это не про политику. Шлатт мой муж, и я не могу просто... Карл почти зарычал.       — Он блять...Он угрожал тебе, чёрт возьми! Он собирался причинить тебе боль! — Он указал на шею Квакити, всё ещё покрытую незажившими синяками. —  Он уже причинил тебе боль! Инстинктивно тот поднял руку и потёр своё горло, уставившись на Карла.       — Это не... Это другое. Он другой, просто ты не можешь увидеть эту сторону...       — Я не хочу знать его ни с каких сторон! Даже...Даже если это и итак, то это не значит, что всё, что он сделал – хорошо!       — Карл. — Квакити фыркнул. — Я же уже говорил, я могу постоять за себя. Всё в порядке.       — Но ты уже не смог! Квакити быстро втянул в себя воздух, будто эти слова задели его за живое. А затем приблизился к нему, с горящим от гнева, — а гнева ли? — лицом.       — Карл, мне серьёзно нет дела до того кем ты, блять, себя возомнил, но это не твоё дело, понимаешь? Я без понятия, что на тебя в последнее время нашло... Но ты не должен нянчиться со мной. Карл просто в гневе уставился на него. В гневе на Квакити, в гневе на Шлатта, а так же в гневе на самого себя и на то, что он просто не может сказать всё, о чем думает.       — Типа, серьёзно, чувак, что с тобой случилось? Я правда...Я правда не понимаю, почему ты так волнуешься. Как будто это не тебе не было дела до меня всего неделю назад. И, о, подождите, что? Квакити правда так думает? Придя в ужас от такой мысли, голос Карла осип от вины в нём, когда он решился прервать его.       — Я всегда заботился о тебе... Выражение лица Квакити смягчилось, и он издал недоверчивый смешок, который чуть не вдал Карлу под дых.       — Что? Карл продолжал, хватаясь за единственное, о чём думал, потому что больше не знал, что сказать.       — Я просто не понимал...       — Не понимал что? И Квакити был прямо перед ним. И он был сломлен, но не настолько сильно, как в будущем, если бы Карл не вмешался. Он был другим, но всё ещё оставался таким же, и невежественным, и гениальным, и замечательным. И Карл так устал терпеть и притворяться. И между ими двумя, Квакити был мастером слова. Каким бы простым это не казалось, Карл не имел ни малейшего понятия, как сказать «Я люблю тебя» или «Прости меня», «Ты мне нужен; позволь мне нуждаться в тебе». Нет. Он был слишком стеснительным в общении. Так что, не успев остановить себя, он сжал свои трясущиеся руки, и потянулся вперёд, целуя Квакити в губы. Хотя бы на мгновение, он позволил себе закрыть глаза и представить, что это всё настоящее. Карл ощутил себя так, будто с него наконец сняли оковы ломки. А затем Квакити оттолкнул его, смотря на него полными ужаса глазами и крича.       — Какого хуя?! Какого... Карл, какого хуя?! Что за... Что ты, блять, только что сделал?! Окружающая его реальность нахлынула на Карла жестокой волной, напоминая, где он был, кем он был и кто стоял перед ним. А теперь Квакити смотрел на него так, будто бы он был какой-то новой породой монстров. И если Карл был плох и в обычных разговорах, то теперь слова будто специально убегали от него, словно боясь, и он просто замер, молча взирая на то, что сделал.       — Какого...Почему...— Пролепетал Квакити, покраснев ещё больше, но не так мило, как любил Карл. — Я помолвлен! Ты... Ты помолвлен! Точно. Сапнап не знал ни о чём из этого. О нет.       — Карл...Нет...Ты не можешь просто...— Квакити нахмурился, переходя от ужаса к разочарованию. Будто его преданы. В груди Карла всё высохло, а лёгкие казались слишком маленькими для того воздуха, в котором он нуждался. — Нет, Карл. Карл уставился на него, его зрение затуманилось от навернувшихся слёз, и в глубине души он всё ещё надеялся, что Квакити передумает или что-то типа того. Хоть что-нибудь. Но тот только покачал головой, повторяя:       — …Нет. И Карл кивнул, когда слёзы потекли по его щекам, пока он старался принять этот отказ и осознать, что всё кончено. Квакити в молчании смотрел на него, и Карл не смог выдержать этот взгляд, отвернувшись. Квакити завис перед ним, как будто он собирался что-то сказать или ждал, что Карл попытается оправдать себя. Но язык Карла будто стал ледышкой, и он просто стоял, шмыгая носом, мечтая сгореть от стыда, и, о Боже, это был самый отвратительный день в истории. Квакити выдохнул, и Карл увидел, как он отвернулся от него, пробормотав «Господи», и быстро вышел из здания. Возможно, чтобы найти Шлатта. Своего настоящего мужа. Карл со всхлипом опустился на пол, как только Квакити ушёл, и уткнулся себе в колени, свернувшись калачиком, мечтая о том, чтобы его снова откинуло куда-то, или, Господи, хоть чём-то, что успокоило бы его, когда к нему пришло осознание, насколько сильно он облажался. Потому что ничего из того, о чём-то он мечтал, не случилось, и теперь это стало частью истории. Частью их истории. И теперь этот отказ был вырезан и впечатан в неё. И Карл, возможно, только что уничтожил любой шанс на будущее с Квакити. И Таббо был мёртв. Он не мог перестать прокручивать события этого дня у себя в голове, видя всё это снова и снова. И с каждой прокруткой он всё больше осознавал, что здесь было хуже всего. Возможно, хуже всего была не смерть Таббо, — хотя, нет сомнений, что это ужасно, — потому что Карл был готов к чему-то такому. Всё таки, это уже было частью его мира. И это не были угрозы Шлатта. И это не были угрозы Шлатта по отношению к Квакити. И это не было разочарованием или отказом со стороны Квакити, нет. А теперь, сидя на полу в здании и в стране, которую он только что спас, и проводя пальцами по своим губам, снова и снова пытаясь воссоздать этот поцелуй в памяти, Карл осознал, что худшим было не то, что Квакити отстранился.

Потому что за мгновение до того, как он это сделал, Алекс заколебался.