Медовый месяц

      «У меня медовые чипсы, сладкий попкорн и три бутылки Морт Субит. Приходи»       — Чему ты улыбаешься?       — Ничему, — Майл выключает телефон и прячет его в карман. — Мне пора.       Пи’Тонг ухмыляется, но ничего не говорит. Майл знает, что он знает — только дурак не заметит, что именно происходит, а Пи’Тонг последний в мире человек, которого Майл назвал бы дураком.       Майл ненавидит Морт Субит. Ламбик сладкий, как карамель, почти не пьянит, но на верхней полке холодильника в доме Майла теперь не меньше шести бутылок.       Майл ненавидит Морт Субит — но его любит Апо, и Майлу нравится думать, что после вишнёвого пива губы Апо вишнёвые на вкус. Нравится думать, что однажды он сможет узнать это наверняка.       Тяжелая железная дверь, ведущая на крышу офиса BOC, поддается туго. Майл толкает ее плечом, и в лицо тут же ударяет запах города, раскаленной крыши, нагретого асфальта и стекла.       — Девятый эпизод вышел, чирс! — Апо улыбается, когда Майл подходит. — Они будут тебя ненавидеть, ты в курсе?       Он сидит на своем любимом месте, у самого края. Закатное солнце касается его волос, обводит их янтарным ореолом, и Майл машинально цепляется за его плечо, боясь, что Апо сорвется.       Хотя, по правде сказать, Майл — единственный здесь, кому следует переживать о том, чтобы не сорваться.       — Причем здесь я. Это Кинн ведет себя как мудак, — отвечает Майл и садится рядом, прижимается плечом к теплому плечу Апо. Берет из его рук бутылку вишневого пива. Стекло, ледяное и влажное, приятно холодит ладонь.       — А ты не такой? — Апо пихает его локтем под ребро и делает глоток.       — Я бы никогда так с… Поршем не поступил.       Апо поворачивает голову. Смотрит пристально, без улыбки — словно понял, что именно Майл только что чуть не сказал.       — А жаль, — наконец произносит Апо, и Майл отпивает из своей бутылки, надеясь унять безумный маятник в груди. — Это ведь был его блестящий план. По-моему, романтично.       — Романтичней, чем секс в бассейне? — тянет Майл и слышит ответный смешок.       — Ну… Это их романтика, — говорит Апо. — Кинна и Порша. А на мой вкус поцелуи на крыше куда лучше.       Майл надеется — и боится поверить, что понял все верно. Он несмело поворачивается, понимает вдруг, что лицо Апо очень, невыносимо близко. Апо не улыбается больше, только смотрит своими невозможными, светлыми из-за закатного солнца глазами.       И Майл делает то, чего до этого никогда не делал.       Он целует Апо — впервые не Порша, — и это в тысячи, в миллионы раз лучше. Мысли в голове взрываются, превращаясь в блестящую розовую пыль, пока не остается только одна.       — Твои губы на вкус как вишня.       Апо тихо смеется в ответ.