-
Эндрю не спал в ту ночь. Он пытался. Он действительно пытался. Но усилия были такими же жалкими, как и в предыдущие ночи. На этот раз он хотя бы лег в постель и предпринял доблестную попытку. Но он не смог. Он сдался через час или два и провел остаток ночи, смотря телевизор и читая. Он даже попробовал приложение "белый шум" на своем телефоне. Его мозг просто не отключался. Подсознательно он продолжал перебирать все возможные сценарии. Единственным продуктивным результатом каждой неудачной попытки был вопрос, ответ на который он не знал до сих пор. Он хотел спросить Натана о Мориямах. Даже сейчас он не понимал, какое отношение они имеют к этому делу, кроме того, что они напрямую контактировали с Натаном посредством документального фильма. Эндрю хотел знать, в чем их суть, где лежат их интересы и почему. Если кто и мог знать, так это Натан. Затем он задался вопросом, видел ли Натан документальный фильм. Он был уверен, что заключенным такое не полагается, особенно когда это может быть таким ударом по самолюбию, но казалось, что ему может быть дано то, что другим не дано. Документалка с несколькими интервью в течение стольких лет, а теперь еще одно интервью с бывшим журналистом (по словам Кэти)? Он просто не понимал. Но если бы он увидел этот фильм, что бы он сделал? Был ли он доволен тем, каким хорошим его показали? Обратил ли он внимание на то, что Натаниэль и Мэри почти не упоминаются? Эндрю хотел вскрыть сознание Натана. Он хотел узнать, почему, как и что. Но, опять же, ему пришлось бы подходить к делу с умом и следить за каждым шагом. Натана называли монстром не только за те убийства, которые он совершил на восточной границе. В TFN Эндрю прозвали Монстром. Это началось еще в колледже, когда он был немного более безрассудным и гораздо более злым. Элисон недавно вернула это прозвище после того, как оно, так сказать, "вышло из моды" несколько лет назад. Он никогда не возражал против этого, да и сейчас не возражает. В то время его устраивало, чтобы люди считали его монстром. Это держало их на расстоянии и отсеивало тех, кто не стоил его времени - и до сих пор иногда отсеивает. Но. Но. Эндрю знал настоящих монстров. Тех, что бродят в ночи и мучают в кошмарах - тех, что никогда не исчезают, даже когда тебе 26 лет и ты ведешь жизнь, за которую так упорно боролся. Монстры, которые шепчут тебе на ухо то, что ты хотел бы забыть, но он знал, что никогда не сможет. Потому что Эндрю никогда ничего не забывал. Люди, называющие Эндрю монстром, взяли бы свои слова обратно, думал он, если бы знали, что было на самом деле. Хотя это было не то, почему он это делал. Как бы то ни было. Сейчас важно было то, что Натан был настоящим монстром. И к утру Эндрю войдет в его логово и спросит его, какого хрена он себе позволяет.-
К тому времени, как Рене постучалась в его дверь, он был уже несколько часов как собран. Сегодня она надела брюки вместо своих обычных юбок, и Эндрю был рад этому. Он не знал точно, почему, но, должно быть, это было связано с тем, что сегодня они едут в тюрьму строгого режима. Эндрю всегда думал наперед, и он полагал, что если бы он задумался об этом, то хотел бы, чтобы она могла бежать, если понадобится. Иррациональная мысль - но совершенно практичная. Они наскоро съели неаппетитный завтрак в отеле, а затем проехали 20 минут до Северного отделения исправительного учреждения. Проезжая по длинной, извилистой дороге, они словно попали в фильм. Эндрю на мгновение задумался, стало бы его будущее чем-то подобным, если бы Би не нашла его. Он быстро отогнал эту мысль. Территория комплекса была огромной, с гигантской сторожевой башней в самом центре и окружающими ее зданиями в четыре ряда. По всей видимости, на территории комплекса были открытые площадки для прогулок, граничащие с центральной сторожевой башней, но с парковки ничего не было видно. Тем не менее, Эндрю навел справки. Исправительная колония Норт-Бранч была не только одной из самых "суровых" тюрем в Америке, но и одной из самых "высокотехнологичных" - что бы это ни значило. Фотографии в Интернете напоминали большинство других тюрем, но там была система цветового распределения, которая, похоже, варьировалась от блока к блоку. Эндрю подозревал, что ничего из этого он не увидит. Тюрьма никогда бы не пропустила посетителей или интервьюеров вглубь зданий и не привела бы заключенного так близко к выходу. Он предположил, что комната, в которую его приведут, будет где-то посередине, рядом с помещениями для посетителей. Эндрю постукивал по рулю, паркуясь, и как только двигатель арендованного автомобиля заглох, он посмотрел на главный вход. Он должен был признать, что фотографии в Интернете давали очень клинический взгляд на вещи. Теперь, когда он был здесь, когда над головой нависало учреждение, все было совершенно иначе. По его коже словно ползали мурашки, и ему пришлось пожать плечами, чтобы заглушить ноющее чувство в основании шеи. Эндрю пощелкал мизинцем, чтобы развеять гневный зуд, от которого дергались пальцы, и начал читать новую статью о тюремной системе штатов. 'Это место, куда монстры приходят умирать, но все, что они делают, это гноятся и процветают...'. Его и Рене пригласили в главное офисное здание, где они вошли в удивительно нормальную на вид приемную, с разными пластиковыми стульями и большими окнами. Эндрю подошел к стойке регистрации, которая была отгорожена стеклом и динамиком. За ней сидел скучающего вида охранник. Эндрю объяснил ему, зачем они пришли, и он жестом предложил им присесть, а сам взял телефонную трубку на своем столе. Рене села на один из неудобных пластиковых стульев, а Эндрю расхаживал в ожидании. Он сжимал в руках лямки своего рюкзака и еще раз перебирал вопросы, которые кипели в его голове, пока через несколько минут не вошла женщина ростом не выше его (но гораздо шире). "Мистер Миньярд?" Он быстро повернулся к ней, и Рене, встав рядом с ним, подошла к ней. Женщина отступила назад, чтобы дать им пройти, и сказала: "Я Кларисса Грей. Сегодня я буду вашим связным. Вы войдете вот в эту комнату, чтобы вас проверили", - она жестом руки указала на комнату справа от них. Бззз. Они вошли в комнату, где их ждали мужчина и женщина - сотрудники исправительного учреждения. Эндрю приказали положить рюкзак на металлический стол для досмотра, а затем отвели в сторону, где командир проверял их на наличие оружия. Ему пришлось прикусить язык и закрыть глаза, чтобы не ударить мужчину-командира по лицу. Как только руки мужчины исчезли, он обыскал его сумку, и Эндрю с зажатой челюстью наблюдал, как они высыпали содержимое на стол, а затем бессистемно закидывали обратно. В этих вещах был порядок. Порядок, к которому Эндрю привык. Их телефоны были конфискованы, но командир, досматривавший Эндрю, почему-то не заметил маленького записывающего устройства во внутреннем кармане его куртки. Эндрю пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза от такой наглости. Они и правда делают здесь охренительно качественную работу. "Вы оба следуйте за мной", - сказала Кларисса, и они отправились по очередному извилистому коридору. Пока они шли, Эндрю смотрел вперед так же твердо, как и держал свои мысли - прямо и непоколебимо, сосредоточившись на одном и только на одном. На интервью. Тем временем Кларисса снабжала их непрерывным потоком информации, на которую он почти не обращал внимания, но Рене согласно кивала, когда это было необходимо. "Мы идем в кабинет рядом с комнатой для интервью. Вы будете ждать там, пока мы не будем готовы". Она повернула голову через плечо и посмотрела в сторону Рене. "Мисс...?" "Рене. Рене Уокер". Кларисса кивнула. "Мисс Уокер будет ждать в кабинете, - она перевела взгляд на Эндрю, - пока вы не вернетесь обратно". Хотя его желудок сжался от мысли, что его разлучат с Рене в таком опасном месте, он успел подавить это чувство, пока Кларисса говорила об этом по дороге. Тем не менее, он кивнул головой, чтобы она продолжила. "Как я уже сказала по телефону, в комнате постоянно будут находиться два командира, а заключенный будет закован в кандалы в целях безопасности. Вы можете взять с собой блокнот и карандаш. Ручки запрещены. Ваша сумка останется в кабинете с Мисс Уолкер". На этот раз Эндрю не потрудился кивнуть, так как казалось, что они приближаются к своей остановке. Он просто хотел покончить с этим и, тем не менее, он выслушал ее. Этого было достаточно. Она провела их через дверь в конце одного из бесконечных белых коридоров. Она открылась в такой же ободранный, безвкусный кабинет. По углам стояли два стола, а в центре - круглый стол с расставленными за ним белыми стульями. За столом сидел один командир, который встал, чтобы встретить Клариссу в коридоре. Он занял позицию по одну сторону двери, пока Кларисса говорила: "Я проверю состояние заключенного и скоро вернусь". Она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь и оставив Эндрю и Рене вдвоем, за исключением командира, стоявшего снаружи. Эндрю выпустил воздух, о котором и не подозревал. Наклонив голову набок, он почувствовал, что она раскалывается, и стряхнул с плеч почти пустую сумку, чтобы поставить ее на стол. "Мы можем просто закончить с этой хуйней?" - пробормотал он, доставая блокнот и карандаш (он знал, как это дерьмо работает). Положив их перед собой, он закрыл сумку и откинул волосы со лба, пока Рене разглядывала предметы на столе, а затем вернулась к его лицу. Он поднял бровь. "У тебя все еще есть диктофон, не так ли?" - спросила она, но это был не совсем вопрос. Она знала. Если бы он был в настроении, он бы ухмыльнулся. Вместо этого он похлопал себя по карману и сказал: "Настоящая блядь гипер-макс тюрьма. Ну и ладно". Рене улыбнулась ему и покачала головой. Эндрю засунул руку в карман и включил диктофон. Как только он вытащил руку из кармана, Кларисса открыла дверь и просунула голову внутрь.[ Запись включена ]
"Мы готовы принять вас". Рене подошла, и Эндрю взглянул на нее. Этого было достаточно, чтобы она сжала его руку. Это было странное проявление силы, которое Эндрю, больше не удивляясь, принял от Рене, прежде чем последовать за Клариссой. Дверь со щелчком закрылась за ним, но он не оглянулся. Вместо этого он снова устремил взгляд вперед, пока его вели по очередным коридорам. На этот раз он прокручивал в голове все, что планировал спросить у Натана. Он старался использовать это как еще одну точку силы, из которой можно было бы черпать силы, готовясь к тому, что Натан окажется перед ним. Изнеможение подкралось к его грубым, лишенным сил краям, но он сдерживал его, делая ровные вдохи и чувствуя, как пчела за ухом начинает тихонько жужжать в такт его набирающему обороты пульсу. На его лице было написано безразличие, но он знал, что в его глазах было что-то настороженное, смешанное с жестокостью, которую он мог притворно чувствовать, чтобы закончить это интервью и сделать это как следует. Сделай это аккуратно. Не позволяй ему проникать в твои щели. Заделай их наглухо и поймай его в его же ничтожных играх. Он убийца, но он всего лишь человек. Просто человек. Просто человек. После того, как Кларисса провела их по нескольким секторам с помощью ключ-карты на шее, они оказались перед дверью, укрепленной толстой, белой, крашеной сталью, по обе стороны которой стояли два хмурых командира. Спроси о Мориямах. Эндрю даже не удостоил их взглядом, взяв в руки карандаш и молескин, и вместо того, чтобы отогнать жужжание пчелы, позволил ему наполнить свою голову, как белый шум, сопровождающий мантру напоминаний, повторяющуюся снова и снова. Дверь открылась в пустую металлическую комнату. Он предположил, что именно так выглядела бы камера, если бы в ней не было койки, раковины, туалета и т.д. На дальней стене было большое узкое окно, через которое проникал серый свет. Он отражался от белых стен, светло-серого цементного пола и металлического стола в центре. Никаких флуоресцентных ламп, ничего, что сопровождало бы жужжание в его голове. Во всем помещении пахло металлом. "Вы можете присесть за стол", - сказала Кларисса рядом с ним, указав рукой на металлический стол и пару неудобных стульев по обе стороны от него. Он предположил, что тот, что подальше от двери, предназначен для него, поскольку перед другим в пол были вбиты кандалы. Офицер, который, должно быть, пришел из одной из других комнат, расположенных в коридоре, вошел, а за ним последовал один из тех двоих, что стояли у двери. Они заняли позиции по обе стороны комнаты, лицом друг к другу в расстановке, выражавшей в сторону Эндрю абсолютную скуку и безразличие. Эндрю соврал бы, сказав, что это не заставило его чувствовать себя скорее некомфортно, чем безопасно. "Один из командиров отведет вас обратно к Мисс Уокер, когда вы закончите. У вас есть тридцать минут", - она посмотрела на часы. "Сейчас 10:12". 10:12 Он сделал мысленную заметку записать это, как только она уйдет. "Они готовятся вывести заключенного, чтобы сопроводить его. Это займет несколько минут". Не оставив больше никаких комментариев, Кларисса вышла из комнаты, и Эндрю остался наедине с двумя крупными мужчинами по обе стороны от него. Эта перспектива заставила пчелу жужжать громче, так как его тревога возросла, и он снова заломил мизинец, пытаясь выпустить хоть часть ее - хоть что-нибудь. Положив блокнот и карандаш на стол, он открыл его на чистой странице и сверху написал 10:13, а затем закрыл блокнот, обозначив страницу карандашом. Он выровнял блокнот так, чтобы он был идеально параллелен краю стола, и устроился в ожидании, и только непрекращающееся жужжание Би составляло ему достойную компанию. Он ждал. Потом ждал. И сквозь жужжание и повторяющиеся мысли он позволил своему разуму свернуть на другую дорогу. 'Это место, куда монстры приходят умирать, но все, что они делают, это гноятся и процветают...' Здесь живут монстры, которых поймали за плохое поведение. Эндрю был плохим, однажды. Или это все так говорили. В детстве он попал в колонию для несовершеннолетних, до того как стал жить с Тильдой и Аароном, до Би, Ники и нормальной жизни. Он бросился на пресловутый меч, чтобы спастись, чтобы уберечь брата от того, что могло бы причинить больше вреда, чем мог бы меч. Но колония для несовершеннолетних была не такой. Учреждение, в которое поместили Эндрю, было хорошим. Там были открытые пространства для занятий, классы с учителями и довольно хорошо укомплектованная библиотека. Колония была, пожалуй, вторым лучшим, что когда-либо случалось с ним - помимо Би. И вот теперь собственный монстр Эндрю оказался в одном из этих мест, где живут монстры. Офицер Хиггинс, который вел дело несовершеннолетнего Эндрю в Окленде, связался с ним, когда ему было 19 лет. В то время Эндрю учился в колледже при университете и пытался забыть Калифорнию и ее демонов. Но, очевидно, Эндрю редко получал то, что хотел. Хиггинсу нужна была информация о Дрейке. Он сказал, что хочет посадить Дрейка. Эндрю отказался. Он отказался, потому что не мог вернуться в то место в своей голове - место, где он помнил все. Каждую мелочь, приглушенный крик, впивающиеся ногти и - Но, случилась Би. И она была там. Она рассказала ему о том, чего хотел Хиггинс, и о том, что это будет означать для других детей, для его собственного спасения. И после такой внутренней борьбы, когда он не мог заставить себя пойти на занятия, не говоря уже о том, чтобы выйти из своей комнаты на протяжении двух недель, он, наконец, согласился. В 19 лет он написал свидетельские показания с оговоркой своего имени, по которым Дрейка посадили на 15 лет. Он получил всего 15 лет за изнасилование и травмирование шести разных детей, о которых им было известно. Он должен был получить пожизненное - 50-60 лет, как минимум. Но такова была система правосудия, не так ли? Они видели шестерых детей с проблемами в поведении, и над их головами висел приговор - приемный. Как такие дети могут быть надежными? Особенно когда с другой стороны они видели симпатичного, белого, выдающегося морского пехотинца и думали: 'Он совершил ошибку. Он не может быть таким плохим. Он так молод, у него вся жизнь впереди.' Это не было ебаной ошибкой. Монстры бывают в любой форме. Худшие из них скрываются под маской того, что считается хорошим и - Это было семь лет назад. Хотя Эндрю знал, что семья Спир пытается подать апелляцию и сделать все возможное, чтобы вытащить своего милого маленького монстра из тюрьмы, Эндрю мог только надеяться, что его убьют до того, как он сможет выйти на свободу. 'Это место, куда монстры приходят умирать, но все, что они делают, это гноятся и процветают. Они едят, спят и сражаются здесь - в этой коробке, которая является домом; в этом холодном месте. Это место, которое, как нам кажется, они заслуживают; место, куда мы помещаем их в надежде на реабилитацию или что-то еще. Но это место, это логово, этот ад, где монстры становятся только больше, потому что у них есть они сами. Чтобы учиться, чтобы сговариваться - это место временное. Школа для тех, кто действительно принадлежит ей, пока их не выпустят и они не начнут сеять хаос в мире, который они разрушили в первую очередь. Должно быть очевидно, что я говорю только о настоящих монстрах. Тех, которые-' Эндрю был вырван из своих мыслей не открытием двери, как он ожидал, а сигналом тревоги, настолько громким, что ему пришлось зажать уши ладонями, чтобы заглушить звон. Бззз, бззз, бззз, бззз, бззз, бззз, бззз, бззз. Охранники немедленно сорвались со стен и приблизились к Эндрю. Он схватил свой блокнот и карандаш, оглядываясь по сторонам, когда один охранник попытался взять его за руку и повести к двери. Он вырвал руку из хватки командира, но его угроза затерялась за зубами, так как его быстро подтолкнули к двери, которую открыл командир с другой стороны и жестом приказал Эндрю быстро следовать за ним. "Что, блядь, происходит?!" - заорал Эндрю, перекрывая сигнал тревоги и красные мигающие лампочки на потолке. "Просто идите за мной", - крикнул командир через плечо, его шаг был настолько быстрым с его длинными ногами, что Эндрю пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать. Рене. Бззз, бззз, бзззз. Эндрю прижал ухо к плечу и зашипел на горящую там татуировку. Тугой комок чего бы то ни было собрался так высоко в его горле, что он почувствовал, что может задохнуться. Сглотнув, он потряс головой, как бы прогоняя все, и попытался вспомнить, каким путем они пришли, чтобы рассчитать, сколько времени потребуется, чтобы вернуться к ней. "Где женщина, с которой я пришел сюда?! Мне нужно к ней!" - крикнул Эндрю в спину командиру. Когда командир не повернулся, чтобы ответить, Эндрю посмотрел через плечо на одного из командиров из комнаты для допросов, который шел позади него. Где она, где она, где она, где она. Он повторял свой вопрос, пока они не остановились перед одним из запертых секторов. Командир использовал свою карточку, чтобы пропустить их, и когда раздвижные двери открылись, он узнал коридор и понял, что они направляются обратно в кабинет. Они остановились перед дверью в кабинет, и Эндрю уже приготовился протиснуться мимо охранника, чтобы самому открыть ее, но тут дверь распахнулась, и перед ним появилась Рене, сидящая за столом с рюкзаком Эндрю на коленях. Она быстро посмотрела на него, и когда их взгляды встретились, он почувствовал, как спазмы в горле исчезли. Он шагнул в комнату и резко выдохнул, когда его глаза пробежались по ней, чтобы проверить, в порядке ли она (хотя он знал, что да), прежде чем он повернулся к охраннику и открыл рот, чтобы спросить, что, блядь, опять происходит. Сигнализация здесь была тише, но в углу по-прежнему мигал красный огонек, и несмотря на то, что звонок все еще раздавался, жужжание в ухе и неясное онемение его чувств было еще отчетливее. "Где-то в тюрьме произошел инцидент", - сказал командир, стоя перед дверью. "Это может означать пропажу заключенного, бунт или ряд других вещей". Ряд других вещей. Не могло быть и речи о том, что этот сигнал тревоги может означать еще ряд других ебаных вещей. Были определенные звуки для определенных чрезвычайных ситуаций. Командир просто не говорил им об этом и рассчитывал на то, что Эндрю, скорее всего, ничего не знает. Так и было. "Собирайте вещи и поторопитесь", - хрипловато закончил командир. Эндрю вздернул подбородок. "Нет, это полная хуйня. Мы будем ждать здесь весь ебаный день, если понадобится. Разберись со всем, что бы это ни было, возьми под контроль свою сраную тюрьму и делай свою работу. Я назначил это интервью и намерен, блядь, его провести. Завтра мы должны лететь домой", - сквозь зубы сказал Эндрю, крепче вцепившись в свой блокнот, чувствуя, как его глаза полыхают. Рене не сказала ни слова, сидя рядом с ним, но передала ему рюкзак, который он перекинул через плечо. "Это протокол безопасности. Вы не можете оставаться здесь, и, откровенно говоря, вы мешаете мне выполнять мою работу". Он оглянулся через плечо, где за ним по коридору спешили еще несколько офицеров в синем и черном. Эндрю сузил глаза. "Любые посторонние посетители должны быть немедленно эвакуированы. Мы ничего не можем сделать, и если вы не подчинитесь, то будете арестованы". Эндрю повернулся, не сказав больше ни слова. Он бросил свой блокнот на стол в редком акте агрессии, затем сдернул рюкзак с плеча и запихнул в него свое дерьмо. Он схватил ремень своей сумки и пронесся мимо офицера, Рене за ним по пятам. Офицер поспешил за ними, чтобы отвести их обратно в комнату, где их досматривали и забрать остальные вещи. Их шаги шлепали шлепали шлепали по цементному полу в такт тревоге, снова зазвучавшей в их ушах. Эндрю сжал руки в кулаки, дернул плечом, чтобы унять пчелу, которая продолжала жужжать, и слушал, как этот дурацкий ебучий голос повторяет снова и снова в его голове, 'Упс. Упс. Упс...'-
[ Запись выключена ]