***
Прогулки вечером или ночью — это не самое редкое явление. Однако, когда тишину хвойного леса тревожат шаги парня, несущего на своем плече второго, это выглядит как минимум странно. Юноша уверенно шёл в глубь леса и когда добрался до, как ему показалось, достаточно далекого от школы места, положил человека на землю, а сам сел в нескольких метрах от «напарника». И вот юнец в тёмно-зелёном свитере, белоснежной рубашке и черных брюках лежал на холодной почве, обильно укрытой полусгнившей листвой. Его грудь вздымалась и опадала в такт ровному дыханию. Черные, подобно крылу ворона, волосы немного растрепались и сейчас играли роль своеобразной подушки, а ресницы слегка подрагивали. Пока что юноша был во власти чего-то похожего на сон, но и заметно отличного. На расстоянии приблизительно восьми метров удобно расположилась ещё одна персона. Он то смотрел на человека в бессознательном состоянии, то вновь клал голову на согнутые колени. При росте в 180 сантиметров внешний вид его был не самым броским: плотная фиолетовая куртка, надетая поверх белоснежной футболки в красную полоску, черные брюки и ботинки, шарф на пару тонов светлее куртки. Лицо украшали веснушки и круглые очки, а густые чёрные волосы были заплетены в мальчишеский хвост с немного вьющейся челкой. Но была и деталь, которая привлекала много лишнего внимания — глаза. Яркие пурпурные глаза, на данный момент с интересом и немым восхищением наблюдающие за, казалось, мирно спавшим парнем. Эмилио не мог сказать, сколько минут или часов он сидит, прислонившись спиной к дереву. Это и не имело значения. Пока он мог наблюдать за объектом своего обожания Тобиасом Кертисом Шнайеном. Эта бледная, гладкая, подобно дорогому китайскому фарфору, кожа. Это небольшое и худощавое по меркам подростков тело выглядит таким хрупким и немощным. Но внешность бывает до жути обманчива. Одежда, манера речи, движения, характер Тобиаса — всё это завораживало Эмилио. «Ты совершенен», всё повторял про себя Муркмере, прокручивая эту фразу вновь и вновь в своей голове. И он мог бы дальше сочинять хвалебные оды Шнайену, однако из потока мыслей его вытащило пробуждение Тобиаса: —Ах! Ты уже проснулся. — Зачем ты принес меня сюда — равнодушно спросил Тоби, который уже успел немного осмотреться и осознать собственное положение. — Ну. я подумал, что тебе будет более комфортно в привычном окружении, а не в обществе людей. — Проговорив это, Эмилио помолчал несколько секунд — Теперь ты чувствуешь себя лучше, правда? Тоби не отвечал и только шептал что-то одному себе понятное, параллельно с этим продолжая осматриваться. — Я. я не могу двигаться. — Что?! — Муркмере в одно мгновение оказался возле юноши — Ты не можешь пошевелиться?.. — Нет. — Странно… Это… Это не должно быть так. Может это из-за повреждения позвоночника? Или… — не успел Эмилио закончить фразу, как Шнайен достал из кармана штанов выкидной нож и нанес один точный удар в область сердца, успев повалить противника и, нависнув над человеком, замахнулся для решающего удара: — ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ! — прокричал Тобиас и. стал медленно опускать нож. Полный злости и уверенности взгляд ледяных глаз столкнулся с восхищенным взором Эмилио. — Удивительно. Какая хитрость! Так быстро и бесстрашно. Ни секунды не колеблясь, —Муркмере как будто специально протягивал каждое слово. — Продолжай, Тобиас. Если ты этого хочешь. С каждой новой фразой на лице Тобиаса всё больше читалось непонимание и печаль, а взгляд стремился в никуда. — Мне… мне жаль… Я действовал крайне опрометчиво и. Пока Шнайен подбирал слова, Эмилио поднял с земли, к счастью, целые очки. — Как проницательно, но. — Возьми, — голубоглазый протянул нож. — Накажи меня. — Ч-что? — Пожалуйста, сделай мне больно. — Сделать больно?.. — Я должен быть наказан за свои действия. Это единственный справедливый способ искупить вину за мои ошибки, — Тоби перевел взгляд на повреждённую ткань. — Ведь если б не твой блокнот, то ты уже был бы мёртв. Поэтому я прошу, заставь меня истекать кровью. — Если ты настаиваешь. — Эмилио слегка улыбнулся. Кисть в черной перчатке крепко вцепилась в рукоять ножа. И вот уже Муркмере с довольным вырождением лица, нависает над Тобиасом. — Так. Я могу резать тебя где угодно? — Я. . . Д-да. — Шнайен заметно нервничал, из-за чего речь его стала более медленной и прерывистой. — Отлично, — промолвил Эмилио в то время, пока закатывал рукав свитера Тоби. — А теперь лежи спокойно, Тобиас, и прими своё наказание. Лезвие ножа было неглубоко введено под кожу и медленно велось вдоль предплечья. На образовавшемся порезе начали выступать капельки крови, которые объединились в тонкую струйку алой жидкости, неспешно перемещающейся по руке. — Мой Тобиас… Такое острое лезвие. Такая нежная и чистая кожа.Такая прекрасная кровь. Прекрасно, Тобиас. Прекрасно — Эмилио начал глубоко дышать, чтобы успокоиться и сохранить хоть какую-то ясность ума. Он хотел запечатлить этот момент в своей памяти раз и навсегда. — Интересно… Очень интересно. — Рука с ножом резко поднялась ввысь, — Чтобы случилось, если бы я. — Металлическое лезвие длинной не менее шести сантиметров пробило плечо Тобиаса. На весь лес раздался пронзительный крик и парень схватился за место ранения, из которого активно била кровь. Нельзя было точно сказать, повредил ли Эмилио плечевую артерию или вены, но то, что в области подмышечной фасции будет шрам, являлось фактом. Пока Тобиас пытался успокоиться и нормализовать дыхание, Муркмере взял его руку и вернул в прежнее положения, не позволяя прикасаться к пробитому плечу. — Ах, прости, Тобиас. Я забираю все самое интересное, верно? Ни хочешь ли ты попробовать?.. — Эмилио поднёс нож к своему лицу, слизнул кровь, откинул холодное оружие в сторону и прижал запястья Шнайена к земле. Тобиас ожидал многого, но не того, что Муркмере поцелует его. Хотя гораздо больший шок испытал сам Эмилио, когда Тобиас не начал вырываться и отталкивать его, а ответил на поцелуй. Их первый поцелуй, имеющий яркий привкус железа, что нисколько не смущало юношей. Брюнет даже не заметил, как Тобиас устроился у него на коленях и прервал мимолётный поцелуй. Во взгляде обоих читался интерес, возбуждение и желание чего-то большего. Шнайен протянул руку к оппоненту, начав слегка поглаживать его щёку. На лице как Тобиаса, так и Эмилио горел ярко-красный румянец. Наглость и уверенность Эмилио буквально испарилась, но парень в зелёном свитере вёл себя более уверенно и уже успел обнять брюнета за шею, притянув к себе. Японец приоткрыл рот, чем и воспользовался Тобиас. Он укусил нижнюю губу Эмилио, от чего тот не сдержал довольных стонов. Шнайен слизнул алую кровь с губ и вновь поцеловал его. Их языки начали изучать всё, что находилось за губами. Дёсны, зубы, твёрдое нёбо. Ни одна часть ротовой полости не осталась обделенной. Напоследок Тобиас слегка стиснул зубы на языке Эмилио. — Т-Тоби. — Муркмере прерывисто дышал. — Подожди немного! Я… Но Тобиаса Кертиса Шнайена будто подменили. Он повалил Эмилио на землю, на краткий миг вдавив его плечи в целину. Бледные сильные руки с аристократично тонкими пальцами начали медленно двигаться вдоль кадыка, постепенно спускаясь к зипперу куртки и неспешно ведя бегунок к ограничителю. Перед голубыми глазами предстала великолепная картина: высокий худощавый юноша с растрепанными волосами сейчас лежал перед ним и прерывисто дышал, сгорая то ли от смущения, то ли от возбуждения. На лице Тобиаса появилась лёгкая, фактически детская улыбка. Он приблизился к шее Муркмере, начав покрывать её поцелуями, одновременно с этим запуская руки под футболку Эмилио. Тоби гладил рёбра и надплечья, медленно водил рукой по диафрагме, иногда царапал грудь брюнета, не прекращая целовать и покусывать его шею. От всех этих действий со стороны человека, в которого Эмилио был по уши влюблён, он буквально сходил с ума. Сам факт того, что его Тобиас вытворяет нечто подобное, приводил его в восторг. Эти движения, это дыхание, этот запах, представляющий из себя томное, расслабляющее благоухание ладана, аппетитный запах кофе и прохладный аромат хвои. Как же всё это будоражило и пленило. Они в лесу, где единственными свидетелями их прегрешения являлись вековые сосны и сами юноши. Прекрасно. Просто прекрасно. — Тобиас, м-могу я… — Муркмере приподнялся с земли. — М? — его встретил непонимающий взгляд. К лицу голубоглазого потянулась рука и тогда Шнайен все понял. Он взял руку Эмилио за запястье и стащил черную перчатку. — У тебя красивые кисти. — Тобиас начал водить по ладони подушечками перстов, а затем взял его средний и указательный пальцы начав слегка тянуть их, будто что-то проверял. Но в скором времени отпустил руку Муркмере, переведя взгляд с его дистальной части на лик. Эмилио тяжело сглотнул, но смог найти в себе смелости прикоснуться к лицу Тоби. «Какая мягкая кожа! «, брюнет начал гладить Шнайена, от чего тот довольно прикрыл глаза. Прикосновения Эмилио казались Тобиасу обжигающе приятными. А когда Муркмере погрузил руку в чёрные, как смоль волосы, голубоглазый парнишка начал практически мурлыкать от удовольствия. Когда парень в очках медленно убрал руку, чтобы снять вторую перчатку, Тобиас обвил руками его шею. И вот их губы вновь соединились в страстном поцелуе. Голубоглазый гладил шею и волосы брюнета, а тот, в свою очередь опустил кисти к стану Шнайена. — Подними, пожалуйста, свою… — Тоби, не дослушав половину фразы, послушно поднял десницы вверх, позволяя Эмилио снять его свитер, который тут же был откинут куда-то в сторону. Муркмере дрожащими руками начал расстёгивать пуговицы на рубашке Шнайена. — Тебе помочь — еле сдерживая смех, спросил Тобиас. Его глаза были полны нежности и спокойствия, а лёгкая улыбка ещё больше подчеркивала эту безмятежность.Эмилио смутился пуще прежнего, но продолжил расстёгивать проклятые пуговицы. Когда торс Шнайена был частично оголённым, Муркмере «положил» голубоглазого на солонец, придерживая того за спину. — Ты… Ты прекрасен. Тобиас. — Муркмере прильнул губами к животу Шнайена, начав оставлять множество мелких поцелуев на заживающей ране. В то время, как он поднимался все ближе и ближе к шее, не прерывая дорожку из нежных касаний губами, руки его скользили по холодной, как мрамор, коже. Тоби не переставал вздрагивать и тихо стонать, пытаясь заглушить эти похабные звуки уцелевшей рукой. Тогда Эмилио начал оставлять засосы на сильной груди, тонких ключицах, нежной шее, и Шнайен не стал скрывать томное дыхание и довольных звуков, которые вызывали такого рода касания. — Э-Эмилио. ммм~ — Что?! Что-то не так?! Я… я. — Тобиас приложил указательный палец к его устам и издал лёгкий смешок. — Поцелуй меня. — И вновь эти полные нежности глаза в сочетании с детской улыбкой. — Как пожелаешь, — Муркмере тоже улыбнулся и приблизился к желанным тонким губам. А в голове витала лишь одна мысль: «Пусть это длится вечно».***
Эмилио буквально вскочил со своей кровати, начав быстро ворочать головой в поисках чего-то или кого-то. Вот его стол, его дневник, фотоаппарат, шкаф, ковёр, стены и т.д. Никакого леса или намеков на него, никакого Тобиаса Кертиса Шнайена. А когда до Муркмере дошло, что нижнее белье непривычно влажное, тот по привычному поднялся с постели и направился к шкафу. — Всего лишь сон… Какой это раз за последнюю неделю? Взяв чистую одежду, брюнет преспокойно направился в душевую…