Рев Дракона

276 от З.Э Джоанна. - Король не женит своего наследника на дочери своего слуги. Такими словами Эйрис отверг предложенную ее мужем помолвку между наследным принцем Рейгаром и их дочерью Серсеей. Джоанна Ланнистер не могла забыть ликование, плескавшееся в глазах короля, когда он получил власть над Тайвином. Возможность отказать ему, унизить лорда в его же собственном замке, в присутствии его знаменосцев и семьи. Дерзость Эйриса удивила даже ее. Она знала, что король обижен на Тайвина за его достижения, но не думала, что он способен на такое преднамеренное оскорбление человека, который верно служил ему Десницей почти пятнадцать лет. Эти слова короля в адрес Тайвина оказались прощальными, поскольку пир в честь окончания турнира был отменен, а королевский кортеж быстро покинул Утес, чтобы отправиться обратно в Королевскую Гавань. Это случилось больше часа назад. Тогда Тайвин решил собрать братьев в своем кабинете, чтобы сообщить им о случившемся и составить план ответных действий. - Это возмутительно! - разочарованный Тигетт стукнул по столу сжатым кулаком. - Это оскорбление для нашей семьи. - Он был прав, Тигетт, - ответил Герион, ухмыляясь, - Мы всего лишь покорные слуги короны. Тигетт бросил взгляд на своего младшего брата. - Мы - Дом Ланнистеров, - он стукнул себя по груди, где на его малиновом дублете красовался золотой ревущий лев, - Мы не обычный дом. Тайвин так и не заговорил после того, как сообщил им эту новость. Он сидел как изваяние, неподвижное и спокойное. Это было в его манере: слушать других, выслушивать аргументы, доводы, спокойно и быстро просеивать идеи, оценивать их достоинства и прогнозировать успех, не говоря ни слова. Джоанна не обманулась показным спокойствием супруга. Его лицо казалось высеченным из камня, отказываясь демонстрировать, как повлиял на него отказ короля, но Джоанна видела. Она знала мужа достаточно хорошо, чтобы читать его: по тому, как сжались его губы, как напряглась челюсть, по оттенку его зеленых глаз, по тому, как он сцепил пальцы на столе. Все это тонко, но красноречиво намекало на удивление, недовольство и даже легкий стыд Тайвина за то, что Эйрис так жестко отозвался об их семье. Джоанна была уверена, что последнее чувство он будет отрицать со всей силой и свирепостью льва. Ничто не значило для Тайвина больше, чем их семья и наследие, а Эйрис своим жестоким отказом плюнул на имя Ланнистеров. Лорда Утеса особенно злили оскорбления Дома. В конце концов, он был свидетелем событий времён правления его отца, и Джоанна знала, что супруг поклялся сделать все, чтобы на дом Ланнистеров никто и никогда больше не посмел раскрыть рот. Эта клятва заставила Тайвина поднять их имя к славе через кровь и горе, через тела Тарбеков и Рейнов, и вновь утвердиться в Семи Королевствах. И это все только для того, чтобы его тяжелый труд был осмеян тем самым королем, которому он служил и которого когда-то называл другом. "Жестокая насмешка", - подумала Джоанна, - "которую мой муж не заслужил". Однако, ее занимала реакция не только Тайвина, но и дочери. Джоанна знала, как сильно Серсея хотела стать королевой. Из-за обещания, которое отец дал ей, когда она была младше, что она выйдет замуж за наследного принца и станет следующей королевой. Он сказал Серсее, что она заслуживает не меньше, чем корона на челе. Джоанна жалела, что муж не посоветовался с ней, прежде чем забивать голову дочери такими опасными обещаниями. Теперь леди предстояло попытаться справиться с последствиями решения короля не только в случае с Тайвином, но и с Серсеей. "По одному делу за раз", - напомнила она себе. - Ты должен уйти в отставку, Тайвин, - умолял Тигетт своего брата, - пусть король ищет нового слугу. - Последнее слово он выплюнул. - Не торопись, Тигетт, - предостерег Киван младшего брата, - Эйрис будет рад отставке Тайвина, - он бросил взгляд на старшего брата, - даже примет ее. Тигетт в ответ пронзительно крикнул: -Ты хочешь, чтобы мы ничего не делали? - Он скрестил свои мускулистые руки на широкой груди. - Я этого не говорил, - терпеливо ответил Киван. - Он хочет, чтобы мы сделали вид, будто ничего не произошло, - язвительно заметил Герион. Киван нахмурился. - Не притворяться и не забывать о том, что король высказал Тайвину и нашей семье. Чувствуя, что непродуктивные споры затягиваются, Джоанна решила впервые высказаться: - Эйрис непостоянен и глуп. - Она не жалела яда в словах, когда речь заходила о человеке, посмевшем оскорбить ее семью, будь он король или нет. - Он недальновиден, - повернулась леди к мужу, чтобы убедиться, что к ней приковано самое пристальное внимание, - Нам нужно мыслить шире, дорогой. - Что ты имеешь в виду, Джоанна? - Это сказал Киван, но она достаточно хорошо знала своих мужа и кузена. На подобных встречах Киван часто озвучивает то, о чем думает Тайвин, или то, что по его мнению должно быть произнесено вслух. Ее супруг может молчать, но не мешает ему доносить свои мысли до собеседников. - Эйрис сделал первый шаг, - объяснила Джоанна, - промах из гордости и враждебности к Тайвину. - Она даже не собиралась сдерживать свой язык. - Теперь наш ход. Король отказал нам. Значит, мы лишим его возможности выбирать. - Выбор? - Тигетт почесывал светлую щетину, покрывавшую подбородок. - Я думаю, наша милая Джоанна имеет в виду невесту, - подмигнул ей Герион, - или, если точнее, одну из претенденток в невесты, которую наш король мог бы рассмотреть для своего драгоценного принца. - Я так и знал, - прорычал Тигетт, бросив взгляд на младшего брата, который с ухмылкой приподнял свой бокал в тосте за него и выпил. - Через Джейме, - голос Тайвина был мягким, но привлек всеобщее внимание, все головы повернулись к нему, так как лорд Утеса Кастерли впервые подал свой голос. - Да, - улыбнулась Джоанна своему мужу, довольная, но не удивленная тем, что он следует ее логике. - Мы убираем один из доступных ему вариантов, чтобы поднять престиж Серсеи в будущем предложении. - Но кого? - спросил Киван. У Джоанны уже был ответ на этот вопрос: - Принцесса Элия Мартелл. - Дорнийская принцесса? - Тигетт наморщил нос, не скрывая своего отвращения к дорнийцам. Это была обычная реакция для всего Вестероса, так как дорнийцев мало кто любил за пределами их земель. - Принцесса для Джейме? - Герион усмехнулся. - Это будет похоже на одну из историй, которые я рассказывал ему, пока он был младше. - Он откинулся на спинку кресла, зеленые глаза весело блестели. - Мартеллы - уважаемый и могущественный дом, - сказал Киван в редкий момент, когда его точка зрения была несколько больше, чем мнение Тайвина. Однако Джоанне важны были не их мнения, а только ее мужа. Ее глаза были устремлены на него, когда она отвечала. Леди Утеса была настороже и готова расшифровать любое выражение, мелькнувшее на его лице, или блики в его глазах, которые могли бы ей помочь в понимании мыслей супруга. - Объясни, - односложный приказ Тайвина принес ей облегчение и ободрил, потому что означал, что лорд обдумывает решение, а не отбросил сразу. Джоанна не вздрогнула, поскольку этот брак она обдумывала уже много лет. Эти мысли занимали ее с тех пор, как родились близнецы. Сперва начались разговорами с ее дорогой подругой, правящей принцессой Дорна, Мирией Мартелл, матерью Элии. И продолжились общением с сыном Мирии, принцем Солнечного Копья, Дораном. - Эйрис - гордый человек, - начала она, - Он высоко ценит свою семью и не позволит более простому дому породниться с Таргариенами. - Ты думаешь, он рассмотрит Мартеллов вместо нас? - ехидно заметил Тигетт. - Именно так я и думаю, - Джоанна спокойно восприняла пренебрежение кузена. Она не осуждала его точку зрения, ведь Тигетт был солдатом, а не ученым. Он разбирался не в политике и интригах, а в боях и фехтовании. - В жилах дома Мартеллов течет кровь Таргариенов. Эйрис женился на своей сестре и будет стараться сохранить чистоту крови. - Она повернулась к Тайвину, ожидая что он захочет оспорить это утверждение, но тот промолчал. - Какую выгоду это несет Дому Ланнистеров? - спросил Киван. - Похоже, наши мотивы - просто отбить у Рейгара соперницу Серсеи. - Он бросил на нее пытливый взгляд. - Как это поможет нам стать сильнее? Джоанна удержалась от желания улыбнуться, зная, что это был вопрос не Кивана, но Тайвина. Она посмотрела на мужа, который встретил ее взгляд бесстрастными зелеными глазами с золотыми прожилками, но это ее не обеспокоило. Она слегка улыбнулась ему и подмигнула, увидев, как его губы дрогнули в ответ, после чего повернулась к Кивану, отвечая. - Лорд Тирелл - амбициозный человек, а Простор - одно из самых сильных королевств, - заметила Джоанна, - союз с Дорном, давним соперником дома Тиреллов, поможет держать их в узде, ограничив их влияние и дав нам передышку. Пакт между Западными землями и Дорном оставил бы Простор неожиданно беззащитным и уязвимым на границах и с севера, и с юга. Леди ни в коем случае не обладала военным складом ума или стратегическим чутьем, но знала, что ее наблюдения имеют смысл для остальных. Джоанна видела, как они задумались над ее точкой зрения. Тигетт, боевой рыцарь, кивнул в знак согласия, как бы видя мудрость в возможности проверить такой мощный регион, как Простор, прежде чем он сможет стать угрозой для них. Киван выглядел задумчивым, словно мысленно представлял себе карты, сопоставляя с ее словами и предположениями. - Не знаю, чего больше жаждет лорд Тирелл - власти или еды, - усмехнулся Герион. - Даже он признает такой союз как нечто опасное, что заставит его тщательно обдумывать свои шаги, - закончил Тигетт. - Именно, - Джоанна была довольна, что ее предложение, похоже, было неплохо воспринято. Она посмотрела на своего спокойного мужа, уверенная, что он уже обдумал ее слова о возможном союзе. В конце концов, ее муж постоянно занимался политикой и стратегией, и его ум, естественно, обращался к таким вопросам, когда ему предлагали союзы. Он взвешивал их ценность, прежде чем решить, стоит ли их рассматривать или нет. - Влияние Простора в столице растет, - заметил Тайвин. - Их амбиции нелегко умерить, - он щелкнул языком, - линия, происходящая от стюардов, они считают себя достойными золота и славы независимо от своей крови. - Он побарабанил пальцами по столу. - Они могут выставить самые большие силы, - заметил Тигетт с кислым видом, словно ему было больно признавать их превосходство. - Не забывайте о флоте Редвина, - добавил Герион, глядя на свой бокал с вином, - и об их вине. - Он сделал глоток из своего бокала, - прекрасное же вино, - и причмокнул губами. Он выглядел скорее забавляющимся, чем обеспокоенным этим разговором. Тайвин бросил на брата раздраженный взгляд, который Герион, похоже, заметил, поклонился с легкой улыбкой и налил себе еще вина. "Он шутит, потому что не может находиться в тени своего брата", - подумала Джоанна, наблюдая за взаимодействием этого поколения Ланнистеров. Киван принял свою роль в тени брата. Тигетт возмущался, пытаясь доказать свою значимость умением владеть оружием - задача, которую он выполнил, так как считался свирепым воином. Герион старался не замечать этого, быть безразличным, он выбирал шутки и ухмылки, чтобы показать, что ему все равно. - Тиреллы попытаются представить одну из дочерей своего Дома королю в качестве невесты для наследника, - заметил Киван. - Эйрис не станет рассматривать кандидатуры от Тиреллов, - напомнила им Джоанна. - Согласен, - мягко сказал Тайвин, - и мы тоже. Джоанна знала, что ее муж не питает особой любви к дому золотой розы. Хранители Юга вели род от стюардов, которых Эйгон Завоеватель когда-то поставил лордами Хайгардена за сдачу замка без боя. Эта обида до сих пор кипит во многих знаменосцах Простора. Однако растущее богатство и власть Тиреллов нельзя было игнорировать, и она знала, что Тайвин тоже это понимает. Он признал их потенциальной угрозой положению Дома Ланнистеров в Семи Королевствах. Положению, которое Тайвин закрепил на костях домов Рейнов и Тарбеков. Тиреллы не рассматривались из-за их истории. Так почему бы не взять их соперника, дом Мартеллов? Который мог похвастаться гордой родословной и богатой историей, включающей прочные кровные связи с домом Таргариенов. В конце концов, союзы заключались не только для укрепления связей, но и для ослабления потенциальных соперников. - А что с нашей дочерью? - спросил Тайвин после нескольких секунд молчания, обдумав предложение. - Мы снова предложим ее кандидатуру Эйрису, - ответила Джоанна, - который скоро поймет, что лучшей пары, чем Серсея и наш дом, ему не найти. - А если он предложит Рейгара принцессе? - спросил Киван. - Дорн не нарушит помолвку с нашей семьей, - без колебаний ответила Джоанна, понимая, как странно смотрят на нее братья мужа, вероятно считая ее заявление глупостью, но она знала лучше. Леди Утеса знала, как много этот договор значил для покойной принцессы Дорна, матери Дорана и Элии. В последние несколько дней Джоанна наблюдала за тем, как хорошо Джейме и Элия ладят друг с другом. Если дорнийская принцесса согласна на помолвку, а Джоанна была уверена в этом, то принц Доран не решится нарушить договор из-за любви, которую он питал к своей сестре. Несмотря на заманчивое предложение, которое могла сделать корона, у Эйриса хватало недоброжелателей, и как минимум несколько дворян были насторожены его непредсказумостью. - Ты говоришь уверенно. - Да, - Джоанна увидела поднятую правую бровь мужа, понимая, что позже все объяснит ему наедине. - А если он снова откажет нам в помолвке? - спросил Герион, - я имею в виду, что наш король не всегда позволяет мудрости править, когда преисполнен злобы. - У короля есть еще один сын. - Принц Дэйрон? - Киван удивленно поднял брови. - Он чем-то лучше межевого рыцаря? - снова слова Тайвина звучали голосом Кивана. - У него даже нет Летнего замка, как у предыдущих запасных принцев Таргариенов. - Это не сложно изменить, - ответила Джоанна и ее тон был достаточно туманным, чтобы заинтересовать мужа. И ей это удалось, так как его взгляд выдавал любопытство лорда. - Оставьте нас, - спокойно приказал Тайвин, не сводя глаз с ее лица. Киван тихо и послушно встал, Тигетт поворчал, но поднялся на ноги, а Герион пожал плечами, как будто ему все равно не хотелось там находиться, и уходя забрал свой бокал с вином. - Вы что-то задумали, миледи, - в его голосе прозвучал намек на веселье, а в зеленых глазах заблестели золотые искорки. Он заговорил только после того, как за его братьями закрылась дверь. - Да, муж мой, - ответила она с улыбкой. Он поднял руки, показывая, что готов услышать, что у нее на уме. - У принца нет земель, но это можно изменить, - сказала она, - мы можем это изменить, - Джоанна увидела, как на лице ее мужа мелькнуло понимание, но он промолчал, - Кастамере. - Кастамере? - Голос Тайвина был мягким и резким одновременно. - Да, - Джоанна упорно пробивалась сквозь горькие воспоминания мужа. - Знаменосец Утеса Кастерли с кровью Таргариена, - по взгляду Тайвина она поняла, что эта идея пришлась ему по нраву. - Его с Серсеей дети будут лучшими кандидатами для детей Рейгара, когда дело дойдет до будущих браков. Кровь Ланнистеров так или иначе окажется на Железном Троне. - Серсея заслуживает быть королевой. - У нас может и не получиться, Тайвин, - мягко сказала ему Джоанна, давая осознать эту долю правды и понимая его недовольство. - Мы подумаем и об этом, - наконец сказал лорд, - но Рейгар - наш первостепенный выбор. - Согласна, - с удовольствием согласилась она. - А что насчет помолвки Джейме и принцессы Элии? Уголок его губ медленно дернулся вверх: - Я так понимаю, ты полностью поддерживаешь эту идею? - Да. - У нее не было причин лгать. - Я думаю, что они будут хорошей парой. - Ты рассуждаешь здраво, - кивнул Тайвин, но не стал уточнять, к чему склоняется он сам. - Если этого недостаточно, Тайвин, то сделай это ради счастья нашего сына. У других такая просьба к Тайвину Ланнистеру вызвала бы насмешки и сомнения в ее разумности, но они не знали ее мужа так, как она. В конце концов, причиной их брака стали именно счастье и любовь друг к другу, а не семейные обязательства. Джоанна была благодарна за эту истину и считала необходимым иногда напоминать об этому мужу, особенно когда он был слишком поглощен наследием и долгом семьи. - Джейме был бы счастлив и благодарен, - продолжала она, - это лучший политический брак, чем наш. - Она подняла бровь, словно ожидая, что он попытается оспорить истинность ее слов. - Неужели это будет такой жертвой для нашей семьи, для нашего наследия - увидеть нашего сына в день свадьбы счастливым и по уши влюбленным в свою будущую жену? Тайвин молча слушал ее слова с задумчивым выражением лица, взгляд его замер, губы сложились в тонкую линию. Через несколько ударов сердца, проведенных в тихом раздумье, он сказал: - Я подготовлю послание для принца Дорана. *************************************** *************************************** Серсея. "Я никогда не покину эти покои". Таков был обет Серсеи с того мгновения, как ей сообщили, что в помолвке между ней и принцем Рейгаром было отказано. "Если я не могу быть королевой, значит, я не буду ничьей женой". Буря, питаемая гневом, пронеслась по ее покоям, и ничто не укрылось от ее ярости. Она завывала, рвала и метала свою одежду. Бокалы, статуэтки, брошенные и разбитые, валялись на полу. Занавески на ее кровати висели безвольно, порванные, как будто на них напал дикий зверь. "Пусть Утес содрогнется от моей ярости!" Глядя на нанесенный ее комнате ущерб, девушка не могла не почувствовать удовлетворения. Небольшое утешение за такую несправедливость, но она не могла отрицать гордости за свой вырвавшийся наружу гнев. Это говорило о ее силе и демонстрировало, какой ужасной может быть ее ярость. К своему стыду, она понимала, что сейчас ее терзал не гнев, впервые прочувствованный при новостях о сорвавшейся помолвке, а горе. Серсея вытерла залитые слезами щеки, не желая оставлять следы той слабости, что она почувствовала из-за отказа в помолвке с Рейгаром. Она подошла к разбитому зеркалу, стоявшему на ее туалетном столике: часть стекла разбилась и растеклась по мебели хрустальной лужицей. Нижняя часть зеркала осталась, но чтобы осмотреть себя Серсее пришлось пригнуться. В зеркале отражались красные опухшие глаза и текущие по щекам слезы. "Это не я", - она с отвращением отпрянула от отражения. - "Я львица, а не маленькая испуганная девочка". - Она скривила губы, бросая вызов тому слабому, позорному существу, что смотрело на нее из стеклянных глубин, прежде чем отвернуться. - Львицы не плачут, - раздался холодный, резкий голос ее отца. Леденящий душу выговор заставил ее вздрогнуть, словно она боялась, что отец придет в ее покои и застанет ее в таком позорном состоянии. "Отец также сказал, что я буду королевой", - напомнила она себе, но это могло быть и насмешкой над ней. Серсея вспомнила, как отец улыбнулся, когда впервые заговорил с ней об этом, ей было семь или восемь лет, он взял ее за руку сказал ей: - Однажды ты станешь королевой Семи Королевств, - а затем осторожно сжал ее ладонь. Тогда он улыбнулся. Она никогда не забудет эту улыбку, медленное подрагивание губ перед тем, как они изогнулись. В его глазах сверкнули золотые искорки, когда он сжал ее руку в своей. Она ответила своей улыбкой на отцовскую, впитывая и смакуя его привязанность, пока он дарил ее ей и только ей. В тот момент отец принадлежал только ей, и ничто и никто не мог отнять его. С тех пор это было его обещанием, их секретом. Теперь это всего лишь воспоминание-насмешка. Она сжала кулаки. - "Ты обещал мне наследного принца!" - Серсея хотела закричать на отца. - "Я должна была стать королевой!" - Она хотела наброситься на него после стольких лет обещаний, что его план сработает, что она выйдет замуж за Рейгара и станет его королевой. И где это всё? Отец даже не пришел сам сообщить ей об отказе, эта обязанность легла на тетю Дженну. Отец заперся в своем кабинете вместе с ее матерью и дядями. "Ты подвела его", - прошептал холодный голос, охлаждая кипевший в ее груди гнев. - "Зачем ему видеться с тобой? Зачем ему это нужно?" - Холодный голос продолжал задавать вопросы. "Не я подвела!" - Она хотела крикнуть в ответ: - "У меня не было ни единого шанса". - Серсея ударилась спиной о стену. Дрожа, она сползла на землю, обняла ноги и прикусила губу, глаза ее слезились. - Серсея? Она успела лишь смахнуть слезы, прежде чем открылась дверь, и, подняв голову, сквозь занавес золотистых локонов увидела идущего к ней брата. - Серсея? - Он снова заговорил, его низкий голос был наполнен беспокойством. - Джейме, - прошептала она, в ее голове клубилась дымка печали. - Я здесь, - он присел перед ней и заключил сестру в объятия. Она забыла, каким теплым он был, как хорошо ей было в его объятиях. Когда она обняла брата, почувствовала его запах, его дыхание на своем горле, этого оказалось достаточно, чтобы вызвать дрожь удовольствия по ее позвоночнику. Один человек, два сердца. "Джейме", - она чувствовала, что может потеряться в этом моменте, в его объятиях. - "У меня все еще есть Джейме". В то же мгновение он отстранился. - В чем дело? - пробормотала Серсея, не понимая, почему он отпрянул. Она обхватила себя руками, чтобы защититься от внезапно нахлынувшего на нее холода. - Ничего, - он резко встал, на его красивом лице мелькнуло смятение, но потом он тряхнул головой, выводя себя из транса, в котором, казалось, находился. - Я просто не обнимал тебя с тех пор, как... - Ах, - Серсее не нужны были эти неловкие объяснения чтобы понять, что он имел в виду. - Я слышал о произошедшем, - он шаркнул ботинком по полу, - мне очень жаль, - он протянул ей руку. Серсея не приняла ее. - "Я не слабая девица, брат". - Она собрала свое платье и встала на ноги, не обращая внимания на его руку. "Он жалеет меня", - поняла девушка, и это вызвало у нее отвращение. - "Я такая же сильная и смелая, как ты". - Ей хотелось сорваться, но она сдержалась, хотя вид Джейме вызывал не утешение, а гнев. - Я бы пришёл раньше, но я был с Элией. Серсее было горько слышать то, как неформально он произнес это имя. - Элия - насмешливо повторила Серсея, с удовольствием заметив, как он нахмурился. - "Верно, брат, я тоже умею сражаться". - Да, - промолвил он. - И она важнее меня? - Серсея огрызнулась: - Твоей сестры? Джейме не отступил перед ее гневом, не струсил перед ней, как она привыкла: - Элия будет моей женой, - Джейме не потрудился скрыть улыбку и огонь в глазах при этом заявлении. - ЧТО? Джейме ухмыльнулся ее гневу. - Это еще не официально, отец только что отправил ворона в Солнечное копье, - объяснил он, - но отец говорил об этом со мной, а мать - с Элией, - ухмылка перетекла в улыбку. Улыбку, которую он дарил ей и только ей, а теперь Серсее приходилось наблюдать, как она предназначалась его драгоценной дорнийской простушке-принцессе. Как он мог быть счастлив, если она так несчастна? Они должны были быть двумя сердцами, одним телом... - Принц Доран выполнит условия отца, - продолжал Джейме, не обращая внимания на праведный гнев Серсеи, - Элия была уверена в этом, - усмехнулся он. - Так вот почему ты здесь? - Серсея зарычала: - Пришел позлорадствовать? - Она наслаждалась замешательством, промелькнувшим на его лице. "Он действительно дурак", - подумала Серсея, - "Элия может забрать его себе. Я была дурой, когда думала, что он сможет заменить Рейгара". - Нет, - поправился он, - я пришел попрощаться, Серсея. - Он выпрямился: - Принц Дэйрон пригласил меня ко двору, и отец одобрил. Завтра я уезжаю за ним. - УБИРАЙСЯ! - закричала Серсея, оглядываясь по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно было бы кинуть в своего глупого брата. Взгляд упал на вазу, и девушка швырнула ее в Джейме, увернувшегося, когда ваза пролетела над ним и разбилась об пол. - Убирайся! - А вот и сумасшедший дракон, которого Эйрис хотел бы видеть своей хорошей дочерью, - подтрунивал Джейме, не обращая внимания на ее ярость. - Вон! - завыла Серсея. Безразличие брата к ее гневу только усиливало пламя, как хворост в горящем костре. - Я тоже буду скучать по тебе, милая сестра, - Джейме выскользнул из ее комнаты, прежде чем она успела найти другой предмет для броска. "Он получил свою принцессу, а мне отказали в принце?" - Она смотрела на дверь, через которую он вышел, ее сердце стучало, как военный барабан. Где в этом была справедливость? Где мудрость? Теперь ее брат уезжал в столицу, а она застряла в Утесе? "Я должна ехать в Королевскую Гавань". Именно там находился ее принц. Серсея знала, что если у нее будет время с Рейгаром, она сможет заставить принца захотеть ее, полюбить ее. Убедить его отца в целесообразности их помолвки. Внезапный стук в дверь прервал ее мысли о будущем в столице с Рейгаром. - Серсея? - Тирион? - Она была удивлена, услышав голос брата по ту сторону закрытой двери, ведь ему уже давно было пора спать. Дверь медленно открылась, и в нее просунулась голова Тириона: - Серсея, - его голос был мягким и сонным. Он проскользнул в ее комнату, одетый в свой красно-золотой спальный наряд. - Тирион, почему ты не в постели? - Я не мог заснуть, - он не встречал ее взгляда, уставившись в пол, - Я... я слышал о том, что случилось, - сказал он робко, - Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. - На последней фразе он поднял голову, разные глаза блеснули искренностью. - О, Тирион, - ее голос дрогнул от любви и заботы брата. "В отличие от Джейме...", - с горечью подумала она, - "Мой близнец счастлив оставить меня ради столицы со своей принцессой". Она отогнала эти неприятные мысли в сторону, чтобы сосредоточиться на нежном сердце брата. Серсея сократила расстояние между ними, чтобы заключить младшего брата в объятия. Кто бы мог подумать, что именно обнимая Тириона, она обрела покой и почувствовала, как усталость и разочарование уходят. - Ты меня балуешь, - Серсея поцеловала младшего в макушку. Он хихикнул: - Я твой брат, - напомнил он ей, - это мой долг. Серсея рассмеялась: -Правда? Он энергично закивал. - А мой долг - проводить тебя обратно в твои покои, - Серсея не обратила внимания на то, как он надулся, - пока родители не узнали о твоих проказах. Он пригнул голову, боясь быть пойманным, особенно отцом. - Это будет единственный один раз. - Я знаю, - успокоила она, обняв брата. - Я никому не скажу. - Спасибо! - Он усмехнулся. Она задалась вопросом, хватило ли Джейме смелости сказать Тириону, что он покидает их, отправляясь в столицу. Серсея отбросила мысль спросить об этом младшего брата, не желая портить настроение мыслями о близнеце. - Пойдем, - она подхватила его на руки. - Пора спать, - она встала, взяв брата в охапку. - И на этот раз ты должен остаться в постели. Он зевнул: - Обязательно. - Я знаю, что останешься. Они уже почти дошли до двери ее покоев, когда Тирион снова заговорил. - Ты была бы прекрасной королевой. Серсея почувствовала, как на глаза навернулись слезы от ободряющих слов брата. - Когда-нибудь, - тихо сказала она, не зная, услышал ее Тирион или нет. Она вышла наружу с ним на руках. - "Когда-нибудь".