Рев Дракона

278 от З.Э Джоанна. - Ты хотела меня видеть, мама? - Хотела, - руки Джоанны все еще держали письмо от мужа. "Время пришло", - шепнул ей голос мужа. Она давно ожидала этого дня, но от этого легче не становилось. Отбросив свои собственные чувства по этому поводу, она повернулась к дочери, стоявшей перед ней с огоньком любопытства в ярко-зеленых глазах. Серсея расцвела и превратилась в прекрасную молодую женщину: золотистые волосы, каскадом ниспадающие на плечи, изумрудные глаза, светлая кожа и стройная фигура, которая очаровывала и слуг, и приезжих дворян. "Гораздо красивее меня", - язвительно подумала мать. Ее охватила не зависть, а опасение. Джоанна знала, что таится в сердцах мужчин, ведь в молодости и ей приходилось сталкиваться с нежелательными посягательствами и отбиваться от них. Она не сомневалась, что красота дочери привлечет многих мужчин, возбудит их похоть и непрошеное внимание. Они воспользуются ее молодостью и вызовут к себе благосклонность с помощью фальшивого обаяния и медовой лжи, а затем попытаются оказаться у нее между ног. Одной только мысли о том, что ее дочь может стать жертвой таких паразитов, было достаточно, чтобы Львица Утеса Кастерли с рыком крепко сжала пальцы на письме мужа. Рык она подавила, не желая показывать разочарование или беспокойство перед дочерью, особенно перед отправкой девушки в то самое место, которое так беспокоило Джоанну. "Она будет в безопасности", - сказала себе Джоанна, зная, что лучший щит Серсеи - пунцово-золотые родовые одежды и ревущий лев. "Только глупец рискнет оскорбить дом Ланнистеров". От этой мысли ее охватило облегчение и благодарность к мужу за репутацию их семьи, которую он не только восстановил, но и всецело поддерживал. Именно непререкаемый авторитет и власть их семьи в Семи Королевствах защищали ее саму и ее детей от всех желающих причинить им зло. "Репутация, построенная на телах мертвых детей", - Джоанна проигнорировала напоминание: - "лучше чужих, чем моих". Несмотря на ледяной холод таких мыслей, она любила своих детей и свою семью. И не собиралась извиняться за свою позицию. Как и ее муж, принесший смерть и разрушение мятежным Рейнам и Тарбекам. Они угрожали положению их семьи, и Тайвин был достаточно смел и отважен, чтобы ответить быстро и жестоко. И этим ответом будущий лорд Утеса предупредил всех, что дом Ланнистеров - это семья, с которой нужно считаться. Джоанна вернулась в настоящее и убедилась, что внимание дочери приковано к ней. Серсея переводила взгляд с матери на письмо в ее руке. На лице девушки мелькнуло понимание, губы разошлись, как будто для того, чтобы произнести мягкое "о" в знак понимания. - Пожалуйста, присядь, - жестом она указала на стол, стоя бок о бок со своей дочерью, которая достигла ее роста и все еще продолжала расти. Джоанна наблюдала, как Серсея грациозно опустилась на свое место, элегантная в движениях и невозмутимая в покое, спокойно ожидая продолжения. - Письмо от твоего отца, - Джоанна не стала терять времени, заметив, как Серсея с нескрываемым интересом восприняла это простое предложение, - он считает, что тебя пора представить ко двору. - Она наблюдала, как глаза дочери раскрылись шире, на губах появилась улыбка, щеки немного покраснели, что, как подозревала Джоанна, было связано с определенными мыслями о наследном принце. - Правда? - Серсея вздохнула с нескрываемым волнением, глаза ее вспыхнули: - Когда я уеду? - От волнения у девушки перехватило дыхание. - Через два дня, - Джоанна проигнорировала легкую дрожь в груди при виде энтузиазма дочери, ведь она покидает дом и семью. - Через два дня? - Солнечно яркая улыбка Серсеи внезапно померкла. - Почему я не могу уехать раньше? - В ее голосе сквозило нетерпение, а глаза потемнели от досады. - Твой дядя Тигетт соберет свиту из солдат и рыцарей для твоего сопровождения. Серсее хватило ума не продолжать жалобы, и она кивнула головой в знак понимания: - Хорошо, - согласилась девушка, но по тому, как она скривила губы, было ясно - она делает это из послушания и ничего больше. - Могу я идти собирать вещи? - Можешь, - разрешила Джоанна, наблюдая, как девушка соскользнула со своего места и поспешно, но все же с достоинством удалилась. У дверей леди Утеса остановила дочь: - Серсея, - позвала она, - ты должна сказать Тириону. Серсея обернулась, на ее лице мелькнуло виноватое выражение, глаза были опущены. - Я... я забыла, - стыдливо призналась она и оставалась в таком положении еще несколько ударов сердца, прежде чем подняла голову и решительно заявила: - Я скажу ему сейчас. Заверьте его, что я буду часто писать, - продолжала она, - и буду настаивать на том, чтобы отец позволил навещать вас по возможности, или чтобы Тирион навещал нас, - ее голос дрогнул на последнем слове. Серсея знала, как трудно будет убедить лорда позволить младшему сыну навестить их в столице. - Хорошо, - утешила Джоанна свою дочь с легкой улыбкой. - Он поймет, но со временем. Серсея кивнула и покинула покои скорее обремененная, чем воодушевленная. Джоанна не хотела портить хорошее настроение дочери, но Тириону необходимо было все рассказать. Она помнила, как тяжело ее младший сын воспринял отъезд Джейме. Неожиданное предложение и поспешно принятое решение, из-за которого Джейме внезапно покинул Утес. Он успел попрощаться с младшим братом только за час или около того до отъезда. Напоминание о тех проводах заставило сердце Джоанны заколотиться. Тирион умолял брата остаться с ним, плакал, хватался за его ногу, и верил, что если он сделает что-то по-другому, то это поможет. Она помнила искаженное страданием лицо сына, увидевшего брата в таком состоянии, и знала, что в тот момент он сожалел о своем решении оставить Тириона. Тайвин был недоволен вспышкой эмоций младшего сына. Однако он спокойно и почти нежно отчитал Тириона, отведя его в сторону и тихо напомнив ему, что львы, как прайд, должны быть сильными друг для друга, и что отъезд Джейме помогает сделать их семью сильнее. Тирион, всегда стремившийся угодить отцу, быстро вытер слезы, впитывая все сказанное, и с готовностью согласился сделать для семьи то же самое, когда придет время. Джоанна не забудет, как ответил на это ее муж: слегка улыбнулся и похлопал Тириона по спине, после чего велел ему обнять брата и пожелать всего хорошего в столице. Что Тирион незамедлительно и сделал. Затем Тайвин велел младшему продолжать учебу и сказал, что ожидает столь же блестящие результаты в отчетах мейстера Десмонда даже после отъезда Джейме. "И они действительно таковы", - с гордостью подумала Джоанна, которая каждую неделю получала от мейстера подобные отчеты. Ее радость от заслуг Тириона немного поутихла, когда она подумала о том, как младший воспримет отъезд Серсеи. Они всегда были близки, эта тесная связь еще больше окрепла и возросла после отъезда Джейме в столицу, и теперь оставалось только гадать и переживать о том, как отреагирует Тирион... ******************************************* - Это необходимо? - Да, - Джоанна предпочла проигнорировать резкий тон дочери. Она понимала, что Серсее очень муторно и тяжело после разговора с Тирионом. Все прошло не очень хорошо, но, несмотря на это, Джоанна попросила дочь остаться с ней после ужина. Им предстояло многое обсудить и составить план действий Серсеи в Королевской Гавани. Для этой важной встречи Джоанна решила использовать кабинет. Она села во главе стола, а ее дочь расположилась справа от нее, мерцали свечи, а в очаге тлели угли, давая тепло. Бокал вина был у нее под рукой, в то время как дочери пришлось довольствоваться лимонной водой, что явно ее не радовало, если судить по завистливым взглядам Серсеи на вино Джоанны. - Ты можешь быть львицей, но ты едешь в логово гадюк, - заметила Джоанна, - крысиное гнездо интриг и планов. - К чему льву бояться змей или крыс? - ехидно заметила Серсея. - Как бы ни был могуч лев, и он может пасть от яда на клыках, - Джоанна отпила из бокала вина, - и к гибели его приведет гордыня. Серсея наклонила голову. - Твоя уверенность в себе достойна восхищения, дорогая, - успокаивающе сказала Джоанна, осторожно приподняв подбородок Серсеи, чтобы встретиться с ней взглядом. - Ты заставляешь нас гордиться тобой, - леди Утеса заметила, как вздымается грудь Серсеи от похвалы. - Но не принимай осторожность за трусость. - Не буду, - заверила ее Серсея, мерцая решимостью в зеленых глазах. - Хорошо, - она отпустила подбородок дочери, - только глупец идет в бой наобум, и я уверяю тебя, дорогая, это наша битва. - Я добьюсь помолвки, - пообещала Серсея, - Я смогу пробудить в Рейгаре любовь ко мне. - Я не сомневаюсь в этом, - согласилась мать, - но король послал своего друга за Узкое море искать валирийскую невесту для сына и наследника. - Эта информация была в последнем письме от мужа, в котором ей сообщалось о Стеффоне Баратеоне и его жене, отправившихся на поиски невесты для Рейгара. Что и побудило Тайвина решить, что пришло время привлечь Серсею ко двору. - За море? - Серсея насмешливо фыркнула: - Иностранцы? - Ее тон был надменным и пренебрежительным. - Таргариены и раньше искали супругов вне семей Вестероса. - Это не будет иметь значения, - уверенность наполняла голос ее дочери, - наследный принц не захочет какую-то чужеземку, когда увидит и пообщается со мной. - Серсея уверенно приосанилась на своем месте, а ее глаза сверкали от мелькающих перед внутренним взором образов об успешной помолвке между ней и Рейгаром. - Так ли это? - Джоанна восхищалась уверенностью дочери и не могла упрекнуть ее, но как мать слишком беспокоилась, что эта непоколебимость близка к глупости. Этот недочет нужно было исправить. - В столице есть и другие претендентки. - Мать увидела, как уверенность Серсеи улетучилась. - Они уже несколько недель, если не месяцев, крутятся вокруг наследного принца. - Джоанна не любила рушить надежды дочери, но ей нужно было, чтобы Серсея поняла, какая задача стоит перед ними, и признала, что это может быть сложнее, чем она себе представляла. - Леди Ашара Дэйн пробыла там месяц. - Джоанна слышала рассказы о красоте леди Ашары, многие считали ее одной из прекраснейших дам Семи Королевств. Ее брат, лорд Звездопада, уже отклонил множество предложений руки и сердца от женихов со всего Вестероса. Он хотел использовать знаменитую красоту сестры и дружбу брата с наследным принцем, чтобы добиться помолвки с домом Таргариенов. - Дейн? - Серсея насмехалась, но в ее зеленых глазах мерцала нервозность и она пыталась скрыть это. - У нашей семьи больше богатств, чем они могут мечтать! - Верно, но ты забываешь, что ее брат - ближайший друг Рейгара и помазанный рыцарь Королевской гвардии. - Джоанна увидела, как вздрогнула Серсея. - Дейны и раньше сочетались браком с представителями дома Таргариенов. Преимущество, которого у нас нет. Горькое признание, но им пришлось смириться. Джоанна отбросила свое недовольство, зная, что оно лишь мешает. Она была полна решимости увидеть победу своей семьи, а не Дейнов, в этой охоте на кронпринца. Несмотря на свои сомнения относительно самой помолвки, Джоанна понимала свой долг перед мужем и домом. "Такова роль, которую играем мы, женщины. Наш долг перед нашими отцами, мужьями, семьями". Этой роли она учила свою дочь, и этот долг она передала Серсее. Даже если это означало, что леди Утеса придется пережить расставание со своим ребенком. Ядовитое чувство, сводившее желудок. Проводы Серсеи в столицу были тяжелым и совсем иным прощанием, чем то, которое Джоанна уже пережила, отправив Джейме в Королевскую Гавань. Будущее Джейме привело бы его обратно на Утёс, к ней. Даже став мужчиной, а затем мужем, отцом и лордом, Джейме будет постоянно присутствовать в ее жизни до конца ее дней. Но не Серсея. Отъезд с Утеса стал первым шагом по другому пути, который вел ее дочь прочь от Джоанны. Долг Серсеи должен был быть перед ее мужем и их новой семьей. Если она будет с Рейгаром, то Драконий Камень, а затем Королевскую Гавань она будет называть своим домом, а не Утес Кастерли. Серсея будет навещать их, как и полагается послушной дочери, но визитов будет мало, и с возрастом они будут становиться все реже. Мать своих собственных детей, с обязанностями, которые удержат Серсею вдали от Утёса и на пути к своей собственной семье. - Мама? - Хм? - Джоанна моргнула, возвращаясь в настоящее, и смерила Серсею пытливым взглядом. Она укоряла себя за то, что позволила меланхоличным мыслям отвлечь ее. - Мои извинения, дорогая, - улыбнулась она, надеясь успокоить дочь. - Что ты говорила? Если ее и раздражала необходимость повторяться, Серсея этого не показала. - Я спрашивала, что еще мне нужно знать. - О? - Это застало ее врасплох. - Да, мама, - Серсея была серьезна в своем ответе и в выражении лица, - я не хочу разочаровать вас с отцом. - Дорогая, - сердце Джоанны сжалось от страха, который она уловила в голосе дочери при мысли о том, что может их подвести. Понимая, что вновь проявившееся беспокойство Серсеи должно быть вызвано рассказом Джоанны о Дейнах и других соперницах за помолвку с Рейгаром и о вполне реальной возможности потерпеть поражение от любой из этих девушек. Джоанна потянулась через стол и взяла руки дочери в свои. - Не говори так, никогда, - она сжала ладони Серсеи, глядя на то, как ее слова проникают в душу, - Ты поняла? - Девушка ответила резким кивком. - Ты заставишь нас гордиться тобой, - ее руки оставались сцепленными с руками дочери, - особенно если ты будешь слушаться свою дорогую маму, - она увидела, как на лице Серсеи расцвела улыбка, за которой последовало хихиканье, вызвавшее ответную улыбку на губах Джоанны. - Итак, на чем мы остановились! ******************************************* Рейлла. - Я дракон! - Визерис ступал по полу на бледных, пухлых ножках. Он хлопал руками, словно кожистыми крыльями, и издавал рев. Рейлла улыбалась, сидя на диване. С этого места ей открывался прекрасный вид на выходки ее младшего сына. Ему исполнилось два года, а он уже оказался тем еще сорванцом. Визерис был темпераментным и энергичным, чего нельзя было сказать о его старших братьях. Он заставлял слуг и стражников бегать за ним, когда у него было настроение поиграть. В то же время всем приходилось терпеть его громкие истерики и протесты, когда мальчик проявлял своеволие. Он быстро раздражался, если ему не давали дорогу, жаловался и плакал, но мог улыбаться и хихикать без всякого повода. Только с Дэйроном Визерис вел себя максимально хорошо, обожая своего старшего брата, следуя за ним, когда мог, и умоляя его остаться и поиграть с ним, когда тот приезжал в гости. Среднего принца нисколько не беспокоило ни внимание, ни привязанность младшего брата. К гордости и восторгу Рейллы, Дэйрон с легкостью и энтузиазмом принял роль старшего брата, балуя Визериса при любой возможности. Малыш, казалось, впитывал все это и стремился к большему, не получая ничего ни от отца, ни от Рейгара, и первое было благословением по мнению Рейллы. Хотя и последнее было неудивительно, ведь она знала, каким отстраненным может быть ее Рейгар. Однако тот навещал Визериса и играл для него на арфе, когда малыш успокаивался или затихал, чтобы послушать, но это происходило скорее по просьбе Рейллы, чем по желанию Рейгара. Не то чтобы она винила своего старшего. У него были обязанности, которых не было у Дэйрона, и гораздо больше забот, поэтому его расписание занимало его почти весь день и всю ночь. - Ваша милость? Рейлла моргнула и увидела нового рыцаря Королевской гвардии, который был приставлен к ней на этот день, сира Аллисера Торна. Он стоял у входа вместе с одетым в цвета Таргариенов стражником. Рыцарь из Королевских земель был выбран Эйрисом вместо сира Харлана Грандисона, погибшего при защите короля во время восстания в Сумрачном Доле. Тайвин предлагал несколько рыцарей на эту престижную должность, включая принца Льюина Мартелла из Дорна, но ни одна кандидатура не была одобрена ее мужем. Время, проведенное Эйрисом в Сумеречном Доле, подточило его разум и породило паранойю. Он ответил отказом на все предложения Тайвина, полагаясь на своего нового шпиона, евнуха Вариса из Вольных городов. Эйрис решил выбрать на спорную должность рыцаря с Королевских земель, сира Аллисера Торна. - Да, сир Аллисер? - Она посмотрела на рыцаря: чуть старше тридцати лет, он был стройным и сильным, черноволосым и темноглазым, и его масть выделялась на фоне белых доспехов и одеяний его ордена. Мужчина был угрюм и обладал резким голосом, но старательно выполнял свои обязанности, и, что самое главное, у Рейллы никогда не было повода усомниться в его мастерстве или преданности. - Вести из сторожки, - сообщил он ей, - Принц Дэйрон вернулся с охоты. Визерис разразился громкими возгласами, радостно бормоча и улыбаясь при известии о возвращении брата, по которому он явно скучал последние несколько дней. - Спасибо, сир Аллисер, - улыбнулась Раэлла рыцарю, - не могли бы вы прислать его сюда, когда он прибудет. - Как пожелаете, ваша светлость, - сир Аллисер склонил голову и выпроводил стражника из комнаты, проинструктировав его о послании и проследив, чтобы оно было доставлено. Королева была удивлена новостью, не ожидая возвращения сына еще несколько дней. Он уехал меньше недели назад с небольшой свитой гвардейцев и слуг, а также ближайшим другом Джейме Ланнистером, телохранителем сиром Гвейном Гонтом и новыми друзьями Робертом Баратеоном и Эддардом Старком. Эти двое прибыли в столицу несколько недель назад вместе с лордом Джоном Арреном, чтобы его подопечный Роберт смог повидаться с родителями, отправлявшимися за Узкое море по поручению Эйриса на поиски невесты для Рейгара. Роберт Баратеон и Эддард Старк не собирались задерживаться в Королевской Гавани после отъезда сира Стеффона: Роберт должен был вернуться в Штормовой Предел, чтобы исполнять обязанности лорда, а Эддард - на север, чтобы навестить свою семью в Винтерфелле. Однако у двух подопечных лорда Аррена завязалась неожиданная дружба с Дэйроном и Джейме: все четверо молодых людей были одного возраста. Рейлла была довольна тем, что у Дэйрона появились новые знакомства и крепкая дружба. До приезда Джейме в столицу у Дэйрона было мало друзей, если вообще были, и он проводил большую часть времени в одиночестве в Красном замке, где его спутниками или друзьями были охранявшие принца рыцари и стражники. "Ни у одного мальчика не должно быть такой жизни", - думала она, - "особенно у моего сына". Не помогло ситуации и то, что пока Дэйрон был один, вокруг его старшего брата Рейгара вилась толпа друзей и поклонников, оруженосцев и пажей, следовавших за ним повсюду. Появление сына и наследника Тайвина в Красном замке стало неожиданным благом. Рейлла пришла в восторг, когда узнала о быстрой дружбе, возникшей между Джейме и Дейроном на турнире в Утесе Кастерли. Ее радость только усилилась, когда она убедилась в этом воочию и наблюдала, как эта связь крепнет последние два года. Увидев их, она в какой-то мере вспомнила их отцов и дружбу, которая их связывала в юности вместе со Стеффоном Баратеоном. Рейлла до сих пор с нежностью вспоминала те времена, когда Эйрис был коронован и назначил своего друга Тайвина Десницей. Тогда она, Эйрис и Тайвин собирались вместе за выпивкой либо в Твердыне Мейгора, либо в Башне Десницы. Там Эйрис рассказывал истории, занимательные и восхитительные, вызывавшие ее смех и улыбки сдержанного Тайвина. Когда-то ее супруг обладал даром очарования. Он умело этим пользовался, и мало кто, если вообще кто-либо, был к нему устойчив. "Как мы изменились", подумала она с легкой грустью. Дружба Эйриса с Тайвином разладилась и, казалось, была разрушена до основания. Время, проведенное ее мужем в плену в Сумеречном Доле, вытравило из него все очарование и доброту, которые когда-то в нем были. Заключение превратило его в человека, который прыгал на тени, боялся иллюзий и проклинал шепчущихся придворных, реальных или воображаемых. - Дэй! - Взволнованное приветствие Визериса вырвало женщину из раздумий, и она успела увидеть, как ее младший сын бросился в распростертые объятия Дэйрона, с улыбкой подхватившего его на руки. - Привет, брат, соскучился? - Да! - Он захихикал, когда Дэйрон пощекотал его. Рейлла с улыбкой наблюдала за общением своих сыновей. Благодарная за привязанность между ними. - Ты рано вернулся. - Да, за нами отправили всадника, - сказал Дэйрон, и все веселье, которым он только что делился с братом, мгновенно улетучилось. - Нам приказано вернуться. Королева впервые услышала об этом. - Отец вызвал меня. От таких простых слов по ее спине пробежала дрожь. Свидетельство того, как изменился ее муж. Покалывание боли прокатилось по синякам на ее руках, еще одно напоминание о том, в какого жестокого человека превратился король. Рейлла провела ладонями по рукавам, как бы пытаясь успокоить затянувшуюся боль и одновременно желая заглушить воспоминания, грозившие всплыть после визита Эйриса в ее покои позапрошлой ночью. - Ах, ваша светлость, мой принц, - раздался мягкий девичий голос евнуха Вариса, и королева перевела взгляд на дверь, чтобы увидеть его в дверном проеме. Лысый как яйцо, одетый в богатые бледные шелка, сцепивший свои напудренные руки перед выпуклым животом, и с улыбкой на гладком лице, от которой у Рейллы сводило живот. Она не любила нового члена малого совета, лорда Вариса, Мастера над шептунами, евнуха из Лиса. Он мог похвастаться впечатляющей шпионской сетью по всему Эссосу, что заинтересовало короля, в результате чего Варис получил приглашение приехать в Вестерос на службу королю. - Лорд Варис, - Рейлла заставила себя улыбнуться евнуху. - Какой сюрприз. - Ваша светлость, - поклонился Варис, прежде чем перевести взгляд на Дэйрона, который молча стоял и угрюмо рассматривал евнуха. - Мой принц, - поприветствовал он, не обеспокоенный холодным приемом Дэйрона, - Я слышал, что вы вернулись в Красный замок, но не был уверен. Дэйрон прервал плохо разыгранное смирение Вариса: - Пощадите меня, лорд Варис. - Дэйрон прижал Визериса к себе, положив руку на плечо брата и не отрывая взгляда от евнуха. - Мы оба знаем, что твои пташки пели тебе о моих успехах на протяжении всего моего обратного пути в столицу. Варис хихикнул: - Ваша прямота освежает, мой принц, - он наклонил голову в знак почтения: - Вы правы насчет моих пташек, но я был бы плохим шпионом, если бы они не пели мне. - Лорд Варис, - обратилась к нему Рейлла, - я могу вам чем-то помочь? - Ваша милость, такая отзывчивая душа, - его улыбка была тошнотворно сладкой, - я пришел с посланием от короля. Он потребовал аудиенции у принца Дэйрона и ожидает его в Большом зале. - Тогда не будем заставлять его ждать. ******************************************* - А, сын мой, - Эйрис приветствовал Дэйрона тонкой улыбкой, его глаза подозрительно рассматривали коленопреклонного принца. Король Семи Королевств восседал на печально известном Железном троне, сиденье из клинков и стали, больше похожем на грозное чудовище, чем на трон. Он служил свидетельством господства Таргариенов над Вестеросом: каждый клинок, пошедший на ковку трона, Эйгон Завоеватель и его сестры/жены взяли у павших и поверженных врагов. Потребовалось почти шестьдесят дней, чтобы в драконьем пламени Балериона Черного Ужаса сплавить эти мечи и выковать из них Железный трон, ощетинившийся шипами и лезвиями, возвышающийся над всем Большим залом. "Король никогда не должен сидеть спокойно", - такими были слова Эйгона Завоевателя, когда он принял решение о создании Железного трона. Рейлла смотрела на то, как супруг ерзает на сиденье, зная, что Трон неумолимым прикосновением брал с него свою плату кровью и болью множество раз за время его правления. - Отец, - сердечно поприветствовал короля Дэйрон. Прибыв в Большой зал, королева заметила, что ее старший, Рейгар, уже там, тихо стоит в стороне рядом с сиром Артуром Дейном. Сын поприветствовал ее кивком и легкой улыбкой. У основания Железного трона стояли лорд-командующий Королевской гвардии, сир Герольд Хайтауэр, с одной стороны и сир Джонотор Дерри с другой. Рейлла выбрала место сбоку от возвышавшегося над ней Железного трона, чтобы ей было хорошо видно общение ее мужа с детьми. Зал был пуст, и она была благодарна за это. Не будет осуждающих наблюдателей, жадно следящих каждый раз, когда по какой-либо причине ее муж решал позвать сыновей. Это была небольшая милость, но Рейлла все равно ею наслаждалась. "Что это значит, муж?" - Она хотела спросить брата, но в животе у нее зародилась дрожь, а холодок беспокойства пробежал по спине, когда она попыталась понять замысел короля. Это была трудная задача, поскольку ей приходилось разбираться в его заблуждениях и безумии. За прошедший год его правление было омрачено жестокостью и страхом. Что бы это ни было, она достаточно хорошо знала своего мужа, чтобы понять - ничего хорошего из его идей не выйдет. Скрывая беспокойство, она смотрела на своих молчаливых сыновей, которые не сказали ни единого слова друг другу, стоя у ног отца-на-Железном-троне. Она знала, что это место было выбрано не случайно: Эйрис должен был напомнить им всем о своем положении короля, а им - его верных подданных. Серебристые волосы Эйриса ниспадали на плечи в спутанном, грязном беспорядке. С тех пор как короля вызволили из Сумеречного Дола, он отказывался мыться и ухаживать за собой. Ногти его сильно отросли, под ними скопилась грязь, неопрятная борода покрывала лицо короля, а кончик этого мочала почти достигал его груди. Запавшие глаза смотрели с бледного немытого лица Эйриса на стоящего перед ним сына. - Прости мою задержку, отец, - извинился Дэйрон, все еще стоя на коленях, - я ехал так быстро, как только мог. Она видела, что ее муж наслаждался властью над их сыном. - Ты можешь встать. Дэйрон молча повиновался, встав прямо и заложив руки за спину, его взгляд остановился на Железном Троне, лишь на мгновение метнувшись в сторону брата. - У меня есть подарок для моих сыновей, - Эйрис щелкнул пальцами. "Сумеречный Дол должен был стать твоей могилой", - мрачно подумала Рейлла. Ничего хорошего не принесло ей спасение мужа из заточения в стенах замка портового города. Рейгар был готов править, он был пригоден и справедлив и мог повести Вестерос к процветанию и светлому будущему. Вместо этого Эйрис был спасен и теперь досаждал и беспокоил столицу и Семь Королевств своей растущей паранойей и одержимостью заблуждениями и пламенем. "Боги насмехаются над моими молитвами", - с горечью подумала Рейлла. Она молилась об избавлении от лап своего мужа, когда он попал в плен. Эгоистичное, но добровольное признание. Королева искала покоя и свободы и знала, что никогда не почувствует облегчения, если тень мужа останется над ней. Она и раньше молилась богам, когда была только что обручена со своим братом, надеясь найти выход из брака, но безуспешно. Боги хранили молчание в ответ на ее мольбы. Поэтому Рейлла сделала то, чего от нее ждали: она выполнила свой долг перед родителями и стала супругой своего брата ради блага Вестероса и дома Таргариенов. И снова боги оставили ее без ответа, но после нескольких месяцев заточения Эйрис вернулся к ней. Она лишилась еще одного шанса на разлуку и посчитала себя наказанной молчаливыми богами тем чудовищем, которым стал ее муж, и тем обращением, что последовало от его руки. Палец Рейллы нежно провел по одному из синяков, которыми муж расцветил ее руки, - королева была болезненной и слабой от его жадных ласк. Единственным утешением для нее было то, что после завершения он ушел. Там, в темноте, в синяках и слезах она поняла, что получила ответ на свои молитвы - это наказание за ее греховные мысли и надежды на жизнь вдали от мужа. - Темная сестра, - изумленно воскликнул Дэйрон. Рейлла посмотрела на слугу, который вышел из зала Малого Совета и принес плюшевую бархатную подушку с черно-красной вышивкой и, несомненно, с изображенным на ней драконом Таргариенов. На подушке лежал знаменитый меч ее предков из валирийской стали, Темная Сестра. - Верно, сын мой, - Эйрис был доволен тем, что меч узнали. Услышав имя меча, Рейгар с интересом посмотрел на семейную реликвию. - Один меч, - объявил Эйрис, - но два сына. - Он улыбнулся сквозь серебристую бороду, показав пожелтевшие зубы. - Поэтому я решил, что только самый сильный и умелый из моих сыновей будет удостоен чести получить Темную Сестру. "Нет, Эйрис", - Рейлла хотела закричать на своего мужа. Холодная дрожь понимания поползла по ее позвоночнику, когда она разгадала планы мужа и то, к чему король подталкивал ее любимых сыновей. Эйрис встал: - Через неделю вы, дети мои, сразитесь и докажете мне свою ценность в поединке один на один; победитель получит этот меч, с правом передать его наследникам. "Они этого жаждут", - страх схватил сердце матери ледяными когтями. Ни один из ее мальчиков не противился решению отца. Ее взгляд метнулся к сыновьям: старший, Рейгар, хранил созерцательное выражение лица, а младший, Дэйрон, сверкал решимостью в глазах. Им нужна была Темная сестра. Похоже, они действительно собрались драться друг с другом, чтобы заполучить знаменитое оружие и заслужить хоть немного благосклонности отца. "Что ты натворил?" - глаза королевы перешли на мужа, и ее желудок перевернулся от ответного взгляда супруга, в котором танцевали блики факелов, и его улыбки, змеившейся из-под грязной бороды. Чтобы сыновья не объединились, бросая вызов отцу, он сталкивает их лбами, укрепляя свои позиции и ослабляя их. Демонстрация силы. Он собирался разорвать их семью на части. Эйрис натравливал детей друг на друга ради собственной выгоды, и она ненавидела мужа за это. Но не так сильно, как ненавидела саму себя, неспособную бросить ему вызов или защитить своих сыновей от его ядовитых махинаций. В тот момент она могла только смотреть, и это разбивало ей сердце.