Рев Дракона

280 год от З.Э. Джейме. Септа Утёса Кастерли, казалось, состояла из золота и великолепия. Эта часть была одной из самых новых в Утесе. Под "новым" Джейме подразумевал то, что септа была построена всего-то несколько тысяч лет назад, когда в его род влилась кровь андалов. Он не запоминал имен, но помнил, что все последующие Ланнистеры вкладывались в украшение и обогащение септы, чтобы завоевать расположение Семерых и показать великолепие Ланнистеров всем, кто посещал их резиденцию. Дорогое стекло радугой расцвечивало свет, заливавший зал и Джейме в самом его центре. Юноша рассматривал ряды пустых мест, которые завтра будут заполнены дворянами Западных земель, Дорна и других важных домов Семи Королевств. Статуи Семерых возвышались на своих местах, сверкающие золотом и драгоценностями. Благочестивых и бедных такое восхищало. Для Джейме же все это великолепие имело мало значения. Его взгляд устремился туда, где Воин стоял на страже. Волевое решительное лицо, сверкающий меч в руке - он был во всеоружии и готов защищать верующих. Еще в глубоком детстве мальчик Джейме решил, что единственным разом, когда он с радостью переступит порог септы, будет его всенощное бдение перед посвящением в рыцари. "Теперь я здесь," - улыбнулся юноша, позабавленный различиями в ходе своих мыслей тогда и сейчас, - "и я собираюсь не вступать в славные ряды рыцарей, а жениться. Как оказалось, звания мужа я жажду больше." "Завтра я произнесу другие клятвы." Его утешало, что семья будет рядом. В его воображении мать улыбалась, Тирион счастливо наблюдал, не совсем понимая, что происходит, а отец... Джейме сделал паузу: улыбнется ли отец? Будет ли им гордиться? Он считал, что да. Но улыбку Тайвина Ланнистера трудно было заслужить, если только ты не его жена. Джейме задумался и о сестре. Серсея... Они давно похоронили те "особые" отношения, которые, как им казалось, связывали близнецов. Он считал Серсею своим миром и любил ее за это, и был готов на все, стоило ей только попросить. И она просила. Иногда это были совсем простые вещи, например, разрешить ей переодеться в его костюм, чтобы она могла посещать его уроки или пытаться спарринговать в тренировочном дворе. Иногда это было нечто иное, и на одну мимолетную секунду он вспомнил их объятия и ощущение единения. Но Джейме отогнал эти воспоминания: к счастью, мама узнала и остановила их. Она наблюдала за ними обоими, а потом подтолкнула его в сторону Элии Мартелл, и Джейме больше никогда не оглядывался назад. И не думал, что Серсея когда-нибудь простит его за это. Она считала, что близнец бросил ее ради дорнийской принцессы, хоть все и было совсем не так. Она по-прежнему была его сестрой, и Джейме искренне любил ее. Но Серсея была невероятно упряма в достижении желаемого и никогда не забывала обид, реальных или мнимых. "Да и я не самый терпеливый человек," - признался себе Джейме, считая несправедливым возлагать вину за их разладившиеся отношения только на сестру. Завтра она будет сидеть рядом со своим принцем, своим нареченным. Серсея будет выглядеть прекрасно, он не сомневался, но надеялся, что она будет счастлива. Не из-за его свадьбы, а благодаря тому, что у сестры появилось будущее. Он вспомнил, как Элия говорила, что у нее есть план помощи сестре, но не раскрывала деталей, утверждая, что если расскажет - испортит все. Джейме расстроился, но он доверял своей будущей жене и не стал допытываться. Лишь понадеялся, что его семья понимает, как им всем повезло с будущей Леди Утёса. Рядом с его кровными родичами сядут дорнийцы, принцы Доран и Оберин. Последнему ради присутствия на свадьбе сестры дали небольшую отсрочку перед изгнанием. Однако Джейме достаточно хорошо знал своего друга, чтобы понимать - плевать тот хотел на все и всяческие разрешения. Оберин ни за что не пропустит такое важное для Элии событие. "Все мои друзья будут рядом, и Нед, и Роберт. Они скорее братья, чем друзья, да и принц Дэйрон тоже." - Юноша поправил себя с благодарностью за их присутствие в его жизни. Он не сомневался, что Ашара встанет рядом с Недом, независимо от того, как это будет воспринято - помолвку между ними так и не заключили, поэтому пару могут несправедливо разлучить в любой момент. "Если бы кто-нибудь попытался встать между мной и Элией, я бы проложил к ней путь сталью и кровью." Джейме окинул взглядом следующие ряды, которые заполнятся почетными гостями: незнакомцы, прислуга, верные или честолюбивые, дорнийская знать и знаменосцы его отца. "Когда-нибудь - мои знаменосцы." - Грядущее представлялось юноше непреодолимой преградой, Стеной возвышавшейся перед ним. - "Как я смогу сравниться со своим отцом? Он спас наш дом. Он правит Семью Королевствами." Ответ был скор и прост - Элия. И это заставило Джейме улыбаться, потому что он знал истину. - "У моего отца есть мама, а у меня будет Элия. Величайшее благо, о каком только и можно просить Семерых, если однажды мне суждено править Утёсом." - Не терпится? - Теплый голос с медовым акцентом вырвал юношу из раздумий. Джейме смотрел на приближавшуюся к нему невесту и восхищался: на ее губах играла улыбка, в изящном вырезе платья виднелась безупречная оливковая грудь, а на шее у красавицы висела золотая цепочка с символом копья-и-солнца дома Мартеллов. - Очень! - Джейме с трудом удерживал взгляд на лице нареченной. Элия рассмеялась и легонько постучала суженого по подбородку, приподнимая его голову. - Вы искушаете меня, принцесса. - Джейме смотрел на нее и улыбался. - Неужели? - Ее темные глаза вспыхнули. - Разумеется! - ответил Джейме так, как будто это была самая очевидная вещь в мире. Затем он наклонился и приник к ней в поцелуе, которые так нравились его нареченной. Вкус ее губ, сладкий и экзотический, вскружил ему голову, а тихий стон девушки всколыхнул что-то в его груди. Элия нерешительно остановила своего жениха. - Ты бы поцеловал обрученную женщину на глазах у Семерых? - девушка в притворном возмущении закачала головой, но ее жаркий взгляд выдавал бушующее внутри желание. Элия запустила пальцы в его шевелюру. - Они меня не остановят, - усмехнулся Джейме. - Нет, не остановят. - Она рассмеялась, провела пальцами по его волосам и уронила руку, но Джейме быстро захватил ее в плен своих ладоней. Дорнийка не сопротивлялась, улыбаясь все шире, и повела его к пустому ряду, где завтра их семьи будут наблюдать за их свадьбой. - Мне хочется пойти схватить септона и поженить нас прямо сейчас. - Вы так нетерпеливы, милорд? - Очень. - Разве септон не подчиняется твоему отцу? - На острие меча ни один септон об этом не вспомнит, а я не побоюсь это использовать, - пожал плечами Джейме. В тот момент его не волновали последствия поспешно заключенного брака и угроз септону. - Острие меча? - Ее взгляд блестел золотыми искрами в мерцающем свете свечей. - А что же скажут все эти дворяне, которые проделали такой путь ради присутствия на свадьбе? - Они поздравят нас, - ответил Джейме, - а потом попытаются выпить наши погреба досуха. - Похоже, ты все предусмотрел. - Элия фыркнула, но не выдала своих мыслей по поводу его ответа. - Я уже давно об этом думаю, - честно ответил он. - О? - Это заявление вызвало одну из ее мягких, но теплых улыбок. - Да, - по правде говоря, Джейме хотел жениться на принцессе еще до того, как было объявлено о помолвке. Он сказал ей об этом и был вознагражден поцелуем, но едва успел насладиться вкусом ее губ, прежде чем она отстранилась. - Я - счастлива, - сказала Элия и положила голову ему на плечо. - А теперь расскажи мне все о планах на наше совместное будущее. И он рассказал. ******************************************* - Что там такое? Спустя некоторое время они покинули септу и Джейме пообещал проводить невесту обратно в ее покои. Он остановился, услышав голоса, и перешел на соседний балкон, с которого можно было рассмотреть тренировочный двор, расположенный уровнем ниже. Принц Дэйрон проводил спарринг. Причем зрители в белых плащах - сиры Барристан и Гвейн - стояли снаружи, давая принцу и его партнеру по спаррингу немного места. Элия встала рядом с ним. - Он не использует боевую сталь, - Джейме это показалось странным. Принц не сражался затупленными мечами с тех пор, как сир Барристан признал его готовым к тренировкам с острой сталью. Юноша перевел взгляд на спарринг-партнера принца: тот был в шлеме, поэтому разглядеть его лицо не получалось. Неизвестный был одет в грязные штаны и красную тунику. Одежда показалась Джейме странно знакомой. Он нахмурился, узнав свои вещи. - Молодец, - похвалил Дэйрон, - но ты должна быть начеку. - Это трудно. - Серсея... - полузадушенно выдавил из себя Джейме, осознав, что принц проводит спарринг с его сестрой. Элия хихикнула рядом, что заставило юношу повернуться к ней. Ему не нужно было читать ее взгляд, чтобы понять - она в курсе происходящего. Джейме вспомнил, как она предостерегала его от выпытывания подробностей о том, что было сказано и сделано для сближения принца и Серсеи. - Ты заставила ее драться, - прошептал Джейме, размышляя, нужно ли ему спуститься туда, чтобы положить этому конец. - Не я, - сказала дорнийка со всей невинностью, на которую была способна. - Это твоих рук дело. - Нахмурился он в ответ. - Моих? - Она все еще улыбалась: - Я не говорила ничего такого о мечах и сражениях. - Ты выглядишь очень довольной, - Джейме не собирался сдерживать обвиняющий тон. - Так и есть, - принцесса ничего не отрицала. - Разве ты не должен быть тоже? - Доволен? - Он посмотрел на нее в ужасе. - Тем, что моя сестра сражается? - И что в этом плохого? - спросила Элия с той женской интонацией, говорившей о том, что она права, а Джейме - нет. - Женщины должны... - Он остановил свою речь, вспомнив, что разговаривает с дорнийской принцессой, которая видит роль женщин совсем иначе, чем остальные жители Семи Королевств. Осознав свою ошибку, Джейме поднял руки, успокаивая невесту. Удовлетворенная его капитуляцией, она не стала продолжать спор. - Я могу показать тебе. - Голос принца вклинился в их разговор. Джейме отвернулся от Элии, которая выглядела очень довольной собой, и вернулся к разворачивающейся внизу сцене. Принц Дэйрон встал позади Серсеи и взял ее руки в свои, показывая ей, как правильно выполнять это движение. Затем принц сказал что-то слишком тихо для ушей Джейме, но ответное хихиканье своей сестры он вполне расслышал. Когда юноша обрел дар речи и уже собирался накричать на них, Дэйрон отступил назад и попросил ее попробовать еще раз. Серсея попробовала, и, к немалому удивлению ее брата, получилось вполне прилично. "Что происходит? Это какая-то бессмыслица. Серсея учится сражаться, а принц ей помогает..." - Они счастливы, - заметила Элия с легким довольством в голосе, которое прекрасно показывало ее чувства по поводу происходящего - она была права, а Джейме ошибался. - Они счастливы, - повторил он уныло. Он наблюдал за идущей своим чередом тренировкой. - Но Серсея учится владеть мечом? - Юноша покачал головой, ему это казалось нереальным. Он не думал, что у сестры хватит терпения по-настоящему научиться этому мастерству. Путь Мечника был куда сложнее, чем могло показаться смотрящему со стороны. - Как ты думаешь, как отреагирует мой отец? - У Джейме в голове билась только одна мысль, и она была не из приятных. - Он должен быть доволен, что его дочь с принцем поладили. - Доволен? - недоверчиво повторил Джейме. - Ты что, не знаешь моего отца? Он заботится о нашей репутации, а его дочь носит брюки! "Мои брюки!!!" - хотел добавить он, удивляясь, когда это его сестра их утащила. - И она проводит спарринг во дворе, как обычный стражник. Джейме не был уверен, что сможет представить себе реакцию отца, который бы увидел ЭТО, проходя мимо. И что вся эта история не закончилась бы запертой в ее покоях Серсеей и суровым разговором отца с принцем. - Его дочь уже обручена с ним. И если ее будущий муж не просто одобряет это, - она сделала паузу и кивнула в сторону двора, совершенно не выказывая беспокойства, - но и участвует, то какая разница, как к этому отнесется твой отец? - Это... - голос Джейме дал петуха. Юноша не был уверен, что у него в запасе есть слово, способное описать то противоречивое замешательство, охватившее его в этот момент. - Я понимаю твою потребность защитить сестру и дом, - Элия повернула его лицом к себе, положив ладони на его щеки, - а также роль твоего отца, но, возможно, нам не стоит так спешить с этим. - Возможно, ты права. - Снизу до него доносился звук сталкивающихся друг с другом мечей, затупленных и безопасных. Совсем другая мелодия, отличающаяся от песни боевой стали. - Права? - Ее руки соскользнули с его лица, дорнийка смотрела на своего жениха с ожиданием во взгляде. - Права. - Джейме не сдвинулся с места. Он не был уверен, что отец обратит внимание на эти аргументы. И все же, глядя на сестру, пытающуюся следовать указаниям Дэйрона, он надеялся, что отец одобрит. Или, на худой конец, нехотя разрешит продолжать. Он помнил, как Серсея мечтала попасть на обучение к мастеру над оружием. И, похоже, с возрастом ее желание не истаяло. - Я могу поговорить с отцом, если понадобится, - нашел в себе силы сказать Джейме. Взгляд своего друга и сестру, которые, казалось, были счастливы в этом спарринге, лишь укрепил его в этом решении. ******************************************* "Сколько еще молитв и песнопений?" Джейме обнаружил, что его терпение иссякает. Он стоит с септоном, а Элии нет и в помине. Ему казалось несправедливым, что он вынужден слушать этот религиозный гул, в то время как невеста осталась позади, огражденная от этой скуки. Юноша изо всех сил старался сдерживать улыбку, пока септон восхвалял достоинства Семерых. Джейме чувствовал на себе взгляды всех собравшихся и слышал, что это было самая многолюдная свадебная церемония, которую когда-либо принимал Утёс. "Я не могу показаться нетерпеливым ребенком," - пытался напомнить он себе. - "Я должен выглядеть достойным наследником Утёса." Мягкий зевок сбил его с мысли, и Джейме не мог не улыбнуться. Ему не нужно было приглядываться, чтобы узнать отличившегося - его младшего брата. Юноша позавидовал Тириону, которому такое простительно, как и любому ребенку. "Я тоже так хочу." Он вспомнил свою идею простимулировать септона острием меча, и не мог отрицать, что сейчас она казалась ему еще более привлекательной. Джейме желал отбросить все эти ненужные разговоры и перейти к главному - клятвам, но в данный момент он больше всего хотел увидеть свою невесту. Как будто Семеро услышали его мольбы, и септон объявил, чтобы невесту вывели вперед. Сотни лиц в едином порыве повернулись ко входу. Там Джейме впервые увидел свою невесту, принцессу Элию Мартелл. Она сияла в белом шелке. Оранжевые и золотые нити вышивки сверкали в лучах солнечного света, делая Элию ярче любой звезды. Глубокое декольте платья открывало вид на бронзовую девичью грудь, что на фоне белого шелка выглядела еще более манящей. Рукава с разрезами тоже были расшиты золотом и шафраном. На голове невесты покоилась корона, подобающая принцессе. Замысловатый узор с выгравированным в центре солнцем Мартеллов сиял посреди расходящихся лучами огненных рубинов. Темные волосы девушки были уложены ореолом ночи, обрамлявшим ее нежное и красивое лицо. Джейме был уверен, что выглядит полным дураком, вдыхая красоту своей невесты. Однако, когда она приблизилась к нему, эта мысль потеряла весь смысл. Ее улыбка сияла ослепительнее золотого ожерелья. Вместо умершего отца к алтарю девушку провожал принц Дорна, ее старший брат Доран. Он с гордостью смотрел затуманившимися темными глазами на юную сестру, представляя ее Джейме. А тот не переставал улыбаться, принимая ее руку у принца. Они не обменялись ни единым словом, но их взгляды встретились, и все было ясно. Доран слабо улыбнулся и склонил голову. Переплетя пальцы, рука в руке они сделали несколько шагов к септону. Джейме чувствовал, как сердце взволнованно колотится о ребра: наконец-то он был близок к исполнению долгожданной мечты, с той самой женщиной рядом с ним. Септон посмотрел на них с доброй улыбкой и повернулся к Джейме: - Накрой же невесту плащом и возьми ее под свою защиту. Юноше не нужно было повторять дважды. Его пальцы ловко расстегнули застежку девичьего плаща дома Мартеллов. Джейме передал его принцу Дорану, тот принял плащ и отступил назад, позволяя невесте пройти вперед в свою новую семью. Девичий плащ Ланнистеров ему подал отец, стоявший прямо и гордо. Джейме не упустил ни легкой, но заметной улыбки на лице отца, когда тот принимал плащ, ни его гордого взгляда. Это был плащ, которым отец когда-то укрыл его мать. Он не выглядел новым, поскольку именно этот плащ накидывали на плечи своим невестам многие и многие Ланнистеры до них. Богатая ткань насыщенно красного цвета несла на себе вышитого золотого льва, царственного и яростного. Плащ был изысканно украшен драгоценными камнями, но Джейме это не волновало совершенно. Он повернулся к своей невесте. Укрыв ее плечи плащом, он не мог не восхититься тем, что она наконец-то одета в цвета его семьи. "Нет, теперь это цвета НАШЕЙ семьи!" - Милорды, миледи, - голос септона оторвал его взгляд от своей невесты. - Мы собрались здесь пред взором богов и людей, чтобы засвидетельствовать союз мужа и жены. Одна плоть, одно сердце, одна душа, сейчас и навсегда. Джейме не был уверен, что слышал более совершенную фразу в своей жизни. Он взял Элию за руку, их глаза встретились, когда они стояли бок о бок перед септоном, обвязывавшим лентой их соединенные руки. - Да будет известно, что Элия Мартелл и Джейме Ланнистер - одно сердце, одна плоть, одна душа. Да будет проклят тот, кто попытается разъединить их. - Узел был завязан. - Пред ликом Семерых я запечатываю эти две души, связывая их в одно целое навечно. - И септон распустил ленту, соединявшую их руки. - Посмотрите друг на друга и произнесите слова, - наставлял их септон. В один голос они с Элией произнесли свои клятвы: - Отец, кузнец, воин, мать, дева, старица, неведомый... - Я принадлежу ей, а она - мне, - объявил Джейме. - С этого дня и до конца дней моих. - Я - его, а он - мой, - пообещала Элия. - С этого дня и до конца моих дней. - Этим поцелуем я клянусь в любви, - объявил Джейме и, повернувшись к жене, поцеловал ее под аплодисменты друзей, родных, знаменосцев и знати, но в тот миг, когда их губы встретились, в мире существовали только они двое - муж и жена. ******************************************* Джоанна. "Наше наследие." Она рассматривала Золотой зал со своего места. Перед ней расстилалось пиршество и зрелище праздника в честь объединения двух великих домов Вестероса. Каждый стол ломился от блюд и напитков, звучала музыка, а все гости взирали на могущество нового союза, рожденного браком между Ланнистерами и Мартеллами. Союза Запада и Дорна. Леди Утёса не теряла времени даром, следя за тем, чтобы гостям подавали блюда и вина как Запада, так и Дорна. Она не относилась к новым союзникам как к чужакам, но хотела приветствовать их в Утёсе и показать, как лев принимает друзей. Она ожидала, что некоторые будут насмехаться над дорнийскими блюдами, старая ненависть была глубока, многие предрассудки не исчезали так быстро, но ее это не волновало. "Они привыкнут и будут есть. Овцы всегда так делают." На стенах и стропилах висели знамена домов, причастных к свадьбе. На самом видном из них не было ни дорнийского солнца, ни ланнистерского льва - трехглавый дракон дома Таргариенов властвовал над всеми. Два принца Таргариенов сидели за столом слева от нее вместе с ее детьми, Серсеей и Тирионом. Ее младший сын Тирион сидел между принцем Дэйроном и Серсеей. Его разноцветные глаза с нескрываемым благоговением взирали на великолепие пира перед ним. Его взгляд метался то в одну, то в другую сторону, пытаясь охватить все, что происходило вокруг. Широкая улыбка сияла на его лице. Если бы Серсея не уговаривала его, Джоанна была уверена, что ее мальчик даже не стал бы есть. Казалось, зрелище волновало его намного больше, чем еда на тарелке. Другие знамена свидетельствовали о растущем влиянии ее семьи и дружбе, завязанной ее наследником. Там был коронованный олень дома Баратеонов, лорда Штормового Предела. И лютоволк Дома Старк, Хранителей Севера. Они редко выезжали за пределы своих границ, не желая играть в южную политику. "Не не желали," - поправила себя Джоанна, - "а не могли. Просто они были слишком упрямы, чтобы признать это." - Однако лорд Винтерфелла Рикард Старк удивлял ее. Казалось, он способен играть в эту игру, и его ходы весьма ее интересовали. Он обручил своего наследника со старшей дочерью лорда Хостера. В то время как его второй сын пытался ухаживать за дорнийской девой. "Что же ты задумал, Рикард?" - Она несколько раз встречала этого сурового и жесткого, но проницательного человека. Джоанна видела, что у него есть свои планы, но не могла их разгадать. "Для семьи затворников они вдруг очень захотели расширить свое присутствие на юге." Планы строил не только лорд Старк: лорд Хостер в настоящее время воспитывал наследника Долины. Она не удивилась бы, если бы лорд Риверрана пытался устроить помолвку своей второй дочери Лизы Талли с наследником Денисом Арреном. Если это произойдет, внезапно возникнет очень сильная и тесно спаянная коалиция Севера, Речных земель и Долины. И Джоанне не нравилась возможность такого союза так близко к границам их земель и без какого-либо влияния Ланнистеров. Она знала, что лорд Аррен относится к Роберту и Эддарду как к своим сыновьям, но он был стар. А после его смерти никакие узы не удержат их вместе. Джоанна знала, что ее семье придется решать проблему Речных земель. Наследник лорда Талли был рослым молодым человеком, младше ее близнецов. Возможно, ей удастся уговорить Эдмура Талли служить пажом или оруженосцем у Джейме, или принца Дэйрона, или кого-то из их дружеского круга. Шанс установить достаточно крепкую связь, чтобы Лев не остался на обочине. Это был вопрос, за которым ей необходимо следить. Хотя ей было бы любопытно узнать подробнее о странных интересах Старков на юге, Джоанна не волновалась. Второй сын Рикарда, Эддард, был одним из самых близких друзей Джейме, наряду с принцем Дэйроном и лордом Робертом Баратеоном. Она не могла не сравнивать их с Тайвином, Эйрисом и Стеффоном в юности - те тоже были неразлучны, верны и амбициозны. Все они должны были стать преемниками своих отцов и жаждали оставить свой собственный след в Семи Королевствах. К сожалению, дружеские отношения иссякли: Стеффон трагически и безвременно погиб, а Эйрис превратился в жестокую тень некогда очаровательного и многообещающего наследника. "Пусть мой сын и его друзья никогда не испытают той же трагедии умирающей дружбы," - молилась она, зная, как сильно они ценят и уважают друг друга. - "Пусть их дружба только крепнет с годами." Джоанна смотрела на другие знамена, и больше всего радовалась не тем, которые были выставлены приехавшими на свадьбу, а тем, которых не было. Среди знамен заметно отсутствовали двое - Красный лев Дома Рейн и семиконечная звезда Дома Тарбек. Леди Утёса никогда не забудет дерзость леди Эллин Тарбек. Она помнила, как узнала о захвате своего брата, Стаффорда, людьми леди Тарбек. Ярость, которую она испытывала из-за наглости этого рода - не просто захватившего Ланнистера, но и выдвигавшего угрозы и требования - была неописуема. К счастью, если Титос не видел дальше фасада и быстро прощал за фальшивую улыбку и несколько медовых слов, то его сын видел необходимость возмездия. Именно ее Тайвин преподал им очень ценный урок о том, что бывает, если навлечь на себя гнев настоящего льва. "Почему я должна жалеть дома знаменосцев, которые угрожают моему дому? Почему я должна оплакивать знаменосцев, которые спали и видели льва Ланнистеров на поводке?" - Джоанна улыбалась, глядя на падение врагов своей семьи. "Они хотели видеть нас слабыми и никчемными. Чтобы сбросить руку Ланнистеров и править вместо нас. И они получили то, что заслужили." - Ее убежденность в этом ничто и никогда не поколеблет. "И вот моя семья сейчас," - Джоанна мысленно оценила репутацию и престиж, что с таким усердием восстанавливались ее мужем. - "Он вытащил наше имя из грязи, чтобы оно снова засияло." "Мой сын женат на дорнийской принцессе, а моя дочь станет женой принца Таргариенов." Она потягивала вино, не в силах сдержать ухмылку от ставшей еще слаще мести. - "Мы продолжаем подниматься, в то время как они погружаются в глубины зыби забвения. И даже если откопают их кости и вспомнят - это лишь послужит напоминанием о решимости Тайвина и силе гнева Ланнистеров." - Ты превзошла саму себя, дорогая. Она повернулась и встретила взгляд мужа. - Спасибо, - Джоанна коснулась его щеки. - Но чего еще ты ожидал от своей жены? - Ничего меньшего, - в глазах Тайвина золотыми искрами закружилось веселье, он накрыл ее ладонь своей и положил на стол, но не отпустил. - Я все еще думаю, что Джейме стоило посвятить в рыцари до женитьбы. Она уже слышала все это раньше, но отнеслась к рассуждениям Тайвина с юмором. Джоанна достаточно хорошо знала собственного мужа, чтобы понимать: у лорда Утеса Кастерли и Десницы короля такая идея вряд ли вызвала хоть минутную заминку. - Твой сын никогда бы не принял этого. - Заметила она с веселым смирением и добавила: - В этом он похож на своего отца. Не примет не заслуженное. В ответ он легонько сжал ее руку, чуть изогнув губы в улыбке. - Как ты думаешь, сколько раз они сыграют эту песню? - спросила Джоанна язвительно. - Довольно много, - ответил лорд, и в его голосе промелькнуло редкое для него веселье. - Так может, заключим пари? - На что? - Тайвин не скрывал заинтересованности. - На то, сколько раз она прозвучит. - Очень хорошо, - ответил он с весельем и заинтересованностью, спокойно обдумав это предложение в течение нескольких секунд. - Хорошо, - обрадовалась Джоанна. - Я разрешаю вам загадать количество. - Какая щедрость, - плеснул доброй ехидцей ее супруг. - Я скажу: не более десяти раз. - Значит, десять? - повторила леди, считая, что это слишком малое число. Почти в два раза меньше, чем певцов и менестрелей, а каждый из них приходил к Утёсу с твердой решимостью сыграть именно эту песню. И каждый из них был уверен, что именно он сможет исполнить ее лучше всех или хотя бы так, как никто раньше не слышал. Наивные верили, что перебор струн арфы и хорошо исполненная песня принесут им благорасположение львов и золото Ланнистеров. Жалкие надежды, но всё же. - Десять, да. - А что я получу за победу? - Мой лорд уверен в себе, не так ли? - поддразнила она. Тайвин повернулся к жене с выражением лица, над которым она не могла не рассмеяться. Леди Утеса весьма ценила редкое, но прекрасное чувство юмора своего супруга. - На мгновение мне показалось, что я сижу рядом с Герионом. - Ты можешь быть очень колючей. - Тайвин встретил ее насмешку взглядом, в котором не было ни намека, ни укуса. - А ты бы хотел, чтобы я была другой? - Она усмехнулась. - Нет, - он наклонился и поцеловал ее в щеку, а затем его губы приблизились к ее уху: - Спасибо. Джоанна не нуждалась в его пояснениях. Она кивнула, тронутая этими словами. "Я не дала ему новых земель. Ему не нужны были никакие богатства, он все равно хотел меня. Великий Тайвин Ланнистер, и он выбрал именно меня." - Эту честь она никогда не забудет. И будет нести в себе благодарность тому человеку, за которого вышла замуж. - Я люблю тебя, Тайвин, - тихо сказала она под ликование гостей свадьбы. Она увидела его улыбку и нежность, чуть проступившую на лице. - И я тебя, Джоанна. Мгновение тишины между ними не затянулось, поскольку обязанности лорда и леди Утёса, хозяев этой пышной церемонии потянули их в разные стороны к слугам и гостям. Подошел брат Тайвина, Киван, и они тихо заговорили о чем-то, но она была уверена, что речь шла о планах ее мужа относительно Летнего замка, будущей резиденции принца Дэйрона и их дочери Серсеи. Впрочем, они с Тайвином уже все это обсудили, поэтому она не обратила внимания на разговор братьев. Вместо этого Джоанна посмотрела мимо них туда, где их сын и уже невестка сидели за своим личным столом в центре зала, между семьями Ланнистеров и Мартеллов. Она с тихим восхищением наблюдала за тем, как новоиспеченная супружеская пара, казалось, смотрит только друг на друга. Они шептались и смеялись, делили еду с тарелок и рук друг друга и пили друг у друга из кубков. Ее сердце разрывалось от счастья при виде сына. Это не уменьшало эгоистичной боли в груди от того, что ее старший сын вырос и уже не будет как маленький мальчик следовать за ней повсюду. Он умолял ее рассказать ему сказку или посмотреть, как он тренируется во дворе. Ее сын, который всегда так быстро обнимал ее и всегда хотел, чтобы она улыбалась и была счастлива. "Мой мальчик," - размышляла она, вновь проживая чудесные воспоминания о его детстве, но приняла его таким, каким он был сейчас: мужчиной и мужем. И не могла не гордиться им. ******************************************* Лишь глубокой ночью шум празднования стал стихать. Менестрели все еще радостно играли "Снял король корону, королева - башмачок" после того, как ее сын и невестка были раздеты и утащены раздухарившимися пьяными гостями для свершения брачной ночи. В этот момент ее муж наклонился к ней. - Они, наконец, перестали играть эту песню. - Конечно, перестали. - Леди даже не пыталась выглядеть невинной, когда встретила пристальный взгляд мужа. Джоанна не собиралась рассказывать, какие взятки, приказы или угрозы были применены для того, чтобы "Рейны из Кастамере" были спеты именно столько раз, сколько требовалось для ее победы. Вместо этого она спросила его: - Ты действительно ожидал, что я проиграю? - Нет, не ожидал. - Лорд Утёса искренне улыбнулся.