Раскрепощенный

Бильбо тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. Он был расстроен. Он считал, что они с Балином делают большие успехи в изучении кхуздула. Бильбо уже спокойно мог понимать, о чем идет речь на советах, которые он посещал вместе с Торином, и даже немного помогать Торину и Балину с бумажной работой. Поэтому он считал, что у него не возникнет проблем с тем, чтобы прочесть книгу, которую дал ему Ори. Но проблемы начались тут же. Увы, но кроме названия, выведенного на обложке, Бильбо не смог прочитать ни строчки. Руны древнего языка словно расплывались перед глазами, слова, которые у него получалось разобрать, не желали складываться в предложения, и суть их всякий раз ускользала от его внимания. Промучившись с книгой еще несколько часов, Бильбо захлопнул ее и направился к Балину. Если у него возникли проблемы с языком, его учитель должен знать об этом. Возможно, им следует начать заниматься чаще или пытаться разбираться в более сложных вещах. Дойдя до кабинета Первого королевского советника, Бильбо решительно постучал. Когда с той стороны послышалось разрешение войти, он надавил на ручку двери и смело шагнул в комнату. — Здравствуй, Балин! Я не отвлек тебя? — Ох, разумеется нет, Ваше Величество, — преувеличенно подобострастно произнес Балин, подскакивая со своего места, — чем может служить Вам Ваш верный подданный? Бильбо закатил глаза и тяжело вздохнул. Как выяснилось через некоторое время после того, как он начал жить в Эреборе, это не Фили и Кили в походе вели себя как два раздолбая, а все остальные были чересчур серьезными и собранными. Оказывается, время от времени паясничать начинали даже такие умудренные опытом гномы, как Балин. Вот как, например, сейчас. — Лорд Балин, в который раз заклинаю Вас, называйте меня просто Бильбо, — хоббит мягко улыбнулся. Если не поддержать такую шутку, гном может обидеться, но и потакать такому поведению своего наставника Бильбо не хотел. — Конечно, мальчик мой, прости меня, — Балин вернул улыбку хоббиту, но в глазах его все еще плясали шальные огоньки. — Ты зашел по делу? — Можно и так сказать, Балин. Видишь ли, я тут изучал одну… — Бильбо замялся. Он не успел придумать, что именно он не сумел понять. Но отступать было уже поздно. — Один труд. На кхуздуле. И я не смог прочитать в нем ни слова. Я хотел попросить тебя, может, нам стоит уделить кхуздулу больше внимания? — Так уж и ни слова? — переспросил Балин. Дождавшись ответного кивка Бильбо, он задумчиво погладил бороду. — Очень интересно. Знаешь, Бильбо, ты очень сильно продвинулся в изучении нашего языка. Уверяю тебя, нет такой книги, в которой ты не сумел бы понять вообще ничего. Разве что… — Балин нахмурился и посмотрел Бильбо прямо в глаза. — Можешь показать мне эту книгу? «Он знает, — мелькнула в голове паническая мысль, — он все знает, и теперь он будет смеяться надо мной. Или отругает, что я занимаюсь такой ерундой. Или больше никогда не захочет говорить со мной…». Видимо паника отразилась на лице хоббита, потому что Былин подошел к нему и успокаивающе погладил по плечу. — Бильбо, дорогой, я обещаю тебе, что бы ты мне ни показал, я не сделаю, ни одной из тех вещей, о которых ты уже успел подумать. Я лишь хочу помочь тебе разобраться со сложившейся ситуацией. Не доверяя своему голосу, Бильбо кивнул и поспешно выскочил за дверь. Уже идя к библиотеке за книгой, он подумал, что поступил очень невежливо. Следовало хоть что-то ответить Балину, или хотя бы сказать, что он сейчас вернется. Дойдя до стола, на котором Бильбо оставил злосчастную книгу, он открыл ее еще раз и с надеждой уставился на руны. Он предполагал, что чудесным образом морок спадет, и у него получится понять смысл написанного. Тогда можно было бы с легким сердцем вернуться к Балину и сказать, что Бильбо, видимо, просто переутомился. Они бы вместе посмеялись и забыли бы об этой ситуации. Но чуда не свершилось: руны все также расплывались перед глазами. Бильбо не оставалось ничего, кроме как честно отнести книгу сомнительного содержания своему наставнику. Обратно Бильбо шел гораздо медленнее, неосознанно стараясь отсрочить неизбежное. Но, когда он это понял, он гневно встряхнул головой и едва ли не бегом добрался до нужной двери. — Уже вернулся? — Балин поднял голову от бумаг на столе и протянул руку к Бильбо. — Дай мне посмотреть, пожалуйста. Бильбо молча протянул книгу Балину. Гном открыл ее на случайной странице и не меняясь в лице пробежал глазами по нескольким строчкам. Затем он бросил странный взгляд на хобита, открыл страницу, которую Ори отметил закладкой, и расплылся в понимающей улыбке. — Ах, вот оно что. — Что, Балин, — дрожащим голосом спросил Бильбо. — Скажи мне, ты ведь пытался прочесть только то, что написано здесь? — гном постучал пальцем по открытой странице. — Ну… да, но… — Попробуй прочитать это, дружок. Балин снова открыл случайную страницу и развернул книгу к Бильбо. Без особенной надежды, плохо понимая, что от него хотят, хоббит опустил взгляд в книгу. «Дабы доставить удовольствие возлюбленному своему, деве следует склониться меж его ног и, придерживая пышные груди свои, крепко обхватить ими…» Не дочитав предложение, Бильбо отшатнулся от книги, словно она желала откусить его руку. Прочитанное тут же встало перед его глазами, как он, отчего-то с большой женской грудью склоняется к члену Торина, обхватывая и оглаживая, сжимая меж ними, как его головка то и дело выглядывает между грудями и в конце концов семя его возлюбленного изливается Бильбо прямо на лицо… Покраснев до кончиков ушей, он поднял испуганный взгляд на Балина, словно он был повинен в необузданной фантазии хоббита. Балин по-доброму посмеивался. — Вижу, ты все понял, не так ли? — Бильбо снова сумел лишь кивнуть. — А этот фрагмент? Балин снова перелистнул на заложенную страницу. С осторожностью, будто подкрадываюсь к дикому зверю, Бильбо заглянул в книгу снова. И вновь руны не желали складываться в предложения и смысл подло ускользал от внимания. — Не получается, да? — Балин сочувственно улыбнулся. — Дело в тексте. Наш язык, ты сам знаешь, предназначен лишь для нас самих. Мы не учим чужаков понимать нас, и лишь немногие из других народов были удостоены чести говорить с нами на нашем языке. Но некоторые тайны мы не могли позволить узнать даже им. Перед тобой, Бильбо, одна из этих тайн. Этот текст написан на кхуздуле особым образом: так, что его может прочитать только гном. — Я не знал, — Бильбо нервно посмотрел на Балина. — Не думал, что я лезу не в свое дело, если мне нельзя, то… — Как представителю другого народа тебе действительно нельзя знать о тайне ритуала Любовной Жертвы, — строго перебил его Балин, — но ты теперь один из нас. Ты супруг нашего короля, Махал принял тебя как одного из своих детей, благословив ваш с Торином союз. И поэтому, думаю, мы можем закрыть глаза на некоторые формальности. — То есть ты расскажешь мне, о чем здесь говориться? — вся застенчивость хоббита вдруг куда-то испарилась. Почему-то ему казалось очень важным непременно узнать, что же это за тайный ритуал. — Я — нет. Вернее, я могу, но, полагаю, лучше об этом ритуале расскажет тот, кто уже однажды проводил его, — тихо ответил Балин. — Кто же?