Господин полицейский

      Утро было омрачено ожиданием неизбежного. И дело даже не в предстоящем разговоре с начальством, беспокоило первое появление нового Чимина на работе. Как он среагирует на ранее привычную для него среду? Все же, она постоянно была с ним, и вчера из его жизни был вырван достаточно объемный кусок. Не выдаст ли он чем-нибудь себя? Хотя, с другой стороны, чего переживать — если и выдаст, то ему проведут принудительное освидетельствование и отстранят от работы. Но почему-то этот вариант она рассматривать не хотела. Ей казалось, что Чимин сможет вспомнить её только продолжая работать на прежнем месте и в прежнем режиме. А ей так отчаянно хотелось, чтобы он ее вспомнил. Это несправедливо, что при всех возможных вариантах из памяти стерлась именно она.       Она нервно посмотрела на часы. Ну где же он? Обычно Чимин приходил на службу загодя, а сейчас его привычное время появления в дверях уже давно прошло, и вообще стрелки часов неумолимо приближаются ко времени назначенного совещания. Если они опоздают, то это будет первым звоночком к тому, что с их тандемом что-то не так.       И без того слабая надежда на то, что утром он проснулся с восстановившейся памятью, таяла с каждой секундой. Если бы он все вспомнил, он бы сейчас не опаздывал.       Наконец в залитом утреннем солнцем фойе появился ОН.       У нее от неожиданности даже немного отвисла челюсть, настолько кардинально изменился Чимин за одну ночь.       От милого скромняги с ласковыми глазами, дружелюбно улыбавшегося из-под нависшей челки не осталось и следа. В дверях возник спортивный молодой человек с уложенными назад сияющими волосами. Прическа волосок к волоску сразу же открыла миру его красивое лицо. Он смело стрелял глазами направо и налево, растягивая пухлый рот в приветственных улыбках. Вся былая мягкость и учтивая манера общения испарились как лужа под полуденным солнцем, уступив место энергичной и напористой приветливости. Он пожимал руки, как ни в чем не бывало, успевал о чем-то пошутить и посмеяться с обалдевшими от неожиданности коллегами, а каждую встретившуюся дамочку одаривал комплиментом, иногда игриво подмигивая, а иногда несколько хищно улыбаясь. И все это смотрелось настолько естественно, будто бы он всегда такой и был — сплошное уверенное очарование и всеобщий любимчик.       Картину дополняла смена стиля в одежде. Как же по-разному можно носить одни и те же вещи! Две первых пуговицы рубашки были теперь расстегнуты, ровно как и джемпер, надетый сверху, а в джинсах появился ремень, сразу же подчеркнувший талию. Чимин теперь часто непринужденно держал руки в карманах брюк, непроизвольно натягивая их и демонстрируя свой весьма привлекательный зад.       И, надо сказать, он прекрасно знал, какое сногсшибательное впечатление он теперь производит.       Она отступила вглубь холла, стараясь остаться незамеченной им, и направилась к кабинету капитана Мина. Ее напарнику не нужна помощь, он прекрасно ориентируется сам. И он совершенно точно ничего не вспомнил.       Мысли роились в голове, превращаясь в настоящую кашу. Если верить Хёне, то падение Чимина спровоцировало утерю из памяти какого-то кусочка жизни, который потащил за собой другие элементы, тесно связанные с этим. И причем тут, спрашивается, она и резкая смена имиджа у парня? А это явно связано, ведь первое, что он сделал, когда очнулся — откинул челку со лба и зачесал ее на манер своей сегодняшней прически.       То есть когда-то он предпочитал другой стиль, но когда она встретила его впервые, он выглядел именно так, как и в последующие три года. Челка свисала на глаза, все пуговки были застегнуты. Никакой развязности и флирта прямо с порога. Чимин был ласковым и нежным котёнком, ему оставалось только бантик на шею повязать и зацеловать, попутно прослезившись от умиления.       Сейчас же он — гроза женских сердец. Дамы там, наверное, пока он идёт в кабинет начальника уже живым ковром под его ногами устелились.       Но как бы он потрясающе сейчас не выглядел — как это связано с ней? Что такого он забыл, что когда-то заставило его кардинально поменять свое поведение и причем здесь она, ведь такого Чимина она не знала.       Она так глубоко об этом задумалась, что не заметила, как дошла до кабинета капитана и врезалась в спину стоявшего у дверей Чимина. Пока она плелась по коридору, он успел ее обогнать.       — Прости, задумалась, — буркнула она себе под нос.       — Я заметил, — кивнул он, — я пытался с тобой поздороваться, но ты меня проигнорила.       Капитан запаздывал, что было на него очень не похоже. Народ разбрелся по кабинетам, и коридор опустел, оставив напарников наедине друг с другом.       Чимин первым нарушил тишину:       — Мы с тобой были хорошей командой?       — Мне кажется здесь самое плохое место, чтобы это обсуждать! — прошептала она, в ужасе оглядываясь по сторонам.       Офицер Пак расслабленно улыбнулся:       — Здесь никого нет. Камеры видеонаблюдения не пишут звук, а разрешение у них настолько безобразное, что даже будь у нас специалист, умеющий читать по губам, он бы все равно ничего не разобрал. Ответь на вопрос. Это важно. Ты ждала меня в фойе… Боялась, что я растеряюсь и выдам себя?       Она замерла от неожиданности. Для нее не стало сюрпризом, что Чимин ее увидел — она прекрасно знала о его внимательности и остром зрении. Но ей по какой-то причине так отчаянно хотелось остаться незамеченной, что неудача в этой затее вызвала неоднозначную реакцию. Она просто смотрела на Чимина, не зная, что сказать. Хотя в его вопросе не было ничего крамольного, ровно как и в том, что она просто хотела его подстраховать.       Чимин чуть наклонил голову и прищурился, глядя на нее в ожидании ответа. Такой испытующий вид заставил ее еще упорнее стараться не издавать ни звука.       — Что такого я спросил? — он медленно начал двигаться в ее сторону.       Она попятилась назад и уперлась спиной в стену, которая оказалась предательски близко.       — Почему ты так нервничаешь? — Чимин продолжал медленно наступать на нее. — Это у меня проблемы и мне надо волноваться, но я спокоен. А ты? Что с тобой такое?       Действительно, что с ней такое? Она попала под дьявольские чары его нового образа? Так она уже три года как под ними, и ей все равно, что именно на нем надето и как уложены его волосы.       — Насколько мы с тобой… — он приблизился почти вплотную, еще чуть-чуть и они бы столкнулись кончиками носов, — были близки?       Если он сейчас не перестанет, она вцепиться в его соблазнительные губёшки и опрокинет прямо на казённый ковер. А на случай, если он решит сопротивляться, она знает пару десятков приемов, как уложить любого на лопатки. Или он этого и хочет?! Хотя, кого она обманывает, дальше ее фантазий дело ни за что не пойдет.       Ей бы сейчас поцеловать его, ведь он всем своим видом показывает, что совсем не против. Но все тело сковал страх и непонимание.        Ведь раньше он был против.       Раньше не хотел и ни в какую не соблазнялся!       — Чимин… — чуть слышно прошелестела она, — не кажется ли тебе, что ты немного перегибаешь палку?       Он моментально отстранился от нее.       — Прости. Мне почему-то все время кажется, что мы с тобой не совсем напарники. Судя по твоему виду.       — Только по моему виду?       Ей вдруг стало настолько омерзительно от самой себя, что захотелось расплакаться. Во что она превратилась? В унизительное подобие самой себя. Посвятила все свое существование какому-то парню, который что с памятью, что без памяти не хочет иметь с ней никаких дел.       — Я уверен, что тебе обидно, что из всех возможных вариантов я забыл именно тебя, — без тени улыбки продолжил Чимин, — но я пытаюсь понять, почему именно ты? Ответь мне, без шуток, мы были любовниками?       — Я же уже отвечала, — неожиданно для самой себя огрызнулась она, — нет, не были. И даже намека на это не было. Мы были просто друзьями, посвящавшими все свободное время работе. И больше ничего. И, пожалуйста, не играй со мной в эти свои тестостероновые игры. Я провела с тобой рядом три года, я…       Она хотела сказать, что прекрасно знает его и его характер, но осеклась. Перед ней стоял Чимин, которого она не знала от слова совсем. И даже и представить себе не могла, почему он так себя ведет и чего от неё хочет. Он стал совершенно чужим.       В одно мгновение Чимин изменился до неузнаваемости, не только внешне, но и внутренне. Это совершенно не значило, что он стал хуже и она перестала его любить, или её постигло разочарование в ее чувствах. О нет. Скорее она задумалась о том, что и ей пора бы измениться. Ах, было бы чудесно, если бы для превращения в другого человека ей тоже можно было бы просто получить удар по голове. Отойти, вон, к стойке секретаря и шарахнуться об нее что есть силы. Только это вряд ли сработает. Придется с трудом меняться самостоятельно. И для начала нужно перестать надеяться на воплощение своей дурацкой мечты.       Они оба вздрогнули от неожиданности, когда к дверям кабинета подбежал начальник, встрепанный и крайне возбужденный. Он вихрем пронесся мимо напряженно молчавших напарников, бросив на ходу, чтобы они заходили через пять минут. Его поведение было настолько необычным, что переключило все внимание на него. Что такое случилось с их холодным и невозмутимым капитаном Мин Юнги?