В принципе, есть две причины, по которым люди не хотят открывать глаза по утрам. Первая, они не хотят, чтобы их отдых заканчивался, и просто хотят, чтобы пятиминутный перерыв в их будильнике волшебным образом длился целый час. Вторая, их полностью пробужденный разум не хочет сталкиваться с тем, что приносит день. Есть вопросы, на которые у них нет идеальных ответов. Есть лица, с которыми они не хотят встречаться. Наконец, есть ошибки, которые они не хотели исправлять. Для Галфа Канавута это было всё одновременно.
Последние пятнадцать минут он лежал с закрытыми глазами. Кровать кажется такой маленькой, но, в отличие от его спальни, на него светит солнце, освещая его лицо. Галф не чувствовал, что кто-то рядом с ним. В конце концов, кровать едва могла вместить двух человек. Простыни тоже кажутся тонкими, сильно отличаясь от простыней с высоким количеством нитей, к которым он привык. Они не были шелковисто-гладкими и дорогими, как те, что у него дома. Несмотря на это, он чувствовал, что прошлая ночь была лучшим сном, который у него был за последние месяцы. Было теплее, чем обычно. Последний раз он хорошо спал пять месяцев назад, когда «Челси» выиграл чемпионат мира. И это продолжалось всего четыре часа, потому что ему пришлось просыпаться рано утром, чтобы закончить домашнее задание, которое он забыл из-за игры.
Пожалуйста, иди в ванную или просто покинь эту чертову комнату.
Галф надеялся, что телепатические сигналы будут контролировать Мью и заставят его делать то, что он говорит. Он так сильно хотел сбежать, но, с другой стороны, он также намеренно упустил шанс, который у него был, чтобы уйти, пока Мью спал. Если бы только он не позволил втянуть себя в удобные и нежные объятия определённого человека, он бы уже был в такси. Направляясь домой.
— Знаешь, ты можешь притворяться спящим сколько угодно, но твои нахмуренные брови выдают тебя.
Ему и так было трудно закрыть глаза от запаха блинчиков и бекона, окутавшего всё помещение, а теперь Мью вел себя как придурок.
Галф открыл глаза, но не ожидал, что над ним нависнет Мью, сверкая своей идеальной белозубой улыбкой. Волосы Мью были мокрыми. Он так привык видеть его намазанным гелем для укладки волос, что не узнаёт его с растрёпанными волосами. Его лицо выглядит намного дружелюбнее и мягче. Не похоже на обычный неприступный вид. Галф также только что заметил, что его глаза улыбаются вместе с губами. С его надутыми щеками тёмная аура, с которой он всегда ассоциируется, кажется, исчезает.
Ему потребовалось пять секунд, чтобы понять, что он пялится. Он зажмурился, надеясь, что это всего лишь его воображение. Мью усмехнулся и подумал, что это глупо, но не сказал этого вслух, чтобы не усугубить ситуацию.
— Иди и умойся. Я положил в ванную совершенно новые боксеры. У меня также есть дополнительная униформа, которую ты можешь использовать.
— Что? Где моя?
— В прачечной. Прошлой ночью ты устроил настоящий беспорядок.
Мью подмигнул ему и вернулся на кухню.
Это было унизительно. Галф хотел спрятаться под камнем, но ванная — это единственный вариант, который у него был. Он обернул одеяло вокруг своей обнаженной талии, прежде чем войти внутрь, на случай, если Мью наблюдал за ним боковым зрением.
Галф схватил свой телефон, прежде чем войти в ванную. Было несколько пропущенных звонков от мистера Сонга, главного сотрудника резиденции Канавута. Он вздохнул и немедленно позвонил ему, молясь, чтобы мистер Сонг ничего не сказал его отцу, иначе у него был бы напряжённый, неудобный разговор с ним.
Обеспокоенный тон старика заставил его почувствовать себя виноватым. Мистер Сонг может быть просто кем-то, кто работает на них, но он уважает его за то, что он всегда присутствует в одиноком доме.
— Простите, я должен был позвонить. Я… Я… Я заснул во время выполнения школьного проекта. Я в гостях у друга.
Галф вздохнул с облегчением, когда мистер Сонг сказал, что чуть не позвонил его отцу. Парень сказал ему, чтобы он не волновался и что вернётся сегодня вечером. Он снова извинился, прежде чем положить трубку.
Рука Галфа вцепилась в унитаз. Костяшки побелели. Он посмотрел на своё отражение, и события прошлой ночи одно за другим промелькнули перед его глазами. Он помнит всё. Как это случилось. Как его держали. Как он умолял. Это было уже не просто для опыта. Это было что-то другое.
Были мысли, которые он не хотел принимать в данный момент. Например, его сексуальность. Галф был больше озабочен поиском того, что овладело им прошлой ночью. Или какие химические вещества смешивались в его теле, чтобы заставить его действовать таким образом.
Когда он не смог найти ответа, он принял горячий душ, чтобы отогнать свои мысли.
Свежее новое полотенце оказалось сложено вместе с боксерами, которые всё ещё лежали в упаковке. Запасная униформа Мью также аккуратно повешена с обратной стороны двери. Брюки сидели на нем идеально, но рубашка поло определённо не его размера. Длина рукавов доходила ему до запястьев. Если бы он был более честен с самим собой, то согласился, что это определённо выглядело так, как будто на нём рубашка бойфренда.
Галф вышел из ванной, изо всех сил пытаясь поправить свою заправленную рубашку, одновременно закатывая рукава.
— Думаю, рубашка слишком велика для тебя.
Мью подошёл к нему и подвернул рукава с обеих сторон.
— И у тебя слишком мокрые волосы. Вода капает на твою одежду!
Полотенце упало ему на голову, и Мью начал сушить волосы.
Внимание было тем, чего не хватало в его жизни. Галф может быть частью самого умного класса средней школы, но так же, как и тридцать других людей. Он член футбольной команды, но большую часть времени просто грелка на скамейке запасных. Он очень образован для старшеклассника, но не мог вспомнить время, когда его хвалили. Тем не менее, Галф не кричал, требуя внимания, потому что в последний раз, когда он это сделал, его ударили по лицу за то, что он просил о чем-то «тривиальном». Когда наступает ночь и он снова оказывается в изоляции в четырех стенах своего дома, у него возникает тяжелое чувство, от которого у него почему-то слезятся глаза. Он не был экспертом в психологии, но часто оценивал эту ситуацию как гормональный сдвиг, вызванный половым созреванием.
Но в последнее время всё изменилось. Галф всё ещё не мог привыкнуть к внезапной силе положительного подкрепления, появившегося в его жизни. Как бы сильно он ни конфликтовал, общаясь с кем-то с плохой репутацией, ему понравились перемены. Вечера не были меланхоличными. Он даже мог бы нормально поговорить о космосе, потому что, по-видимому, Мью когда-то мечтал стать астронавтом.
— Ты в порядке?
Мью наблюдал за ним, погруженным в глубокие раздумья.
Галф чмокнул его в губы. Это смутило Мью, но это был его способ сказать спасибо.
— Я просто голоден, — солгал он.
Они сели на пол. Вся посуда была одноразовой, за исключением двух ложек, двух вилок и тарелки, на которую положены бекон и блинчики.
— Боже, ты действительно не можешь пригласить ни одного гостя.
Галф осуждал, но Мью не возражал. Его больше волновали действия Галфа прошлой ночью.
— Что с тобой вчера случилось?
— Мью, клянусь богом, если ты не перестанешь дразниться, я брошу этот бекон тебе в лицо.
— Ты же знаешь, что я не шучу. Тебя что-то расстроило?
Это было так очевидно?
Галф на секунду замолчал.
— Я видел, как Прей уютно устроилась с другим мужчиной.
— Оу.
— Они стояли в подвале школы. Я не хотел думать, что они могут прятаться, но это выглядело именно так.
— Ты видел что-нибудь ещё?
— Ну, каким-то образом парень намекал, что она будет принадлежать ему в мгновение ока. Конечно, я столкнулся с ними. Но никто не дал мне ответов.
Галф ждал, что Мью встанет на его сторону и скажет что-то вроде «этот парень был придурком!» или «тебе следовало ударить его!». Он даже думал, что тот будет смеяться над ним, но нет.
— Мне очень жаль.
— Что?
— Мне не следовало пользоваться тобой прошлой ночью. Ты должен был меня предупредить.
Галф не знал, что сказать. Он не ожидал, что Мью так отреагирует. Если внимательно проанализировать, именно он воспользовался Мью. А не наоборот.
— Я не знал, что прошлой ночью ты был уязвим. Мы могли бы просто поговорить об этом.
— Стоп! Не говори так. Мы оба знаем, что это произошло по обоюдному согласию. И, если уж на то пошло, прошлой ночью с тобой было так хорошо, что я забыл, почему я был расстроен. Так что перестаньте делать эти глупые предположения!
Галф понял, что сказал слишком много правды, только когда Мью уставился на него с разинутым ртом.
— Позволь мне вернуться на секунду назад. Я заставил тебя чувствовать себя так…
— Чёрт! Эти пластиковые стаканчики выглядят так уродливо. Может быть, тебе стоит подумать о покупке стеклянных стаканов.
Галф так сильно хотел сменить тему. Он ни за что не признается снова.
— Галф…
— Да! Может быть, нам стоит поискать завтра какую-нибудь посуду! Знаешь, тебе нужно сделать свою квартиру более пригодной для жилья!
Он неловко рассмеялся, вставая.
— Ой! Посмотри на время! Мы опоздаем! Давай! Давай, пошли!
И вот так просто Галф бездумно пригласил Мью на спонтанное свидание.
***
Майлд был полон решимости узнать, что задумал Галф. И на этот раз у него было больше причин для размышлений, потому что мистер Сонг, который редко звонит ему, спросил, знает ли он, где Галф, потому что он не вернулся домой прошлой ночью. Он чувствует покалывание в ногах, когда время приближается к восьми утра. Майлд никогда не был пунктуальным учеником, но сегодня он пришел за пятнадцать минут до звонка, чтобы успеть поймать Галфа.
Майлд наконец почувствовал себя вознагражденным, когда Мью и Галф вместе вошли в ворота. Он хотел наброситься на них и похвастаться перед Галфом, что был прав с самого начала и что, наконец, поймал его. Но решил этого не делать. Он хотел сначала понаблюдать, чтобы потом сразу сбросить бомбу на Галфа.
Было ясно, что Мью раздражает Галфа. В конце концов, было приятно подшучивать над его лучшим другом. Но дело в том, что Майлд единственный, кто может дразнить Галфа до тех пор, пока у него не покраснеют уши. Он знает все секреты Галфа, поэтому может смущать его сколько угодно.
Какие секреты есть у вас обоих?
Галф останавливается и смотрит на Мью, указывая пальцами на его лицо. Он что-то говорит ему, а затем уходит. Мью остался на месте, закрыв лицо рукой и смеясь.
Это интересно!
***
Майлд искал подходящее время, чтобы загнать Мью в угол и допросить его.
Он единственный, кто может поговорить с ним, потому что, по сути, сверстники заставляют его говорить с ним за них. Мью не был страшным. Он был просто пугающим, и никто не может понять, что у него на уме.
Когда урок закончился, Майлд подождал, пока все уйдут, как всегда делает Мью.
— Йоу!
Мью вздрагивает, когда обнаруживает, что Майлд крадётся за ним.
— Боже.
Он сглотнул под неодобрительным взглядом Мью, но теперь он не может отступить. Ему нужно пожертвовать собой ради своего лучшего друга.
— Хочешь пообедать вместе?
Все бросали на Майлда взгляды типа «какого черта ты делаешь?», но он всё это игнорировал.
— Ты уверен, что хочешь, чтобы тебя видели за едой со мной?
— Д-да… Конечно, почему бы и нет?
Мью усмехнулся его заиканию.
— Знаешь, если ты будешь больше улыбаться, то будешь выглядеть в сто раз более доступным.
— Ты хочешь сказать, что с моим лицом что-то не так?
Чёрт. Пожалуйста, не переворачивай стол. Пожалуйста, не переворачивай стол!
— Я шучу! Кстати, у тебя забавное лицо!
На этот раз Мью рассмеялся гораздо громче. Какое-то время Майлд был в замешательстве. Кто бы мог подумать, что этот большой пугающий парень умеет смеяться?
— Так что же тебе нужно? Ты, должно быть, до смерти напуган, раз обедаешь со мной.
— Хa! Конечно, нет! — солгал он. — Эм. Это касается Галфа. Галфа Канавута.
— А что насчёт него?
— Ты ведь знаешь, что я его лучший друг, верно?
— Серьёзно?
Майлд тяжело вздохнул. Это выглядело сомнительно. Галф — лучший ученик. Семья Галфа владеет одной из крупнейших кампаний по производству потребительских товаров. Майлд — сын владельца малого бизнеса и писателя. Они принадлежали к разным концам спектра.
— Да, это так. Мы знаем друг друга с восьми лет! И если бы не я, кто знает, каким антисоциальным чудаком он был бы!
Он гордится и радуется тому, что Галф разговаривает и общается с другими людьми, даже если он предпочитает больше учиться. Когда они впервые встретились, он не мог вытянуть из Галфа ни единого слова. Только после их третьей встречи.
— В любом случае, в последнее время я вижу вас двоих вместе после школы.
Майлд никогда их не видел, но это было частью его коварного плана по выведыванию правды.
— Ты видел нас в задней части школы?
Задняя часть — так вот где они встречаются!
— Да! Мне просто интересно, как идут дела?
На лице Мью отразилось сомнение.
— Ну, мы обменивались записями. У меня трудные времена по большинству предметов.
Майлд был взволнован. Лжец может легко распознать ложь.
— Но ты самый умный парень в классе.
Все это знают, но боятся признать.
— Я говорю о…
Майлд сделал губы уточкой в сторону Мью, заставив Мью откинуться назад.
— Он реально всё тебе рассказывает?
Джекпот!
— Ага. Но он не рассказывает об этом подробно. Так он стал лучше?
— Да. Я думаю.
Майлд мог слышать звуки победы, звучащие в его голове.
Да!
— Ты получаешь что-то взамен?
— Он платит за мои суши.
— Что?! Я заставлял его угощать меня в суши-баре! Он сказал, что ему не нравится японская кухня!
Майлд чувствовал себя преданным. Мью тоже чувствовал себя немного преданным.
— Что он любит есть?
— Галф, возможно, самый богатый парень, которого я знаю, но ничто не может удовлетворить его вкусовые рецепторы больше, чем хрустящая свинина с базиликом! И я не имею в виду дорогие модные модели! Он предпочитает дешевые аутентичные блюда в маленьких ресторанчиках.
Он продолжил давать Мью список их любимых ресторанов.
— Итак… ты близок с его девушкой? — мягко спросил Мью.
— Прей — первая девушка Галфа. До неё я думал, что у Галфа никого не было. Я не знал, был ли он не заинтересован в девушках или в отношениях в целом. Как бы то ни было, Прей любит, чтобы её друзья находились на том же уровне, что и она. Так что мы мало разговариваем. Она также не смеётся над моими шутками, что является настоящим обломом.
Майлд был классным клоуном. Все находят его забавным. Все.
— Они знают друг друга много лет. У них долгая совместная история. Галф никогда не говорил об этом, но он очень заботится о ней.
— Но я думаю, что Галф в последнее время очень переживает из-за неё.
— Это правда. Я не хочу быть тем парнем, который говорит своему лучшему другу, с кем встречаться, но я действительно надеюсь, что он найдет кого-то более дружелюбного. Желательно кого-то, кто ладит со мной.
Это может звучать как шутка, но он был абсолютно серьёзен.
— Так что же заставило тебя захотеть учить Галфа? И не говори мне, что это было ради суши.
Особое умение Милда — допрос. Он овладел искусством создавать невинную ложь, чтобы узнать правду. Если бы только у него были соответствующие академические навыки, он бы определенно пошёл в следователи. Тем не менее, он подумал, что вести себя так, как в его собственном телесериале, было бы не так уж плохо.
Первое, на что следует обращать внимание, задавая личные вопросы, — это выражение лица собеседника. Некоторые люди, которые пытаются уклониться от ответа, говорят быстро, потому что они склонны паниковать, как Галф, а некоторые люди не торопятся с ответом, чтобы выглядеть спокойными, как Мью. Но есть одна общая черта. Истина прячется в глазах. Их руки начнут дрожать, и они определённо не смогут установить зрительный контакт.
— Мне нечем заняться.
— Но ты его не знал. Возможно, он тебя привлекал?
Это была его вторая техника. Шокировать людей прямым вопросом с подтекстом того, что он считает правдой.
Мью смотрит на него широко раскрытыми глазами, но быстро отводит взгляд. Майлду так хотелось посмеяться над тем, как легко он может прочитать самого страшного парня в школе.
— Так что же тебе в нём нравится? Я имею в виду, я полностью понимаю, если ты в него влюблён. Хочешь верь, хочешь нет, но многим людям нравится этот ботаник! Так что нравится? Его глаза? Его умная задница? Хм. Они говорят, что его улыбка тоже довольно милая! Или, может быть, это было…
Мью сунул ему кусок хлеба в рот, как только он открылся.
— Мне нужно в туалет.
Мью оставил его позади и не потрудился обернуться.
Единственный недостаток, который есть у Майлда в его приключениях с допросами, заключается в том, что, когда он слишком возбуждается, он безжалостно дразнит людей.
— Мью! — крикнул он.
Тьфу. Я сделал это снова.
Он был разочарован тем, что всё закончилось так быстро. Но это был хороший прогресс.
