***
— Повторяю ещё раз, — уже переходя на более строгий тон говорит девушка. Сколько ещё раз ей придется это делать? — Я не намерена вечно готовить вам еду и мыть посуду. Я вас всех не прокормлю, слышите? Только начали, а уже какие-то проблемы. Не так давно решили переместиться на кухню — та казалась более чистой — и теперь не могут нормально построить диалог. Если они сейчас же не распределяться в домашних делах, то потом точно будут спать в одной кровати с пауками, а завтракать тараканами. Ренгоку с улыбкой и чистым непониманием смотрит на неё, как будто до него реально дойти не может. В семье Кёджуро всегда готовил кто-то один — сначала была мать, затем её заменил брат. Что, Мицури сама справится не может? А Узую и сказать-то нечего. Как бы и марать руки лень, но и чем тут ещё заняться. Не лежать ведь весь день. — Хорошо, я могу чередоваться с тобой посменно, — ловит запутанный взгляд Ренгоку и тычет пальцем тому в лоб. — Да, я умею готовить. У меня, на минутку, три жены — застал время повидать. Канроджи что-то чиркает в бумажку, которую достала не пойми где. Судя по желтизне и помятости, листку точно лет сто, не меньше. — Хорошо, а Кёджуро почему молчит? Тебя это тоже касается. Парень смотрит сначала на девушку, а затем медленно переводит взгляд на более блестящего товарища. Всё становится ясно. Тенген сморщивает усталое лицо и произносит: — Ты серьёзно не умеешь готовить? Небольшая тишина. Даже пауки, кажется, перестали шевелиться. — Всё, ладно, не будем о плохом, у нас ещё полный список дел, — она прикусывает карандаш, смотря на листок. С чего бы начать с этими двумя бездарями, чтобы не спугнуть. — Уборкой у нас будет… — Нет! — звучит хором единогласный ответ. Не с того начала, не с того. Канроджи устало вздыхает: те ничем не хотят заниматься. Лучше бы молчала тогда с ведром на голове, может Ояката-сама и не заметил происшествия, чем теперь наниматься бесплатной домработницей. — Так, послушайте… — в спешке облизывает та губу. — Нет и ещё раз нет! — противоречит Узуй. — Чтоб никакой унылой тряпки в моей руке не оказалось! Кёджуро, ты согласен? Ренгоку интенсивно кивает. Ещё бы не согласился. — Да послушайте вы меня! — резко ударяет кулаком та по столу, что двое парней аж подпрыгнули. Она откидывает волосы назад, кладя локти на стол, слегка сгорбившись. — Кто из вас двоих умеет стирать? — оба мотают головой. Девушка вздыхает, смотря в стол. Невыносимо, просто невыносимо. — Так, ладно, — выпрямляется она, убирая с лица выбившиеся прядки. — Значит поступаем так. С меня стирка — с вас уборка, — те недовольно переглядываются. — Или кто-то хочет попробовать постирать за себя бельё? О да, она нашла нужный козырь. Они как коты боятся воды, что с них взять, хотя Канроджи готова поспорить, что, узнав, про горячий источник на заднем дворе дома, те запрыгнут в него молниеносно. — И твою комнату тоже? — с недоверием спрашивает Кёджуро. — И мою тоже, — та довольно улыбается. — А что, захотел всё же стирку попробовать? Ренгоку нервно сглатывает и Мицури удовлетворённо мурчит. Таким слабым местом парней она воспользуется ещё ни раз. — Но спускать в город будем все вместе! — вспылил неожиданно Ренгоку. И прикопаться не к чему. Никто не захочет доверять покупку продуктов кому-то одному. Всё же у всех вкусы разные, да и почему спускаться должен только один? — Отлично, — хлопает Канроджи. — Что скажешь, Тенген? Парень глядит на них, прыгая глазами то на одну, то на другого. А не плохо распланировали, тому весьма нравится. Он резко поднимается, потирая удовлетворённо руки. — Меня всё устраивает. Завтра блестяще и начнём! Идёт к выходу из комнаты, как слышит оклик девицы: — Да, только паутину сейчас лучше с углов сними, если не хочешь утром в ней проснуться. Везде есть минусы — эта лачуга не исключение. Что ж, Узуй, пора взяться за дело.***
Да-а-а…. Зря Тенген так сразу доверил девушке готовку. Нужно было ему учесть, что эту девушку зовут Мицури Канроджи, а значит нужно быть готовым ко всему. Девица собственноручно изобрела отдельный стиль — Дыхание Любви. Уже такие странности были не из воздуха, а из безумной головы. Вот теперь сиди Узуй, любуйся иностранными лепешками и жди обеда. Но для приличия всё же спросит: — Мицури, — нервно кашляет он. — А что за яркое проишествие лежит у нас на столе? Тыкает в небольшую гору палочками, пытаясь понять консистенцию. Девушку же, по видимости, ничего не смущает. Узуй бы даже сказал, что та не понимает, что не так: поливает горку медом и кладёт сверху кусочек масла. — Это панкейки, разве не понятно? — на неё смотрят с непониманием, от чего та закатывает глаза. — Только не говорите, что никогда не слышали о таком. Канроджи расставляет блюдца на стол, кладя в тарелочку Ренгоку кусок побольше. — Кёджуро, ты точно должен это оценить, — ухмыляется Канроджи и садится на своё место. Новый раунд — Ренгоку и панкейк. Пока что проигрывал явно первый. Ренгоку с аппетитом поглядывает на незнакомое блюдо понимая, что хочет его попробовать. Поднимает глаза и встречается со взглядом Узуя — тот смотрит со странным страхом на товарища. Слюнка уже стекает по губе. Нет — он проиграл ещё в самом начале, что сейчас томить. Впихивает в себя половину заветного кусочка, и глаза закатываются в блаженстве: как же вкусно, он хочет ещё! Тенген нервно сглатывает и двигает свою тарелку ближе к себе, подальше от чужих рук. Пока Кёджуро со скоростью света впихивает в себя еду, тот не хочет даже притрагиваться к ней. А нет там чего-нибудь родного? От овощей с омлетом он бы не отказался. Девушка делает расстроенный вид и вздыхает, растекаясь по столу. — Эх, прости, Тенген, я даже как-то не подумала… — для тебя это обыденно, Мицури. — Я всё понимаю, все мы разные, не у всех есть сильный желудок, — чего-чего? Она сейчас сказала, что у Узуя слабый желудок? — Не всем по зубам такая пища, — кровь уже начинает вскипать, ну и чертовка. — Ну хоть Кёжуро повезло… О-о-о, что это у нас такое. Крохотная Мицури задела блестящую гордость Узуя. Вот это она безумная. — Что-что? Ты может блестяще ослепла, раз не видишь, кто перед тобой? — он зацепляет палочками панкейк, а потом кладёт еще три таких. — Я сейчас же ярко съем всю эту гору непонятной стряпни не потому, что хочу тебе что-то доказать, а потому, что я сам того захотел! Канроджи прячет улыбку в чашке чая, наблюдая, как двое парней с жадностью поедают приготовленную пищу. Откуда она знает такие уловки? Да всё просто — так же разводила младших братьев и сестер. Столпы или дети? Да одно и тоже!***
Мицури уже как почти час назад ушла стирать бельё — всё же эти двое оказались теми грязнулями — а Узую с Ренгоку поручила уборку дома. Особенно рекомендовала помыть полы. Поспорить тут было нельзя, всё же уже была договоренность, составленная вчера днём и висевшая на кухонной стене, но наблюдая сейчас, как Кёджуро не может нормально управится со шваброй, тому хочется развернуться и выдвинуть протест. Пока Тенген мыл посуду, тот успел устроить в доме самое настоящее мыльное шоу. Как за один присест можно разлить ведро два раза? Так умеет только Ренгоку, ну серьезно. Парень вешает обратно полотенце и подходит к бедолаге. Что поделать, будет учить. — Яркий мой друг, не замечаешь ли ты одну странность? Кёджуро поднимает голову, сдувая прядки со лба. Ого, тот ещё и утомился кажись. — Нет! А должен? Узуй трёт подбородок. С чего бы ему начать. — Ты когда-нибудь мыл сам полы? — мотает головой, ну ещё бы. — Ага, а не замечаешь ничего блестящего в этой ситуации? Ренгоку обводит взглядом комнату и хмурит глаза. Замечает, чёрт пламенный, замечает, только говорить не хочет, стыдится. Тенген заглатывает больше воздуха и с криком выдаёт: — Ты затопил нам зал, идиот! Как я потом объяснюсь перед Мицури, что тут произошло?! В ответ получает неоднозначную реакцию. Парень начинает снова скребсти шваброй полы, воскликнув при этом: — Тенген! Не злись, лучше помог бы, чем кричал. Да как тут помочь, если уже затопили… Тряпку бы найти, да только руки марать не хочется, а этого буйного и не заставишь самим оттирать. Вздыхает и подходит сзади к товарищу. Прижимает к себе и берётся рукой за швабру, при этом кладя свои ладони на чужие кисти. — Смотри, берёшь вот так, — хватает руки крепче. — И вот так вот ведёшь, — нагибает слегка того. — И в обратную сторону, — возвращает обратно. — Ты понял? Что-то Ренгоку затих. Отодвигает его шевелюру и видит покрасневшие уши. Он что засмущался?.. А хотя да, учитывая, как он с ним стоит. — Кё, ты… Парень о его слов хочет выскочить, как скользит по мокрому полу, роняя швабру в дальний угол, пытаясь удержать равновесие, при этом хватаясь за руки приятеля. Конструкция не выдерживает, оба падают — Узуй спиной к полу, Ренгоку на нём. Громкий хлопок двери, как ни кстати. — Мальчики, я дома! — паника. Узуй пытается подняться, но тяжелая туша давит обратно. Оба парня спутываются в клубок и не могут нормально встать. Ещё пару поворотов и ведро с водой падает на них. Теперь, точно как дельфины плещутся. — Вы… — она заходит в зал и замирает на пороге. — Где… Узуй вздыхает. В следующий раз, Кёджуро точно будет отмывать весь дом тряпкой.