#16_kisses

Серебряный Волк привык верить фактам. Первый факт заключался в том, что он неприлично долго смотрел на причитавшего о погроме в клинике Мори, а видел — элегантные подвижные запястья, затянутые в голубоватый латекс перчаток, слушая больше по привычке, чем из любопытства. Объект охраны тем временем сменил тон, продолжая распекать грабителей, опустошивших шкафчик с обезболивающими, пока оба эспера выполняли поручения Нацумэ. Руки взметнулись, нервно зачесали назад волосы, массируя кожу головы — Огай хмурился в течение уборки, очевидно, третий глаз у него побаливал, и не только он: разминая жилы на сгибе, потирая костяшки, наниматель щурился больше обычного. «Прикоснись ко мне», — всплыла в пруду черепа мысль и, махнув хвостом, ушла на дно подсознания сразу, как Фукудзава попытался её отогнать, призрачно огладив хвостом разыгравшееся воображение. Второй факт заключался в том, что это происходило всё чаще. Третий же... О, он касался — как касался недавно щеки Юкичи его то ли коллега, то ли соперник — того, насколько лёгкими и умелыми были эти руки. Очередная миссия закончилась неудачным приземлением для телохранителя: тот сбил Мори с траектории выстрела, ободрал колени об асфальт и поцарапал скулу, влетев в развалившиеся доски, а потом, когда они уже отходили, пробираясь напрямую через пустырь, умудрился нацеплять репейника на одежду и, к сожалению, на волосы. Причитавший из-за его безалаберности хирург загнал Юкичи на кушетку, принёс аптечку да набор инструментов и приступил к обработке ран. Пальцы Огая мягко очерчивали коленную чашечку, пока Мори колдовал над порезом и накладывал повязку, а мечник... растерялся, ловя ощущения и пытаясь запомнить их. Закончилось всё до обидного быстро: врач осторожно прикрепил стерильный пластырь и, задев щиколотку, провёл тот же странный ритуал со второй конечностью, расправил пыльные брючины и занялся скулой. Руки двигались очень уверенно и легко. Никакого лишнего давления, только аккуратная чистка парой тампонов, тихое щёлканье пинцета при вынимании небольшой занозы, обработка ещё чем-то, смазывание краёв каким-то заживляющим составом, наложение стерильной повязки и мягкие похлопывания подушечками пальцев чуть ниже и чуть выше. Шелуха медика-недотёпы слетела, оставив кого-то незнакомого, но весьма профессионального и, кажется, небезразличного. В додзё Фукудзава отвык от бережного отношения к себе, потому растерялся, когда всё началось, а когда закончилось — растерялся ещё сильнее. «Это было приятно», — вот он, четвёртый, самый простой для осознания и сложный для принятия факт. Тем временем подпольный врач встал за спиной мечника и, не переставая ныть по поводу нанесённого его имуществу ущерба, принялся потихоньку распутывать колтуны, чтобы вынуть остатки сорняков. Те застряли самым неудачным образом: зацепились за волосы на затылке, почти у корней, глубоко и неудобно, а Юкичи, первое время пытавшийся их вычесать сам, сделал только хуже: репейник частично развалился и стал обмотан прядями со всех сторон. Сухие шарики постепенно скапливались в миске с тампонами. — Не ёрзайте, Фукудзава-доно! Так вот: эти идиоты опустошили мой шкаф! Как же теперь всё вернуть обратно? У нас тут ни гарантий, ни чего-то вроде, а мне не с чем работать! Я, конечно, всякое видал во время войны, но чтоб наживую резать — это, признаться, в новинку мне, хотя коллеги всякое рассказывали, — повозмущался Мори, мягко отбивая ритм подушечками по открывшимся позвонкам, дождался, когда Юкичи замрёт, и только тогда запустил в волосы карманную гребёнку. — Тянет, знаю, надо потерпеть. Почти всё! И-и-и-и... Последний! Цветок свалился к прочим, а расчёска никуда не делась, заскользила ближе к лицу, приводя в порядок чёлку. Фукудзава даже себе сказал: это — провокация. Не сдержался. Едва-едва задел ребро ладони губами — Огай навис сбоку и поднёс руку ближе к носу соперника, методично приводя в порядок причёску, похоже, так и провалился в процесс, потому не сразу понял, что случилось. Момент выдался самый удачный. Согревшийся латекс перчатки слабо пах антисептиком и парфюмом Мори — тот наносил пару капель на волосы, чтобы производить лучшее впечатление на клиентов, а в итоге впечатлил телохранителя. Судьба часто смеётся над людьми. Повисла удивительная, но тяжёлая пауза. Юкичи медленно поднял голову, готовый к гневной отповеди, а не к мягкому отсвету в тёмных глазах, но их прервали. — Ах ты, старый извращенец, Ринтаро! Всяких телохранителей, значит, он гладит, а Элис-тян, родную, любимую и красивую — нет?! — пробубнила способность и, надувшись, круто развернулась на каблуках, чтобы с грохотом хлопнуть дверью. — Н-у-у-у Элис-тя-я-ян! — разочарованно простонал Огай, разрушив очарование момента. «А ведь в чём-то она права», — подумал Юкичи, глядя на исчезающую в конце коридора спину соперника.