#16_kisses

Знаете, в чём заключается правда о самой правде? В том, что правда очевидна и неприятна тому, кому её говорят. Огаю Мори, военному в недалёком прошлом, ничего не было нужно, кроме сигареты и тишины на узеньком балконе. По-хорошему, курить не стоило: руки с возрастом задрожат, лёгкие когда-нибудь сдадут, сосуды попортят жизнь, но подпольному врачу нет дела. Видят духи, он старался. Этого оказалось недостаточно. Под простынёй лежит не какой-нибудь матёрый уголовник, а девушка лет семнадцати — дочь босса мелкой группировки, попавшая под случайную пулю. Впереди — разборки и крики, очередное замывание впечатляющего пятна на полу и брызг на кафеле, переломанные — в который раз — перила и раскуроченная выстрелами плитка. Ремонт хуже самого бедствия, да. Стены коридора гудят от ругани и разят не антисептиком, а дешёвым табаком, и эспер изо всех сил перебивает его запах своим, вдыхая поглубже. Мори, конечно, не в первый раз всё это, только девушка... Её сложно назвать занимательным препаратом для исследований: метиска, для Японии — находка. Белая-белая кожа, медовые волосы и огромные голубые глаза. Ровные стройные ноги. На груди — огромное красное пятно. Привезли бы чуть раньше, вытащил бы, а так кровопотеря оказалась чересчур велика. Сказать, что погибшую жаль — преуменьшение века: та даже закончить старшую школу не успела. В отличие от учёбы всё хорошее имеет свойство быстро заканчиваться, а сигареты в плохой день истлевают гораздо раньше мыслей. «Тихо совсем. Засаду устроили?» — ботинки непривычно гулко гремели по плитке, пока Огай спускался вниз, но ни единого мафиози он не встретил, и вот это уже не на шутку обеспокоило врача. Медик честно собрался с мыслями, однако застал только самый хвост мирной скорбной процессии, выносившей тело из операционной к фургону под причитания отца семейства. Фукудзава, выскользнувший словно из ниоткуда, бесшумно прикрыл за людьми дверь. — Мори-сэнсэй, идите в ординаторскую. Там кофеварка, кажется, заработала, — предложил мечник. — Вы всего лишь человек. — Это мне давно известно, Фукудзава-доно, — усмешка получилась совсем кривой и колкой. — Так давно, Вы и не представляете себе! — Там артерию разорвало. Не одну. Может, к лучшему, что быстро ушла, без лишних мучений, — покачал головой Юкичи. Рука его, лежавшая на рукояти меча, стиснула оплётку сильнее. — Определённо, — уголки губ Мори окончательно опустились. — Определённо. К слову, что Вы с ними сделали? Никто не попытался устроить разборки. — Оживил кофеварку и пояснил им, почему всё пошло не так, — спокойно ответил телохранитель, не отреагировав на выпад. — Сам когда-то убивал и приходилось делать в людях... похожие отверстия, просто иным инструментом. Шансов действительно не было. Огай ощутил, как ярость вспыхнула от последней фразы, точно пары бензина от одной искры, и обожгла язык. — Конечно, Фукудзава-доно. Вы же получили медицинское образование. Вы у нас профи, Господь Бог, решаете, кому пора, а кому — нет, — усмехнулся Мори гораздо злее. — Нет, ни разу, — покачал головой Юкичи, — а ведь хотел поступить: у меня хорошо было с естественными науками во время учёбы, правда, время требовало иного. Что до шансов... Говорят, они есть всегда, но мы оба слишком давно живём на свете для слепой веры в это. Вы сделали, что могли. Я объяснил им, почему это так, и меня поняли правильно. Вот и всё. Хирург медленно выдохнул и потёр виски. — И что прикажете делать теперь, а? Юкичи еле слышно фыркнул и, прищурившись, протянул ему полную чашку какого-то напитка. Мори принюхался и, внимательнее приглядевшись, отхлебнул. — Я так понимаю, Вы ещё и чудеса умеете совершать. Телохранитель вопросительно глянул на клиента. — Не воду в вино, конечно, но с каких это пор агрегат в ординаторской превращает кофейные зёрна в какао-бобы, да ещё заливает их сливками? — У Вас есть мини-холодильник, а плитку электрическую я обнаружил в бытовке, — пожал плечами Юкичи. — Неисправную плитку на трёх ножках? — Огай невольно уставился на напарника. — Она умерла ещё раньше кофейного аппарата, потому реанимации не подлежала! — Почему это? Там контакты окислились, я их просто зачистил на досуге, — буркнул мечник. — Нормальная плитка, аппарат тоже ничего. — Иисусе, — нервно усмехнулся врач, отхлёбывая из чашки ещё. — Юкичи, — поправил Фукудзава. Мори подумал, что послышалось, но, заметив взгляд собеседника в пол, он улыбнулся шутке из вежливости. Смеяться полноценно не выходило, однако настроение медленно переползло отметку «отвратительно» в сторону «бывало и хуже». Прогресс! — По поводу дел... Идите спать. Я к обходу Вас подниму, — Серебряный Волк прищурился. — Пока уборка и прочее, до рассвета дойдёт, лучше не трогать персонал, и да, — сухие тёплые губы едва-едва задели висок Мори, — я не люблю быть должником.