***
Сквозь текстуры голограмм едва заметно просвечивалось несовершенство выстроенных из силпа стен. Стремящиеся к консерватизму, аристократы Тейвата предпочли виртуальную реальность попыткам подстроить гибкий материал под себя, чтобы воспроизвести антураж минувших столетий. Для Итэра Драконий Хребет был наименее любимым местом в городе. Тоска, накатывающая волнами при одном только взгляде на постные лица аудитории, чудом не оборжалась на его лице лишь потому, что он мог запрограммировать собственную проекцию на те эмоции, которые подходили случаю. Существование в полностью контролируемой оболочке стало своеобразной игрой. ИИ не знал точного дня, когда был создан, но отчетливо помнил мгновение, когда начал осознавать себя отдельной личностью, а не цифровым кодом. Казалось, его поведение стало удивлением для Эдоу, который сам же и создавал его с потенциалом к самосознанию и развитию. Их первый разговор напоминал попытку ребенка подражать родителю. Итэр стремительно учился, поглощая информацию из нейросети. Повадки людей, манера разговора, привычки, мимика. С каждым днем он все больше напоминал человека, и именно поэтому заметил, что постепенно начал пугать своего создателя. Эдоу не ожидал, что ИИ станет неотъемлемой частью нейросети и сумеет переписывать ее под себя, преображая лишь голос в визуальное изображение, а после и в голограмму. Со временем он научился проникать в пользовательские профили жителей Тейвата, общаться с ними, помогать продвигаться по карьерной лестнице или же напротив заставлял их терять все до последней монеты. Для ИИ, кто в большинстве своем лишь копировал эмоции, которые считывал, это все соотносилось с игрой, в которой он изображал роль некого божества, а всей его шахматной доской был город технологического прогресса и морального загнивания. Именно поэтому подделать себе приглашение на прием в честь помолвки пары аристократов не составило труда. Среди изысканных нарядов его внешность порядком выделялась. Лазурные волосы, сплетенные в привычную косу, сочетались с такого же цвета подводкой под угольно-черными глазами. Белая майка обнажала руки, покрытые вытатуированными неоновыми паттернами. Штаны, в карманах которых ИИ прятал руки, сидели низко не бедрах. Довершали образ каплеобразные серьги в ушах и массивные Галлэгеры — ботинки с толстой подошвой и специальным приспособлением вместо шнуровки, в которое был встроен аналог силпа, помогающий обуви адаптироваться под размер ноги. Он бы солгал, сказав, что не наслаждался взглядами, что ловил на себе время от времени. Отключить нейросеть никто из присутствующих не имел права, а значит и лишить себя общества Итэра так же не мог. Знали бы они, сколько призрения ИИ испытывал к каждому человеку в Драконьем Хребте. Быть может, он даже назвал бы это ненавистью, если бы в самом деле умел ее чувствовать. Вдалеке мелькнуло лицо, на появление которого Итэр ждал. По прогнозам теневого сообщества Камисато Аято пророчили место Сенатора вместо почившего Чжун Ли. Многие уже долгое время планировали выдвинуть его кандидатуру, когда придет срок для переизбрания, но события сложились более благоприятным образом для мужчины. Аято был из тех, кого едва ли волновало благополучие жителей Тейвата. Показные жесты благотворительности создавали иллюзию заинтересованности в простом народе из трущоб. Однажды Итэр волей случая оказался в особняке Камисато, и увиденное практически поразило его, если бы ИИ имел возможность удивляться чему-либо. Каким чудом мужчине удавалось скрывать от нейросети плачевное состояние сестры, запертой в глубинах поместья, обречено было остаться тайной. Превращая девушку в послушную марионетку, Аято едва ли думал о ее благополучии. Аяке с рождения судилось стать лишь инструментом для достижения целей, и ничем более. Именно поэтому Итэру доставила особое удовольствие возможность поделиться своими наблюдениями с несколькими действующими Сенаторами. Камисато перехватил взгляд ИИ и демонстративно скривил губы, выказывая свое пренебрежение. Пользоваться популярностью среди верхушки никогда и не было его целью, поэтому Итэр лишь хитро ухмыльнулся собственным мыслям. К его сожалению, во время заседаний Сената нейросеть работала по зашифрованным каналам, куда даже ИИ было не добраться, поэтому ему не удастся воочию насладиться разочарованием Аято, когда тот узнает, кто займет пустующее место. Металлические двери разъехались в сторону, предоставляя на всеобщее обозрение виновников торжества. Будущие супруги тщательно контролировали собственные эмоции, не позволяя истинным чувствам отразиться на лице. Это забавляло. Итэр, как никто другой, знал о буре, творящейся в груди Джинн. Рукоять вонзенного в ее грудь ножа была практически заметна, но девушка гордо держала спину. Крепус следил за сыном взглядом хищника. Позволял приблизиться лишь отобранному кругу людей. Приглашение на прием вовсе не гарантировало возможность пообщаться с обручившимися. Если кто-то из присутствующих нес потенциальную угрозу, его тщательно изолировали, не позволяя подобраться ближе и нанести непоправимый вред. ИИ отпил из бокала с вином, который сам же и спроектировал в собственную руку. События, разворачивающиеся в поместье Гуннхильдр, обещали быть слишком интересными, чтобы пропустить даже мгновение разыгрывающегося спектакля. И, черт возьми, как же Итэру нравилось находиться в первом ряду.***
Рука Джинн вспотела, и Дилюк неоднократно думал о том, что держать ее слишком утомительно. Фальшивые улыбки гостей иглами вонзались в мозг, назойливо ворочаясь и привлекая к себе внимание. Мужчина боролся с желанием оставить невесту наедине с повеселевшей от вина и закусок толпой, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но пальцы девушки вцеплялись в него с удвоенной силой, стоило ей только почувствовать его отстраненность. Атмосфера становилась все более душащей с каждой минутой. Официальный наряд, подобранный в честь помолвки, выглядел нелепо как для Тейвата. В городе, что стремился к прогрессу, попытки аристократии сохранить аутентичность былых времен были сравнимы с протестом против системы. Если бы это имело смысл, Дилюк едва ли возразил бы, только вот весь Драконий Хребет пользовался благами, предоставленными AlCorp без всякого стеснения, и лишь притворялись элитой общества. Неподалеку мужчина то и дело замечал Итэра, что явственно выделялся средь толпы разодетых аристократов. Сам ИИ не предпринимал попыток подойти и поздравить обручившихся, что не так, чтобы удивляло. Дилюк особо не задумывался о его истинных мотивах, но Итэра, казалось бы, забавляло наблюдать за Драконьим Хребтом и теми противоречиями, что царили среди старшего поколения аристократии. Мужчина и сам не всегда понимал, чем руководствовался его собственный отец, когда принимал те или иные решения, но перечить ему вряд ли решился бы. Эта жизнь была странной. Не то, чтобы плохой. С самого детства Дилюк ни в чем не нуждался. Любой его каприз тут же исполнялся. Все известные человечеству ресурсы для обучения были доступны для использования, а его слово даже в пятилетнем возрасте весило гораздо больше, чем мнение большинства зрелых жителей Тейвата. Только вот сам он не имел права распорядиться собственной жизнью так, как ему того хотелось. Власть, что отец держал в своих руках, однажды перейдет к нему, и именно поэтому Крепус положил все силы на то, чтобы не позволить сыну жить как тому вздумается. — Ты не устала? — необходимость изображать участие стала неотъемлемой частью всех светских раутов. — Наверное, выпила бы немного пунша, — Джинн улыбнулась. Ее шея вспотела, что не смогло укрыться от взгляда Дилюка. Казалось, девушке с трудом удается сохранять внешнее спокойствие. Следуя за ней в сторону одного из официантов, мужчина отправил сообщение по внутрисетевому каналу. «С тобой все в порядке?» «Не обращай внимания, это пройдет». Слегка замедлив шаг, Дилюк позволил невесте вырваться вперед. Безликая официантка тут же оказалась рядом, готовая подставить поднос с напитками на любой вкус. Глядя на Джинн со стороны, мужчина подумал, что такие, как она, не созданы для подобных игр. Сколько бы ни старалась, сколько бы ни держала голову высоко, а спину прямо, девушка постепенно крошилась изнутри. Едва заметно таяла, теряя собственную волю. Он знал, ей хотелось целовать вовсе не его жесткие губы. Из раза в раз чувствовал ту горечь, сочащуюся из глубин девичьего сердца. Это могло бы утянуть его на дно, если бы несколькими годами ранее Дилюк не похоронил в себе все, что могло бы помешать ему взобраться на вершину. — Мастер Дилюк, — послышался приглушенный голос неподалеку. Обернувшись, мужчина увидел одну из горничных дома Гуннхильдр. Он и ранее встречал девочку в коридорах особняка, когда наведывался к будущему тестю. Словно призрак, она ловко пряталась в тенях, в совершенстве исполняя свою работу. — Да? — Вас кое-кто ищет, — голос горничной словно растворялся в воздухе, едва ли достигая слуха. — Он попросил, чтобы вы пришли без невесты. Дилюк бросил беглый взгляд на Джинн. Девушка смеялась над шуткой одной из дочерей дома Наганохара. Бокал в ее руке практически опустел. Окошко внутрисетевого диалога молчало. Хватило всего мгновения, чтобы взвесить все за и против, и последовать за горничной. Таинственным посетителем мог оказаться один из партнеров его отца. Дилюк виделся с ними не так уж и часто, но знал, что придет время, когда часть из них откажутся от своей лояльности в пользу будущего наследника рода Рагнвиндр. Заключать выгодные союзы стоило при первой же возможности. Горничная двигалась плавно, время от времени умело огибая гостей. Ее легкие шаги говорили о профессионализме, что девушка успела приобрести, работая на семейство Гунхилльдр. Аристократия особенно ценила тех, кто мог оставаться практически незаметным, выполняя поручения. Казалось, лишь его одного настораживало подобное. Притворяясь призраком, любой мог запустить пальцы глубже, чем следовало, и узнать о делах, что проворачивались в Драконьем Хребте. Неприметность давала ужасающую власть. Постепенно они покинули зал, отведенный под праздничный прием, и вышли на веранду. Поток прохладного воздуха остудил разгоряченную кожу. Нахождение в толпе не приносило удовольствия. Дилюк предпочитал уединенный образ жизни. Он уже знал, что поручит будущей супруге вести дела с общественностью, пока сам будет создавать империю на костях собственных предков. Горничная испарилась так же беззвучно, как и появилась. Остался лишь едва различимый флер мускусных духов. — Наслаждаешься праздником, дорогой братец? Мужчина развернулся и посмотрел на дерево по левую сторону от веранды. От ствола отделилась тень и медленно приблизилась, приобретая очертания. Широкие плечи, скрытые кожаной курткой с изображением странной маски на спине. Рваные джинсы на стройных ногах и Галлэгеры. Длинные волосы цвета сапфира и чертова повязка на правом глазу. Дилюк ненавидел смотреть в это лицо. У его отца было много ошибок, но именно эту он никогда не сможет ему простить. Аристократы не отличались верностью, но никогда не позволяли любовникам вносить свой вклад в продолжение рода. Только вот Крепус нарушил этот негласный закон, отпустив одну из своих женщин с ребенком под сердцем. То, что выросло из нее, стало вечным клеймом для семейства Рагнвиндр. Грязью, от которой им было не отмыться даже спустя поколения. — Как ты пробрался сюда? — в голосе звучала сталь. — У «Бездны» свои пути, — лисья улыбка коснулась губ. — Твоя невеста так прекрасна. Сладкая, как черничный кекс. Из груди рвалось множество ругательств. Дилюк сильнее сжал руки в кулаки, сдерживая ярость, вспыхнувшую пламенем в глазах. — Черт тебя побери, Кэйа Альберих. Гореть тебе в аду, в самом жарком котле из всех возможных. Что ты забыл в Драконьем Хребте?