Три контракта

Нет ничего приятнее для ученика, чем признание со стороны своего учителя. Царица тоже так считала. Поэтому трудно описать те радость и восторг, которые она испытала, когда услышала от Моракса, что её идея о пробуждении идеала близи Адептов не столь глупа, как казалось изначально. И возможно, это было бы её самым приятным воспоминанием за всё время, проведённое в Ли Юэ, если бы следом сяньшэн не объявил о незамедлительном путешествии в Заоблачный предел. Девушка слышала об этом пристанище Адептов наравне с тем, насколько далеко от гавани оно находится. И после недавнего путешествия на Тростниковые острова отправляться в ещё одно ей крайне не хотелось. Но разве Гео Архонт собирался прислушиваться к ней? — Твоя теория, — отвечал Моракс на очередную жалобу подопечной, — показалась мне довольно занятной. Кроме того, в связи с последними событиями она перестала быть лишённой оснований. Но лишь взаимодействие с Адептами позволит нам подтвердить или опровергнуть выдвинутое предположение. — Тогда почему, — устало проговорила Царица, — я не могла просто сделать ещё пастилы для Сяо, а? К моменту этого разговора они уже преодолели большую часть пути и вступили на территорию Заоблачного предела. Вокруг возвышались огромные горы, чьи вершины исчезали в бесконечных облаках, пронзая небо. Несмотря на умиротворённую атмосферу, то тут, то там неожиданно вздымались ветряные потоки, подхватывающие золотистую листву, упавшую с песчаных деревьев, и поднимающие её чуть ли не к птицам, кружившимся в вышине. Поблизости не нашёлся бы ни один человек, кроме путников, которых и самих можно было назвать людьми лишь с большим приближением. До сих пор, по наблюдению Царицы, только звери населяли здешние места. Но и они бросились врассыпную, стоило девушке вновь недовольно завопить: — Ну нет, сяньшэн! Почему нам понадобилось идти прямиком в Заоблачный предел? Моракс глубоко вздохнул. Его молчание только больше распалило Царицу: — Соглашусь, сяньшэн, возможно, я и не смогла установить подлинную природу своего идеала. Но давайте тогда подумаем вместе. Смотрите, я приготовила пастилу — появились снежинки. Разве не следовало ли мне для начала приготовить что-нибудь ещё? Например, блины или борщ. А какие вкусные пельмени у меня получаются, вы бы знали! И вообще, может, я богиня кулинарии? Да, точно — именно богиня кулинарии! И моя задача накормить всех своих подданных. Всё, вопрос закрыт, а нам пока не поздно развернуться и пойти обратно в гавань. Ну, пожалуйста, сяньшэн… Ах, вот почему я не богиня телепортации?! От избытка чувств, последняя фраза вышла чересчур громкой, а потому лиса, притаившаяся в кустах, в испуге выпрыгнула из них и рванула наутёк прямиком меж ног Царицы. Из-за чего последняя споткнулась. В следующее мгновение безмятежный пейзаж Заоблачного предела перед глазами Царицы сменился горной почвой, в пару сантиметров от которой замерло лицо девушки. От неприятного падения её спасли крепкие руки, на которые она сейчас и опиралась. Подняв голову, Царица столкнулась лицом к лицу с обеспокоенным сяньшэнем. Его брови были сдвинуты к переносице, а губы — сильно сжаты. Несмотря на то, что все его черты будто застыли, глаза оставались в движении, осматривая девушку в его руках. Однако теперь их взгляды встретились, отчего столь малое расстояние между ними стало совсем уж очевидно. Они были так рядом, что Царица могла ощущать на коже неровное горячее дыхание Моракса и даже слышать его учащённое сердцебиение, вызванное то ли её неожиданным падением, то ли тем, что происходило прямо сейчас. Вернув вскоре прежнее самообладание, Моракс помог ученице встать. Но стоило Царице подняться, как вдруг резкая боль пронзила ногу, вследствие чего она чуть снова не повалилась на землю. Сяньшэн в миг поднял её на руки. Чтобы ему стало проще, Царице пришлось обхватить его шею, из-за чего они вновь оказались слишком близко друг к другу. Моракс отнёс её к ближайшему камню. Усадив девушку, он опустился перед ней на колени и бережно прикоснулся пальцами к щиколотке. От его прикосновений в ноге вновь кольнуло, но затем боль немного утихла, хоть полностью и не исчезла. — Ты подвернула ногу, — помрачнев, заключил Моракс и выпрямился: — Нужно сделать компресс. Цветки цинсинь должны подойти для этого. Вот только… Мне придётся тебя оставить ненадолго. Царица кивнула. По взмаху руки сяньшэня вокруг камня, где она сидела, возник круг, из которого вырос прозрачный барьер. Царица почувствовала элементальные колебания: то была частичка силы Гео, которая теперь должна была защитить её от любой опасности. Прежде чем уйти, Моракс, как ей показалось, хотел сказать что-то ещё, однако, словно передумал в последний момент. Так Царица вновь осталась наедине со своими тягостными мыслями. Она обхватила саму себя руками и разочарованно склонила голову. Снова у него из-за неё ненужные заботы. Вновь ученица стала обузой для своего наставника. Почему с ней постоянно происходит нечто подобное? Или это наказание за дерзость предыдущего Крио Архонта и ей приходится расплачиваться? Теперь она начинала думать, что в действительно её идеал заключался в вечно преследующей неудаче. И если раньше от неё страдал лишь Моракс, то с недавнего времени и Сяо был втянут в это. И неизвестно, сколько ещё людей, божеств и полубожеств окажутся следующими. Нет, ей во что бы то ни стало было нужно в полной мере подчинить себе силу вечного мороза, чтобы впредь никого не заставлять с собой нянчиться. Ей было необходимо стать самостоятельной, иначе… Неожиданно ветер поднялся сильнее обычного, листва и трава вокруг зашумели, а перед Царицей на землю опустились две грациозные птицы: белая и чёрная. Перья первой отливали в синий, в то время как в оперении второй можно было найти красные оттенки. Они замерли перед гостьей Заоблачного предела, внимательно рассматривая её. — Какие причудливые здесь звери, — сама от себя не ожидая, вслух произнесла Царица. Птицы замахали крыльями, поднимая гул. Сквозь него раздались человеческие голоса. — Как смеешь ты, человек, оскорблять Просветлённых Адептов?! — сердито произнесла белая птица женским голосом. — Никто не смеет ступать на священные земли, не имея печати согласия! — вторила ей чёрная. Судя по низкому тембру, под этим обликом скрывался мужчина. Царица смогла лишь раскрыть рот в недоумении. Подобные обстоятельства явно не располагали к счастливому разрешению ситуации. Но на этом потрясения не закончились. — Стойте, — из-за деревьев к ним вышел грациозный олень, хотя, как и загадочные птицы, он тоже скрывал в себе тайну, — присмотритесь, вы разве не видите магический круг, очерченный вокруг неё? — И правда, — белая птица опустила крылья, — неужели она сопровождает Властелина камня? Будто в подтверждение их слов, на поляну вернулся Моракс с маленьким букетиком цинсинов. Он не ожидал увидеть Адептов точно так же, как и они его. Но ещё больше Гео Архонта обеспокоило выражение лица подопечной, которое в панике молило о помощи. Поэтому ему пришлось разъяснить происходящее собравшимся — настало время неловких приветствий. Так имя белой птицы оказалось Хранитель Облаков, чёрной — Творец Гор, а благородного оленя — Владыка Лун. Стало неловко. Адепты смотрели на Царицу как будто свысока и скрывали более явное пренебрежение лишь из уважения к своему владыке. Они отличались от Сяо: несмотря на то, что и с ним знакомство сначала не задалось, Царица не чувствовала себя в опасности в его присутствии. Хранителя Облаков, Творца Гор и Владыку Лун же она боялась. А когда сяньшэн снял барьер стало совсем невыносимо: за ним она чувствовала себя хоть немного защищённой. Поэтому, чтобы уменьшить ощущаемое всеми давление, Царица старалась не смотреть в сторону волшебных зверей. Но достичь желаемого эффекта не получилось, ведь ко всему прочему наставник на виду у Адептов, которых следующее повергло в шок, вновь присел на землю и принялся обрабатывать ногу Царицы, отчего щёки и уши девушки залились краской. Но сяньшэню же было всё нипочём. Перемотав ногу нашедшейся в сумке Царицы тканью, он попросил её посидеть ещё немного, пока сок цветков подействует, а сам тем временем отошёл к Адептам. Они перешёптывались о чём-то, но из-за расстояния Царица не могла расслышать, о чём был их разговор. Однако, когда до неё случайно долетело её же имя, она поняла, что речь шла о ней. В попытках подслушать, она и не заметила, как боль исчезла. Тогда Царица попыталась аккуратно приподняться, и, к своему же удивлению, у неё это получилось. Способность передвигаться вновь вернулась к ней. Но вот сяньшэн, вроде, заканчивать беседу пока не собирался. Царица попыталась подойти к нему, но Хранитель Облаков недовольно взглянула в её сторону, поэтому девушка отступила: она робко произнесла, что не хочет мешать, поэтому лучше прогуляется неподалёку. Хоть ей и показалось, что все услышали её слова, как выяснится потом, мимо Моракса они всё же ускользнули. Царица блуждала меж горных возвышений. Наученная своим прошлым путешествием, она оставляла пометки на деревьях, чтобы, с одной стороны, не блуждать кругами, а с другой, суметь найти дорогу обратно. Девушка перебирала в мыслях воспоминания сегодняшнего утра: неудачное падение, встречу с хозяевами Заоблачного предела, а главное, взволнованного Моракса, заботливо оберегающего её. И от последнего настроение улучшилось. Царица и не знала, что он может быть таким. Всё-таки за время её обучение они сильно сблизились. Каждый из них познакомился с разными гранями другого, открыл для себя нечто новое и от этого удивительное. Когда Царица только познакомилась с коллегами-Архонтами, Моракс казался ей холодным и непреступным. Она и подумать не могла, что он станет ей другом, а возможно, и кем-то большим… «Нет, о чём я только думаю, — Царица побила себя по щекам, приводя в чувство, — он мой наставник и только. Тем более, где он и где я». К этому моменту Адепты и сяньшэнь давно остались позади. Вокруг были слышны лишь звуки дикой, пока ещё нетронутой человеком природы. Поэтому, когда среди них появилось чьё-то тоненькое пение, это сразу же привлекло внимание. Последовав за ним, Царица наткнулась на девушку, которая пела, склонившись над красивым цветком. Но заметив, что теперь не одна, незнакомка замолкла. — Ой, простите, я не хотела вам мешать. Вы очень красиво поете. — Благодарю, — девушка жестом пригласила Царицу сесть рядом с ней, что последняя незамедлительно и сделала. От собеседницы исходил приятный цветочный аромат, да и сама она блистала подобно только что распустившемуся цветку. Почему-то рядом с ней можно было чувствовать себя спокойно. Однако наравне с этим от незнакомки ощущался едва уловимый холодок. — А можно спросить, что вы тут делаете? — осторожно поинтересовалась Царица. — Если тебя интересует, что я делаю именно сейчас — то пою цветам, чтобы они лучше цвели. Но если вопрос был в том, что я делаю вообще в Заоблачном пределе, то ответом будет — совершаю прогулку. — О, так значит, вы тоже Адепт? — Не совсем. Считай меня паломницей, которая решила выразить своё почтение Властелину Камня. Царица неуверенно рассмеялась. — Это хорошо, что не Адепт, — сказала она, — я уже встретила нескольких недавно. Впечатление такое себе. — Не волнуйся, — незнакомка впервые улыбнулась, и эта улыбка была преисполнена нежности и доброты, — они относятся к чужакам, вроде тебя, с осторожностью, но злоба никогда не была им свойственна. Девушка говорила столь уверенно, что у Царицы на душе стало немного легче — всё-таки те две птицы и олень её не на шутку напугали. — Однако, — продолжила паломница, — теперь мне стало любопытно, зачем ты здесь? — Я? — удивилась Царица, — ну, если говорить кратко, то мой наставник считает, что путешествие в Заоблачный предел поможет мне осознать в чём мой… эм, смысл жизни… да, так будет правильно. — И правда, загадка не из простых, — паломница подняла голову и задумчиво посмотрела в голубое небо, — хотя, возможно, я смогу тебе помочь. Раньше я любила создавать и решать различные головоломки. Это помогает всегда оставаться в ясном уме. — Наверное, будь вы богиней, вы были богиней головоломок, — и только ответив, Царица осознала весь смысл сказанного, — ой, то есть я предполагаю. Не знаю уж, как у них — у богов — всё там устроено. Собеседница не придала сказанному большое значение, будто для неё это был обыденный разговор. Хотя и с утверждением Царицы тоже спорить не стала. Вместо этого, она неожиданно подняла совершенно другую тему: — Так ты проходишь обучение здесь? Хороший выбор, эти земли с давних времён изобилуют истинными мастерами своего дела. Однако из-за этого и мошенников тут водится не меньше. Надеюсь, твой учитель не из их числа. — О, конечно нет, — перед глазами Царицы вновь возник образ сяньшэня, отчего уже знакомое чувство вновь поселилось в душе, — он как раз тот, которых вы называете «истинными мастерами». Поверьте, ему нет равных. То, сколько всего он знает, просто невозможно описать. Мне даже кажется, что не существует такого вопроса, на которой он бы не смог найти ответ. Но сяньшэн и не из тех, которые только и умеют, что рассуждать: если понадобится, он вступит в любую схватку и непременно выйдет из неё победителем. Я до сих пор поражаюсь тому, что столь талантливый человек вызвался тренировать меня. — Значит, ты восхищаешься только его навыками? — паломница отвела отрешённый взгляд от неба и резко посмотрела в глаза Царице, словно пытаясь отыскать в них правду, оценить вес её слов. — Ну, не только… — Царица растерялась, — если вы хотите узнать, какой у него характер, то… и здесь он тоже замечательный. Сяньшэн был первым, кто с добротой и понимаем отнёсся ко мне, в то время как другие сторонились. И здесь, в Ли Юэ, он продолжал заботиться обо мне, хоть по сути это и не входило в его обязанности. Он старался сделать так, чтобы я чувствовала себя комфортно, оберегал от неприятностей, например, таких как обманщики-торговцы, и приложил столько усилий, чтобы указать мне мой настоящий путь. Однажды сяньшэн даже сделал мне подарок в виде копья. Он справедлив и всегда — всегда — держит данное слово. Что бы не случилось, на него можно положиться. Но больше всего мне нравится его другая сторона. Если можно так сказать — настоящая. Когда он не погружён в работу или прочие размышления, а просто наслаждается каждой секундой своей долгой жизни. Я люблю смотреть, как загораются его янтарные глаза во время очередного представления или в антикварном магазине, когда он замечает очередную вещь, наполненную историей. Ах, эти истории! Он рассказывает так, что его хочется слушать с открытым ртом. Мне кажется, я могла бы только и делать, как наслаждаться его рассказами. Ведь… я же вижу, как он радуется тому, что кто-то увлечён его повествованием. Но стоит подобным мгновением оборваться, как едва заметная печаль отражается на его лице, знаменуя возвращение к привычным обязанностям, которые, как мне кажется, давно стали для него тяжёлым бременем. Каждый раз, становясь невольным свидетелем этого, моё сердце тоскует вместе с ним. И пусть в конце концов мы не сможем провести всю жизнь за беседами в чайном домике, я бы сделала всё от меня зависящее, чтобы хоть немного облегчить его ношу, если и вовсе не избавить его от неё. Царица сама не ожидала от себя такой искренности, но каждое сказанное слово тянуло за собой последующее, пока её речь не стала подобна песни, недавно исполненной паломницей. И в итоге она просто уже не смогла остановиться, ведь мысли, которые давно тревожили её душу, наконец-то стали свободными, обретя долгожданную форму. И если бы у неё была возможность ответить на поставленный вопрос ещё раз, то она бы сказала всё то же самое, потому что в этом и сокрыта та единственная правда. Незнакомка некоторое время обдумывала сказанное Царицей. После чего сорвала цветок, над котором так старалась, и, проведя пальцами по голубым лепесткам, произнесла: — Мы необязательно должны быть рядом с теми, кого любим. Нам хочется забрать, унести с собой и спрятать тех, кому мы вверяем наши сердца, но они, как и цветы, срезанные и поставленные в вазу, не смогут цвести долго, а, когда их время истечёт, превратятся в пыль. И хорошо, что ты, в отличие от многих, понимаешь это. Но у любви много лиц. Мы любим тех, с которыми никогда не сможем быть рядом или с которыми нам отведено быть вместе лишь короткое мгновение. Есть любовь к старым друзьям. И к людям, которых мы видим впервые, но чьим судьбам удаётся прикоснуться к нашей. Мы можем погибнуть за любовь. А можем пойти за неё в бой. Ученики любят своего учителя. Бог любит свой народ, своё королевство, как мать любит своё дитя. Также очень редко, но всё же можно столкнуться с вечной любовью, которая способна пережить любые катастрофы. И все эти чувства… — …я должна буду испытать, показать тем, кто пойдёт за мною, и непременно защитить, ведь я и есть их олицетворение. Как только слова сорвались с губ Царицы, её пробрал мороз. Но от покалывания кожи стало даже приятно, ведь казалось, будто всё её тело наполнилось силой и энергией, которых в нём раньше не было. И весь мир вокруг словно наполнился красками, сделавшись полнее и глубже. Множество новых ощущений обрушились на Царицу — она с жадностью пыталась уловить их всех, не упустив ни единого. Но главное, над всем этим хаосом возобладала одна мысль: теперь богине стало понятно, в каком направлении она должна двигаться дальше. И что все предыдущие перипетии были не напрасны. Когда Царица вернулась на поляну, где она оставила Адептов и наставника, Моракс встревоженно озирался по сторонам, а вокруг суетились Хранитель Облаков, Творец Гор и Владыка Лун. Но как только они увидели её, все замерли, а сяньшэн, успокоившись, подошёл к ней и с неким укором спросил: — И до коли ты будешь сбегать? Царица могла бы возмутиться, ведь её совесть оставалась чиста — она всех предупредила перед своим уходом — но вместе этого она лишь с довольной улыбкой ответила: — Мне просто захотелось совершить прогулку. И вы даже не представляете, какой разговор у меня состоялся. С паломницей, пришедшей в Заоблачный предел и… — В Заоблачном пределе не может быть никаких паломников, — перебил её подошедший ближе Владыка Лун, — если бы таковы и находились здесь, нам точно было бы известно о них. — Именно, — подтвердил Творец Гор, — ничто не ускользнёт от взора Адептов. — Но я говорила с ней, — настаивала Царица, — она даже подарила мне это цветок. Только теперь все обратили внимание на голубой цветок в руках богини. — Глазурная лилия? — ахнула Хранитель Облаков. — Но глазурные лилии давно не встречаются в дикой природе. Уже не говоря о том, что они просто не растут в Заоблачном пределе. — Но девушка на моих глазах сорвала его… Все были в замешательстве, и даже задумавшийся Моракс, казалось, не мог разгадать эту загадку. Но ответ нашёлся сам собой, когда после попытки взять лилию из рук Царицы она растаяла, словно снег на весеннем солнце. — Хм, получается, тебе только предстоит узнать обо всех возможностях конкретно твоего дара, — объяснил Моракс, — возможно, и у льда есть память, которая не только позволяет ему сохранять жизнь на долгие годы, но и воссоздавать её по некому образцу. Однако, я всё-таки думаю, этот разговор можно отложить. Сейчас нам уже пора возвращаться. Идеал Царицы наравне с её силой сила скрывали в себе многое, и только сама богиня могла определить границы стихии, теперь подвластной ей. Однако встреча с «паломницей» не давала ей покоя. Сяньшэн сказал, что то был лишь образ, порождённый её стремлением отыскать идеал, но Царица так не считала. Она была уверена, что девушка, повстречавшаяся ей в Заоблачном пределе тем днём, являлась не просто видением, а чем-то гораздо большим, чего, увы, Царица пока понять не могла. Но, возможно, понял Моракс. Ведь перед тем, как расстаться с богиней любви и отдать ей лилию, «паломница» попросила Царицу присмотреть за своим наставником, ведь незнакомка как никто другой знала, что творится у него в душе, как сильно его одиночество и насколько он нуждается в близких людях.