Игра в дуэте с профессиональным музыкантом лучше хорошего секса.
Жизнь Эндрю была до блевоты однообразной последние года два учёбы в университете Пальметто, особенно после появления в его жизни Кевина Дэя. И хотя до этого она была похожа на отборнейший пиздец, медленная, размеренная, а главное, безопасная жизнь его утомляла и разочаровывала. В ней не происходило практически ничего, что могло бы его растормошить. С проявлением Нила Джостена, к которому моментально приклеился его кузен, всё пошло немного под откос. Конечно, этого можно было ожидать, и он был готов к этому, поэтому не придал таким изменениям особого значения. Среди вариантов хорошее общение с новым соседом, возможно, какие-то разборки, как и с Сетом, а может, даже, кратковременная интрижка с ним. На большее, по скромному мнению Миньярда, Ники способен не был, и уж точно вряд ли стал бы заводить серьёзные отношения с соседом по комнате, особенно такого типажа. Когда же им заинтересовался и Кевин, события стали брать немного неожиданный поворот. С Нилом стоило быть очень внимательным, у Эндрю глаз намётан на подобных личностей, и, одно дело, когда тот жил с Ники по вине обстоятельств, но совсем другое, когда постоянно пересекался с Кевином. И то, что предложил, вернее, даже вынудил его заниматься с ним сам Кевин, Эндрю мало смущало. Когда он увидел Нила в отделении психиатрии в больнице, то почти сразу понял для себя одну вещь, хотя Добсон и отказывалась давать о нём какую-либо информацию Эндрю, в том числе и не подтверждала тот факт, что Нил — её пациент. В целом, ожидаемо. Но с каждой неделей, а порой и с каждым днём, он ощущал, как его жизнь и жизнь Кевина стремительно меняются. Он наблюдал, как в жизни Дэя появлялся Алекс, как на него влиял Нил, как тот вступался за него, абсолютно не осознавая своей глупой головой, куда он вообще лезет, и это… вносило некий азарт в его жизнь. А для человека вроде него найти что-то такое в жизни очень важно. Он с самого начала понимал, возможно, где-то в глубине души, а не сознательно, чем является для Нила скрипка. И хотя он называл его зависимым от неё, ни одними словами он не мог передать, насколько для Нила на самом деле важна была она. Когда-то и он был на краю пропасти и почти в неё шагнул. Но кое-какой эпизод в его жизни выбил его из колеи, банально не дав возможности ему думать о чём-то своём, кроме как о том, чтобы уйти из неё навсегда. Нил не был тем, кто действует на него положительно, скорее, он действовал ему на нервы. И иногда заставлял отчаянно его хотеть. Эндрю сидел на краю крыши, выкуривая неизвестно какую по счету сигарету за день. Он ненавидел то, как тяжело ему все это давалось, ненавидел то, как смотрел на него Нил на той крыше, как он сам смотрел на него, и как он ничего не заметил. Он считал себя достаточно умным, чтобы безошибочно определить, когда кто-то из близких ему людей ходит по краю. Он считал себя достаточно умным, чтобы безошибочно определить момент, в который всё теряется, пропадает и перестаёт иметь смысл. Он знает это чувство. И надеялся, что никогда не распознает его в глазах напротив. Но он оказался слишком слеп, и он чертовски, блять, ненавидел то, что его это как-то трогало. Нервировало. Тревожило. И он из принципа отказывался признавать тот факт, что Нил заставляет его снова что-то чувствовать. — Ты злишься, — он не заметил, как Рене появилась на крыше, и он не может её в этом винить, ведь она вряд ли была незаметной. — Я не злюсь, — отрицает очевидное он, будто флейтистка не может видеть его насквозь так же легко, как смотреть в открытое и только что помытое окно. Хотя, стоит отдать должное, сейчас не сложно было догадаться, что он практически в бешенстве. — Нил не хотел этого. И ты прекрасно это понимаешь. — Вообще-то хотел, если сделал, — цепляется к словам. В его стиле. Браво. — Он не заслуживает гнева. — Я на него и не злюсь. — Ты тоже не заслуживаешь. Он смеряет её внимательным взглядом, изучая на предмет сочувствия. Но его, ожидаемо, не наблюдается. — К чему это всё, — без особого интереса и вопросительной интонации бросает он, закуривая. — Ни к чему, — по лицу девушки расплывается мягкая улыбка. — Кевин сказал, что ты снова играешь. Эндрю замер с сигаретой, почти поднесённой к его губам. Рене смотрела внимательно. — Разве что в его мечтах, — он сильно затянулся, выпуская дым из ноздрей. — Я и не сомневалась.***
Когда Эндрю вернулся в общежитие после нескольких пар по политологии и поездки в магазин за сигаретами, меньше всего он хотел пересекаться с Кевином и говорить о чём бы то ни было. Тот его часто бесил. Бесил, потому что не понимал личных границ и имел привычку не вовремя их переходить. Хотя вряд ли границы можно перейти «вовремя». — Как там Нил? — Эндрю вскидывает бровь, проходя мимо него за кружкой. — Почему я должен знать? Спроси у Элисон, — Кевин игнорирует его реплику. — Давно ли ты стал интересоваться чужим самочувствием? — Меня больше волнует то, как он собирается выступать. У него скоро концерт, он и так один пропустил, — Эндрю ставит кружку на стол с тихим стуком и надеется на то, что ослышался. — Это действительно то, что тебя сейчас волнует? — скорее не с вопросительной, а с интонацией укора замечает Эндрю, говоря специально медленно, будто давая шанс исправиться. — Я не думаю, что скоро смогу начать с ним репетиции… — Ты и не начнёшь, — сухо бросает тот как что-то не терпящее возражений. Кевин с неподдельным удивлением смотрит на него в ответ — А с каких пор тебя так волнует это? — Меня ничего не волнует, — предупреждение. — Но раздражает твоя дрочка на скрипку в ущерб другим. — А может то, что меня в принципе хоть что-то трогает кроме желания, чтоб от меня все отстали нахуй?! Что-то кроме одержимости Ни… — Заткнись. Прямо сейчас. — Ты думаешь, я не вижу?! — зло выдыхает Кевин. — Поверить не могу, что теперь у тебя ко мне претензии из-за проблем с парнем!.. Его реплику почти прерывает резкий удар кружки о стол. В то время как лицо Эндрю остаётся непробиваемым. Будто спокойным. Только будто. — Оставь свой недотрах в стороне. Мир не вертится вокруг желания присунуть кому-то и попиликать на пианино, если у тебя это так. Не равняй всё это дерьмо на меня, — Кевин чувствует холод в голосе, режущий воздух между ними. — Ему нужен отдых, а не скрипка. Прими это, блять, как должное. Кевину приходится принять как должное факт того, что самая длинная, кажется, реплика за всю историю их знакомства, сказанная Эндрю Миньярдом, была о Ниле Джостене.***
Эндрю выходит из здания университета, направляясь сразу дорогой через парк, чтобы зависнуть в кофейне на период следующих двух пар. У него нет окна — он просто терпеть не может бывать в университете дольше, чем на двух парах в день. Пропуски ещё как бьют по нему и его учёбе, но именно в такие моменты его справка от психиатра с диагнозом «депрессия» бывает крайне уместна для того, чтобы «давить некоторым преподавателям на жалость». Не всем, правда, поэтому Эндрю бывает с этим очень осторожен, к тому же, экзамены он все сдаёт на «хорошо», и иногда даже проскакивают «отлично». Кевин и сам удивляется, как при такой не то что неприязни — безразличию вообще к чему бы то ни было можно так умело готовиться к экзаменам, при этом практически не прилагая усилий. В парке немного темнее из-за тени деревьев, удачно расположившихся вдоль дорожек и отбрасывающих тень от голых густых ветвей прямо на неё. Листва шумит, но Эндрю этого не слышит, в очередной раз отключив слуховые аппараты — на самом деле, он часто поступает так же на лекциях, чтобы поспать. И обычно его спасает от неловких ситуаций Кевин, который, в случае чего, будит Эндрю, хотя тому это дико не нравится. Поэтому он чаще дремлет, не погружаясь полностью в сон, чтобы аккуратного толчка в локоть вполне хватило. Но сегодня Кевин не появился на паре, объяснив это «делами». Сейчас же Эндрю стоял в пятидесяти метрах от Кевина и Алекса, которые медленно шли по дорожке и активно обсуждали что-то связанное с музыкой, потому что Кевин листал свой любимый учебник с биографиями композиторов, который он перечитывал столько раз, сколько Эндрю в своей жизни не произносил собственного имени. Казалось бы, обычная беседа для двух друзей, которых объединяет именно фортепиано, однако их взгляды, которыми они при этом обменивались, а также неловкая близость и желание влезть в личное пространство друг друга не обманули бы даже пятилетнего ребёнка. В какой-то момент он даже скинул взвинченность Кевина на то, что он пересёкся с Рико, но сказать об этом боится, однако теперь эти сомнения были запросто откинуты в сторону. То есть из-за этого он полночи просидел со взвинченным Кевином на кухне, протягивая кофе, чтобы успокоить того присутствием? Ладно. Возможно, это будет оправдано. Эндрю незаметно фотографирует их в тот момент, когда оба погружаются в перечитывание какого-то фрагмента учебника, и отправляет изображение на один из немногих записанных в его контактной книжке номеров с подписью:«Твоя работа?» 12:16
И ответ приходит практически незамедлительно: «Ты что, следишь за ними?» 12:18«Возможно, ты будешь удивлён, но мы с Кевином на одном факультете» 12:18
«Это не объясняет твоего сталкинга» 12:19 Эндрю не собирается на это ничего отвечать, потому что банально не может понять интонации этих сообщений. Претензии? Ну и пожалуйста, объяснять он ему ничего не собирается, шутка? Настроение сейчас не до шуток. Однако спустя минуту телефон, уже спрятанный в карман ветровки, вибрирует вновь, и от Нила наконец приходит более информативное сообщение: «Ты сам сказал, что я на него хорошо влияю. Вот я и посоветовал ему не маяться хуйнёй хотя бы раз в своей жизни, как бы смешно это ни звучало от меня» 12:20 Эндрю усмехается. В чём-то он действительно прав. В том, что Эндрю в последнее время словно живёт в абсурде.***
Нил берёт трубку почти рефлекторно: за время сидения дома и постоянных звонков он привык почти не задумываться о том, что кто-то звонит. Он думает, что это Элисон, ведь она должна как раз приехать примерно через час. Может, выезжает, и хочет сказать, что задерживается? Вот только в трубку слишком знакомый низкий голос говорит короткое «выходи», и Нил вздрагивает. Бегло накинув ветровку на плечи, прямо так в тапочках он выбегает на крыльцо, и уже потом замедляется, пытаясь осознать то, что видит перед собой. Вернее, кого. — Ты в этом и поедешь? — Эндрю вскидывает бровь, отнимая сигарету от губ. — На улице сегодня холодно. — Что ты здесь делаешь? — непонимающе спрашивает Нил. Ответ очевиден, но ему всё же хотелось бы узнать истинную причину его приезда сюда. — Да так, мимо проезжал, решил заскочить, — язвительно отвечает он, отбрасывая щелчком пальцев недокуренную сигарету на асфальт. — Я не спрашиваю, что ты тут делаешь. Я спрашиваю, что ты тут делаешь? — Он сводит брови к переносице, пытаясь сформулировать мысль понятней. Эндрю пожимает плечами, будто тот спросил у него что-то очевидное. — У Элисон резко появились дела, и она попросила Ники, как незанятого на данный момент твоего друга, тебя забрать. А Ники передал эту эстафету мне. Похоже, Элисон не знала, что машина моя. — Не знала, что машина твоя, — как в прострации медленно повторяет Нил. Если это очередные её штучки… Он нажимает на веки большим и указательным пальцами, с силой зажмурившись. — Так, ладно. Окей. Хорошо, — нервно говорит он. — Тогда я сейчас возьму вещи и переоденусь, подожди, — подходя к двери, он вспоминает про нормы гостеприимства и поворачивается к Эндрю с натянутой улыбкой. — Может, чай, кофе? — Откажусь. — Я так и думал, — облегчённо говорит Нил, скрываясь в доме. — Разве за тобой не Элисон должна была заехать? — спрашивает Анна-Мария, выглядывая в окно, из которого видна машина и Эндрю. Нил изображает взрыв мозга руками. — Она сказала, что у неё дела, и попросила заехать его, — Жирар хочет было задать вопрос, но Нил резко морщится и отмахивается. — не спрашивай, сам не знаю. Взбираясь по лестнице на второй этаж, он находит номер Элисон и нажимает кнопку вызова. Слышится всего пара гудков, и ему отвечают. — Слушаю? — Это что за подстава, — громким шёпотом начинает Нил. — Какой Эндрю? Какие дела? — Ну я правда занята, — голосом, полным наигранной невинности, отвечает Элисон. — Ну попросила я Ники тебя забрать… — Но ты знала, что машины у него нет. — Может и знала, — Элисон изображает полное непонимание, увиливая от прямых вопросов Нила. — А что? Ну, если бы он не мог помочь, он бы отказал? — Ясно — наигранно беспечно бросает Нил, а затем точно так же бросает телефон на кровать. Тот подскакивает, отчего у Элисон наверняка создаются нехилые, бьющие по ушам помехи. Нил снимает футболку и штаны, находя джинсы и тёплую толстовку. — Что «ясно»? — всё то же поддельное удивление и «непричастность». — У меня просто появились дела, я же сказала. Неужели тебя так волнует, с кем в машине ты поедешь? Ты же нередко ездишь с ним в машине? — Мне всё равно, что это он. Но мне не всё равно, что это не ты, улавливаешь? Ты ничего не делаешь просто так. В чём причина? — Элисон тихо усмехается. — Тихо ты, я просто пообещала Рене романтик, но забыла. Вот и вся причина, — Нила несильно успокаивает этот ответ, но он тяжело выдыхает, отключаясь от звонка. — Можешь бросить сумку назад, — Эндрю щелчком отбрасывает сигарету на асфальт вслед за предыдущей. Когда оба садятся в автомобиль и пристёгиваются, Эндрю говорит: — если что-то будет нужно, — он щёлкает по своему слуховому аппарату, — то я не слышу. — Как мило, — только и фыркает Нил. Когда Элисон прошла мимо него в коридоре пару часов назад, всё казалось ему достаточно привычным, чтобы не усугубиться. — Эндрю, — Элисон неожиданно ловит его в коридоре, привлекая внимание. Он останавливается, медленно оборачиваясь. — Мне казалось, мы мало общались, — предостерегающе замечает он, когда девушка начинает подходить ближе. Он соврёт, если не признает того факта, что стал чувствовать… немного больше общего с ней после её публичных заявлений. И даже то, что они встречались с Рене, до этого не способствовало их сближению. — Весьма не досадное упущение, — на её лице растянута улыбка, а в глазах плещется капля веселья. — У меня к тебе предложение. Скорее, просьба. — Эндрю вскидывает бровь. — Можешь забрать Нила из дома? Миньярд хмурит брови. — А ты забыла дорогу? — Для Нила готова отговорка «дела». Я должна была за ним заехать. — Я знаю. В чём твоя проблема? — Эндрю отказывается нормально воспринимать странную эмоцию, отобразившуюся на лице Рейнолдс. — С недавнего времени я потеряла всякую страсть к спорам, — бросает она абсолютно ни о чём ему не говорящую фразу. — А ещё я знаю, что ты хочешь с ним поговорить. Однако единственный ни разу не навестил его, и даже на глаза не показался. — С чего такие выводы? — Его плечи напрягаются, но он пытается казаться непринуждённым. — Не за что, — бросает Элисон, снова ничего не поясняя и исчезая в своей комнате. Тогда он сделал вид, что вовсе не понимает намёка. Поездка была до того тихой и спокойной, что Нила вовсе не напрягала эта тишина. Хотя, он более чем уверен, что должна бы. — Ты думал о том, что я тебе предложил? — Абсолютно неожиданно спрашивает Эндрю на въезде в Пальметто. Нил вздрагивает и поворачивается, не сводя глаз с его лица. Сначала это был жест-выжидание, когда Миньярд соизволит надеть слуховой аппарат обратно, а потом… это произошло как-то по инерции, и он не заметил, как стал не пялиться на него с укором, а рассматривать черты лица. Светлая кожа, едва заметный шрам над бровью, протяжённостью, может, не больше полсантиметра, выразительный нос и, это что, Эндрю всегда не носил пирсинг в носу? Потому что Нил заметил отверстие от прокола только сейчас, что, в целом, было закономерно, учитывая то, что он его прежде не рассматривал. А потом взгляд опустился на губы. Губы чуть темнее цвета лица, и на вид такие мягкие, почему-то Нил был уверен, что они должны быть обветренными, и… — Пялишься, — возвращает его в реальность Эндрю. — Слушаешь, — отвечает спустя две секунды Нил. — Продолжим перечислять очевидные факты? — Эндрю бросает на него нечитаемый взгляд, но не может надолго отвести его от дороги. — Вопрос, — напоминает он спустя недолгое молчание, и Нил наконец отворачивается. Не до комичного покраснения в щеках и сбитого дыхания, как в ромкомах, которые он никогда не смотрел, но напоминание об этом смущает. А что он может ответить? Он должен рассказать о том, как постоянно думал о нём, лёжа в постели и изнемогая от привыкания к антидепрессантам с побочкой в виде депрессии? Сказать, как нелепо брошенная Элисон фраза стала причиной его обсессии на Эндрю Миньярде, который этот вопрос и задал? Но он соврёт, если скажет, что эти мысли и эти чувства зародились только после реплики Элисон. Ничего не происходит по щелчку. — Думал, — коротко отвечает тот, а потом добавляет: — И решил, что никто и ничто больше не будет моим якорем. Эта хуйня ненадёжна. Эндрю не расскажет, но в тот момент от горы с его плеч отломилась глыба. В общежитии Миньярд выходит на этаже Нила, и двери лифта благополучно за ним закрываются. Сам Нил останавливается и удивлённо смотрит на Эндрю, который надевает второй аппарат. Этот жест заставляет Нила задуматься о том, что Эндрю может действительно слышать их в большинстве жизненных ситуаций, просто делать вид, что аппарат снят… — Вопрос, — начинает Эндрю, — Вне нашей игры «правда за правду». Но ответь честно, — Нил скептично вскидывает бровь. — Почему ты не спрашивал меня о причине, по которой я не занимаюсь скрипкой с Кевином, и почему не выступаю где-то ещё? — Нил сначала не понимает сути вопроса и пристально смотрит на Эндрю. По мере осознания Нилом смысла сказанного, весь этот процесс отображается на его лице. — Я… Что? — брови взмываются вверх от искреннего непонимания. — А надо было? Теперь уже Эндрю не понимает, но все его эмоции далеко не так ярко проступают на лице. Поэтому он просто молчит. — Ну… Я думаю… Это не так важно? — Нил неловко улыбается, пойманный на непонятном для него вопросе. — Кевин бы и секунды не думал, — услышав сравнение себя с Кевином, Нил резко оживает: — Ты меня ещё с кем сравнишь? Я не настолько бестактный, — Эндрю даже едва слышно фыркает. — В общем, — Нил поджимает губы, подбирая слова: — у всех есть свои причины, чтобы ненавидеть что-то. — Я не говорил, что ненавижу скрипку. — Да, согласен, ляпнул не подумав, — Нил прижимает костяшку пальца к губам и смотрит в верхний угол, задумавшись и вспоминая о том, как он видел Эндрю, играющим в аудитории. Он точно не ненавидит скрипку. Здесь что-то другое. Он пытается вспомнить, о чём думал в тот момент, какие гипотезы строил тогда, но сейчас понимает, что не думал ни о чём, а лишь смотрел и слушал. — Что бы то ни было… Если ты осознанно отказываешься от какой-то… славы или карьеры, то это твой выбор, — он слабо усмехается. — Я на репетиции-то с Кевином согласился только потому, что в глубине души был уверен, что не проживу и месяца, вот и… — Он не договаривает, не желая усугублять положение. — Думаю, ты понял посыл. Да и тогда даже простой интерес звучал бы… агрессивно, я думаю. Типа стрессовая ситуация. Дело твоё, и лезть я в это, чтобы переубедить тебя, не собираюсь. Если сам не расскажешь, — он сомневался в том, что у Эндрю будет хотя бы толика желания рассказывать ему что-либо. Миньярд смеряет его тяжёлым, ни о чём не говорящим взглядом, и разворачивается, уходя в сторону лестницы. Он так ничего и не говорит.***
Спустя пару дней после того, как Нил уже более-менее втянулся обратно в учебную жизнь и быстрый поток студентов, Кевин встречает его после одной из пар. Тот явно с кем-то переписывается, и Нил не хочет его отвлекать, но что-то ему подсказывает, что своё окно он тратит здесь не просто так. — Не меня ищешь? — На всякий случай спрашивает он, не упуская возможности прибавить сарказма в голос. Кевин вздрагивает и поднимает взгляд на него. — Да, точно, — Он вытаскивает из подмышки папку и протягивает её парню, поясняя: — Ноты. Нил при нём же открывает папку и вытаскивает несколько листов формата А4, тут же возвращая саму папку. Он увлечённо рассматривает репертуар красивого, знакомого ему произведения, а также подмечает, что это ноты для дуэта. Дуэта, состоящего из двух скрипок. — Как мило, — замечает Нил с нотой иронии. Ему даже становится немного страшно за то, как Кевин сможет отыграть свою партию: одно дело, когда он играет один, и Нил может издалека слушать его бесчувственную игру, но совсем другое, когда вы вместе играете одно произведение. — И давно это у вас? — Нил непонимающе хмурит брови, поднимая взгляд, полный искреннего непонимания, на Кевина. — Что это? У кого у нас? — Кевин пристально и недоверчиво смотрит ему в глаза несколько секунд, а потом просто отмахивается фразой «забудь». Через пару часов у Нила уже репетиция. Тот ходит по аудитории, разучивая новую партию, не обращая внимания на Эндрю, вошедшего посреди неё внутрь. Нил хмурится, не удовлетворённый игрой, понимая, что без второго скрипача не слышит всей мелодии, поэтому не может полностью насладиться игрой. В какой-то момент он откладывает скрипку на стол и усаживается на пол в позу лотоса, зарывшись лицом в ладони. Нил тяжело вздыхает, не зная, на что отвлечься. Он даже не заметил, как просидел в такой позе около пяти минут, пока не услышал низкий голос откуда-то сбоку, отражённый от стен просторной аудитории: — Если ещё не отошёл, смысл себя мучить: — Нил переводит на него взгляд. — Не в них дело, — спокойно говорит, отворачиваясь, он. Эндрю не интересуется, в чём же тогда, и это только на руку Нилу. Он поворачивается к нему и громко, чтобы его услышали, спрашивает: — Могу теперь я задать вопрос из чистого любопытства? Эндрю думает пару секунд и жмёт плечами, демонстрируя полную невовлечённость, пользуясь тем, что его глаза слишком далеко от глаз Нила, и тот точно не заметит искру интереса в них. — Спрашивай. — Почему ты не играешь на скрипке? — Я играю на ней. — Почему не играешь при ком-то? Эндрю ничего не отвечает, но уже через семь секунд встаёт с места и медленно спускается к Нилу, останавливаясь перед ним на расстоянии около полутора метра, из-за чего парню приходится подняться. — Почему ты изначально не поступил на струнные? Я не Кевин, со мной отговорка про языки не прокатит. — Я не был уверен, что смогу взять скрипку спустя столько лет и всё, через что я прошёл. — При чём здесь скрипка? — Она что-то вроде… Не лучшей ассоциации с плохим временем. — А теперь проведи параллели, — Нил смотрит на него, пока до него доходит. — Скрипка связана у тебя с плохим временем?.. — Человеком, — Нилу кажется, что он понимает, о ком говорит Эндрю, из-за чего ему становится ещё сильнее не по себе. — Прости, — Эндрю вскидывает бровь. — За что? — За вопрос. — Бессмысленно извиняться за вопрос, который ты уже задал, — Эндрю разворачивается и уходит из аудитории, оставляя Нила в одиночестве и с неприятным осадком на душе, будто он перешёл грань, хотя ему показалось, что ничего такого он не сделал. Эндрю не любит, когда задают вопросы, на которые не хотят знать ответ. Нил знал это, и он хотел знать причину, просто не был готов. Но в глазах Эндрю это наверняка было типичной жалостью или, ещё хуже, жалостью из вежливости. Потому что он ни за что не догадается, что упоминание Дрейка Спира на жизненном пути Эндрю вызывает у него мандраж и фантомное ощущение чужих крупных рук на шее и запястьях…***
Когда посреди ночи Нилу на телефон приходит уведомление о сообщении, он вздрагивает. Поздно ему может написать один только Ники, да и тому нет нужды этого делать, как минимум потому, что он прямо сейчас спит на кровати ниже. Нилу вообще не пишут обычно посреди ночи, поэтому и стоит телефон у него всегда на вибрации. На экране сообщение от Мэтта. Нил убавляет яркость и сильно щурится, вчитываясь в текст сообщения. «Знаю, предложение странное, но как насчёт ночной пробежки, если не спишь?» 02:54 Нил несколько раз перечитывает сообщение, пытаясь осознать, правильно ли он всё понял.«Как мы выйдем, если комендантский?» 02:56
«Да ладно, у меня свои методы, так что это не проблема)» 02:56 Когда Нил спускался с лестницы и собирался покинуть комнату, его окликнул Ники. Тот сонно спросил, всё ли в порядке, а Нил, понимая, что Ники намекает на кошмары и очень этим обеспокоен, отвечает, что всё хорошо. Не упоминает Мэтта — пойдут расспросы, а он не хочет заставлять его ждать. Методом Бойда оказалась «срочная ночная тренировка» — заработанный авторитет хорошего спортсмена и честного студента дают о себе знать в подобных ситуациях. Нил не особо понимает, зачем согласился, что вообще привело его на эту пробежку, что… Что вообще привело его сюда. В этот парк, в Пальметто, в Южную Каролину, В США. Что привело его к таким понимающим людям, готовым поддержать, зовущим независимо от времени на пробежку, будто чувствующие, что Нилу это необходимо прямо сейчас как кислород. Он не уверен, что заслуживает это всё. Вернее, он уверен, что этого не заслуживает. — Слушай… А вы давно знакомы с Элисон? — Спрашивает Мэтт, когда они замедляются и идут по парку прогулочным шагом. Нил склоняет голову на бок, думая, с какой стороны лучше сказать об этом Мэтту. — А что? — Тот жмёт плечами. — Да просто… Дэн говорила, что ты знаешь о её прошлом, в котором она была проституткой, но она не то чтобы похожа на девушку, которая может раскрыться так просто и быстро. — На самом деле, я знаком с ней… Когда мы были подростками, тогда и познакомились. А почему такой резкий интерес? — он не до конца понимает, что именно хочет услышать от него Бойд. — Я просто… Знаешь, не каждый парень может так спокойно принять подобное в девушке. — Я и не принимаю. Мне очень жаль Элисон, потому что я знаю, через что она прошла. Но разве мне её судить? Тем более, ты же знаешь, что мы не в романтических отношениях, если ты клонишь к этому. — Да, я понимаю, но… — Нил резко замирает, и Мэтт по инерции за ним. Тот смотрит куда-то вдаль, и только проследив за его взглядом, Мэтт понимает: — Кевин? Это он что ли? — Чем думает он, и куда только смотрит его «охрана», — недовольно по-немецки шипит Нил, направляясь быстрыми шагами к парню, сидящему к нему спиной на лавочке. Кевин даже не шевелится, когда Нил, громко шурша травой, появляется сзади. Тот хочет ударить его, очень хочет, но вместо этого обходит вокруг и становится прямо перед ним, наклоняясь и опираясь руками на колени. — Ты что, совсем кретин? — Вот теперь Кевин реагирует, вздрагивая. — Ты какого хера тут делаешь? И только не говори, что ради свидания с Алексом рискуешь жизнью. — Нет, — отрезает Кевин уверенно. — Я не знаю, как здесь оказался. — Эндрю-то как тебя отпустил, мечта географа? Где он? Он тебя не ищет? — Кевин мотает головой. По спине Нила пробегает холодок из-за плохого предчувствия: — Кевин, что с ним случилось? — Ничего. Он просто думает, что я с Алексом, — Нил трёт переносицу, подпирая поясницу рукой. — Ну не кретин ли! — подошедший Мэтт пугается, вздрагивая от резкого тона друга. — Поднимай задницу, пошли, — Кевин недовольно на него смотрит. — Я не вернусь в комнату, — Нил склоняет голову на бок и щурится, будто что-то понимая. — Вы с Эндрю поссорились? — Просто ляпнул кое-что не подумав. И чтобы слинять, сказал, что к Алексу. А сам ушёл бродить, и… вот я здесь. Не смотри так на меня, я не так часто поступаю иррационально. — Пиздец, — на выдохе произносит Нил. — Тем более, он уверен в моей параноидальности, так что вряд ли что-то сделает мне ночью… — Пошли, переночуешь на диване у нас, — Нил тащит его за локоть, — а могу попросить Алекса приютить тебя. Или у вас там ещё не всё настолько… — Нил, — обрывает его Кевин, и тот давит нервный смешок. — Идём. Мэтт не находит в себе смелости спросить про Алекса при Кевине, поэтому пишет Нилу позже. А тот обещает рассказать ему разрешённые подробности при следующей встрече.***
Элисон не догадывалась о том, к насколько серьёзному разговору готовится Нил. — Крыша, холод, романтика, — девушка улыбается. — Как мило. Не скажешь, зачем мы здесь? — Я хотел поговорить, — Он поджимает губы, усаживаясь на привычное ему бетонное ограждение. — Возможно… Я задам слишком личный вопрос, прости. Но… Как ты смогла после всего, что случилось, пустить кого-то в свою постель? Вернее, даже… пустить кого-то настолько… близко к себе? Элисон, кажется, ошарашенная этим вопросом, хлопает глазами, а когда Нил уже хочет сдаться и извиниться за вопрос, усмехается: — Годы терапии, любовь и доверие к человеку, вот и всё. Рене очень хорошая, и я ей доверяю, поэтому… А с Сетом у нас не срослось. Он слишком давил, — Нил зарывается лицом в ладони и тяжело вздыхает. Элисон хмурится, и когда Нил снова смотрит на неё, в голове девушки вдруг что-то щёлкает: — А почему это тебя вдруг заинтересовали дела постельные? — она выглядела с насмешливостью старой подруги, которая всю жизнь выслушивала о том, что секс — развлечение для простолюдинов, и теперь застукала этого самого «простолюдина» трахающимся с их общим знакомым, но в её голосе было и предостережение, едва уловимое. И Нил смог его услышать. Вопреки чувству тревоги, возрастающему в груди, он как бы беспечно пожимает плечами. — Мы с мисс Добсон как-то дошли до этой темы, и… Она предложила мне её обсудить, — он неуверенно поджимает губы, но не это было признаком его маленькой лжи. — Не ври мне, — Элисон сказала это без укора, но с явной дружеской издёвкой и подстёгиванием в интонации, — Я прекрасно знаю, что во время терапии нет смысла беседовать о том, о чём сам пациент не хочет. — Ну, может я и хочу, — он небрежно ведёт плечом. — Это травма, Элисон. Такая же, как и остальные, и мне нужно её проработать. То, что мы дошли до неё после какой-то другой, просто совпадение. Набор случайностей. По лицу Элисон было непонятно, хотела она поверить в его не то чтобы ложь, — недосказанность, или же только сделать вид, что поверила. Но она не сделала ни того, ни другого. — Или же, на то была причина. Нил невидимо напрягся. — Что ты хочешь сказать? — Ты знаешь, что я хочу сказать, — Элисон откровенно улыбается. Неудивительно: она, прекрасно осведомлённая тем, как это сложно, пустить кого-то в свою постель после всего, что случилось ранее, была безумно рада за Нила, который, как и она когда-то, решался переступить через этот порог. Который признавал, что для него это действительно было проблемой, и с этим нужно что-то делать. Но в её позе, голосе и взгляде скрывалось и предостережение пока ещё не знающего, кто именно смог завладеть таким вниманием Нила. Он со вздохом произносит: — Скажи прямо. — Кто же этот счастливчик, который добрался до твоего сердца? Смазливый Ники? — она приподнимает брови, на что Нил чуть кривится, но без эмоций в голосе выдаёт: — Упаси господь, — Элисон издаёт что-то вроде усмешки, а потом изображает задумчивость. Нил понимает: хочет помучить. Будто бы она уже не знает следующего кандидата на вылет. — Может, Кевин? — Нил, честно говоря, не ждал его имени, поэтому выражение отвращения слишком ярко отразилось у него на лице, что неплохо позабавило Элисон. — Почему ты вообще перечисляешь только парней? — он вскидывает бровь. Элисон смотрит на него с усмешкой и снисходительностью, характерной человеку, который застал своего противника на шахматном поле врасплох после бахвальных речей последнего, и теперь собирается рассказать ему о своей победной тактике. — Потому что я тебя знаю. И знаю, как ты смотрел всегда на девушек. — Ну и как же? — Никак. Элисон бросает это легко, как давно известную информацию. Нил с прищуром голубых глаз переваривает услышанную только что от Элисон фразу. Но она заблуждалась. Нила не интересовали ни парни, ни девушки в той или иной степени, чтобы хотеть с ними отношений или просто секса, как обычно описывают пубертатных подростков, однако были люди, с которыми ему было приятно общаться, которых он мог легко понимать, которые его даже интересовали в романтическом плане, наверное, в самом извращённом своём понятии. И да, за всю жизнь ему было комфортно в таком плане всего лишь с двумя такими ребятами, и оба были парнями. Удивительно? Ни капли, и, на самом деле, это совсем не давало повода Элисон называть его сейчас геем, просто потому что в его окружении того времени на 20 парней приходилась 1 девушка. — Ты знаешь, почему я ни на кого так не смотрел. — Думала, что знаю, — мягкая улыбка заиграла у неё на губах. В воздухе повисло недосказанное «Но теперь, когда ты пришёл ко мне со столь компрометирующим вопросом, все мои догадки рухнули ниц». Она повернулась к нему и с лёгкой улыбкой и нежностью в голосе сказала: — Вода. Нил непонимающе изогнул брови. — Вода — это антидот. Универсальная вещь. Вода спасает от болезни, жажды, счищает грязь, и, — продолжила спустя недолгую паузу, — тушит пламя. Нил хмурится. — На что ты намекаешь? — Вода может потушить пламя, будучи в любом агрегатном состоянии. Пламя имеет разрушительную силу, а вода урезает его действие, не даёт причинить кому-то вред. Это было логично. Он неуверенно кивнул. — К чему здесь твоя лекция по физике? — она снова мягко ему улыбается и отворачивается, смотря вдаль на заходящее солнце. — Тебе нужна вода. Нил не сразу понял смысл этих слов, но Элисон, кажется, не торопилась ему их пояснять. Он стоял, пристально на неё глядя, ожидая вразумительного объяснения такой непонятной фразы. И Элисон сжалилась, в который раз поворачиваясь к нему и удобнее усаживаясь на бетонном ограждении. — Ты как огонь, — начала она, кладя голову на колено, положив кисть между ними в качестве подушки. — Ты не всегда себя контролируешь. В тебе бушует пламя, эмоции, страхи прошлого и травмы; хотя ты и можешь быть хладнокровным, ты хочешь чувствовать себя тем, кто не должен бесконечно долго думать о сохранности своих эмоций, кто не должен думать о том, что своими импульсивными действиями может причинить вред в первую очередь себе. Тебе нужен такой человек, и подсознательно ты это понимаешь. Поэтому и выбрал его. Призрак хитрой улыбки скрылся за спокойной и нежной. Нил прикрыл глаза, переваривая услышанное. — Твоя любовь к метафорам меня убивает. Проще, когда ты говоришь прямо. — Но так ведь совсем неинтересно? — Ты бы могла просто сказать это прямо, — хитрая улыбка полностью вытесняет нежную. — Ты правда хочешь, чтобы я это сказала? — они смотрят друг на друга несколько секунд, и Нил выдыхает, теперь полностью уверенный, к чему… к кому клонит Элисон. — Нет, я не влюблён в него, — пристальный взгляд и прищур глаз Элисон заставляет его перефразировать: — И нет, я не хочу с ним переспать. — Вот в это верится больше, — улыбка на её губах становится победной, довольной. Закат окрашивает их волосы, придавая волосам Элисон рыжеватый ореол, а волосы Нила окрашивая в кроваво-красный. Таким он и был по своей натуре. Огнём. Нил прячет руки в карманы, чувствуя поражение в этой схватке. Но он не чувствует груза поражения. Где-то в глубине души… Он, наверное, хотел, чтобы она узнала. Узнала от него. — Ты победила, — констатирует Нил спокойно. — Ну и вкус у тебя, конечно, — фыркает она с напускным презрением, словно не она минутой ранее разложила для Нила все преимущества его пребывания в романтических отношениях с Эндрю. — Ты сама мне сказала присмотреть человека, к которому можно приклеиться, пока сам не захочу жить, — опаляет он с тем же напускным прищучиванием. — Но я же не говорила про него! — она резко вздрагивает и замирает, оборачиваясь за спину Нилу. Секундой позже он тоже услышал: шаги. Шаги по лестнице на крышу и, как догадался Нил, ранее Элисон услышала звук открывающейся не без приложения силы двери. Увидев появившегося в паре метров Эндрю, Нил с Элисон переглядываются, и оба сохраняют холодное выражение лица, за что Нил безумно благодарен подруге. — Научись брать трубку. Тебя зовёт Кевин, — всё, что бросает Эндрю, прежде чем уйти с крыши, не дождавшись ни ответа, ни даже кивка. Стоит двери закрыться, Элисон недовольно указывает в сторону только что ушедшего Эндрю и наигранно недовольно полушёпотом говорит: «Вот точно этого тебе надо?!» На что Нил ничего не отвечает, а демонстративно закатывает глаза и слезает с ограждения.***
После одной из пар Нил снова натыкается на Кевина. — Держи, — он отдаёт ему ноты, и Нил непонимающе смотрит на них. — Ансамбль для скрипки и фортепиано. — А что с теми нотами? — непонимающе спрашивает Нил. Кевин хмурится, будто тоже не понимая. — О каких нотах речь? — О тех, которые ты отдал мне недавно. Там партия скрипки в дуэте, зачем ты мне их дал, если ушёл в фортепиано? — Так вторая партия не для меня. А для Эндрю. Нил глупо таращится на него, что начинает уже бесить Кевина, из-за чего он насильно впихивает ноты в руки Нилу. — С чего ты взял, что он будет играть со мной, если он даже один не играет, ты же знаешь? — уже было развернувшийся Кевин удивлённо на него смотрит. — Понятия не имею, будет он играть, или нет. Но ноты попросил передать он сам. Тем же вечером Нил слышит звук играющей скрипки в аудитории ещё издалека и сначала удивляется этому, ведь Кевин уже достаточно давно не появлялся на репетициях. Он уверенно открывает дверь, но застывает на пороге. Играющий застывает тоже. Вернее, он останавливается, на этот раз услышав звук прихода Нила. Его смычок опускается, и он смотрит на Джостена непробиваемым взглядом. — Ты так и будешь там стоять? — Нил вздрагивает и, словно что-то осознавая, быстро прошмыгивает внутрь, закрывая за собой дверь. Эндрю кладёт смычок на преподавательский стол и лениво перелистывает ноты, пока Нил спускается к нему. — Не помешал? — Эндрю задерживает на нём взгляд, но ничего не отвечает, продолжая листать репертуар. Нил вздыхает, не удивлённый таким поведением Эндрю. — Те ноты, которые Кевин мне дал, — он привлекает к себе внимание, и у него это получается: тот берёт смычок в руку и отходит от стола, переводя взгляд на Нила, — партия второго игрока — вовсе не его. — А никто никогда и не говорил, что она Кевина. Нужно уметь слушать, — Эндрю приставляет смычок к струнам, пробуя один элемент из репертуара. Он не длится и десяти секунд, поэтому сразу же после его окончания Эндрю снова поднимает взгляд на Нила. — Ну и чего ты стоишь? Тебе особое приглашение нужно? — Ты предлагаешь сыграть… вместе? — Глаза Нила округляются в удивлении. Эндрю пользуется моментом и фыркает, будто не понимая истинную суть удивления Нила: — А что, противно? — Нет, просто… — Меньше слов, — обрывает его Эндрю, пробуя смычок на струнах. — Пока молчишь, ты нравишься мне больше. Нил поджимает губы, игнорируя последнюю фразу Эндрю, и достаёт из футляра скрипку и смычок. Свою партию он знает идеально, и так же знает партию другого музыканта, поэтому спокойно начинает, зная, что тот начнёт играть не сразу вместе с ним. По общей готовности Нил начинает вести мелодию. На двоих нот, конечно, мало, такое произведение стоит играть в оркестре, но для обоих это сейчас потеряло всякое значение. Из-под смычка Нила льётся знакомая им композиция, и совсем скоро к ней присоединяется и Эндрю, задавая больше ритм, чем это делает Нил с лирической партией. Это произведение значительно отличается от тех, что давал ему Кевин или выбирал он сам — ранее это были больше лирические, минорные произведения, наполненные тоской. Этим же произведением Эндрю будто отодвинул его прошлую жизнь, выживание, наполненное страданиями, бесконечной тоской и одиночеством. Сейчас он стоит в метре от него и играет свою партию так бесподобно и прекрасно, что Нил боится невольно засмотреться на него и запороть произведение, что так хорошо идёт. Он затихает в какой-то момент, и Эндрю открывает глаза, глядя пристально на Нила, то ли с неким укором, то ли с чем-то ещё, Нил не успевает разобрать, он быстро опоминается и возвращает громкость, ведёт мелодию в крещендо, как и нужно. Своей партией Эндрю совсем его не глушит, хотя стиль его игры значительно тяжелее, чем у Нила. Он бы даже мог назвать его нехарактерным скрипке, но это было совсем не так: если Кевин Дэй играл без чувств, то игре Эндрю чувств было не занимать. Музыка лилась откуда-то изнутри, и Нил это чувствовал. Эндрю периодически открывал глаза и бросал на него взгляды, встречая пристальный взгляд Нила на себе. Он более чем уверен, что не будь Эндрю так поглощён игрой, то обязательно бы бросил что-то вроде «не отвлекайся, вундеркинд». А Нил бы ответил «ты просто завидуешь, что я могу делать несколько вещей одновременно». Но Эндрю молчал. Молчал, но его руки, уверенно держащие скрипку и смычок, говорили лучше слов, лучше скованных телодвижений Эндрю. Понять человека можно легко по тому, как он играет, как отдаётся игре, как чувствует себя, когда играет. В какой-то момент Нилу даже показалось. Что Эндрю зависим от игры не меньше него самого. У него потрясающие навыки, он наверняка нередко репетирует, он точно обучался раньше. Но Нил знает, что игра на скрипке ассоциируется у него не с самыми приятными вещами, хотя сейчас он выглядит расслабленным и сосредоточенным. Так какой же фактор повлиял на это? Что заставило его изменить своим принципам, но не самому себе, и пойти на это? Взять скрипку в руки при ком-то, играть с кем-то в дуэте, играть так потрясающе и отдавать всего себя игре… На последней замедленной кульминации Нил замедляется скорее не потому, что так было написано в нотах, а потому что он слишком задумался о своём. Они вместе ставят последнюю громкую ноту, завершающую произведение, и Нил чувствует некий мандраж от этого. Его дыхание даже сбилось от того, что он, наверное, никогда не пытался играть настолько хорошо, и при этом пялиться на того, с кем он играет в дуэте. Эндрю почти с болезненным грохотом бросает смычок на преподавательский стол, а за ним в чехол в буквальном смысле летит скрипка. Нил же укладывает инструмент на стол более бережно. — Ну и ну, — присвистывает он, довольно, словно в экстазе, улыбаясь. — И это я-то зависимый? — Заткнись, — Эндрю делает шаг вперёд, и Нил уже готовится к неожиданному приступу агрессии и кулаку в лицо, но Эндрю резко хватает его за ворот толстовки и притягивает к себе. Что произошло, Нил понимает только спустя три секунды. Эндрю целует его, всё ещё сжимая ткань кофты в руке. Нил смотрит на него с широко раскрытыми глазами, не отвечает на поцелуй, но и не отстраняется. Он интуитивно хочет положить руку ему на щеку, но ладонь замирает в районе его груди, Нил сжимает её в кулак и прислоняет к собственному животу. Он прикрывает глаза и отвечает на поцелуй с тем же напором, с каким это делает Эндрю. Что-то ему подсказывает, что делает он это из рук вон плохо, и Миньярд подтверждает эту теорию, отстраняясь спустя минуту, когда воздуха перестаёт хватать. — Ты не умеешь целоваться, Джостен? — тяжело дыша, язвит Эндрю почти ему в губы, но глядя прямо в глаза. — Нет, — спокойно и прямо отвечает Нил. Эндрю усмехается, опуская взгляд на его губы. — Придётся научить, — без тени кокетства, но это заводит. — Вот же ж… Он снова подаётся вперёд и целует его, уже без того напора, но с не меньшей страстью. Рука, до этого сжимавшая ворот толстовки, отпускает его и перемещается на щёку, быстрым движением большого пальца оглаживая скулу. Нил опирается рукой на столешницу за ним и пытается поспеть за движением губ Эндрю. Чтобы понять принцип, ему хватило полуминуты таких неагрессивных поцелуев, и теперь он отвечал ему уже более уверенно. Но в какой-то момент Эндрю резко отстраняется и смотрит прямо в глаза Нилу. Тот ничего не говорит. Эндрю это начал — он объясняться и должен. Даже если Нил и охотно отвечал на его поцелуи. Его взгляд непробиваем, поэтому в какой-то момент он делает ещё шаг назад и спокойным, привычным ему тоном, будто и не было всего этого, он говорит только: — Я схожу за Кевином. Он хотел сегодня проверить твой репертуар, — Нил даже кивнуть не успевает, как Эндрю разворачивается и спокойным шагом покидает аудиторию. Нил прикусывает размякшую нижнюю губу и отводит немного разочарованный взгляд в сторону. От Эндрю, в принципе, иного можно было и не ожидать, но вкус разочарования от слишком резкого конца смешался вместе с привкусом крови на прокушенной губе.***
Нил смотрит на абстрактные картины, висящие в кабинете у мисс Добсон, пока та спокойно щебечет что-то про терапию, разливая им чай. Нил чувствует себя спокойно, принимая чашку из чужих рук, он тяжело вздыхает, прикрывая глаза. — Ты хочешь о чём-то поговорить, Нил, — подталкивает его женщина, мягко улыбаясь. Он ставит чашку на столик и сжимает колено рукой. — Мне понравился кое-кто. И я устал... бояться каждого прикосновения, — Он поднимает взгляд на Добсон. — Я готов проработать травму с изнасилованиями.