Несколько сладких секунд мы целовались через порог моей квартиры. Питер держал одной рукой меня за талию, другой за затылок.
«боже, неужели я сделала это первой?»
Не теряя времени, Питер подхватил меня за ноги и понёс в направлении спальни, не особо следя куда идёт. Мои ресницы были полу прикрыты, стук сердца отдавался звоном в ушах.
Уперевшись ногами в стол, он разложил меня на нём, начиная хаотично покрывать поцелуями всё моё лицо. Лёжа на столе меня посетила мысль:
«я надеюсь стол не сломается».
— Дорогая, я съем тебя прямо сейчас! — Он оттянулся от меня и посмотрел своим неестественным хищным взглядом, смотрел не отрываясь, облизываясь и ещё больше возбуждаясь.
— Так а почему ты тогда так медлишь? — Приподнимаясь со стола, я прошептала это ему на ухо и потянула свои холодные руки Питеру под кофту, гладя каждый миллиметр его груди. Особо долго мои руки остановились на его рёбрышках, они так выпирали. В этот момент по Питеру прошлись сильные мурашки, и я почувствовала как его передернуло.
«даже не смотря на такую худобу, он очень сильный».
Я потянула его кофту вверх, желая её скорее снять, но конечно мои руки не дотянулись до верха, и Питер остался стоять в смешном виде.
— Хпх, — я прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Питер очень смешно смотрелся с кофтой на голове и голым торсом посреди кухни.
— Дорогая, сейчас не время смеяться. — Он снял с себя кофту до конца, отбросив её куда-то в сторону, и резко сделал так же с моей футболкой, под которой ничего не было. Дома я ходила без топов.
Так, через несколько минут, я лежала на кухонном столе без одежды. Питер тоже уже был полностью голый и готовый порвать меня от страсти.
Его руки блуждали по моему телу, прикасаясь к каждому сантиметру кожи, от шеи — до пупка и ниже… Мне было так хорошо, что я не задумывалась над тем, что будет дальше и как поведёт себя Питер после нашего уже второго секса.
— Дорогая, я столько раз говорил, что ты просто прекрасна и никогда не перестану так говорить. Я тебя так сильно люблю! — После этих слов Питер начал растягивать меня пальцами, перед этим успев хорошенько облизнуть их своим длинным языком.
Протолкнув сразу два пальца, Питер снова впился в мои пухлые губы и терзал их ещё жёстче. Чувствуя бедром его явное возбуждение, я с таким же усердием отвечала на его поцелуй. Пальцы его руки постепенно растягивали меня, проходясь по самым чувствительным местам.
— Я готова, давай, — Питер натянул презерватив на член и, неспешно вводя его в меня, начал ритмично вбиваться.
— Ах! — моя голова откинулась назад и всё тело выгнулось. Питер взял мои ладони в одну руки и держал их сверху. Через пару минут темп усилился.
В этот раз Питер был более жесток, это было заметно по тому, как скрипел стол и по моим стонам, которые разлетались по всех квартире.
— Дорогая, будь потише, — он засунул свои длинные пальцы одной руки мне в рот, от чего я сильно покраснела, и мои стоны превратились в неразборчивые мычания.
— Мф. Дорогая, ты такая узкая, — от приближающегося оргазма Питер сбился с ритма, — такими темпами я кончу быстрее обычного.
От таких слов я сжалась внутри ещё сильнее. Его руки вцепились в стол по обе стороны от меня.
— Мгха, — Питер что-то прорычал и начал опять восхвалять мое тело так, словно я какая-то неповторимая богиня, как Афродита, но больше всего мне в душу запали слова: «Ты самое лучшее что было у меня в жизни, дорогая! ты как лучик света».
Через пару минут, длящихся как целую вечность, мы оба застыли в оргазме, сдавленно простонав.
— Это.было.я.блин, — я растеклась по столу и тяжело дышала.
— Дорога, фух, я ещё не закончил, — он опустился на колени и устроился своим лицом у меня между ног, — ты же не будешь против, правда?
— П-Питер! стой! — я попыталась убрать его голову, но уже было поздно, его язык полностью погрузился в меня.
— Аагха, — всё моё тело протрясло от мурашек.
«неужели его язык длиннее его члена?!»
— «дорогая, ты такая сочная. Ты лучше любой другой сладкой конфетки».
Потеряв контроль над своими эмоциями, я сказала глупость.
— Н-не хочешь быть м-моим, ах, парнем? — слегка слышно сказала я, — я понимаю что э-это не с-самый подходящий момент.
Я увидела в глазах Питера резкое удивление, такое чувство, словно ему воткнули нож в спину, и я испугалась.
— У тебя все хорошо? Питер, я понимаю что это было слишком неожиданно, но я не думаю что настолько, — Питер резко навалился на меня, придавив к столу, и очень крепко сжал в объятиях.
— П-Питер, мне больно, — мой голос немного хрипнул от боли. Послышался скрип деревянного стола и хруст.
— Питер, стол уже прогнулся, встань с меня!
— Дорогая! Я не могу! Я так рад что ты наконец-то решилась на такой шаг!
— Питер! — стол сломался и мы с Питером упали вместе с ним на пол. С двух сторон по бокам лежали сломанные ножки от стола.
В такие моменты люди обычно плачут от боли или злятся на своего партнёра, ну а я просто громко засмеялась. Два голых, уже взрослых, человека валяются на досках сломанного стола, разве не забавно?
— Хахахах, Питер, боже, хахаха, ты должен мне новый стол, — я не могла остановить свой неожиданный приступ смеха, в то время как Питер чуть ли не заплакал.
— Дорогая, прости меня, пожалуйста! я не знал, что стол сломается! я куплю тебе стол в сто раз лучше этого!
— Боже, Питер, ты такой дурачок, — я чмокнула его в лобик, — не волнуйся за этот тупой стол, всё хорошо.
По щеке Питера всё-таки протекла слеза.
— Питер… ты то смущаешься как маленький ребенок и плачешь из-за пустяка, то ведёшь себя как…альфа самец, хахаха, — я начала разцеловывать его лицо, — все хорошо, солнышко.
Питер встал с меня, отряхнулся от нескольких опилок и, потерев глаза, широко улыбнулся и подал мне руку, помогая встать.
— Дорогая, ты встанешь или мне тебя отнести в кровать?
Я протянула руку, но не достала.
— Если ты можешь. — Питер сразу поднял меня на руки и, поудобней перехватив, понёс в спальню. Там он положил меня аккуратно в кровать и укрыл одеялом по самую шею.
— Питер, а ты? Ложись рядом, я не против.
— Дорогая, не нужно, я посижу тут, посмотрю на то, как ты засыпаешь. — Питер смотрел на меня влюблённым взглядом и я, смутившись, решила не настаивать.
— Ну, хорошо, — я улыбнулась и вскоре заснула.
***
Несколько часов я беспрерывно смотрел на тебя, не отрываясь, словно от этого зависит моя жизнь. Это мое самое любимое занятие, наблюдать за тобой, разглядывать все твои стройные изгибы тела и лица, слышать твое милое еле слышное сопение. В конце концов я не выдержал…
«Дорогая, я не дрочил уже больше недели, терпеть для меня уже просто ад, поэтому прости меня, прошу».
Ширинка на джинсах уже начала давить. Без оглядки на последствия, я достал свой член, который уже начал истекать предэкуляром. Обхватив его рукой я начал неспешно дрочить на тебя, дорогая, растягивая удовольствие.
В голове я представлял тебя во всех самых развратных образах и позах: то как ты лежишь вся дрожащая на моей кровати, связанная, смотришь на меня своими невинно-карими глазками и дрожишь от возбуждения, не в силах сдержать свои отчаянные стоны.
Рука начала отрывисто двигаться вверх-вниз. Другой своей рукой я зажимал себе рот, сдерживая прерывистое дыхание.
В другой моей фантазии: ты, вся раскрепощённая, с затуманенным взглядом сидела верхом на мне, выцеловывая мой торс и проходясь своими припухшими от поцелуям губами — по моим соскам. Потом, выпрямив спину, откидывая голову назад — ты обхватываешь своей маленькой ручкой мой давно возбуждённый член и направляешь его прямо в себя, сразу же садясь на него полностью. До самого конца.
В настоящее время ты уютно лежала в кровати, сладко посапывая и, видя уже, наверное, пятый сон.
За окном стояла глухая ночь. Свет восходящей луны, просачиваясь сквозь занавески, попада́л на твои закрытые веки. Смотря на эту красоту (и немного злясь на луну за то, что она мешает тебе спать), я уже не мог сдерживать свои стоны наслаждения.
До боли закатив глаза назад, я кончил, но не заметил куда.
«Господи, нет, нет, нет. Почему я такой дурак?!»
Капли моей спермы попали на твоё лицо: губы, щёки и немного на глаза. А ты даже не дёрнулась… Наверное я сильно утомил тебя за вечер своими разговорами, фильмом и втрахиванием в стол.
Поднявшись со стула, я поспешно засунул свой член обратно в трусы и застегнул ширинку штанов.
Тихонько, чтобы не разбудить тебя — моя любовь — я направился ванну. В зеркале отражался раскрасневшийся школьник, который натворил что-то очень постыдное и спешит скрыть следы своего преступления.
«Надеюсь, ты ничего не заметишь, дорогая… мне и так стыдно за стол…»
Намочив тряпочку тёплой водой, я вышел из ванной и, тихо шагая по ламинату, придерживаясь одной рукой за стены, чтобы не упасть в темноте, вошёл в спальню.
Осторожно подойдя я вытер твоё лицо и отложил тряпочку в сторону. Потом я сел обратно на стул и продолжил разглядывать тебя. Такую нежную, такую манящую. И теперь точно только мою!
***
