Минхо и Джисон были напарниками. Так пошло с начала образования Stray Kids и продолжалось по сей день. Казалось бы, вор и поджигатель – что между ними было общего? Какие дела и задания они могут вести вместе? Все просто: дела, где нужно было из кого-то выбивать дурь, если Чанбин, Чан и Хван заняты.
Поэтому именно Ли и Хан, после того, как перестрелка закончилась не самым приятным образом, взяли на себя роль донов. Хоть они и были довольно холодными и жестокими людьми, когда дело касалось защиты семьи, но все же они были
людьми. Несмотря на то, что они могли убить ТХТ в этой заварушке, они этого не сделали. Парни их немного подстрелили, но не бросили умирать. Минхо, обладающий некоторыми знаниями в оказывании первой помощи, перевязал раны, а затем усадил их перед собой, не забыв попросить Джисона крепко связать их руки за спинами.
- Какого черта, Ёнджун? – вор, который рисковал своей жизнью ради незнакомого парня, одарил пятерку тяжелым взглядом, который остановился на одном конкретном персонаже.
- Можете меня убить, но их не трогайте! Это я решил, все сделать, а не они!
Слова Ёнджуна заставили Минхо слегка удивиться, хоть внешне он этого и не показал. Честно говоря, вор никак не ожидал того, что Чхве возьмет на себя ответственность за содеянное. Он ведь считал парня совершенно отбитым и ебнутым, на которого только Субин мог найти хоть какую-нибудь управу.
- Мы не убьем тебя или твоих товарищей. Это не в нашей компетенции, - Джисон, что стоял чуть поодаль, слегка пожал плечами. Хоть внешне он и был вполне спокоен, но внутри парень буквально сдерживал зверя, ведь из-за этого дела пострадал Чонин.
- Лучше бы убили, - тихий шепот Хюнина долетел даже до ушей Хана.
Цыкнув на эту фразу, Джисон подошел и встал рядом с Минхо. Ему бы очень хотелось сейчас быть не в этом холодном старом здании, а в мягкой кровати и желательно в объятиях Ли. Однако не прошло и минуты, как он подошел к Каю, смотря на него так, будто бы хотел взглядом сделать из бедного парня ледышку.
- Не смей так говорить. У тебя есть жизнь – величайшее благо, которое нужно беречь. Хочешь, чтобы тебя убили? Без проблем, тут же отвезу тебя к королям и не забуду все то, что достал Сынмин. И уж поверь, там вы все будете молить о пощаде.
- Тогда отвезите. Ожидание смерти хуже, чем сама смерть, - Бомгю, который сидел рядом с Тэ, не мог отвести взгляд от бедной ноги своего товарища. Ему и представить было трудно, на сколько парню сейчас было больно, ведь сам он никогда не получал ранений.
- Мы даем вам время, чтобы вы могли раскаяться и хоть что-то осмыслить. Даже в самых черных душах может блеснуть свет, - Минхо, что до этого сидел на стуле, встал, разминая свои затекшие конечности.
- Ребят, идите отдохните. Я тут их посторожу, а потом с Чаном решим, что делать.
Голос Чанбина, а точнее его слова, заставили Минхо и Джисона немного выдохнуть. После тяжелого дня и не менее тяжелой ночи, им очень хотелось немного отдохнуть. Конечно, они не рады, что кому-то придется не спать вторые сутки, но что поделать. Такова жизнь.
Стоило двоим парням увидеть свою родную кровать, они тут же не раздумывая упали на нее. Как только голова коснулась подушки, им сразу стало совершенно наплевать и на результаты Комиссии, и на разборки с ТХТ. Лишь смутная тревога за состояние Чонина поселилась в их душах. Однако спустя несколько часов они узнали, что с их младшеньким все в порядке, а вот с тем, кого Ли чуть ли не на собственной спине нес под градом пуль было совсем не все в порядке…
***
Куда же направился Хван после небольшого разговора с Яном? Ответ прост. Никуда. Он просто бездумно шел по улицам Сеула, кишащими жизнью. Лишь спустя час такой «прогулки» он понял, что его раздражает вся эта жизнь. Его раздражают эти люди, что сталкиваются с ним. Его раздражают все эти яркие вывески, так и кричащие о какой-нибудь ерунде, «которая обязательно сделает вашу жизнь ярче и лучше».
Чтобы скрыться от всего этого, Хёнджин свернул в ближайший сквер. Компания голых деревьев, серых и холодных, нравилась киллеру больше. Они будто бы понимали его, понимали его боль за ту крохотную жизнь, которая слабыми искрами теплилась в бледном теле. Слегка ухмыльнувшись, парень прислонился к одному из спутников, доставая и закуривая сигарету.
Выдыхая белесый дым, Хван прикрыл глаза, погружаясь во внутренний мир. Он будто оказался в царстве богини Хель, в таком же холодном и темном мире. И здесь ему хотелось плакать, рыдать, выть зверем, потому что не понимал, как помочь человеку, что сейчас был одной ногой в мире живых, а другой – в царстве теней. Он не понимал, как разговоры могут помочь Ёнбоку поправится. Не понимал, как Вонпиль собирается его лечить. Не понимал, что ему нужно делать.
«И ты просто так сдашься? Вот так возьмешь и опустишь руки?»
Широко раскрыв глаза, парень посмотрел перед собой. Он и вправду уже сдался. Сдался так и не начав бороться. Глубоко вздохнув несколько раз, Хёнджин смял тонкими пальцами дотлевшую сигарету и, круто развернувшись, быстро направился к выходу из сквера.
***
Стоило Хвану зайти в больницу, как на него уставилось несколько пар любопытных глаз, но он не обратил на это внимания. Он знал, что его новые ярко-красные волосы будут привлекать внимание и он был к этому готов. Сжимая в руке небольшой бумажный пакетик, парень, проигнорировав обращение медсестры, двинулся наверх, в нужный ему кабинет.
На его счастье Вонпиль сейчас сидел в своем просторном кабинете, рассматривая медицинскую карту Ли Ёнбока, которую достал ему Сынмин. Ничего интересного он в ней не нашел: самая обычная карта самого обычного человека. Лишь перезвон колокольчика на двери отвлек врача от столь преинтереснейшего занятия. Однако, увидев посетителя, его настроение сразу же упало ниже плинтуса.
- Что тебе опять от меня надо?
- Хочу спросить вот о чем…
Вопросы Хвана не были из ряда вон выходящими. Он всего лишь полюбопытствовал о текущем состоянии парня, о часах посещения, о том, можно ли приносить и ставить цветы в палату. Конечно, это сильно удивило Кима, ведь тот уже морально приготовился к соплям со стороны киллера. Но все же он ему рассказал: о том, что состояние хоть и тяжелое, но стабильное; о том, что пока его можно посещать утром и вечером и то ненадолго; о том, что цветы приносить можно, но нужно просить медсестру поставить их.
Последнее очень обрадовало Хёнджина и тот направился в палату Ёнбока. Перехватив сестру по дороге, он попросил ее поставить цветы, на что та охотно согласилась. Однако, когда женщина поставила белые лотосы на тумбочку рядом с кроватью, он с ужасом заметил, что там стоял еще один букет. Белые анемоны, собранные в маленький и аккуратный букетик, приковывали взгляд. Не успел киллер задаться вопрос «кто», как сзади он услышал знакомы голос:
- Наверное, я должен поблагодарить тебя за то, что принес моего друга в больницу? Или мне стоит застрелить тебя прямо за углом этой больницы, а?
