…they tranquillized me, analyzed me,
threw me back in my cage,
then they tied me to IV.
Told me I was insane.
I’ m a prisoner…
***
«Холодно…» Слегка поёрзав, Ёнбок сел на полу и потер кулачками свои глаза. Однако стоило ему их открыть, как тут же ударил белый свет, отчего парень вновь закрыл глаза. Лишь спустя пару минут он вновь смог открыть их и привыкнуть к слепящему свету. Встав на ноги, Ли осмотрелся: белое пространство окружало его с ног до головы. Но стоило ему вытянуть руку, как он наткнулся на стену, совершенно прозрачную, будто бы сделанную из стекла. Лишь отражения не было видно. «Странно…» Обняв себя руками, Ёнбок решил, что сидеть здесь будет не самым лучшим решением – мало ли где-то есть выход, его нужно найти. Шаг за шагом парень продвигался вперед… лучше сказать, в неизвестном направлении, периодически натыкаясь на невидимые преграды. Ли не знал, сколько времени он уже идет. Пять минут? Час? Два часа? Он не знал. «Да где чертов выход?!» Посильнее обняв себя за плечи, Ёнбок остановился, прислонившись к одной из стен, чтобы перевести дыхание. Холод, который сначала приносил молодому человеку лишь небольшой дискомфорт, усилился и заставлял кожу покрываться миллионом мурашек. Чтобы хоть как-то согреться Ёнбок сел на корточки, прижимая колени ближе к груди. «Слишком холодно…Где я, черт возьми?!» Ли уже чуть ли не слезы ронял на теплый вязаный свитер, как услышал писк. В неверии раскрыв глаза, молодой человек прислушался к тишине и через минуту вновь услышал писк. Но это не был звук, который издают мыши, который он слышал в своей родной Австралии. Этот писк был больше похож на звук медицинского прибора. «Даже если это единственный звук здесь, мне надо найти его источник…надо найти…надо…» С этой мыслью его голова начала раскалываться так, будто по ней бьют молотком, будто вбивают гвозди и закручивают болты, как в тело франкенштейновского монстра. Зажмурив свои глаза и сжав волосы руками, Ёнбок пытался как-то унять боль, но все усилия прошли даром – его сознание начало покидать тело, погружая во тьму…***
После встречи Чонгука и Хёнджина около палаты Ёнбока прошло несколько дней. Все это время Хван приходил с новым букетом цветов, который передавал медсестре, чтобы та поставила их на столик в палате. И все это время он мозолил глаза Вонпилю и Джэ, которые каждый час проверяли состояние парня. Между собой врачи уже даже не спорили, пришел ли Хван или нет: все часы посещения он сидел напротив окошка, из которого он мог наблюдать Ли, подключенного к медицинским приборам. В один из таких дней, когда Хёнджин уже собирался покинуть больницу, Вонпиль подошел к нему с пачкой бумаг. Результаты анализов были не самыми радужными, они даже не давали четкого представления будущего Ёнбока, но все же Ким решил прибегнуть к еще одному способу, который применяли к пациентам в коме. Он дал добро на то, чтобы Хван заходил к Ёнбоку в палату. К этому времени прошла неделя, как модель лежал в больнице. Эта новость обрадовала Хвана настолько, что домой он зашел с улыбкой, чем испугал парней, Чонина и Сынмина с Чанбином, что сидели в гостиной. От вида своего товарища Ким чуть не уронил ноутбук, Чанбин чуть не разбил телефон о ручку кресла, а Чонин поперхнулся чипсами, что ел в этот момент. На звуки кашля выбежал Чан, готовый набирать скорую, чтобы отвезти пострадавшего в больницу, но когда он увидел улыбку Хвана, то выронил смартфон, что каким-то чудом не разбился от соприкосновения с полом. - А ты чего…такой… - Если..кх-кх…Ёнбок не..кх-кх-кх.. не очнулся, то я тебя….ударю за такой..кх..вид, - Ян, которому Сынмин помог избавиться от кусочка чипса, что залетел не в то горло, смерил своего друга злым взглядом, требуя объяснений. - Мне разрешили сидеть в палате. - Блять, ты издеваешься? Сидеть в палате… И ты зашел сюда с такой лыбой, будто парень очнулся совершенно здоровым? Да ты так не радовался, когда Намджун отпиздил ТХТ! С тобой все в порядке или как? – Сынмин, который помнил убитое лицо Хвана, когда он привез их с Ёнбоком на руках к Вонпилю, не совсем понимал, чему парень радуется. В его голове просто не укладывалась эта информация. - Успокойтесь, парни. Я уверен, что это действие врача для Хёнджина послужило сигналом того, что молодому человеку стало лучше. Думаю, что скоро он очнется и мы все ему спокойно объясним, - ободряющая улыбка Чана в одну секунду успокоила нарастающий конфликт между парнями. Хмыкнув, Сынмин вернулся к ноутбуку, Чанбин продолжить листать ленту новостей, а Чонин внимательным взглядом проводил Хвана, что скрылся за дверью одного из коридоров. Крис же поднял телефон и вернулся в свой кабинет. К слову, что же случилось с ТХТ? Что ж, можно смело утверждать, что жестокость, с которой с ними разбирался Ким Намджун была сравнима лишь с жестокостью Шуги, когда тот расправлялся со своими врагами. К своему счастью, все пятеро парней остались живы, хоть и были очень сильно изувечены: шрамы останутся на их телах вплоть до их смерти. То количество крови, которое они потеряли не осталось незамеченным, поэтому все пятеро легли в одну из частных клиник, из которой потом не вылезали несколько месяцев. И конечно весть об этой «пытке» ТХТ прошлась по всему криминальному миру – никто не знал причины, почему RM так жестоко обошелся с молодой семьей. Все лишь знали, что причина есть, и этого вполне хватило, чтобы все конфликты между остальными семьями утихли на некоторое время.***
Стоя перед койкой, на которой лежал Ёнбок, Хёнджин боролся с желанием взять бледную руку парня в свою. Но в итоге он проиграл – он аккуратно прикоснулся к руке, что покоилась на одеяле. Она была холодной. Холодной, как нависшее свинцовое небо, которое вот-вот готово было обрушить на человеческий мир все свои страдания в виде сильного ветра и снега с дождем. Подставив стул ближе к кровати, Хван так же поставил на свободный столик, рядом с койкой небольшую вазочку, которую специально купил сегодня, с бледно-розовыми азалиями. Их запах, нежный, словно весенний день, разнесся по палате. Парень не знал, что ему следует делать. Как ему вести себя с Ёнбоком, который лежит мертвенно-бледный на белых простынях? О чем говорить, если он не получит ответа в закрытых карих глазах, обрамленных черными ресницами? «Знаешь, люди в коме могут все слышать. Может расскажешь ему несколько смешных историй? Потом он проснется, и вы вместе посмеетесь над этими несуразицами и глупостями.» Слова Йены, что пришли ему на ум, заставили глаза слегка расшириться – как он мог забыть об этом? Эти слова, сказанные после ужасной ночи, заиграли для него светлыми красками, подарили надежду. Накрыв холодную руку, Хёнджин постарался через нее передать свое тепло и принялся вспоминать забавные случаи, что случались с ним и его семьей, в надежде, что после того, как он расскажет их веснушчатому солнцу, оно проснется и улыбнется ему…