Change is a powerful thing People are powerful beings … Change is a powerful thing I feel it coming to me…
***
Сколько дней прошло с того момента, как Ёнбок узнал почему оказался в больнице, он не знал. Все мысли были пропитаны ядом в отношении того, кто испортил его жизнь, и обращены в сторону денег. Как ему рассчитаться за лечение и съемную квартирку? Как вообще жить дальше? Конечно, менеджер обещал ему помочь, и он помогал – Ли уже отправил резюме нескольким его знакомым. И все же парень не мог забыть то, как жил до этого, как радовался своей работе, как проводил свободное время, посещая выставки и гуляя по Сеулу. Но не все было так просто: Хёнджин не оставил своих попыток после того, как парень прогнал его из палаты, и продолжал приходить в больницу, каждый раз прячась от карих глаз, кипящих ненавистью, как мальчишка. Он не оставил своих попыток загладить вину через сообщения – он слал их десятками на номер телефона, пока в один прекрасный момент Ли это не надоело и он не заблокировал номер. И все же с помощью Чонгука Ёнбок отвлекался от мыслей о прошлом и о ненавистном ему человеке: Чон показывал ему видео танцев, гулял с ним по больнице, ведя разговоры обо всем и ни о чем. Парень по просьбе Ли принес ему блокнот с ручкой. Для чего – Ёнбок не сказал, лишь поблагодарил от всего сердца. Стук в дверь отвлек парня от своего занятия – до этого он уже сутки что-то писал в блокноте, хмурясь и тихонько ругаясь про себя. Удивленно уставившись на дверь, Ёнбок вспоминал, что сегодня за день. А когда наконец дошло, он нахмурился, ведь сегодня Чонгук, который стал единственным человеком, которому он был рад, и который часто приходил со своим парнем Тэхёном, который был тоже очень хорошим собеседником, не должен был приходить – обычно он писал, когда придет. - Кто там? Дверь глухо скрипнула, когда ее открыли. Перед парнем стоял человек, до этого ему неизвестный. Крупные глаза, нос и губы, мышцы, что не мог скрыть черный свитер – казалось, что за спиной этого человека была полная безопасность, своего рода тихая гавань. - Здравствуйте, - Ёнбок отложил ручку и бумагу, тем самым показывая, что готов к диалогу. - Здравствуй, меня зовут Бан Чан. Могу я присесть? - Да, конечно. У вас ко мне какое-то дело? – когда мужчина присел на стул рядом с кроватью, Ли спросил его и сцепил свои руки вместе, словно пытался себя как-то защитить. - Нет, дел у меня к тебе нет. Я друг Хёнджина, - Чан внимательно следил за лицом парня и на последних словах он отметил, что парень резко побледнел, а затем карий цвет глаз стал темнее. Руки Ёнбока сильнее сжались, заставляя вены слегка взбухнуть. - Что вам от меня нужно? – холод и злоба скользили в голосе парня настолько сильно и явно, что Чану на мгновение стало не по себе, но он быстро взял себя в руки. - Ничего, я всего лишь пришел попросить у тебя прощения. Это моя вина, что я недоглядел за ним. Если можешь, то прости, я правда не хотел, чтобы ты пострадал. Если бы Минхо сейчас видел, как Крис извинился и склонился в поклоне перед парнем, у которого от этого действия глаза чуть ли не на лоб полезли, то у того родилось бы миллион подколов на этот счет и вор при любом удобном случае бы подтрунивал над своим другом. Но сейчас его здесь не было, а потому Чан мог не переживать о своей репутации в его глазах. - Могу ли я что-нибудь сделать для тебя в качестве извинения? – после нескольких минут молчания, босс мафиозной семьи задал тот вопрос, который, по его скромному мнению, требовал разрешения. - Со своими проблемами я справлюсь сам. Сам оплачу себе жилье, сам оплачу лечение, сам найду работу. Все сделаю сам, - категоричность, с которой сейчас говорил Ёнбок, напоминала Крису речь Намджуна, когда тот заключал договоры с семьями за океаном. - По поводу лечения…Оно оплачено, как и жилье на полгода вперед. - Кто это сделал? - Я. Ложь сорвалась с губ Бан Чана быстрее, чем он понял, о чем спрашивал Ли. Спустя мгновение он понял, что ложь эта стала его спасением, ведь если бы он сказал, что оплатил все Хван, то он не знал, что произойдет: либо Ёнбок взбесится и стукнет его капельницей, либо он встанет и стукнет капельницей Хёнджина. Если он не решит сделать чего-нибудь другого. - Тогда вы уже все сделали в качестве извинения. - И все же… - Пожалуйста, не надо. Если хотите извиниться, то оставьте меня в покое, - Ёнбок вновь склонил голову, показывая, что на разговор он больше не настроен. - Ладно. Поправляйся. С этими словами Крис вышел из палаты, переживая в своей душе смешанные чувства. Конечно, он хотел что-нибудь еще сделать, так как, с юридической точки зрения, деньги за квартиру и лечения не покрывали ту сумму, которая положена Ли в качестве компенсации. Но с другой стороны парень уже все сказал – он хотел остаться в покое, и эти слова относились не только к его желанию остаться одному в помещении. И хоть Чан часто слышал эту беззвучную просьбу, он все еще не привык относиться к ней со старым добрым похуизмом. А надо бы. Наверное, здесь еще сыграла так называемая «тоска по родине», ведь Ёнбок был первым человеком из Австралии, которого он встретил. И Крису хотелось бы как-нибудь ему помочь, ведь у него денег, как у Скруджа, он может купаться в них, но парень не хотел ничего слышать об этому, а потому Чану ничего не оставалось, как вернуться к своим делам в своем кабинете…***
Через некоторое время парня отпустили из больницы, выписав ему лекарства. Чонгук с Тэ встретили Ли и отвезли его домой, пожелав здоровья, удачи и всего наилучшего. Когда же Ёнбок переступил порог квартиры, все показалось ему здесь каким-то затхлым и пыльным. Да и теперь в его глазах некоторые места были особенно грязными из-за ненавистного «гостя», из-за которого он и оказался на задворках жизни. В таких делах помогает лишь одно – уборка. Самая тщательная уборка с перемыванием всех тарелок, стиркой всех вещей и мытьем окон. Хоть парню и было довольно трудно, но он справился со всем, чувствуя, как мысли в его голове поутихли. «Мне нужно отдохнуть. Этот город…он ужасен. По крайней мере сейчас.» Взгляд парня непроизвольно упал на телефон, что лежал на столе. Искра. Буря. Эмоции. Платеж подтвержден. Уже на следующий день парень стоял в вестибюле аэропорта, высматривая свой рейс. Еще через несколько десятков минут, Ёнбок сидел на своем месте в самолете, что доставит его в Сидней, и переписывался с мамой, для которой новость о приезде сына была очень неожиданной. Он настолько ушел в переписку, что отвлекся лишь тогда, когда кто-то сказал ему: - Извините, можно я сяду на свое место? Голос, до безумия знакомый, заставил парня поднять голову, отчего капюшон худи упал на плечи. Ли, увидев обращавшегося к нему, тут же вскочил на ноги. - Ты?! - Спокойно, я здесь обычный человек, который хочет навестить семью в Австралии, - выставив руки в примирительном жесте, Чан слегка оторопел от того, что встретил Ёнбока здесь. - Семью? В Австралии? В Сиднее? - Да. Так, могу я сесть на свое место? – неловкая улыбка проскользнула на губах Криса. Ли все же пропустил мужчину на свое место у окна. Все еще пребывая в шоке, паренек сидел, уставившись в спинку кресла, пока он сам не спросил про семью Чана. Слово за слово молодые люди разговорились и провели весь полет в разговоре о своих семьях. Так они узнали, что оказывается были соседями, а Ёнбок раньше его не видел по той простой причине, что Крис не приезжал в Австралию уже несколько лет. Оба прекрасно понимали почему, но не произнесли этого вслух, тут же перекинув разговор на другую тему. Парни даже до дома доехали на одном такси, продолжая вести беседу. В мыслях Ли даже сказал, что Бан вполне себе собеседник, несмотря на свою работу: с ним было легко, непринужденно, весело. Но их беседа прекратилась, стоило им выйти из машины и направиться к своим домам. И если Чан сам зашел в дом, то вот к Ёнбоку тут же вышла его мама, крепко обнимая. Женщина скучала по своему сыну. Скучала с того момента, когда тот сел в самолет до Сеула. Сообщения и видеозвонки приглушали эту тоску, но сердце матери все же изнывало по своему солнышку, что решило пойти своим путем. Не стоит упоминать, как ей было плохо, когда Ёнбок месяц не выходил с ней на связь – ее беспокойство сделало из всей семьи неврастеников. Но сейчас он здесь, он улыбается и крепко обнимает ее в ответ – это ли не счастье для матери? Вечером вся семья Ли собралась за праздничным ужином – все же не так давно прошло Рождество да и приезд сына тоже был хорошим поводом. Весь остаток дня из дома Ёнбока доносился смех и болтовня: все делились новостями и историями, которые произошли за полгода. Но как бы парень не улыбался, на душе скребли кошки. Он скрывал от дорогих ему людей то, что с ним произошло. Слой одежды скрывал от них правду. Лишь ночью, когда он остался наедине с собой в своей старой комнате, он смог в свете тусклого ночника рассмотреть то прошлое, что теперь красовалось на его теле. Тихонько шмыгнув, Ёнбок провел пальцами по ним, а потом, словно коснулся раскаленного металла, отдернул руку и надел на себя пижамную кофту. Утро встретило Ли белесым светом в окно. Несколько минут он соображал почему свет такой серый, а потом вспомнил, что вчера вечером сестра обронила слова о плохой погоде и возможном ливне. «Ливень…То, что нужно…» После спокойного завтрака Ёнбок оделся и хотел уже выйти на улицу, как его остановила мама: - Ты куда, милый? - Хочу посмотреть на океан. Я скучал по нему… - Вижу, что отговаривать тебя бесполезно. Возьми зонтик тогда. Надеюсь, что океан успокоит твою душу, - легкая улыбка коснулась губ женщины. Она заметила, как ее сын вчера непроизвольно замолкал после своих рассказов, но лезть не стала. Она знала, что он сам ей все расскажет, если захочет. - Спасибо, мама. С этими словами Ёнбок вышел под дождь, что барабанил по всему, что попадется на его пути. Дорога до океана была неблизкой, но это было на руку Ёнбоку. Она позволяла подумать о своем прошлом и будущем. Хотя о прошлом он старался много не думать – считал, что воспоминания об этой счастливой жизни опасны; если пойти у них на поводу, то можно оказать на узеньком мостике без ограждения, шатающемся, как пьяница в ночи; на таком мостике можно без проблем упасть в пропасть под названием «жалость к себе» и выбраться будет невозможно. Когда же ноги принесли парня к океану, перед его глазами предстала могучая стихия в своем первозданном виде. Волны разбивались о землю с такой силой, что капли воды долетали до Ёнбока. Соленый воздух, пропитанный йодом и холодом, наполнял легкие Ли, заставляя голову слегка кружиться. Смотря на это буйство, глаза Ёнбока становились безжизненными, будто парень готов был сию же секунду вновь впасть в кому. Но нет. Он не собирался этого делать. Он лишь чувствовал, как все его сомнения развеивались, оставляя его искру жизни в покое. Ли смотрел на волны, которые без проблем могли убить человека, и чувствовал спокойствие. Его душа, истерзанная и уставшая, будто излечивалась этой тонной воды, что повиновалась могучей силе, что сокрушала скалы, и ветром, что сбивал с ног. И хоть в глаза попадали капли дождя, Ёнбок смог вдалеке разглядеть зеленый огонек. Это был маяк, что служил ориентиром для кораблей, что был одинок в бушующем океане. Вода скрывала его в своей пучине, но он вновь вставал и освещал путь другим. Очарованный этим светом, что иногда пропадал, Ёнбок протянул руку, будто хотел дотянуться до этого огонька. В одно мгновение в его душе разожглась та искорка, которую ветер сомнений пытался погасить. Эта искра, искра жизни, первая и последняя, теперь была огнем, который отражался в глазах парня, пока тот смотрел вперед. Казалось, будто пламя в нем готово было сражаться с этими волнами, с этим миром. - Неважно, что случилось, я все еще могу идти вперед…