Я в этом мире главный актëр

      Обычные, среднестатистические люди зачастую ненавидят дубы из-за романа Толстого. Ярослава же ненавидела дубы потому, что у неё был сын.       Изначально сближение с Лукасом, её приёмным ребятëнком, шло ну совсем плохо. Плачевно. Нет, конечно, у него характер не сахар, это известный факт. Его тщеславие, которое буквально породило главного антагониста всея манхвы, Этернитаса, стоит отдельного упоминания. Но то, что он будет игнорировать собственную мать, и использовать магическое преимущество, исчезая буквально из-под её носа... Даже для него это чересчур.       Какое было принято решение? Верно — поступать подло в ответ.       Есть такое свойство замечательное у людей, что с утра они не совсем дееспособны, и в принципе, соображают хуже обычного. Ах, эти ненавистные минуты после пробуждения... Когда ты ненавидишь учёбу, работу, и в принципе весь мир...       К сожалению Лукаса, и к облегчению Ярославы, он тоже был обычным человеком (пускай и будущим Величайшим магом, Черным психом, содержанкой рода дэ Эльджео и дальше по списку). А потому идея навестить сынишку с утра пораньше, пользуясь его уязвимостью, казалась вполне себе рабочей. Не телепортируется же он от неё прямо из постели да в пижаме?       Она его недооценила.       Стоило ей после короткого стука проскользнуть внутрь комнаты сына — замков здесь не было, от греха подальше — как он, все еще лежа в постели, словно не веря в увиденное, сонно, злобно прищурился, и... Пропал. Исчез. Съебался блять.       Да вы гоните.       Поднос с чаем и выпечкой в её руках полетел в ближайшую стену, оставляя на ней большую, капающую на пол кляксу.       «Вот тебе и «Доброе утро» пожелала... Неблагодарный», — Собирала осколки чашки, и бубнила проклятья себе под нос. Она звучала как типичная мать, которая требует от своего чада "спасибо" за то, что он не просил. Но поделать с собой ничего не могла.       Расстроилась ли она? Нет, совсем нет... Ведь не могло все получиться с первого раза, верно? Просто ей нужно чуточку терпения.       «МЕЛКИЙ УБЛЮДОК, С ТОБОЙ ПЫТАЕШЬСЯ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ, А ТЫ ДАЖЕ ВЫСЛУШАТЬ НЕ ХОЧЕШЬ! »       И ему нужно больше времени, чтобы привыкнуть. Научиться принимать заботу, и чувствовать себя рядом с ней комфортно. Ведь так поступают все настоящие родители, верно?       «ТВОЕ СЧАСТЬЕ, ЧТО Я ХОРОШАЯ МАТЬ, ИЛИ ИНАЧЕ БЫ ЗАДУШИЛА ЗА ПОТРАЧЕННЫЕ НЕРВЫ»       Вдо-о-ох... Выдох.       «Куда он, да в ночнушке мог деться...?», — думала, выходя в сад и проверяя все беседки на наличие одного чёрного кота ростом с метр.       Ни в саду, ни в поместье, ни даже на кухне его не нашлось. И это означало только одно — пока сам не захочет, не выползет, искать бесполезно. Или пока не проголодается.       Потраченного время, конечно, было жаль. Да и к обеду, после длительных поисков, голод ощущался вполне отчётливо. Ярослава горестно вздохнула, направляясь в столовую в одиночестве — а ведь планировала придти на завтрак вдвоем. Ну, надеялась придти...       «Объявится скоро, куда денется?»       Лукас не появился ни после обеда, ни через час, ни даже через два. Внутри что-то тревожно скрутилось, заставляя волей-неволей, да ерзать и суетиться. Ярослава почувствовала себя той самой мамочкой из мемов: «не страшно, когда мои дети шумят — куда страшнее, если они молчат». И правда — если от такого, как Лукас, не было вестей, то это было обоснованным поводом для паники. Либо сотворил что-то с летальным исходом для кого-то, либо только планирует.       Она вернулась в сад (здесь сынишка прятался довольно часто), и встала аккурат между пестрыми клумбами с какими-то хризантемами, дубом и грядкой с огурцами. Мда... Интересное решение ботанического дизайна, ничего не скажешь. И за это она платит садовнику?       А может быть здесь огурцы являются верхом эстетичности и стоят вровень с розами и пионами? Кто знает? Вон, люди в средневековье помидоры прикола ради сажали и украшали им свои грядки, да не ели — боялись, что ядовитые. Странные, конечно, были.       Сделав пометку в голове спросить дворецкого об этом — и если огурцы здесь используют чисто для декораций, то открыть человечеству глаза и устроить революцию в кулинарии — она зажмурилась из-за яркого солнечного света. Она отгородила себя от него ладонью — пятипалая тень четкими линиями отразилась на женском лице. Не любила она солнце, жару. Гадость. Потеешь, макияж плывет, черные коты на деревьях мерещатся...       Черные коты?       Горе-мать кинула быстрый взгляд на ветку дуба, в листве которой, как оказалось, и правда что-то шевелилось и натурально ошалела.       Это был не кот, а прижавшийся к коре дерева, зажмурившийся Лукас. Причем, видимо, он трясся от страха. Не мог слезть. Высоты боится...?       Её лицо выражало шокированное безразличие, и вроде бы, вот она, справедливость, а вроде и ребёнка снять нужно... Да поскорее. — Лукас! — Прокричала как можно громче, подбирая подолы красного платья и подходя ближе, — Может тебе помочь?       ... Да, издëвка. Да, вообще ни к месту. Но и её понять можно. Вот он, момент триумфа. Пускай, и смотрят на неё сверху вниз — дерево то было высокое — но преимущество было на её стороне.       Он ответил не сразу. То ли мурзился, был смущен, то ли прямым контекстом хотел послать нахуй да сдерживался. — Нет, не нужно. У меня все в порядке.       Ну, понятно. А руки трясутся от радости момента, да?       Так, начнем по порядку. Что нужно для спасения кота ребёнка, который, предположительно, путём не очень удачной телепортации попал на ветку в пяти метрах над землёй? По-хорошему, стремянка. Но едва ли такое чудо техники получится найти здесь, так что ищем альтернативу. Лестница.       Время доебаться до дворецкого.       От вопроса госпожи: «А лестница у тебя есть?», он, конечно, удивился. Как оказалось, её у усатого дяденьки нет. У горничных была, чтобы мыть окна, да потеряли еще при мамонтах — так и не нашли. Надо бы потом выписать штраф. Повара (а вдруг?) тоже помочь не смогли.       И вот, ведя за собой караван из слуг, она догадалась придти к садовнику, который, вроде как, иногда стриг высокие кусты. Было бы логично обратиться сразу к нему на самом деле. Но о какой логике идет речь? Риэлтор идет спасать будущее этой страны от падения с дуба — здесь об адекватности происходящего можно задуматься.       Спасать ребëнка она собиралась сама, несмотря на добровольцев из все тех же подручных. Уйдите же вы, она сама разберется! Лазила на бабушкин чердак же, чтобы поправлять антену телевизора, и тут справится!       Поддерживая её, а-ки черлидерши свою баскетбольную команду, слуги поставили несчастную лестницу и просто начали молиться за здоровье госпожи. Упадет, разобьется же, и все — окончательно с ума сойдет, устроит стартап какой-нибудь или откроет Обелии глаза на рэп. Ну, или просто волновались. Милые ребята.       Первый шажок на лестнице, второй, третий. Было неудобно из-за обуви на каблуке и многослойного платья. Четвёртый, пятый. Вспомнилась песня: «Я хочу лететь еще выше, чтоб не задеть города крыши...». Шестой, седьмой, восьмой. Из-за незнания молитв просто материлась под нос — авось поможет.       На десятой ступеньке она обнаружила то, что смотрит в ошалевшие красные глаза Лукаса в двадцати сантиметрах от себя. Ого, прямо-таки сова. Интересно, а "ухукать" будет? — Ну все, давай, возвращайся на Родину... — Немного неуклюже потянула маленькую тушку на себя, и с удивлением заметила, что он даже не сопротивлялся. Буквально-таки вцепился в неё, почти что до боли. Прижался, котенок, к груди, зажмурился и гордо молчал. Она сжала губы в тонкую полоску.       Ярославе стало не по себе от мысли, что будь на её месте та, настоящая мать Лукаса, она едва ли заметила даже отсутствие своего сына. А ведь он всегда жил так — сам, полагаясь хоть и на всесильного, но одного себя.       Ему было всего шесть лет.       Рука сама потянулась погладить волосы ребенка, но это было не самым умным решением — ей она держалась за ветку. Лестница начала падать вниз. — БЛЯТЬ! — Вскрикнула, не сдержавшись, видя, что листья все отдаляются и отдаляются, и прижав сына ближе. Пусть разобьется она, но не он. Не хватало ещё им рисковать.       Вместо того, чтобы сломать себе руки-ноги или получить смещение позвоночника, она почувствовала, что зависла в полутора метрах над землей. Все просто остановилось. Вон, какое небо, оказывается, чистое, голубое, без облаков... Птичка пролетела...       «Земля в иллюминаторе, земля в иллюминаторе... »       Слуги, во время среагировав — в отличие от неё — поймали госпожу, словно рок звезду, которая прыгнула со сцены в зрительский зал. Удерживали вместе с лестницей, окружив руками с ног до головы.       Ярослава же, не сдержавшись, подняла "трофей" всем на обозрение, подхватив Лукаса под подмышками. — Симба спасен! — Воскликнула раньше, чем подумала, и истерично засмеялась. С её души словно упал камень, а что слуги подумают неважно. И так в ряды спятивших приписали, куда хуже?       Она просто была рада, что с Лукасом — который не понимающе моргал на материнских руках и пытался выбраться — все было хорошо. И не собиралась его больше пугать, доводя буквально до того, что ему пришлось телепортироваться в первое попавшееся место и там застрять.       Какую мораль Ярослава смогла вынести из этой истории?       «Ебала я эту цель жизни с «вырастить дерево», буду нахуй подсолнухи сажать!!!»       И все же, на ужин они пошли вдвоем.