Когда настанет тьма

      Войдя в Главный Зал, где под траурным покровом покоились его несчастные соученики, Шан Цинхуа пал ниц в приветствии. Призвав всё своё актёрское мастерство, он беззвучно разрыдался. Великие лорды секты застыли в молчании перед этой немой скорбью, видя содрогающиеся худые плечи. Каждый из них понимал, сколь огромна сила священного демона. Испуг мальчишки был понятен.       Гу Цзюньвэнь, подойдя к главе Хэ, что-то прошептал. Согласно кивнув, тот взглянул на юношу у своих ног и произнёс:       – Мы все понимаем, сколь ужасным стал этот день для пика Аньдин и не станем задавать лишних вопросов. Однако, нам нужно понять, что произошло и кто виновен в случившемся.       Шан Цинхуа поднялся на колени и, сцепив руки, уставился на тонкие пальцы, не смея поднять глаз.       – Мы застряли на горной дороге близ Шэньяна. Она узка и пустынна, но шисюн Пань всё же решил ехать этим путём, чтобы сократить время. Наша повозка по ступицу утонула в замёрзшей луже. Вокруг стало так холодно, словно пришла зима. А потом дорогу накрыл туман. Шисюн Пань первым понял, что происходит. Он совсем недавно прочитал книгу о северных демонах. Мы же не могли поверить, что в нашем мире может быть подобное. Что это не тёмный совершенствующийся, а настоящее создание тьмы, явившееся из Царства Демонов. Шисюн Пань бросился бежать, подгоняя и нас. Шисюн Люй поспешил следом. Но... куда убежишь на горной дороге, если с обеих сторон тебя окружают скалы? Шан оказался столь труслив, что не смог последовать за остальными. Когда Шан выбрался из повозки, демон был совсем рядом. Стоял лютый холод – пальцы занемели на ледяном ветру. Шан оглянулся. Шисюны ещё были видны. Испугавшись, они даже не вспомнили о том, что могли бы применить цингун. Шан приготовился к смерти и попытался остановить демона. Но он... Он отшвырнул Шана прочь, словно... – он задохнулся, схватившись за ушибленную спину и слёзы вновь закапали на нефритовые плитки пола нескончаемым потоком.       Глава Хэ взглянул на лорда Цаньцао и тот, подойдя к ученику, поднял его с колен. Юношу бережно усадили в кресло, полное подушек. Пока лекарь проверял его меридианы, Шан Цинхуа обеспокоенно следил за ним, не смея продолжать. Лорд Цаньцао поколения «Цзюнь» был не так уж силён. Он никогда бы не сравнился с великим гением Му Цинфаном, что вскоре должен был встать во главе пика. Но он уже ступил в Павильон Бессмертия... Хватит ли этого, чтобы обнаружить тёмную кровь в его теле?       Мягкая тёплая золотистая ци убаюкивала. Успокаивала боль и тревоги. Чувство было таким приятным, словно Шан Цинхуа оказался в родных объятиях. Его слёзы высохли.       – Юноша сильно испуган, – закончив осмотр, произнёс лорд Цаньцао. – Его спина повреждена, а кровь... отравлена. К несчастью, я не могу определить, что это за яд. Священные демоны редки в этом мире. Мы знаем о них слишком мало.       Шан Цинхуа застыл, не смея вздохнуть. Они не знают... как священные демоны могут использовать собственную кровь?       – Продолжай, – велел глава Хэ.       – Ударившись о повозку, Шан лишился сознания. А пришёл в себя в комнате на постоялом дворе Шэньяна. Демон шипел от боли, снимая халат. На его плече зияла опасная рана. Шан пытался отползти, сбежать. Только бы хватило времени отправить талисман. Но... Демон накинул петлю из собственной ци и приказал сидеть рядом. Словно пёс, Шан ждал рассвета, не смыкая глаз. Тёмная ци не позволяла мне пошевелиться. Утром демон ушёл. Применил пространственную технику, похожую на печать сжатия десяти тысяч ли и... просто ушёл, оставив меня в комнате одного.       – Ты знаешь, как выглядит заклинание сжатия тысяч ли? – поразился лорд Цинцзин. – И где ученик Аньдин мог увидеть его?       Шан Цинхуа вздрогнул и вскинул взгляд. Вот она, его гибель – за спиной лорда Цинцзин, застыв, словно нефритовое божество, стоял Главный Злодей новеллы – Шэнь Цинцю.       Шан Цинхуа беззвучно открывал рот, не зная, что ответить.       Шэнь Цинцю, склонившись, что-то прошептал на ухо мастеру. В ответ тот ухмыльнулся.       Шан Цинхуа зажмурился, ожидая смерти.       Взгляды присутствующих устремились на лорда Цинцзин.       – Мой ученик говорит, что не раз получал от адептов Аньдин книги, которые кто-то просматривал. Среди них и вправду встречались пособия по созданию печатей. Так ты встретил это заклинание, листая книгу, и смог запомнить? Шиди стоит хорошенько подумать над этим, – улыбнулся заклинатель, прищурившись в направлении лорда Аньдин.       Тот кивнул в ответ, соглашаясь. Печать сжатия тысяч ли не могли запомнить и лучшие ученики. Такой талант никак нельзя упустить.       Шан Цинхуа оцепенел, глядя на Шэнь Цинцю. Что происходит? Он что, помог ему?       «Жэнь-эр, что это?! Ты что, подсуживаешь Главному Злодею?!»       [(⌒_⌒;) Ничего подобного! Я... лишь немного изменила его прошлое. Но вам это никак не повредит!] – смущённо ответила та.       «Боги, да на чьей ты стороне?!»       Закончив отвечать на вопросы, Шан Цинхуа с облегчением покинул Главный Зал, всё ещё не веря, что смог уйти от возмездия. Он всё ещё оглядывался. И неспроста. Шэнь Цинцю, опустив на его плечо свою изящную ладонь, тихо произнёс:       – Соблаговоли ответить ещё на один вопрос, шиди Шан.       Тот вздрогнул и, обернувшись, испуганно взглянул в ослепительно прекрасное лицо старшего ученика Цинцзин.       Если бы в Цанцюн, наряду с золотым списком ста красавиц вёлся подобный подсчёт и для мужчин, ученик Цинцзин прочно занял бы в нём первое место. Однако, молодые люди входили в список о рангах силы. И в нём Шэнь Цинцю был лишь на восемьдесят втором месте.       Тем не менее, его ладонь на плече Шан Цинхуа весила тысячу цзиней.       – Ты ведь знаешь, чем был отравлен, не так ли?       Шан Цинхуа, сплетя собственные пальцы, опустил голову, пытаясь скрыть в волнах волос покрасневшие уши. – Мы немного знаем о демонах, но они никогда не считали людей равными. Мы для них ничтожные рабы, пища, добыча, на которую они охотятся ради развлечения. Что бы не сказал тебе северный демон, не стоит верить ему. Он использует тебя для достижения собственных целей, а затем уничтожит.       Не дожидаясь ответа, Шэнь Цинцю слегка пожал плечо ученика Аньдин, взглянув на его окровавленные одежды под плащом, а затем повернулся к Юэ Цинъюаню, показавшемуся у врат Главного Зала.       Шан Цинхуа навострил уши. Эти двое никогда не были друзьями. Однако, Шэнь Цинцю не имел ничего общего с тем, которого Сян Тянь да Фэйцзы создал.       Бог новеллы никогда не интересовался прошлым Шэнь Цинцю. Но сейчас его разбирало острое любопытство. Кем он был? Что с ним произошло? Почему Юэ Цинъюань так трепетно относился к нему? Неужели... он был влюблён в этого мальчишку?!       – Шисюн Юэ, – поклонился Шэнь Цинцю, сложив руки в уважительном жесте.       Юэ Цинъюань вздрогнул и вмиг натянулся, как струна, глядя на юношу с мучительной тревогой.       – Шиди? Что-то случилось? – откликнулся он с нервной улыбкой, за которой скрывалось беспокойство.       – Шисюн Юэ, Шэнь хотел бы получить пропуск на четвёртый этаж Пагоды Мудрости.       Шан Цинхуа задохнулся. Пагода Мудрости пика Цюндин была сокровищницей техник и знаний. Огромной библиотекой, в которой хранились сотни тысяч книг.       – Шиди что-то заметил? – спросил Юэ Цинъюань с любопытством.       Шэнь Цинцю в ответ очаровательно покраснел. При виде того, как розовый румянец, словно нежные лепестки вишни расцветает на его высоких благородных скулах, невозможно было остаться равнодушным.       – Шэнь не осмелится смущать разум шисюна догадкой. Но если я смогу найти подтверждение, то шисюн будет первым, к кому Шэнь придёт за советом и наставлением.       Шан Цинхуа едва не хмыкнул. В этом весь Шэнь Цинцю. Прекрасный и чистый, словно белый лотос, но гнилой и омерзительный внутри. Юэ Цинъюань погибнет из-за него, пронзённый десятью тысячами отравленных стрел. Золотой прах его тела и сгоревшей души развеет ветер, осыпая плечи Главного Героя.       Виной всему ненависть Шэнь Цинцю к демонической крови. Если бы не это, Ло Бинхэ никогда не превратился бы в чудовище...       – Возьми мой пропуск, – вздохнул Юэ Цинъюань, протягивая Шэнь Цинцю нефритовую табличку. – Я провожу тебя и поговорю со старейшиной Пагоды Мудрости.       – Благодарю, шисюн Юэ, – церемонно поклонился Шэнь Цинцю. Нефритовые подвески на белых, изысканных ножнах его меча мягко зазвенели.       Шан Цинхуа нахмурился, опустив взгляд. Восемьдесят второе место в списке самых сильных учеников не помешало Шэнь Цинцю подняться на вершину Ваньцзянь и посетить Сад Мечей. Его клинок Сюя был настоящим произведением искусства. Чистый, изящный, сияющий... разве мог подобный меч принадлежать столь гнилой душе?       [А вы начали осознавать, что были неправы!] – раздался голос Цзэ Жэнь Чжи в его голове.       «Неправ?.. Я не думаю, что был неправ. Это ты изменила его прошлое, сделав Шэнь Цинцю другим!»       [Ничего подобного! ٩(ఠ益ఠ)۶] – возмущённо рявкнула Система, скрывшись за огромным окном «Обновление Системы».       Шан Цинхуа с трудом сдержал улыбку. Она делала так и раньше... Ох. Воспоминания вновь нахлынули, возвращая его к действительности. А ведь рано или поздно смерть всё же настигнет разум и ему придётся вернуться в собственное тело...       [Этого не случится, пока ваши баллы выше нуля], – пропела Система, не меняя интерфейс.       «Конечно... – горько подумал Шан Цинхуа. – Буду жить вечно...»       Вот только он ещё не достиг и тридцатого ранга. В его даньтяне едва виднелась крошечная горошинка ци... До истинной силы, до момента, когда он сможет подняться на Ваньцзянь, было ещё очень далеко...       Выдохнув, он смотрел вслед уходящему Шэнь Цинцю, думая о том, какой чудовищный финал его ждёт. Сян Тянь да Фэйцзы помнил наизусть каждое слово в тех ужасных главах, где медленно умирал Главный Злодей.       Это продлилось недолго. Ло Бинхэ, уничтожив пик Цинцзин, сумел пленить ненавистного учителя. Шэнь Цинцю был ранен, измождён бесконечным бегством от смерти. Может быть, он слишком устал...       «Глаза Ло Бинхэ разгорелись ликующим алым пламенем, когда он, сорвав плащ с незнакомца, увидел ненавистное лицо. Шэнь Цинцю изменился – казался измученным и больным. Да и как могло быть иначе, если вот уже шестой год на него охотился самый свирепый демон земель тьмы.       В глазах цвета лазури мелькнул беспросветный мрак, горькое отчаяние и страх.       – У-чи-тель, – с удовольствием протянул Ло Бинхэ, глядя на поникшего заклинателя.       Пытаясь сбежать от чудовища, что сейчас дерзко ухмылялось в его лицо, Шэнь Цинцю изранил меридианы и ядро. Он растратил всё, что имел... И Сюя... Его краса и гордость поблек и больше не отзывался на потоки ци.       Ослепительно улыбнувшись, Ло Бинхэ склонился к лицу Шэнь Цинцю, с наслаждением вдыхая аромат страха. Густой, горький, он уже был разбавлен слабой, едва различимой кислинкой... Его просто сломать.       Ресницы Ло Бинхэ на мгновение опустились. Сделав шаг вперёд, он заставил Шэнь Цинцю отпрянуть, врезавшись спиной в ещё тёплый обугленный ствол старого кедра.       – Учитель ждал меня? Ты ведь знал, что я вернусь, Шэнь Цинцю? – отбросив приличия, спросил Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю побелел. Никому не дозволялось называть его имя! Даже Юэ Цинъюань не имел такого права! Какая дерзость! Бесцеремонный наглый зверёныш! Решил показать свои маленькие клыки?!       Сжав пальцы в кулаки, Шэнь Цинцю нахмурился. Чёрные брови на белой, словно нефритовой коже казались изысканными росчерками драгоценной туши.       Ло Бинхэ невольно застыл, наслаждаясь тем, как лазурные глаза лорда Цинцзин наполняются гневом. Сейчас, когда его силы во много раз превосходили мощь этого заклинателя, демон получал удовольствие от его ярости.       – Не приближайся, ублюдок! – глухо произнёс Шэнь Цинцю, опустив дрожащую захолодевшую от страха ладонь на рукоять Сюя.       – Учитель, – с укором ответил Ло Бинхэ, погрустнев. – Мы не виделись столько лет, но, вместо того, чтобы насладиться встречей на золотом ветру и яшмовой росе, учитель гневается на этого Ло... Чем же ученик это заслужил?       Подняв ногу, он собирался сделать ещё один шаг к Шэнь Цинцю, однако тот мгновенно выхватил из ножен меч. Ци Шэнь Цинцю была так слаба, что он не мог использовать духовные умения. Даже просто поднять меч с помощью энергии было невозможно. Однако, клинок всё ещё был страшным оружием в его руках и лорд Цинцзин решил сражаться до конца.       – Замри! – выкрикнул Шэнь Цинцю, приставив кончик меча к груди Ло Бинхэ.       Тот мягко рассмеялся в ответ. Его заразительный счастливый смех рассыпался вокруг, искрясь.       Шэнь Цинцю чувствовал, как приподнялись волосы на его голове. Святые небеса, на этой выжженной дотла земле подобное веселье казалось кощунством!       Яростно сверкнув глазами, лорд Цинцзин ринулся в бой.       Однако, его ничтожных сил не хватило даже на то, чтобы коснуться шёлка чёрных одежд Ло Бинхэ. Сюя, выбитый из рук лёгким движением пальцев, вонзился в землю, печально звеня.       Шэнь Цинцю, вжавшись в обгоревший ствол дерева позади, с неверием взглянул на собственное запястье. На нежной шелковистой коже, сквозь которые виднелся узор голубоватых вен, зияла чудовищная рана. Мгновение... и кровь, хлынув фонтаном, окатила плечо, забрызгав прекрасное, побелевшее лицо.       Зажав рану ладонью, Шэнь Цинцю затравленно оглянулся. Бежать некуда... От этого чудовища не скрыться на голом, покрытом пеплом пике!       – Хм? – удивился Ло Бинхэ, не сводя взгляда с алеющих изящных пальцев. Кровь хлестала из-под дрожащей ладони. – Твоя рана... не заживает?.. Ах да, учитель ведь че-ло-век... За эти годы Ло совсем позабыл, как хрупки люди. Ранг учителя так низок... Он может умереть от самой незначительной раны!       Протянув руку, Ло Бинхэ взглянул на Шэнь Цинцю с заботой и трогательным беспокойством.       – Позволь же мне помочь, учитель.       Шэнь Цинцю уставился в ответ с ненавистью.       – Не приближайся ко мне, щенок! Как ты смеешь...       Смертоносная аура тьмы накрыла его с головой. Лорд Цинцзин задохнулся, чувствуя слабость и дрожь в коленях.       Сделав последний шаг, Ло Бинхэ приобнял его за талию. Бережно, словно возлюбленную.       Шэнь Цинцю уткнулся в его плечо, не в силах вдохнуть от чудовищной боли – даньтянь горел огнём. Демоническая ци привела его энергию в смятение, заставив остатки слабой ци метаться в венах, разрывая их.       Рот наполнился кровью. Просочившись сквозь багровеющие губы, она расплывалась по шёлку демонических одежд.       Ло Бинхэ сомкнул объятия за спиной лорда Цинцзин, склонившись к его шее. С наслаждением вдохнув аромат волос, он прильнул влажными губами к нежной тонкой коже, чувствуя, как испуганно бьётся голубоватая жилка.       Шэнь Цинцю содрогнулся, пытаясь отстраниться. Однако, тёмная ци не оставила ему шанса – дурнота заливала глаза алым светом, взрывалась в груди.       – Учитель, – прошептал Ло Бинхэ с притворной нежностью. – Этот ученик так тосковал в разлуке с тобой, что больше не вынесет и мгновения... Я позабочусь о тебе. Ло приготовил учителю особую... встречу.       Шэнь Цинцю вздрогнул. С его губ сорвался сдавленный стон, так похожий на всхлип.       – Учитель... – прошептал Ло Бинхэ, нежно целуя голубоватую жилку. Приоткрыв губы, он коснулся её языком.       Шэнь Цинцю вскрикнул, почувствовав прохладу острых клыков, пронзающих его плоть, забился в руках демонического ученика. Лазурные глаза наполнились слезами.       Ло Бинхэ, опустив ресницы, наслаждался ощущением кипящей крови на языке. Солёная, пьянящая, она имела привкус хризантемового вина. Кадык Ло Бинхэ дёрнулся, делая первый глоток. Скользнув по языку, хмельное вино растеклось по венам, покалывая маленькими будоражащими иглами.       С трудом оторвавшись от изысканного лакомства, Ло Бинхэ облизнул заалевшие губы и, сжав подбородок Шэнь Цинцю, взглянул в его измученное, покрывшееся испариной боли и ужаса лицо.       – Ты ведь хочешь знать, что тебя ждёт? – улыбнулся демон.       Шэнь Цинцю едва держался на ногах, цепляясь за плечи ученика окровавленными пальцами. Роскошные шёлковые рукава его элегантных одеяний пропитались алым.       – Мне так страшно... Вдруг учитель вновь пожелает сбежать? – чуть нахмурившись, произнёс ученик, чуть надавив на щёки Шэнь Цинцю. – Твои ноги быстры, а руки полны сил... Я... Не могу пережить новой разлуки, учитель. Ло вынужден... принять решение и лишить тебя этих прекрасных рук... и быстрых ног.       Зрачки Шэнь Цинцю раскрылись от ужаса, словно цветок тьмы, заливая лазурь чернотой. Губы послушно приоткрылись, позволяя пальцу ученика проникнуть в рот.       Слегка надавив на язык, Ло Бинхэ продолжал.       – Столько ужасных слов сорвалось с этих нежных уст... – произнёс он с сожалением. – Сколько неподобающе грубых слов, учитель... И даже сейчас, когда мы встретились, спустя столько лет, твои глаза полны ненавистью. Шэнь Цинцю... Мне стоит лишить тебя и этого?»