Когда настанет тьма

      Мобэй-цзюнь замер, скрестив руки на груди. В момент столкновения этому мальчишке придётся напрячь все свои силы! Истинная ци обязательно проявит себя.       Однако он не рассчитывал, что теневой страж думает иначе. Мэн-Мэн не могла остаться хладнокровной. Даже зная, что от руки Шэнь Цинцю погиб Цю Цзяньло; зная, как горько было терять старшего брата Тан-эр, она была верна ордену Лиянь. Что бы ни сотворил этот юнец, она должна защищать его жизнь!       Стиснув багровые губы, Мэн-Мэн напряглась, готовая броситься между противниками и помешать атаке эгуя.       Северный демон недовольно нахмурился и стремительно начертал печать, заключая девушку в мощную иллюзию. Не в силах побороть чары, Мэн-Мэн упрямо сражалась, не понимая, кто её враг. Кто может обладать столь немыслимой мощью, чтобы запереть её, девятихвостую лисицу хули-цзин, обладающую непревзойдённым мороком, в этом странном пространстве?! Окружённая ледяными скалами, ослеплённая густым туманом, она разила мечом призрачные тени, рассыпающиеся снегом при малейшем прикосновении.       Мобэй-цзюнь позади тихо хмыкнул.       – Видит Владыка Тьмы, я хотела сохранить жизнь его подданному! – вскричала лисица, вонзая меч в зеленоватый лёд у своих ног и применив чудовищное заклятие.       Судорожно вздохнув, Мобэй-цзюнь отступил. Она и впрямь сильна! Хорошо, что удерживать её больше не было смысла – одержимый голодным духом исполин и юный ученик Цинцзин сошлись в смертельном бою.       Шэнь Цинцю не мог воспользоваться барьером. Он оказался бы не полезней бумажного зонта. Техника Мэн-Мэн позволила ему ускользнуть от прямого удара и на несколько мгновений задержать Сяо Чэна. Этого времени хватило, чтобы развернуть печать.       Обезумевший от ярости, опьянённый собственной силой исполин послушно бросился в западню. Едва его нога коснулась первой руны, с небес обрушилась молния, обездвижив рассвирепевшего кузнеца.       Закричав, Сяо Чэн рухнул на колени, сжав ладонями виски. Голодный дух тонкой струйкой багрового дыма покинул тело мужчины.       Шэнь Цинцю протянул руку, сожалея о потерянной возможности что-то узнать о расе демонов. К несчастью, он понятия не имел, как пленить тьму. Может быть, использовать магическую шкатулку? Удерживает ведь она призраков! Но сверкнувшая молния уничтожила эгуя, не оставив и следа раньше, чем юноша посмел что-то сделать.       Сяо Чэн словно внезапно очнулся. Его взгляд прояснился, а внешность разительно изменилась, явив взору ученика Цинцзин суровое волевое лицо тридцатилетнего мужчины в белых одеждах. Над его головой сиял мощный барьер.       Шэнь Цинцю оцепенел. Активировав чудовищный артефакт, пробудив Печать Грозовых Небес, раскрывшуюся на три чжана, он не знал, как остановить стихию.       Над Линчэном стремительно собирались чёрные тучи. Седые, словно обгоревшие по краям, они сталкивались, рождая оглушительный грохот. Низкие, тяжёлые, смертоносные, цеплялись они за кроны деревьев и острые крыши башен и дворцов.       Шэнь Цинцю, обессиленно павший на колени рядом с границей заклинания, казался нефритовой статуей, освещаемой бесчисленными вспышками молний.       Голодный дух, уничтоженный первым ударом, давно обратился в прах, но Сяо Чэн отчаянно сражался со стихией. В его исполинском теле пробудилась немыслимая сила и явный грозовой отклик. Сумев подняться на ноги, он на мгновение скользнул взглядом по хрупкой фигуре юного ученика, изумившись. Боги, кто доверил юнцу божественную печать?! За такое стоило бы наказать! Как только он совладает со стихией, обязательно отыщет бестолкового мастера этого мальчишки!       Нахмурившись, Шэнь Цинцю сглотнул. Достав из рукава талисман призыва, он сжёг его в ладони.       – Ты должен это увидеть, Ци-гэ... – прошептал он едва слышно. – У этого человека... грозовые меридианы...       Человек в плену ревущих молний казался хрупким. Его изящные движения напоминали стремительный танец с мечом, а ци окутывала тело драгоценными одеяниями богов. Грязные волосы давно исчезли, рассыпавшись по плечам сияющим чёрным водопадом шёлковых нитей. Мужественное лицо помолодело на десяток лет...       Шэнь Цинцю не отрывал взгляда, догадавшись, что стал свидетелем редчайшего явления мира людей. Этот человек обладал немыслимой силой и сейчас проходил последнее испытание, собираясь ступить в небесные чертоги.       Грубый мужлан, двадцать лет бывший кузнецом в захудалом городишке, готовился к вознесению.       Не сгорела бы и треть палочки благовоний, когда рядом с учеником Цинцзин появились сияющие врата Печати Сжатия Тысяч Ли, в которые ступил глава Цанцюн в сопровождении старшего ученика и лорда Динцзю.       Юэ Цинъюань бросился к младшему брату. Заключив юношу в объятия, он осторожно отвёл его прочь от смертоносного поля Печати Грозовых Небес, а затем отыскал взглядом Лю Цингэ.       Тот с трудом поднялся, придя в себя. Его тёмные глаза полнились смятением, волосы слиплись от крови, а рука висела плетью. Тело сковывала ужасающая боль, но он всё ещё был жив.       Взглянув на то, как Шэнь Цинцю цепляется за Юэ Цинъюаня, ученик Байчжань вспыхнул от гнева. Что здесь произошло? Этот ядовитый цветок смог воспользоваться печатью и одолеть голодного духа? Лю Цингэ был в отчаянии. Как же случилось, что он пропустил этот бой? Неужели его напрасно прозвали богом войны?       Лорд Динцзю ревниво взглянул на Шэнь Цинцю и лишь затем взмахом руки прервал действие печати. Однако несмотря на то, что поле чудовищного артефакта, ограниченное рунами, погасло, стихия не улеглась.       Шэнь Цинцю встревоженно скользнул по мрачному лицу Лю Цингэ и взглянул на Юн Фэйюя.       – Лорд Юн, что происходит? Шэнь... Шэнь допустил ошибку?       Ученик Цинцзин дрожал. Его длинные тонкие пальцы были бледны и холодны. В груди словно застыл кусок льда и даже по венам текла густая остывшая кровь. Силы таяли. На юношеские, ещё хрупкие плечи навалилась такая тяжесть, что Шэнь Цинцю пришлось опереться о плечо Юэ Цинъюаня.       Тот сжал запястье младшего брата, делясь энергией. Но от этого становилось только хуже.       Температура вокруг медленно падала.       Мобэй-цзюнь довольно хмыкнул. Он увидел достаточно. Мальчишка исчерпал собственную ци и держался на ногах лишь силой воли. Его ледяная сущность проявила себя. И судя по тому, что Шэнь Цинцю так отчаянно защищает теневой страж Лиянь, им известно, кто этот юнец. Более того... ледяные меридианы не пробудились... значит, мальчишка уже побывал в руках адептов ордена и подвергся искажению ядра.       Любопытно. Ритуал рождал особенность, значительно облегчающую и ускоряющую путь к бессмертию. Но Шэнь Цинцю всё ещё имеет низкий ранг... Так неужели его особенность так отвратительна?       Лорд Динцзю молчал, застыв. Он никак не мог поверить собственным глазам. Боги, да как такое возможно?! Сжав плечо главы Хэ, он закричал.       – Ты видишь это, Лун-эр?! Святые небеса, это же Сяо Даочэн!       Однако Хэ Цзюньлун взглянул на него, как на безумца.       – Тц! Ты лишился рассудка?! Небесная скорбь превратила твои мозги в куриный суп?! Сяо Даочэн вознёсся раньше, чем я родился на свет!       – Я удивлён ничуть не меньше! – возразил Юн Фэйюй. – Неужто этот плут был изгнан из золотых чертогов? И это я... Я сам, собственными руками растворил над его головой Небесную Скорбь! Он же сейчас вновь вознесётся!       Хэ Цзюньлун закатил глаза и устало сжал переносицу.       – Ученик лорда Цинцзин весьма талантлив. Он мог бы раскрыть Печать Грозовых Небес и над твоей головой, – произнёс глава Цанцюн, намекая на то, что Юн Фэйюй достаточно стар для того, чтобы ступить в небесные чертоги.       Однако вопреки ожиданиям, лорд Динцзю не обиделся. Напротив, его лицо осветила ослепительная улыбка.       – Если Шэнь Цинцю пожелает испытать на мне Печать Грозовых Небес, я с готовностью...       Он внезапно замолчал – молнии погасли и человек, павший под тяжестью испытания на колени, рассмеялся.       – Сяо Даочэн! – рявкнул Юн Фэйюй и его чудовищная аура заставила присутствующих ужаснуться.       Исполин поднялся на ноги и, скрестив руки на груди, с презрением взглянул на говорившего. Однако, его лицо в мгновение просветлело.       – Шисюн Юн?! Боги, Юн Фэйюй! Я думал, ты давно мёртв! Святые небеса, да кто, кроме тебя, осмелился бы доверить Печать Грозовых Небес мальчишке!       Юн Фэйюй, приблизившийся к городскому кузнецу достаточно близко, сжал губы и уставился в его лицо снизу вверх.       – Я и забыл, как ты огромен, – вздохнул лорд Динцзю.       Сяо Даочэн развёл руками.       – Отнюдь. Это ты не вышел ростом.       Хэ Цзюньлун нетерпеливо топнул, не в силах выносить эту перепалку. Приблизившись, он поклонился и спросил.       – Разве бессмертный Сяо Даочэн не вознёсся много лет назад? Что привело его в Царство Людей?       Небожитель опустил голову и вновь потемнел лицом. Увидев его таким, было сложно поверить, что этот человек только что выдержал Небесную Скорбь.       – Ставлю сотню духовных камней, что тебя изгнали из-за женщины! – усмехнулся лорд Динцзю.       Сяо Даочэн вздрогнул и на мгновение побледнел.       – Шисюн прав, – согласился он неохотно. – Став небожителем, я много странствовал, сея добро и свет. И здесь, в Линчэне, встретил девушку, которую полюбил всей душой... Всем известно, что божество, спустившееся в Царство Людей не может раскрыть истинного обличья. Но моя возлюбленная сумела понять, кто я...       Юн Фэйюй нахмурился, переглянувшись с Хэ Цзюньлуном. Теперь причина изгнания была понятна.       Шэнь Цинцю коснулся губами уха Юэ Цинъюаня и прошептал:       – Ци-гэ... Ци-гэ, взгляни внимательнее на этого человека. Он очень силён. И у него грозовые меридианы! Я думаю... Думаю он твой...       Однако, Юэ Цинъюань не пожелал дослушать младшего брата. Его большая ладонь закрыла губы Шэнь Цинцю, не позволяя ему продолжить.       – Небесный владыка призвал меня на суд, где, запечатав силы, изгнал в мир людей. Но я никогда не был так счастлив, как тогда! Мне понадобился целый год, чтобы вернуться в Линчэн... Но... Своей возлюбленной я отыскать не смог. Как оказалось, она носила под сердцем дитя. Её семья, дабы избежать позора, увезла девушку в далёкие края... Я искал их десять лет... но мои силы были запечатаны, а странствия не приносили плодов. И когда Сяо, наконец, нашёл семью девушки, узнал страшную весть – моя возлюбленная умерла в тяжёлых родах. Да иначе и быть не могло, ведь я был небожителем. Знай они, кто отец этого дитя, всё было бы иначе... Мой сын... Мой мальчик... родился с редчайшими грозовыми меридианами и тут же погиб при первой вспышке ци. Все эти годы я скорбел о своей потере, проживая жизнь простого кузнеца в Линчэне, где о моей возлюбленной ещё помнили... Казалось, здесь витает её дух...       – Эгуй подловил тебя на этом? – мрачно спросил Юн Фэйюй.       Но тот не успел ответить.       Вырвавшийся из сильных рук старшего брата, Шэнь Цинцю предстал перед ним, словно разгневанный судья.       – Ты – небожитель?! Жалкий трус и глупец! Твою возлюбленную увезли прочь от позора! Даже если бы она или дитя остались в живых, никто не сказал бы тебе правды! В конце концов, даже если она и впрямь умерла, то ребёнок... Разве могли пробудиться священные меридианы сразу после рождения дитя?! Кто слышал о подобном?!       Юэ Цинъюань застыл. Он никак не мог заставить себя сделать шаг и остановить Шэнь Цинцю.       Юн Фэйюй выглядел поражённым. В его удивительных глазах можно было прочесть искреннее обожание.       Глава Цанцюн Хэ Цзюньлун потемнел лицом, не веря, что этот щенок смеет быть столь грубым с тем, кто прошёл Небесную Скорбь и вот-вот вознесётся, вернувшись в ряды богов! Но останавливать юношу не стал. У каждого свой путь. Хэ слышал, Сяо Даочэн суров и строг. Он сам преподаст мальчишке урок.       Однако новоявленный небожитель молчал.       – Никто не осмелится убить ребёнка со священными меридианами! Но не каждый отважится позаботиться о таком дитя, – продолжал ученик Цинцзин. – Они избавились от него, бросив твоего сына на волю судьбы и...       Юэ Цинъюань пришёл в себя. Стремительно приблизившись, он сжал тонкое запястье Шэнь Цинцю и поспешил прочь.       – Постой... Ци-гэ... – заклятие молчания впервые коснулось нежных розовых губ юноши. Шэнь Цинцю был так поражён, что задохнулся. Юэ Цинъюань... Ци-гэ применил к нему подобное?! В это невозможно поверить!       Заклинатели застыли. Юн Фэйюй внезапно ослепительно улыбнулся и, склонив голову к плечу, кивнул.       – Юнец знает, о чём говорит. У старшего ученика нашего великого главы священные грозовые меридианы.       Сяо Даочэн и сам всё понял. Его пальцы мелко дрожали, когда он смотрел вслед юношам.       – Мой... мальчик... – прошептал он, понимая, что и впрямь был недостаточно упорен в своих поисках. – Глупец... Я...       Он взвыл, закрыв руками лицо – печать, сдерживающая его божественные силы, развеялась золотой пылью; цепи, сковывающие его двадцать лет, пали. И перед изумлёнными жителями Линчэна, собравшимися у руин тюрьмы, предстал истинный небожитель. Сияющая аура величия и мощи была так сильна, что люди, опустившись на колени, возносили хвалу небесам за это чудо. Теперь Линчэн вновь наводнят путешественники, ведь этот город станет местом поклонения божеству!       Белоснежные одежды Сяо Даочэна реяли на ветру, разливая аромат травы и грозовой свежести. Расправив плечи, новоявленный бог, казалось, стал ещё выше. Его чёрные волосы, в которых тонули белые ленты с серебряными подвесками украшений, были легки и шелковисты. Высокая гуань, словно царственный венец сверкала в лучах ослепительного вечернего солнца.       Вздохнув, Сяо Даочэн снял с пояса подвеску талисман из особого небесного нефрита, смело шагнул к Юэ Цинъюаню.       Юноша всё ещё сжимал запястье младшего брата.       Шэнь Цинцю чувствовал, как дрожат захолодевшие пальцы старшего брата. Тот был разгневан и испуган. Он собирался многое сказать Шэнь Цинцю, но сейчас не мог оторвать взгляда от ослепительного зрелища. Глядя, как Сяо Даочэн, не касаясь земли, идёт к нему, Юэ Цинъюань лишился самообладания. Да и кто бы смог сохранить лицо, оказавшись в подобной ситуации? Это же истинный бог войны! Кто бы посмел взглянуть в эти тёмные глаза и остаться равнодушным?!       Шэнь Цинцю позади безжалостно опустил ладонь меж лопаток старшего брата и с силой толкнул его навстречу величественному небожителю.       Юноша ахнул. Собираясь надменно поклониться, встретив это божество ледяным выражением своего прекрасного лица, он внезапно оказался в тёплых, крепких объятиях.       Осторожно сжав плечи давно повзрослевшего сына, Сяо Даочэн с горькой улыбкой взглянул в его лицо. Сколько же времени он потерял! Ох... Яви он свой гнев, свои силы, отринь отчаяние, охватившее его, смог бы отыскать его раньше? Что же пережил этот ребёнок, оставшись в одиночестве? Кто заботился о нём? Готовил еду, стелил постель?.. Теперь ему не нужна забота, да и принять, полюбить человека, что ещё мгновение назад был чужаком... Сяо Даочэн не хотел возвращаться в свои золотые чертоги. К несчастью, Небесный Владыка был нетерпелив и гневлив. Сяо Даочэн чувствовал жжение в виске, чувствовал боль в ладони – небеса жаждали говорить с ним, призывали его к золотому трону.       Сяо Даочэн не находил слов. Он никак не мог оторвать взгляда от такого знакомого лица. Что можно сказать сыну, которого видишь впервые? Сыну, которого столько лет считал мёртвым?       Небожитель корил себя за слабость. Он мог бы вознестись много лет назад! Мог перевернуть вверх дном земли мёртвых и отыскать возлюбленную и дитя!       Как же небрежен он был, позабыв о времени... Его ребёнок уже превратился во взрослого мужчину.       Юэ Цинъюань оцепенел. В его глазах таилась застарелая обида и страх. За годы детских скитаний он научился относиться к людям с осторожностью. Этот человек и впрямь его отец? Что это значит? Он никогда не знал родительской заботы и принять её сейчас никак не мог.       – Ты похож на неё... – прошептал Сяо Даочэн. – Чертами лица, этой осторожностью беззащитного зверька. Прости меня, Сяо не смог уберечь ни тебя, ни твою мать от человеческой жестокости. Ты не познал ласки и заботы матери и всё, что у меня от неё осталось – это.       Сяо Даочэн протянул Юэ Цинъюаню круглый нефритовый кулон.       Юэ Цинъюань чувствовал себя неловко. Он так привык прятать свои эмоции за маской надменности, что сейчас, удерживаемый горячей рукой, не знал, как себя вести. Покраснев, он робко поднял взгляд на ослепительное лицо своего величественного отца и осторожно принял подарок.       – Носи эту вещь при себе, мой мальчик. Если когда-нибудь тебе понадобится помощь, я узнаю об этом и обязательно приду, – произнёс Сяо Даочэн.       Шэнь Цинцю невольно улыбнулся, слушая эти слова. Когда-то он слышал что-то подобное от самого Ци-гэ.       – Ты можешь просить о чём пожелаешь, – добавил небожитель и впрямь готовый на многое. – Я могу остаться здесь, с тобой.       Юэ Цинъюань долго смотрел в тёмные глаза отца, прежде чем принять решение. Они не близки. И что-то менять он пока не готов. Помотав головой, Юэ Цинъюань не объяснил своего отказа.       Сияние ауры небожителя чуть потускнело. Горько улыбнувшись, он похлопал юношу по плечу.       – Конечно же... нужно время. Я буду навещать тебя.       Юэ Цинъюань отступил на несколько шагов и чинно поклонился, соединив рукава халата. Замешательство уже прошло и он вернулся к привычной маске.       Махнув рукавом, Сяо Даочэн поднял взгляд к небесам, откликаясь на призыв небес. Яркий столп света соединил небо и землю. Звук приветственных горнов оглушил присутствующих. И мгновение спустя Сяо Даочэн исчез, оставив после себя мерцающий золотистый шлейф с ароматом цветущих персиковых садов.       – Вот же плут! – проворчал Юн Фэйюй. – Небесный Владыка наверняка места себе не находил эти двадцать лет! Впервые вижу подобные почести при вознесении.       Глава Хэ Цзюньлун ухмыльнулся в ответ.       – Да ты, старый лис, готов взорваться от зависти?       Лорд Динцзю нахмурился и промолчал, скрестив руки на груди. С тех пор, как этот бессмертный попал под чары Шэнь Цинцю, он больше не смел касаться других мужчин.       Ухмылка Хэ Цзюньлуна стала шире. Он просто не мог не злорадствовать, ведь раньше этот хитрец заставил бы его залиться краской и согласиться со своими словами. Теперь же великий бессмертный Юн Фэйюй больше напоминал верного пса, что не сводит золотых глаз со своего человека. И пока это так, глава Цанцюн мог чувствовать себя в безопасности.