Когда настанет тьма

      Внезапно зверь замер.       Шан Цинхуа с надеждой поднял тяжёлую голову. Взгляд застил туман. Перед глазами висело окно оповещения, в котором медленно снижалась шкала здоровья. Тридцать процентов... Двадцать... Он больше не способен был различить что-то в темноте звериного нутра, но ему вдруг показалось, что вдалеке мелькнул всполох света.       В то же мгновение зверь дёрнулся.       – Ты! Разве я не говорил тебе отвлекать сюань у?! Кто требовал от тебя подобного безрассудства?! – раздался разгневанный голос соученика.       Шан Цинхуа поднял взгляд и из последних сил улыбнулся. Так Чжань Цинмин не сбежал? Не было никакого предательства... Шан всё придумал!       – Ты вернулся за мной, шиди Чжань, – прошептал он, пытаясь подняться. – Прости, я... на этот раз Шан и вправду умрёт.       – У тебя нет времени умирать, – насмешливо возразил тот, подхватывая заклинателя на руки.       Процентная шкала застыла. Состояние молодого человека было отвратительным. Он чувствовал дурноту и чудовищную слабость, но ощущение, что смерть вот-вот схватит за глотку, прошло.       [Северный демон стабилизировал ваше состояние, используя священную кровь. Этого достаточно, чтобы остановить и нейтрализовать действие демонического яда, но не хватит, чтобы избавить вас от него], – странным тоном пояснила Система. Может быть, Шан Цинхуа показалось... не мог же он и впрямь уловить в её голосе... предвкушение!       Судорожно вздохнув, Шан Цинхуа покраснел, радуясь, что его багрового лица не видно под слоем звериной крови.       Чжань Цинмин остановился, отпустив его. С мерзким чавкающим звуком ноги старшего ученика провалились в мягкую плоть зверя. Шан Цинхуа услышал мерный грохот, глядя на содрогающуюся гору перед собой.       – Чего ты ждёшь? – спросил Чжань Цинмин. – Атакуй! Уничтожь сердце сюань у. Только так можно получить самый мощный венец силы, слияние с которым не вызовет отторжения и ран.       Шан Цинхуа ещё раз взглянул на огромный орган и тяжело сглотнул. Его руки крупно дрожали. Никогда раньше ученику Аньдин не доводилось обрывать чью-то жизнь и сейчас это стало настоящим испытанием.       Подняв меч, Шан Цинхуа ударил, не глядя.       Грохот оборвался. По телу сюань у пробежала судорога, из ноздрей со свистом вырвался воздух и лужица тёмной крови. Чёрная каменная черепаха шестого уровня, чудовищный монстр, долгие годы пожиравший зверей и птиц, была мертва.       Шан Цинхуа упал на колени. Его бузудержно рвало. Хрупкое тело сотрясала такая дрожь, что ноги не держали тело. Меч выпал из окровавленных пальцев, упав рядом бесполезной полоской стали.       Сжав его плечо, Чжань Цинмин поднял старшего ученика на ноги и помог ему вложить клинок в ножны. Он больше не беспокоился о сохранении иллюзии или самолюбия Шан Цинхуа, вновь подхватив его, словно невесту.       Тот, уткнувшись в сильное плечо, не видел, как Чжань Цинмин лёгким движением, без клинка рассёк огромную тушу надвое, освободив им путь. Почему-то немыслимая сила спутника больше не удивляла. Молодой заклинатель поднял голову лишь почувствовав влажный воздух и солнечное тепло.       Опустив Шан Цинхуа на землю, Чжань Цинмин приказал ему сесть в позу для медитации. Под его руководством старший ученик смог собрать ци чёрной каменной черепахи в венец силы и слиться с ним, получив неуязвимое тело и мощные защитные способности. Шкала жизненной энергии перед его глазами стремительно наполнялась. Достигнув предела, окно оповещения сменилось, насчитывая ранги...       Медитация Шан Цинхуа длилась долгие часы. Когда старший ученик Аньдин открыл глаза, чувствуя небывалую мощь в теле, солнце коснулось пиков гряды Тяньхэ. Подняв голову, Шан Цинхуа нахмурился, взглянув на юношу, терпеливо ожидавшего его пробуждения. За это время Чжань Цинмин поймал и подготовил пару птичьих тушек, а также успел вымыться и переодеться в безукоризненно белые одеяния.       – Шиди Чжань, – вздохнул Шан Цинхуа, окинув взглядом хворост и дрова. – Ты...       – Я не люблю огонь, – напомнил тот с ноткой раздражения. Да почему вообще он пытается оправдаться?!       – А? – с недоумением произнёс старший ученик Аньдин и, улыбнувшись, покачал головой. – Нет... Шиди Чжань, я... Всё ещё в крови чудовища. Мне хотелось бы...       – Озеро прямо перед тобой, – строго ответил Чжань Цинмин. – С венцом силы ты прорвался на седьмую ступень. Холод не должен пугать тебя.       Однако, Шан Цинхуа был напуган не ледяными водами озера, а совершенно пустынным берегом, усыпанным мелкой галькой. Ему не скрыть от тёмных глаз соученика своего обнажённого тела! Это заставляло Шан Цинхуа краснеть! Ведь даже если подозрения не оправдаются и Чжань Цинмин вовсе не имеет отношения к Мобэй-цзюню, сердце Шан Цинхуа билось быстрее, при взгляде на юношу. Обладатель широких плеч, крупных рук и гибкого сильного тела, соученик обладал мужественным лицом с суровыми, правильными чертами. Шан Цинхуа питал слабость к сильным мужчинам.       Однако признаться в том, что его беспокоит, старший ученик Аньдин, конечно же, не мог. Это было бы унизительно!       Повернувшись спиной к беззастенчиво наблюдавшему за ним Чжань Цинмину, он с отвращением стянул зловонную, твёрдую от высохшей звериной крови одежду. В его пространственном кольце хранился мыльный рожок и жёсткая мочалка... Скинув исподнюю рубаху и штаны, Шан Цинхуа покраснел до самых плеч. Жар поднялся в груди, разбегаясь по венам. Он и не заметил холода озёрной воды, пока тщательно отмывал тело и волосы.       Дрожь пробирала, пробегая вдоль позвоночника. Боги... Зачем он согласился принять венец силы? Какой в нём прок для отравленного демоническим ядом совершенствующегося? Ох! Если бы только Мобэй-цзюнь...       Но от пришедшей на ум картины Шан Цинхуа и вовсе задохнулся. Единственный способ вывести яд...       Старший ученик Аньдин вскинул голову и посмотрел на соученика, внезапно встретившись с ним взглядом.       – Выходи, – нахмурившись, произнёс Чжань Цинмин. – Твоя кожа уже покраснела от холода.       Шан Цинхуа вновь вспыхнул. Он просто не знал, как покинуть воды озера под таким пристальным надзором! Открыв рот, чтобы попросить соученика отвернуться, заклинатель внезапно громко чихнул.       Ох... Демонический яд не дремлет...       Опустив голову, Шан Цинхуа стремительно вышел из воды. Чжань Цинмин протянул ему полотенце и комплект одежды, заставив старшего ученика онеметь.       – Шиди, ты... Ты... Отыскал это в моём пространственном кольце?       Подобная бесцеремонность злила его, но Шан Цинхуа всё равно не мог заставить себя высказать порицание.       – Хм, – пожал плечами тот, отвернувшись.       Его уши пылали.       Заметив это, Шан Цинхуа поспешил натянуть исподние штаны и сапоги, а узкую грудь с тёмными, сжавшимися от холода сосками скрыть под тонким слоем рубахи. Но только надев верхний халат и укутавшись в свой тёплый плащ, он почувствовал облегчение.       Присев к огню, Шан Цинхуа занялся приготовлением пищи.       Чжань Цинмин не подходил близко к костру, растянувшись в траве и наблюдая за алым солнцем, склонившимся к земле.       – В трёх ли отсюда я заметил пещеру, – произнёс он задумчиво. – Там не чувствуется чужой энергии. Ночь в этом месте будет спокойной. Завтра я помогу тебе с охотой.       Шан Цинхуа обернулся. Он уже подвесил тушки птиц над огнём и теперь внимательно разглядывал лицо спутника.       – Почему шиди помогает мне? – решился он наконец.       Усмехнувшись, Чжань Цинмин повернулся на бок и опёрся головой о ладонь. Огонь отражался в его тёмных глазах, рассыпаясь мириадами искр.       – Что, если ты мне нравишься? – спросил он с лёгкой хриплинкой в голосе.       Очаровательно покраснев, Шан Цинхуа приоткрыл для ответа губы. Влажные, алые, они были так соблазнительно нежны, что Чжань Цинмин задержал дыхание.       Заведя за ухо прядь мокрых волос, старший ученик уставился на свои тонкие пальцы.       – Я... Я не хотел бы, чтобы шиди ранил себя, – произнёс он после долгого молчания. – Жизнь Шана имеет короткий срок... И сегодня ты напрасно потратил столько сил, чтобы добыть для меня венец силы... Шиди Чжань, этот Шан не заслуживает твоей преданной дружбы!       – Дружбы? – помрачнел Чжань Цинмин, присев. – Кто здесь говорит о дружбе?       Шан Цинхуа нервно улыбнулся и отвернулся к огню, переворачивая готовящихся птиц. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди! Он никак не мог найти достойного ответа.       – Шиди Чжань должен был забрать ядро зверя и стать победителем... – ещё раз попытался Шан Цинхуа. Он должен вывести этого человека на чистую воду! – Мне так совестно оттого, что ты едва не погиб, спасая меня. Но это всё... это всё напрасно. Шиди Чжань, Шан отравлен неисцелимым демоническим ядом.       Шан Цинхуа повернулся к соученику и внезапно вздрогнул, уткнувшись взглядом в нефритовый кулон секты Цанцюн, висевший на поясе. Его пальцы задрожали, а взгляд невольно сместился на сморщенную выпуклость халата. Когда он успел подойти?! Почему стоит так близко?!       – Демонический яд? – хрипло спросил Чжань Цинмин, опуская тяжёлую ладонь на макушку Шан Цинхуа. – Разве от него нельзя излечиться?       Шан Цинхуа со страхом поднял голову и оцепенел. На него смотрели знакомые глаза синего льда.       – Ну же, не молчи, – добавил соученик, не дождавшись ответа.       Шан Цинхуа в который раз покраснел. Удерживаемый тяжёлой ладонью, от холода которой занемела кожа, он едва мог сохранять своё положение и не пасть ниц.       – Способ есть, но... это постыдно и... немыслимо, – едва слышно прошептал старший ученик.       Чжань Цинмин склонился к нему так низко, что между ними не осталось и цуня.       – Какой же? – спросил он, касаясь разгорячённого лица Шан Цинхуа прохладным дыханием.       – Вытянуть неисцелимый демонический яд из тела человека способен только священный демон... Но ему придётся разделить со мной постель! – выпалив это на одном вдохе, Шан Цинхуа зажмурился, ожидая смерти.       – Вот как? – пощекотала прохлада алое ухо заклинателя. – Нам придётся сразиться на шёлковых простынях? Ты проиграешь, изранившись.       Шан Цинхуа не смел открыть глаз. Он дрожал от странной смеси страха и наслаждения, как в свой первый полёт на мече.       – Раны... можно избежать, если... использовать целебный... бальзам, – прошептал он, запинаясь.       Над ухом послышался мягкий смех, а затем его губы накрыл удивительно нежный поцелуй, что всё длился и длился.       Шан Цинхуа приоткрыл рот, пропуская прохладного влажного гостя в обжигающие недра. Языки робко соприкоснулись, изучая друг друга, скользя, сплетаясь.       Шан Цинхуа не смел поднять дрожащих густых ресниц. Сквозь слои ханьфу он чувствовал ладонь мужчины на своей спине. И эта сильная изящная рука не имела ничего общего с грубой мозолистой кожей Чжань Цинмина.       Губы странного соученика скользнули вдоль стройной шеи Шан Цинхуа, послушно откинувшего голову под этой лаской. Он впился пальцами в плечи Чжань Цинмина, рвано дыша.       Пояс халата развязался, открывая жадным сладким поцелуям путь к ключичной ямке. Распахнувшаяся следом рубаха больше не могла скрыть драгоценных жемчужин отвердевших сосков.       Шан Цинхуа утонул в чужих руках. Он больше не мог думать о пище, холоде или неудобстве. Единственным желанием, бьющимся в висках стал этот человек, ласкающий его плечи.       Подхватив заклинателя на руки, Чжань Цинмин шагнул во тьму.       Почувствовав изменения температуры и света, Шан Цинхуа распахнул глаза. Первым, что он увидел, была оторочка синего бархатного плаща из меха серебристой лисицы. Его собственные руки крепко обнимали стройную шею, утопая в волнах белых, словно снег, волос.       Задохнувшись, Шан Цинхуа задрожал так, что зубы начали выстукивать дробь. Одно дело подозревать Чжань Цинмина в том, что он Мобэй-цзюнь, и совсем другое внезапно очнуться в объятиях северного демона! Старшего ученика Аньдин охватила паника.       – Ваше... Ваше Величество! Это и... и вправду вы! – выдохнул он, чуть отстранившись и робко заглядывая в лицо своему повелителю.       – Хм, – усмехнулся Мобэй-цзюнь, опуская его на кровать. – И как давно ты это понял?       Шан Цинхуа не нашёлся с ответом. Он только и мог, что смотреть на это прекрасное создание с восхищением и благоговением.       Боги, что это за место? Куда принёс его Мобэй-цзюнь? Это Царство Демонов? Комната казалась простой и уютной. Едва ли она могла быть частью Ледяных Дворцов Северной Пустоши – что-то более близкое... Окружающее пространство казалось странным, словно несло ауру демона. Но о подобном Шан Цинхуа только слышал... Говорят, высшие существа были способны создавать собственные миры, что носили название «Море Души». Так неужели это и есть... Как же Мобэй-цзюнь допустил человека так близко? Немыслимо!       [Шкала захвата составляет 99%. Для северного демона нет существа дороже, чем вы], – поспешила объяснить Система.       Мобэй-цзюнь потянул ленты своего плаща и тот с мягким шорохом упал к его ногам. Обнажённые мышцы тугой груди демона и его тонкая талия будоражили желание заклинателя. Он жаждал прикоснуться к белой гладкой коже, хотел обвиться вокруг этого тела, отдавая себя во власть вспыхнувшего желания.       Мобэй-цзюнь не спешил. Развязав пояс, он расстегнул наручи и скинул шёлковые одежды. Однако на этом остановился, потянувшись к губам ученика Аньдин.       Не прошло и мгновения, как Шан Цинхуа оказался полностью обнажён. Покрасневший, застыдившийся заклинатель попытался спрятать лицо за завесой ещё непросохших волос, рассыпавшихся по плечам. Его аккуратный небольшой член отвердел, подрагивая.       Мобэй-цзюнь толкнул его на кровать, заставляя откинуться на спину и осторожно коснулся прохладными пальцами влажной головки, сорвав судорожный вздох с губ Шан Цинхуа.       – Значит, нужно использовать целебный бальзам? – спросил Мобэй-цзюнь тихо, скользнув меж порозовевших бёдер к заветной точке.       Шан Цинхуа вздрогнул, сжимая колени в неосознанной попытке остановить демона.       Мобэй-цзюнь видел страх в голубых глазах. Но... Он и так сдерживался из последних сил. Его жажда готова была разорвать тело на куски, требовала выхода.       Перевернув заклинателя на бок, демон шлёпнул его по округлой ягодице.       – Страх сковал тебя, словно лёд. Твоё тело твёрже панциря сюань у.       Шан Цинхуа вздохнул. Ох... Разве мог он отказать в ласке тому, кто был его целью? Тому, кто проявил такую заботу о нём, добыв венец силы; тому, кто спас его от смерти?       Уткнувшись лицом в белые простыни, Шан Цинхуа кивнул и протянул Мобэй-цзюню шкатулку с ароматной скользкой мазью.       – Хм, – ответил тот, любуясь округлыми ягодицами и изящным изгибом спины. От такого вида захватывало дух. Хотелось коснуться этой белой кожи, почувствовать восхитительную горячую нежность, оставить цепочку алых следов на плечах...       Мобэй-цзюнь уже достиг совершеннолетия. В тот день, когда на его голову возложили гуань, правитель Северной Пустоши подарил наследнику гарем из шести прекраснейших созданий. Не зная предпочтений сына, он выбрал трёх девушек и трёх... молодых мужчин. Старший евнух пустующего гарема, занимающий свой пост лишь милостью ледяного короля, взял на себя ответственность обучить юного принца хитростям сражений на шёлковых простынях. В тот день Мобэй-цзюнь в подробностях узнал, как достичь наслаждения.       После этого прошло немало времени. Северный демон часто представлял Шан Цинхуа в своих объятиях, мучаясь жаждой. И вот сейчас час настал...       Огладив нежные, пухлые полусферы ягодиц Мобэй-цзюнь услышал тихий вздох. Тонкие пальцы Шан Цинхуа сжались, сминая шёлк простыней, а шея залилась краской смущения.       Пройдясь поцелуями вдоль острых позвонков, демон принялся разминать розовые лепестки желанных нефритовых врат, окунув длинные пальцы в мазь.       Шан Цинхуа втянул воздух сквозь зубы, чувствуя лёгкое жжение и немыслимый стыд. От этого чувства его оцепеневшее тело ослабло, позволяя Мобэй-цзюню действовать чуть свободней.       Прохладные пальцы осторожно проникли в глубину, исследуя, смазывая каждый цунь. Однако демон не отличался терпением. Он так долго желал этого, что сейчас не мог ждать!       Шан Цинхуа закусил губу и тихо всхлипнул, когда широкая головка протиснулась в глубь его тела.       – Ваше... величество... – прошептал ученик Аньдин, едва дыша. Ощущение было болезненным. Но ещё больше мешало чудовищное смущение.       Это и впрямь происходит наяву?! Но как... Боги, как этому северному демону могло прийти в голову... подобное?!       Мобэй-цзюнь толкнулся глубже, удерживая соблазнительные ягодицы любовника.       Система внезапно взорвалась ликованием, устроив в голове Шан Цинхуа настоящий фейерверк.       [Ваше задание выполнено! Шкала захвата составляет 100%! 。.:☆*:･'(*⌒―⌒*)))ヽ(>∀<☆)ノ Следующая цель – добиться признания!]       Шан Цинхуа стиснул простыни, уговаривая себя взглянуть на происходящее, как на необходимость. Ведь в мире нет иного способа исцеления от демонического яда!       Тихие стоны Шан Цинхуа тревожили Мобэй-цзюня, заставляя сдерживаться.       Тело демона покрылось испариной прежде, чем он заполнил собой заклинателя.       – Ты опять собираешься умереть? – рыкнул он, входя до конца.       – Ах! – вскрикнул Шан Цинхуа, вздрогнув. Глаза вмиг наполнились слезами. Что это ещё за вопрос?! От этого и впрямь можно умереть!       Мобэй-цзюнь нахмурился. Ему не нравилось состояние Шан Цинхуа. Кровь демона в его венах давала чёткое представление о том, что чувствует человек. И ощущения были далеки от тех, что испытывал Мобэй-цзюнь.       Северный демон долго следовал за человеком, с каждым днём привязываясь к нему всё сильней. Ему нравилась его хрупкая красота, его напускная слабость, под которой таилась немалая сила духа... С каждым мгновением демон всё больше желал прикоснуться к человеку. Однако это могло погубить его. Их тела, их энергии были слишком разными...       Мобэй-цзюнь оставался рядом с Шан Цинхуа незримой тенью, помогая ему в культивации. И сейчас, когда заклинатель прорвался на седьмую ступень, наконец, стал достаточно сильным, чтобы принять его. Так откуда столь неприятное чувство?       Медленно покинув желанное тело, Мобэй-цзюнь перевернул Шан Цинхуа на спину и взглянул в его испуганное бледное лицо.       – Мне не стоило снимать маску этого мальчишки? Рядом с ним ты не испытывал беспокойства, – произнёс он с лёгкой обидой.       – Ваше величество... – прошептал тот, потянувшись к шее демона изящными длинными руками. – Всё совсем не так! Мужское тело не создано для таких забав! Шан ещё долго будет испытывать боль и страх...       Северный демон, склонившись, не позволил ему договорить, нежно целуя сладостный, сочный плод губ.       Шан Цинхуа любил поцелуи. Они сводили его с ума, заставляя естество набухать и подрагивать.       – И что же я должен делать, чтобы избавить тебя от этого? – спросил демон, сжимая аккуратный член любовника.       Шан Цинхуа покраснел.       – Если ваше величество продолжит целовать меня и... – он замолчал, не в силах продолжать.       – Хм, – ответил Мобэй-цзюнь. Его губы дрогнули в мимолётной улыбке.       Опустившись меж широко разведённых бёдер Шан Цинхуа, демон медленно двинулся к наслаждению, преодолев нефритовые врата и прильнув к припухшим губам возлюбленного поцелуем.       Ученик Аньдин не знал, сможет ли пережить эту ночь. Но одно он знал точно – его повелителю требуются чёткие инструкции! И он сам поможет ему стать нежнее и сдержаннее!       Сейчас же хрупкое тело сотрясалось под чудовищными атаками ледяного столпа, отчего казалось, что все внутренности перемешались, словно в нутре сюань у.       Шан Цинхуа и впрямь готовился умереть, когда Мобэй-цзюнь содрогнулся. Оторвавшись от алых губ любовника, он прогнулся, глухо застонав от наслаждения.       Широкая головка скользнула по маленькому узелку в глубине тела и Шан Цинхуа ахнул, вцепившись в сильные плечи демона.       Мобэй-цзюнь в мгновение всё понял, устремляя последние атаки на крошечный островок.       Шан Цинхуа задохнулся, распахнув свои большие голубые глаза. Его рваные вздохи сменились стонами. Вялый член вмиг отвердел и, дрогнув в руке Мобэй-цзюня, выплеснул млечное семя, оставив блестящие следы на груди заклинателя.       Северный демон склонился к его губам. Покинув желанное разгорячённое тело возлюбленного, он излился, оставив прохладную лужицу на животе заклинателя.       Шан Цинхуа долго не мог отдышаться, глядя на Мобэй-цзюня сияющими в сумраке странной комнаты глазами.       – Ваше величество, вы... Моя единственная удача, – произнёс он тихо.       – Хм? – удивился тот, чуть заметно улыбаясь.       Шан Цинхуа приоткрыл рот, но так и не решился задать главный вопрос: «Ты любишь меня, Мобэй?»       Тишина, воцарившаяся между ними, больше не казалась неловкой. Ученик Аньдин нежно коснулся лица демона и вздохнул.       – Мне пора возвращаться... Кто-то может заметить моё отсутствие...       – Тебе? – надменно спросил Мобэй-цзюнь, нависнув над любовником. – Я всё ещё голоден...       Шан Цинхуа покраснел, не зная, говорит ли его господин о еде или... его мучает иной голод...       – Ох... – забеспокоился заклинатель, вспомнив об оставленной над огнём дичи. – Боюсь, шиди придётся отыскать другую добычу...       – Хм, – согласился Мобэй-цзюнь, очарованный нежным румянцем возлюбленного. – Тогда к чему торопиться?