Когда настанет тьма

      Бой со зверем занял немало времени. Несмотря на то, что он был отравлен; что его онемевшее тело стало медлительным и неловким, мощная броня всё ещё спасала жизнь. Когда Чэнлуань наконец пронзил фуцанлуна, солнце поднялось в зенит.       Обессиленный Лю Цингэ с трудом сел в позу медитации. Он задыхался. От усталости и напряжения его колени дрожали.       Шэнь Цинцю ждал. Оперевшись плечом о каменную стену, он наблюдал за битвой, закрывшись щитовой печатью. Его волосы всё ещё были белее снега, а глаза холоднее льда.       Убедившись, что фуцанлун мёртв, Шэнь Цинцю опустился рядом с Лю Цингэ и спросил:       – Шиди Лю, тебе стоит подумать о том, хочешь ли ты поглотить ядро зверя или желаешь венец силы, который даст тебе способность неуязвимого тела.       Лю Цингэ открыл глаза и нахмурился.       – Я буду покрываться чешуёй каждый раз, как использую его? Я, использующий меч луань?!       Шэнь Цинцю вдруг рассмеялся.       – Так нам придётся охотиться на феникса? Разве дракон враг священной птице?       Вдруг, словно что-то вспомнив, Шэнь Цинцю сжал руки спутника. Лицо ученика Цинцзин выглядело встревоженным.       – Шиди Лю, твой уровень совершенствования очень высок. В этом мире нечасто рождаются люди с таким огромным талантом, как у тебя. Но столь стремительное развитие опасно. Если сейчас поглотишь ядро, неизвестно, какой уровень ты обретёшь. После шестой ступени на достижение нового ранга уходит не меньше года; после седьмой – три; а путь восьмой и вовсе занимает пять лет. Но ты сумел преодолеть все границы за столь короткий промежуток времени... Шиди Лю, Шэнь не уверен, что твои меридианы смогут выдержать хотя бы ещё один ранг. Ты можешь подвергнуть себя искажению ци. А на восьмой ступени... Боги, никто не сумеет тебя спасти!       Лю Цингэ внезапно опустил взгляд на изящные руки Шэнь Цинцю. Тот крепко сжимал ладони соученика, но даже так не мог скрыть дрожь. И если бы сквозь пальцы не текла искристая свежая ци, Лю Цингэ мог бы решить, что Шэнь Цинцю завидует.       Эта мысль позабавила, позволила богу войны испытать гордость. Ведь каждый раз, когда Лю Цингэ становился героем и всеобщим любимцем, Шэнь Цинцю переходил ему дорогу, затмевая сияние славы! Сейчас, когда ученик Цинцзин признавал его силу, Лю Цингэ чувствовал удовлетворение.       – Шиди Лю, при столь стремительном самосовершенствовании ты должен подумать о том, как защитить своё тело. Если однажды искажение всё же настигнет тебя... если когда-нибудь Чэнлуань восстанет против тебя, ты... должен быть неуязвим!       Лю Цингэ приблизился, соприкоснулись лбами и заглянул в лазурную глубину глаз.       – Ты так беспокоишься потому что то, что происходит с тобой сейчас тоже искажение ци?       – С чего ты взял? – покраснев, спросил Шэнь Цинцю. Он отстранился и, прекратив передачу ци, поднялся на ноги.       – Значит, ты одержим? – грозно спросил бог войны, разозлившись. Он не понимал, почему Шэнь Цинцю не признаёт столь очевидную вещь. – Ты предлагаешь мне венец силы! Но откуда тебе известно, как его создать?! Как ученик Цанцюн может знать о столь древнем утерянном искусстве?!       Шэнь Цинцю взглянул на него с гневом. Высокий лоб прорезала глубокая складка недовольства.       – Это имеет значение? Всё, что я делаю сейчас – для тебя!       Лю Цингэ поднялся, сжимая в руках меч.       – Я не желаю принимать помощь от одержимого! Кто захватил твой разум? Что за демон превратил тебя в эту послушную марионетку?!       – Шиди Лю! – попытался оборвать его Шэнь Цинцю, чувствуя, как в очередной раз рушится хрупкий мир его чувств.       – Я не позволю подобной твари остаться в этом мире! Фуцанлун подождёт.       Бог войны вытянул руку, собирая ци зверя в твёрдый серебристый духовный кристалл. Убрав его в кольцо, Лю Цингэ обнажил меч. Теперь выбора не было. Венец силы не создать из духовного камня. Оставалось поглотить ци зверя и ускорить культивацию.       Ученик Цинцзин не представлял, что всё обернётся подобным образом. Ведь он знал, что этот человек погибнет от искажения ци в ближайшие годы! Он так жаждал спасти его! От поступка бога войны его терзала досада и мучительная тревога.       – Позволь мне изгнать демона, позволь освободить тебя от тьмы! – вскричал Лю Цингэ. Его голос едва заметно дрогнул.       Шэнь Цинцю отступил к выходу из пещеры, увидев в руках соученика стопку талисманов.       – Шиди Лю! – повторил он, не в силах поверить в то, что видел. Неужели тот северный демон был прав и это его судьба? Неужели все, кого он любит, отвернутся от него?       – Я достаточно силён, чтобы защитить тебя во время ритуала. Доверься мне! Мне уже доводилось проводить его в одиночку!       Шэнь Цинцю, увидев ленту пылающих магических знаков, обнажил меч. В мгновение ока Сюя уничтожил заклинания, что должны были связать, обездвижить одержимого.       Лю Цингэ онемел. Его рука, держащая клинок, дрожала.       – Вот как? Этот демон настолько силён? Неудивительно, что ты не можешь ему противостоять... Ты...       Шэнь Цинцю не стал ждать дальнейших объяснений. Вскочив на меч, он ринулся прочь. Не успел Лю Цингэ и вздохнуть, как его спутник взвился к небесам.       – Если мне не удастся изгнать его сейчас, это сделает глава Хэ! – в ярости крикнул ученик Байчжань вслед.       – Лю Цингэ... – не повышая голоса ответил Шэнь Цинцю, петляя меж высоких стволов старых сосен. – У тебя настоящий талант всё портить. Ты сам... Сам всё разрушил, вернувшись на путь вражды! Но... Если в прошлом именно я стал причиной твоей смерти... что я должен сделать сейчас? Уйти и никогда не возвращаться в Цанцюн? Смогу ли я тогда спасти тебя от самого себя?       Шэнь Цинцю смертельно устал. Он и не заметил, что невольно последовал в направлении, отмеченном Лю Цингэ – к тем самым водопадам, о которых говорил бог войны.       Спешившись у небольшой рощи, за которой слышался грохот падающей воды, Шэнь Цинцю взглянул на свои волосы. Те вновь стали черны, словно тушь. Применив чары сокрытия, молодой человек двинулся на звук, стараясь не задеть ни одной ветви, боясь потревожить обитателей рощи. Здесь росли раскидистые клёны. Их листья были красны, словно кровь. Шэнь Цинцю долго не мог отвести от них взгляда.       Судя по положению солнца, миновала десятая стража. Тело наливалось усталостью и отчаянием. Если он немедленно не отдохнёт и не восстановит силы... Боги, ему нужно понять, что сейчас произошло! Необходимо подумать... Но усталость брала своё. Шэнь Цинцю охватил озноб, а в животе то и дело раздавалось громкое требовательное урчание.       Ученик Цинцзин оглянулся. Нужно отыскать безопасное место. Было бы глупо полагаться на свои истощённые силы. Вдалеке виднелся одинокий островок, полный тяжёлых валунов. Возможно там никто его не потревожит.       Собрав все силы Шэнь Цинцю преодолел водную преграду и едва не рухнул от усталости. Его била дрожь. Он испытывал пронзительный холод, разрастающийся в груди. Очевидно, ледяные меридианы в который раз требовали энергии.       Вспомнив о шкатулке, что дал ему демон, ученик Цинцзин проглотил пилюлю, похожую на маленькую льдинку. Подумав, что стоило бы позаботиться и о животных в поясной сумке, он словно во сне покормил щенка и дал целебную пилюлю лисице, а затем вернул зверей в магическое пространство.       На самом деле, этот островок был удивительно живописным. Окружённый гладкими серыми камнями, словно стеной, в центре он полнился ароматными пурпурными цветами.       Но несмотря на это, если бы Шэнь Цинцю не был так измождён, никогда бы не осмелился остаться здесь. Его разум застила слабость, мешая узнать растение.       Сев в позу для медитации, ученик Цинцзин закрыл глаза и выровнял дыхание. Однако усталость взяла своё. Спустя палочку благовоний он, покачнувшись, рухнул в волны высокой, голубоватой травы и мгновенно уснул.       Мгла поглотила сознание. Лишь иногда в её глубине скользили странные неясные тени прошлого, крича об опасности.       Эти цветы... мешали ему проснуться.       Шэнь Цинцю шёл по дворцовым палатам сквозь раззолочённые комнаты и длинные галереи, полные резных окон. Дорога привела его в роскошный сад, к чайной беседке, где спиной к нему сидели двое мужчин. Они молчали. И чай перед ними давно остыл.       Тревога заставила заклинателя остановиться. Что-то смутно знакомое угадывалось в изумрудных одеждах одного и чёрных, расшитых серебром одеждах второго.       – Разве я был не прав, дав ему ещё один шанс? – бархатным голосом спросил мужчина в чёрном. – Ради этого я и вернулся.       – Не имеет значение, какой выбор ты сделал. Он не стал умней.       Второй голос заставил Шэнь Цинцю задохнуться в ужасе. Он застыл, не зная, бежать прочь или броситься на колени, моля о прощении... Несмотря на то, что он не видел лица, Шэнь Цинцю узнал человека в изумрудном ханьфу...       Перед ним сидел Цю Цзяньло.       Не сдержав судорожный вздох, ученик Цинцзин невольно обратил внимание обоих мужчин на себя.       Лицо мужчины в чёрном казалось смутно знакомым, словно их разделяла целая жизнь. Улыбнувшись, тот протянул руку, сжав тонкие пальцы заклинателя в своей большой горячей ладони.       – Ты видишь, он пришёл повидаться, – радостно произнёс незнакомец, обращаясь к Цю Цзяньло.       В ответ тот закатил глаза, оставив это замечание без ответа.       Поднявшись со стула, мужчина в чёрном приблизился, взглянув на Шэнь Цинцю сверху вниз.       – Твои пальцы так холодны... – с тревогой произнёс он. – Неужели ты решил навеки остаться здесь, рядом с нами?       – Этот щенок давно устал от жизни! – возмутился Цю Цзяньло. – Каким глупцом нужно быть, чтобы явиться на остров, полный травы дурмана и позволить себе уснуть? Это ещё хуже, чем броситься с деревянным мечом на вожака ледяных гиен...       Рассмеявшись, незнакомец обнял Шэнь Цинцю, согревая его своим теплом.       – Просыпайся... Ведь ты обещал меня навестить... Проснись, Шэнь Цинцю!       Вздрогнув, молодой человек и впрямь проснулся. Перед его глазами возник кожаный пояс, прошитый серебряными узорами и серый шёлк халата. Но... ученик Цинцзин чувствовал себя странно... Что-то было не так. Но что могло его тревожить? Этот странный сон? Человек, которого он видел в этой иллюзии?       Шэнь Цинцю с трудом поднял взгляд и долго смотрел, как безвольно болтаются его собственные онемевшие руки. Он внезапно очнулся. Рассудок, помутившийся в иллюзии, прояснился.       Кто-то тащил его на плече!       Шаг человека был лёгок и невесом. Словно немалый груз в виде здорового молодого человека вовсе не доставлял неудобств. Сосредоточившись, Шэнь Цинцю наконец узнал узор на поясе. Боги, это же адепт его родной секты! И одежды серебристого шёлка носят лишь на одном пике!       Зажмурившись, Шэнь Цинцю решил и дальше притворяться мёртвым. Сколько же он проспал, если Лю Цингэ успел восстановить силы и отыскать его? Неужели те слова из сна на самом деле принадлежали ему?       Нет, это совершенно бессмысленно!       И что теперь? Лю Цингэ ведь не посмел коснуться его золотого ядра? Не узнал страшной тайны о том, что оно искажено?! Нет... Ни один заклинатель не позволит себе совершить подобное по отношению к другому! Это хуже чем... откровенное насилие! В мире нет более чудовищного оскорбления, нет более страшного унижения, чем исследование чужого золотого ядра без согласия на то заклинателя!       Но Лю Цингэ подозревал, что Шэнь Цинцю одержим... Мог ли он нарушить запрет, посчитав это достаточной причиной?       Ученик Цинцзин замирал от страха. Куда Лю Цингэ его несёт? Узнав тайну его ядра... бог войны мог бы потребовать его изгнания из Цанцюн как приверженца тёмного пути. Лю Цингэ ведь не станет его убивать, не так ли? Всё можно решить мирно!       Шэнь Цинцю внезапно задохнулся. Его сердце пропустило удар, когда он вспомнил о Юэ Цинъюане. Лю Цингэ знает о том, как они близки. Разве будущий глава Цанцюн позволит изгнать Шэнь Цинцю из Цанцюн? А Юн Фэйюй?       Лю Цингэ принёс клятву верности секте. Он обещал защищать и оберегать хребет Тяньгун, что стал его домом, от тьмы. И Шэнь Цинцю в его глазах был угрозой. Помехой, дурманом, застившим взгляд Юэ Цинъюаню и лорду Динцзю! А значит, Лю Цингэ и впрямь мог попытаться его убить!       Шэнь Цинцю медленно вдохнул. Он чувствовал горячую руку бога войны, удерживающую его бёдра; чувствовал тугое, твёрдое тело соученика... И не знал, как вырваться из этой западни.       Хуже всего, что на его боку больше не было привычной тяжести Сюя! А без оружия не стоило и пытаться сбежать! Ничего... Рано или поздно бог войны остановится и отпустит его, сбросив наземь. Тогда он сможет попробовать!       – Шисюн Лю! – раздался радостный голос соученика Лю Цингэ. – Разве мы не должны были собирать духовные камни зверей? Зачем ты несёшь тело? Ой!       Очевидно, получив подзатыльник, юноша пробормотал извинения.       – Где ты видел зверя в одеждах секты Цанцюн? – грозно спросил Лю Цингэ.       Радостные возгласы заставили Шэнь Цинцю напрячься. Он слышал всё больше голосов, словно все участники Собрания Союза Бессмертных внезапно собрались в одном месте.       – У меня пятьсот баллов! – выкрикнул незнакомый голос. – В этот раз башня Тяньи победит!       – Жалкие пятьсот баллов? – скучающим тоном произнёс Цзинь Цзюэ. – Убожество.       – Эй, шисюн Лю, – вновь произнёс соученик Лю Цингэ. – О чём говорит этот высокомерный ублюдок?! Я с трудом набрал триста!       – По возвращении на Байчжань ты не сойдёшь с тренировочной площадки до тех пор, пока не победишь двадцать учеников! – с гневом ответил Лю Цингэ. – Подобный результат позорит пик Байчжань!       Шэнь Цинцю распахнул глаза и приподнял голову, вмиг вспыхнув от стыда. Что это ещё такое?! Как они оказались в долине у ущелья Пяти Ветров?! Не может ведь быть, чтобы Собрание Союза Бессмертных уже закончилось!       Почувствовав движение, Лю Цингэ опустил свою ношу на землю и протянул ему меч. Он ничего не стал объяснять. Вскользь взглянув на разгневанное ослепительное лицо Шэнь Цинцю, отвернулся, отправившись прочь.       Шэнь Цинцю с яростью смотрел вслед богу войны. Да как он посмел притащить его в ущелье Пяти Ветров на плече, словно тушу убитого зверя?! У всех на глазах! Немыслимое оскорбление!       – Мастер Шэнь, я так рада, что с вами всё хорошо! – к плечу Шэнь Цинцю прижалась женская грудь. – Выбравшись из пещеры и увидев мёртвого фуцанлуна, мы поверить не могли, что существует столь сильный заклинатель...       Взглянув на радостное личико Чжу Сяофэн, Шэнь Цинцю внезапно побледнел и чуть покачнулся. Не подхвати его Цао Хайсюэ с другой стороны, ученик Цинцзин мог упасть.       Он внезапно понял, кто тот незнакомец из сна! Боги... Это ведь Ло Бинхэ!       Поблагодарив, Шэнь Цинцю извинился перед девушками и поспешил присоединиться к ученикам Цанцюн. Собрание Союза Бессмертных и впрямь закончилось. Значит, Лю Цингэ отыскал его и вынес прочь после того, как Шэнь Цинцю несколько дней подряд провёл в иллюзии дурманной травы.       Боги... Единственным человеком обеспокоенным отсутствием Шэнь Цинцю стал... Лю Цингэ?       В груди разрасталось странное чувство, от которого горели скулы и по всему телу разливалось тепло. Вернув Сюя на пояс, Шэнь Цинцю поёжился, укутываясь теплее. Нежные губы дрогнули в улыбке – его плечи укрывал серебристый меховой плащ бога войны.       Адепты Цанцюн выстроились согласно пикам. Между Шэнь Цинцю и Лю Цингэ образовалось значительное расстояние. Объявив о том, что лучший результат составил две с половиной тысячи баллов, посчитав потери и выразив соболезнования, глава Тайвэйюань пригласил участников на церемонию награждения в императорскую академию, что должна состояться через тридцать дней.       Выдохнув, Шэнь Цинцю ослепительно улыбнулся, повернувшись к надзирательным башням. Он не видел Юэ Цинъюаня, но точно знал, что старший брат там.       Глава Цанцюн повернулся к лорду Байчжань и с уважением кивнул.       – Шиди взял немалый приз. Сколько ты поставил на этого мальчишку? Пятьсот тысяч духовных камней?       – Именно так глава Тайвэйюань оценил его легендарный меч, –добавил лорд Цинцзин.       – Безумец! – возмутился лорд Ваньцзянь, попытавшись стукнуть виновника обсуждения рукоятью своего клинка. – Стоило создавать это восхитительное оружие, чтобы ты использовал его подобным образом!       Лорд Байчжань поднялся. Его кустистые густые брови были сурово сведены в одну, а лицо заострилось.       Выбравшись из толпы адептов Цанцюн, он холодно хмыкнул и стал спускаться к площадке.       – Шиди и впрямь счастлив, – вздохнул Хэ Цзюньлун. – Его лицо сияет.       – Глава Хэ ослеп?! – возмутилась дева Сяньшу. – Да он выглядит так, словно собирается убить нас!       – Вздор, – усмехнулся тот, поднимаясь.       – Шимэй никогда не была близка к остальным, – обиженным тоном произнёс лорд Цаньцао. – Чем серьёзней лицо лорда Байчжань, тем он веселей. Поверь, я видел его улыбку лишь однажды – после битвы с Тяньлан-цзюнем, когда в груди зияла рана, едва не убившая его.       Дева Сяньшу промолчала. Она была истинной драгоценностью секты. Единственной женщиной в списке лордов поколения «Цзюнь». Конечно же, она не могла участвовать в той войне...       Вздохнув, дева Сяньшу остановила взгляд на старшем ученике главы Цанцюн. Сжав пальцы в кулак он кого-то искал в глубине кристаллов. И дева Сяньшу с сожалением думала о том, что это вовсе не Ци Цинци. А ведь её ученица всегда была готова поддержать этого мальчишку! Даже сейчас её прекрасное лицо в отражении кристалла рдело от радости скорой встречи!       Этот Юэ Цинъюань – неблагодарный пёс! Как он смеет беспокоиться о других, когда гордость Сяньшу ждёт его внимания?!