Когда настанет тьма

      Водворив Шэнь Цинцю в собственном доме, Юэ Цинъюань окружил младшего брата трепетной заботой. Лохань горячей воды и вкусная еда вернули ему присутствие духа и часть сил. А Ло Бинхэ, словно щенок, увязавшийся за учеником Цинцзин в комнату омовений, а затем устроившийся было на полу рядом с постелью, немало развеселил Шэнь Цинцю.       Успокоив раздражённого старшего брата, едва терпевшего навязчивого мальчишку, Шэнь Цинцю уложил Ло Бинхэ рядом, закутав дитя в тёплое одеяло. Он пах детством и чем-то давно позабытым. Шэнь Цинцю не помнил своих ранних лет. Не знал, кем он был и кто находился рядом. Но аромат молока, что исходил от ребёнка, действовал на него, словно целебная пилюля.       Ло Бинхэ, устроившись в тёплых объятиях, уткнулся в плечо Шэнь Цинцю и мгновенно уснул.       Ученик Цинцзин, измученный тревогой, усталостью и страхом; заклинатель, связанный тесными духовными узами с собственной марионеткой; совершенствующийся с искажённым ядром, которого в любое мгновение могли казнить за предательство праведного пути, смежил веки и прижал к себе маленькое хрупкое существо. Спасение героя – тяжёлый труд... Если бы только боги сжалились над ним...       Не сгорела и палочка ладана, как Шэнь Цинцю погрузился в глубокий сон.       А Юэ Цинъюань всё никак не мог найти себе места. Он должен был позаботиться о младшем брате! И первый, кого необходимо убедить изменить своё мнение – Лю Цингэ! Также стоит отправить талисман на Цаньцао. Му Цинфану стоит осмотреть Шэнь Цинцю.       А после этого... Он постарается стать сильнее, чтобы привести лорда Динцзю к покорности!       Разгневанный Юэ Цинъюань совсем позабыл про Ло Бинхэ. В глубине души он сумел убедить себя в том, что этот щенок является ещё одной тайной Шэнь Цинцю. И когда-нибудь тот обязательно расскажет об этом!       Бродя по дому он не удержался от желания заглянуть в опочивальню. За белым шёлковым пологом, лёгким, словно завеса снежной пелены, прижав к себе дитя и зарывшись губами в чёрные кудряшки, спал Шэнь Цинцю. Наверное ребёнок пробудил в его душе счастливые воспоминания. Об этом говорило безмятежное выражение прекрасного лица.       Вздохнув, Юэ Цинъюань решил навестить Главный Зал.       Но едва он ступил за порог, как оказался лицом к лицу с тем, кого так хотел увидеть.       – Шисюн Юэ, – поклонился Лю Цингэ. – Шисюн... Лю нужно с тобой... поговорить.       Кивнув, Юэ Цинъюань пригласил бога войны в комнату, заваленную свитками. Освободив столик, он принялся готовить чай.       – Шиди пришёл ко времени. Я и сам желал встретиться с тобой. Нам многое нужно обсудить, – произнёс будущий глава Цанцюн, наполняя пиалу.       Лю Цингэ вскинул взгляд, оторвавшись от созерцания зеленоватого напитка.       – Шисюн, Лю был высокомерен и груб. Моя уверенность едва не погубила тебя. Лю... был разгневан и пристрастен. На самом деле... Говорят, священные меридианы в равной степени могут быть дарованы человеку небесами и землями тьмы. Мы не знаем, кто из великих заклинателей мог бы ступить на демонический путь. Шэнь Цинцю... В ущелье Пяти Ветров многие праведные ученики, поддавшись слабости, творили зло, желая победить. Шисюн Шэнь не смел отнимать жизни. В его поясной сумке до сих пор находится щенок северной снежной лисицы и его раненая мать. Лю был слеп и глуп, говоря о том, что ему нет места среди праведных заклинателей. Шисюн Юэ, Лю был неправ!       Юэ Цинъюань с облегчением выдохнул и впервые искренне, тепло улыбнулся Лю Цингэ. С его плеч упал огромный груз забот. Кивнув, он ответил:       – Каждый может ошибаться. Я рад, что шиди принял верное решение.       – Шисюн Юэ, – продолжил Лю Цингэ. – Шэнь Цинцю и вправду сбежал? Лорд Юн был обеспокоен, обнаружив ваше отсутствие. И я...       Он замолчал. Очевидно ему было тяжело говорить о собственных слабостях. Лицо заострилось от напряжения.       – Лю подверг тебя опасности.       Юэ Цинъюань ждал. Глядя на этого варвара, что никак не мог прийти к согласию с самим собой, он ждал, когда же Лю Цингэ спросит о главном.       Но тот так и не решился задать вопрос о Шэнь Цинцю. Не посмел взглянуть в лицо собственным чувствам, прячась за надменным равнодушием. Поднявшись, Лю Цингэ сказал:       – Шисюн может доверять мне. Что бы ни случилось, Лю готов стать твоим мечом и щитом! С этого часа Лю будет следовать за тобой! Я обещаю, что никто не узнает тайны, что хранит Шэнь Цинцю!       Услышав эти слова, Юэ Цинъюань испытал радостное удивление. И только тут понял, насколько утомительной была эта бессонная ночь.       Проводив бога войны, он скинул верхние одежды и рухнул на кровать рядом с Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ, словно щенок, свернулся в его объятиях, устроившись в тесном пространстве меж резной стеной балдахина и горячим телом ученика Цинцзин.       Юэ Цинъюань взглянул на изящный изгиб спины под тонкой тканью исподней рубахи. Протянув руку, он так и не посмел коснуться её, словно обжёгся. Вздохнув, будущий глава Цанцюн мягко улыбнулся и прошептал:       – Спокойных снов, сяо Цзю. Больше я никому не позволю причинить тебе зло.       Услышав шёпот, Ло Бинхэ распахнул глаза. Их алое сияние могло бы лишить самообладания кого угодно. В который раз в голове ребёнка послышался надменный бархатный голос демонического императора.       В прошлом глава Юэ был так слаб, что не смог помешать ему убить Шэнь Цинцю. А Ло Бинхэ так и не понял причин ненависти лорда Цинцзин, мучаясь прошлым. В этой жизни всё будет иначе. Он хотел стать единственным важным человеком для Шэнь Цинцю! И никто не посмеет остановить его! Ни Юэ Цинъюань, ни этот странный заклинатель Юн Фэйюй, с которым он не встречался раньше.       Однажды священному императору демонов приснился дивный сон, в котором Шэнь Цинцю... любил его. К тому времени учитель давным-давно был мёртв и Ло Бинхэ полагал, что позабыл о нём. Но сон лишил его покоя и рассудка... Он больше не желал знать своих возлюбленных жён, мечтая лишь об одном – о человеке, которого убил, разорвав собственными руками. О том, кого подверг чудовищным мукам, заставляя испытывать непереносимую боль вновь и вновь!       Ло Бинхэ и не верил, что сумеет переродиться. Что сможет вновь вдохнуть аромат кожи Шэнь Цинцю, взглянуть в его прекрасное лицо и даже...       Вздрогнув, он крепче прижался к груди ученика Цинцзин, ужаснувшись собственной ненависти. Неужели и в прошлом у него был иной путь? Неужели, ослеплённый гневом, он не видел очевидного?       Почувствовав дрожь дитя, Шэнь Цинцю потрепал его по макушке, что-то сонно пробормотал и, ослепительно улыбнувшись, вновь погрузился в сон.       Ло Бинхэ в который раз обещал себе добиться того восхитительного счастья, что лишило его рассудка в прошлом. Он станет сильней! В этой жизни ему будет принадлежать весь мир!..       Ло Бинхэ жаждал воплотить тот далёкий волшебный сон в жизнь!       До самого вечера никто не беспокоил уставших учеников. Солнце уже коснулось земли, когда глава Хэ призвал их в Главный Зал. Не зная, что делать с Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю хотел было оставить его в доме Юэ Цинъюаня, но тот увязался следом.       – Бинхэ, я не смогу взять тебя на собрание. Там такая скука, что можно умереть!       – Ну и что, – проворчал тот, цепляясь за изящную ладонь заклинателя. – Я подожду гэгэ у двеи.       Слыша детский голос, тот не мог не рассмеяться.       Придя к Золотому Дворцу, ученик Цинцзин оставил дитя у входа, строго запретив уходить. Впрочем, стоило ему отвернуться, как Ло Бинхэ оказался окружён целой толпой умиляющихся девиц в лиловых одеждах.       Слухи о том, что цветок Цинцзин привёл в секту своего сына, распространились, словно пожар. Не прошло и дня, а на Цюндин собралось множество любопытных. Тот долгий час, что длилось собрание лордов, Ло Бинхэ не скучал.       Шэнь Цинцю, остановившись за спиной Шань Цзюньси ждал своего приговора. Наверное, его подвергнут суровому наказанию... Украдкой взглянув на лорда Динцзю, он по привычке ждал ответного взгляда, полного обожания. Но бессмертный выглядел холодно и надменно, словно едва спустился с небес. Его светлые волосы сияющим водопадом стекали на плечи и прямую спину, укрывая их драгоценным плащом, золотые глаза, обрамлённые длинными густыми ресницами больше не горели восторгом и любопытством.       Опустив голову, Шэнь Цинцю переплёл пальцы, решая, станет ли Юн Фэйюй его врагом. Он не смотрел на соучеников. Никто, кроме лорда Динцзю не интересовал адепта Цинцзин. Ведь именно этот человек спрятал марионетку! Шэнь Цинцю должен был отыскать куклу и, оборвав узы, уничтожить её! Но как же он сможет попасть на Динцзю, если Юн Фэйюй больше не желает его знать?       Когда обсуждение насущных вопросов завершилось, Хэ Цзюньлун наконец вспомнил о провинившихся учениках. Утром их бурный спор окончился тем, что Юн Фэйюй выставил с пика Динцзю главу секты и второго лорда. А сейчас и рта не желал открыть. Смягчив вину, глава Хэ назначил наказание Юэ Цинъюаню в виде тренировки в Павильоне Дракона.       Это было опасное место. И хотя оно славилось особой энергией, никто не желал отправляться туда.       Поклонившись, Юэ Цинъюань беспрекословно подчинился.       Шэнь Цинцю испытал облегчение. Он знал, что старший брат справится с этим. Ведь и в той книге, что вручил ему Шан Цинхуа, глава Цанцюн взращивал свою чудовищную силу в этом ужасном месте.       Тем более, что его тренировка закончится к тому времени, когда им придётся отправиться в запретные земли Тайвэйюань.       О Шэнь Цинцю не было сказано и слова. О нём словно позабыли. Не понимая, что произошло, он встревоженно оглядывался, наблюдая, как Юэ Цинъюань в окружении адептов Динцзю отправляется в Павильон Дракона.       Сжав пальцы в кулаки Шэнь Цинцю посетовал, что не смог попрощаться. Всё, что у него осталось – ощущение горячего дыхания старшего брата за спиной.       Действительно ли тренировка будет столь коротка?       Чуть нахмурившись, Юн Фэйюй заглянул под крышку гайвань. Но так и не испил даже глотка. На прекрасном холодном лице читалась откровенная скука.       Глава Хэ взглянул на Лю Цингэ и произнёс:       – Пятьдесят победителей, вошедших в золотой список, отправятся в запретные земли через двадцать девять дней. Старшему ученику Байчжань не помешает укрепить основы духа, ведь при стремительном совершенствовании легко впасть в искажение ци. Ты отправишься на источники пика Цаньцао.       Лю Цингэ с благодарностью поклонился, готовый исполнить приказ немедленно. Он так долго ждал награды, что поможет ему достичь небес! И сейчас не собирался отказываться от такой удачи!       Так и не вспомнив о Шэнь Цинцю, глава Цанцюн закончил собрание. Лорды и их старшие ученики неспеша покидали Главный Зал.       Ученик Цинцзин растерянно взглянул на Шань Цзюньси.       – Учитель, моё наказание – неизвестность? Оно весьма мучительно.       Тот вздохнул в ответ и похлопал Шэнь Цинцю по плечу.       – Ты спешил спасти чужую жизнь. Юэ Цинъюань рассказал о ранах на теле дитя. В том, что другие полны дурных помыслов, твоей вины нет.       – Но... Марионетки, учитель... – окончательно растерялся Шэнь Цинцю.       – Юн Фэйюй уничтожил их на моих глазах. Юэ Цинъюань, очевидно, пал жертвой иллюзии. Не тревожься. Тебе стоит отдохнуть и набраться сил. Сейчас не время сеять в секте раздор. Времени мало. Вскоре тебе предстоит отправиться в запретные земли.       Шэнь Цинцю поклонился, не понимая, что происходит. Все слова Шань Цзюньси были сущим вздором!       Да, в теле Юэ Цинъюаня и впрямь больше не было шёлковых нитей. Значит, кто-то сумел разорвать узы и освободить его. Но в своих венах Шэнь Цинцю всё ещё чувствовал их! И если бы Юн Фэйюй и впрямь решил сжечь куклу, ученик Цинцзин уже превратился бы в горсть пепла!       Лорд Динцзю лгал.       Отыскав взглядом широкую прямую спину, Шэнь Цинцю бросился за ним.       – Лорд Юн! – позвал он, нагнав бессмертного. – Может ли лорд Юн выслушать меня?       – Хм? – спросил тот, чуть заметно повернув голову. – Выслушать? И что ученик Цинцзин посмеет сказать мне?       – Лорд Юн, верните марионетку! – прошептал Шэнь Цинцю, сверля спину упрямого заклинателя взглядом.       – Вздор, – ответил тот, зевнув. – Разве Шань Цзюньси не сказал тебе, что они сожженны?       – Ложь! – столь же тихо возмутился Шэнь Цинцю. – Если бы это было так, Шэнь... не стоял бы рядом с вами! Узы заклинания очень сильны. Эта погребальная кукла... Шэнь чувствует даже лёгкое прикосновение к ней! И если бы лорд Юн и вправду сжёг её, этот ученик уже обратился бы в прах!       Аура бессмертного стремительно заполнила зал. Впервые он не сдерживал её, вызвав трепет даже у лордов. Мрачная сила давила на плечи и грудь, мешая дышать; рождала странную дымку, отравляющую страхом.       На Цюндин собрались тяжёлые тучи. Словно морские волны, сталкивались они друг с другом, озаряясь вспышками молний и взрываясь оглушительным грохотом.       – Ты смеешь обвинять меня во лжи? – прошипел Юн Фэйюй, развернувшись.       Увидев, как сверкают его глаза, будто отражая разбушевавшуюся стихию за стенами Золотого Дворца, Шэнь Цинцю упрямо нахмурился, не опуская взгляда. Ученик Цинцзин всё ещё не мог поверить, что этот человек, что так долго потакал капризам, больше не желает его знать!       – Наглец! Я проявил милосердие, обещав лорду Шаню забыть о твоих ошибках! Но ты смеешь спорить? Неблагодарный щенок! Тебя стоило запереть в темнице и показать, что бывает с теми, кто забыл о почтении!       Шэнь Цинцю невольно содрогнулся. Его пробрала ледяная дрожь, а в голове вспыхнула странная череда событий, участником которых он быть не мог. Картина чудовищной расправы, полная крови и боли.       Отшатнувшись, Шэнь Цинцю вскинул на Юн Фэйюя безумный взгляд. В этой ядовитой атмосфере он с трудом сохранял рассудок.       – Вы... Вы не знаете, с чем имеете дело, лорд Юн, – прошептал ученик Цинцзин даже и не надеясь, что будет услышан. – Если марионетку не уничтожить, она вытянет из меня всю жизненную силу. Неужели это то, чего вы желаете? Бумажная погребальная кукла будет похожа на живого человека, но... Боги! Вы чудовище, лорд Юн!       Развернувшись, молодой человек бросился прочь. Сейчас, когда, казалось, он понял замысел Юн Фэйюя, его сердце было ранено чувством предательства. Неужели этот Шэнь вызывал столь слепую жажду обладания, что жертвы его чар готовы были пойти даже на столь отвратительный шаг?! Притворившись, что уничтожил марионетку, Юн Фэйюй смотрел, как медленно она наполняется жизнью. Послушная, покорная кукла! Она не станет противиться отвратительным постыдным ласкам!       Покинув Главный Зал Шэнь Цинцю оглянулся в поисках Ло Бинхэ. Его тут же наполнило чувство стыда и жалости. Вызвав ярость бессмертного, он и не вспомнил, что оставил дитя в лапах разыгравшейся стихии!       Но на площадке никого не было. Куда ни кинь взгляд – ни единого человека.       – Бинхэ? – испуганно позвал Шэнь Цинцю. – Бинхэ!       Никого. Только проклятые молнии и грохот, что мешали услышать крик о помощи.       Ло Бинхэ ведь не мог уйти далеко! Боги, да он же не отставал от него и на шаг!       Заметавшись вокруг, Шэнь Цинцю осмотрел балюстрады и закоулки Золотого Дворца. Заглянул под каждое деревце и в густой тени обнаружил странного духовного зверя. Он напоминал щенка. Его густая чёрная шерсть завивалась тугими кудряшками, из-за которых малыш походил на шар.       Подняв испуганного зверя на руки, Шэнь Цинцю взглянул в чёрные глаза. Поскуливая, щенок поджимал хвост и словно жаловался на внезапное ненастье.       – Ты... священный огненный зверь? – с изумлённо спросил Шэнь Цинцю. – откуда ты взялся? Разве кто-то в Цанцюн отважился бы завести подобного питомца? Они слишком опасны. Ни один заклинатель не осмелился бы даже подойти к тебе. Так как же ты попал в Цанцюн?       Зверь, заскулив, потянулся к лицу Шэнь Цинцю и лизнул высокий белый лоб заклинателя. Чувствуя, как бьётся маленькое сердечко этого странного существа, ученик Цинцзин ощутил странное чувство покоя.       – Не оставлять же тебя здесь, – прошептал Шэнь Цинцю, подхватывая щенка. Но в его поясной сумке уже были животные. Поместить туда находку он никак не мог. К тому же он до сих пор не отыскал ребёнка.       Нельзя было оставлять его одного! Ло Бинхэ ещё дитя! Святые небеса! Кто же поможет ему найти мальчишку?