Когда настанет тьма

      Ло Бинхэ открыл глаза, едва над его головой сомкнулся барьер. Это заклинание он помнил. Оно носило название Печать Безмятежности и было одной из техник пика Цинцзин. К несчастью Шэнь Цинцю, священный император демонов давным-давно знал, как разрушить барьер. Однако сейчас это делать не стоило. Применив знания прошлой жизни, он использовал особые умения, позволившие ему видеть и слышать сквозь пелену.       Речь Юн Фэйюя разозлила и озадачила его. О чём идёт речь? Что ещё за чары? И что за условие этот бессмертный смеет выдвигать?! Какие вообще между ними отношения?!       – Ч-что? – ошеломлённо выдохнул Шэнь Цинцю, чувствуя как мир медленно кружится, словно в странном танце безумия.       Юн Фэйюй не стал повторять. Склонившись, он прильнул к губам Шэнь Цинцю жадным грубым поцелуем.       Тот никак не мог очнуться. Не мог прийти в себя, чтобы вырваться из чужих рук. Во рту появился привкус крови – Юн Фэйюй не жалел нежных лепестков, покусывая их острыми жемчужными зубами.       Ловкие пальцы лорда Динцзю умело распускали узлы ученических одежд. Всего лишь четыре слоя шёлка отделяли его от желанного тела! Лёгкие одеяния с шорохом падали к ногам юного заклинателя словно лазурный туман. Лишь когда Юн Фэйюй потянулся к узлу исподней рубахи, Шэнь Цинцю пришёл в себя, попытавшись оттолкнуть лорда Динцзю.       Однако в этот раз тот был настроен решительно. На мгновение оторвавшись от губ ученика Цинцзин, он разорвал тонкую ткань, обнажив драгоценные бутоны сосков на тугой груди и мягкую ямку пупка. От ощущения гладкой шелковистой кожи Юн Фэйюй лишился рассудка.       Шэнь Цинцю явственно почувствовал воспрянувшего дракона! Это придало ему сил и отваги. Он не смел кричать. Держать барьер, за которым находился Ло Бинхэ, было всё сложней. Молодой человек, поняв, о чём говорит бессмертный, находился в сильном смятении. Хуже всего была грубость и ненависть Юн Фэйюя. Ученик Цинцзин всерьёз опасался, что, получив желаемое, Лорд Динцзю решит уничтожить его, не пережив оскорбления. Лишь сейчас Шэнь Цинцю увидел истинное лицо этого человека.       Оно не имело ничего общего с тем, что знал ученик Цинцзин. Легенды, что ходили об этом старейшие секты Цанцюн были правдивей, чем наблюдения заклинателя.       Это болело, словно разверстая рана, словно гниющая плоть! Ведь едва Шэнь Цинцю отыскал человека, что относился к нему с искренней заботой... Оказалось, что это навеяно чарами искажённого ядра! Подобное причиняло острое беспокойство, добавляло неуверенности в себе. Ученик Цинцзин крупно дрожал в руках бессмертного, мучаясь подозрениями в том, что и Юэ Цинъюань...       Но нет же! Нет! Было бы чудовищным ударом узнать, что Ци-гэ относится к нему иначе, чем к младшему брату! Представив Юэ Цинъюаня в столь же скотском состоянии, что и обезумевший Юн Фэйюй... Шэнь Цинцю почувствовал дурноту.       Тем временем лорд Динцзю, разорвав ленты исподних штанов, пробрался к заветному уголку и помрачнел. Перепуганный, сопротивляющийся юнец вёл себя подобным образом и раньше, но всегда реагировал ответным желанием. Сейчас же всё было иначе. Это тяжело ранило самолюбие великого заклинателя. Схватив мальчишку за волосы, он заставил его откинуть голову. Нависнув, словно голодный хищный зверь, Юн Фэйюй прорычал:       – И что не так? Не желаешь отпустить меня? Рабская зависимость лорда пика Динцзю льстит твоему высокомерию?       В глазах Шэнь Цинцю невольно застыли слёзы. Раненный ледяным тоном и откровенной ненавистью этого человека, он жаждал вырваться прочь. Он не мог ответить на обвинения бессмерного, ведь его опасения можно было расценить и так. Шэнь Цинцю и впрямь боялся лишиться покровительства Юн Фэйюя.       Нахмурившись, лорд Динцзю сцепил зубы и позволил своей чудовищной ауре вырваться из-под контроля.       Глаза Шэнь Цинцю расширились от ужаса. Эта сила могла обрушить барьер, за которым он спрятал Ло Бинхэ! Ведь ученик Цинцзин и так удерживал его из последних сил!       В соседней комнате послышался жалобный скулёж лисёнка. Аура бессмерного не просто пугала, она могла изранить зверей, открыть зажившие раны лисицы, а щенка... убить!       – Перестань! – возмутился Шэнь Цинцю, вцепившись в запястье руки Юн Фэйюя, всё ещё удерживающую его волосы.       Тот зашипел от боли. И хотя она была незначительной, захват ослаб. По сравнению с Юн Фэйюем Шэнь Цинцю был не сильней котёнка. Бессмертный мог уничтожить его в любой момент.       Однако лорд Динцзю и впрямь был привязан к этому мальчишке. Его чары были поистине чудовищным оружием!       Вырвавшись, Шэнь Цинцю, дрожа, опёрся о дверь комнаты омовений. Сюя, вылетев из ножен мгновенно лёг в ладонь заклинателя, уткнувшись остриём в подбородок.       – Если ты приблизишься хотя бы на шаг, Юн Фэйюй, – прошептал он, сотрясаемый дрожью. – Если посмеешь причинить вред тем, кто находится здесь, Шэнь закончит эту жизнь немедленно! И ты... Ты... Никогда не ступишь в Царство Небес! Не погасив огней души, не избыв чувств – никогда!..       Юн Фэйюй смирил свою смертоносную ауру и, хмурясь всё сильней, закусил губу. Будь в руках Шэнь Цинцю любой другой клинок, он сумел бы остановить мальчишку! Тот едва ли и впрямь жаждет умереть и точно будет колебаться перед смертельным ударом!       Но Сюя – меч небесного уровня. Узы Шэнь Цинцю и Сюя тесны и неразрывны! Ци ученика в смятении. Едва на голубоватую сталь упадёт первая капля крови, клинок немедленно пронзит мальчишку насквозь! Шэнь Цинцю близок к искажению. Его намерение умереть уже передалось оружию. Юн Фэйюй бессилен. Как бы он ни старался – не сможет отразить этот удар. Сюя, пройдя сквозь подбородок, разрушит верхний даньтянь, лишив Шэнь Цинцю разума и жизни!       Сделав шаг назад, лорд Динцзю восстановил дыхание, умерив гнев. Этот щенок прав. Если он умрёт, чувство Юн Фэйюя не угаснет ещё сотни лет. Яд очарования этого... цветка Цинцзин чудовищно силён!       – Лорд Юн, – произнёс Шэнь Цинцю, увидев, что тот отступил. – Шэнь не может исполнить ваше требование и разорвать узы немедленно. Мне понятны ваши чувства... Великий бессмертный вправе испытывать ненависть и... презрение. Но и вы... Должны меня понять... Шэнь мог бы осмелиться на подобный шаг, если бы лорд Юн проявил чуть больше... терпения. Но сейчас...       Ло Бинхэ, разъярённый увиденным, раненный словами Шэнь Цинцю в самое сердце, сверлил горящими алыми глазами лорда Динцзю. Священный император демонов был слишком слаб, чтобы помочь. Все его ужасающие, драгоценные знания и опыт были заперты в теле четырёхлетнего ребёнка! Слова Шэнь Цинцю лишили его самообладания. Ло Бинхэ готов был плеваться кровью! Барьер не должен пропускать звуков, однако, то, что творится внутри, ученик Цинцзин должен слышать. Присев, ребёнок испуганным голосом позвал:       – Гэгэ?       Шэнь Цинцю вздрогнул. Кончик меча чуть оцарапал нежную нефритовую кожу шеи.       Юн Фэйюй округлил глаза, готовый броситься на защиту юного заклинателя, но тот, зажмурившись, сжал рукоять меча обеими руками, готовый пронзить себя насквозь.       – Остановись! – приказал бессмертный непререкаемым тоном.       – Гэгэ! – вновь раздался сонный, испуганный голос Ло Бинхэ.       Лазурные глаза Шэнь Цинцю, ослепительно яркие, заблестели от подступивших слёз.       – Мне жаль, что лорд Юн подвергся очарованию. Шэнь до последнего не верил, что это возможно. Вы измучены, унижены и оскорблены. В вашей груди клокочет ярость и ненависть. Шэнь возьмёт на себя ответственность... После того, как испытание в запретных землях окончится, Шэнь отправится в орден Лиянь. Там есть ответ на вопрос о том, как разорвать подобные узы, не прибегая к близости! Ведь вы... Лорд Юн вовсе не желает подобного! Нестерпимо, что лорд Юн будет с отвращением вспоминать меня... Шэнь... Шэнь найдёт выход, если лорд Юн проявит снисхождение!       Ло Бинхэ готов был скрипеть зубами. Что это ещё такое?! В прошлом Шэнь Цинцю часто унижался перед императором демонов, мучимый чудовищной болью под пытками. Ло Бинхэ каждый день видел его бледное измождённое лицо, залитое слезами; слышал душераздирающие крики боли и мольбы о прощении и пощаде, доставляющие такое удовольствие! Сейчас, от воспоминаний об этом, Ло Бинхэ содрогался от страха. Одна мысль о том, что этот Юн Фэйюй может поступить с Шэнь Цинцю... подобным образом; даже о том, что он видит слабость этого человека доводила его до бешенства!       Однако разрушив барьер, Ло Бинхэ может испугать Шэнь Цинцю. Его рука уже дрогнула. Следующий раз может окончиться смертью.       – Неужеи гэгэ отпавився спасать этого потивново стаика? – послышался задумчивый голос дитя.       Золотые глаза бессмертного полыхнули гневом. Что этот щенок там несёт? Противного старика?!       Шэнь Цинцю побледнел, не зная, как реагировать. Детская откровенность Ло Бинхэ могла оскорбить Юн Фэйюя! Кто знает, не пожелает ли он убить ребёнка!       Однако тот, усмехнувшись, внезапно развернулся и направился прочь.       – Никакого снисхождения не будет, – произнёс он ледяным тоном, от которого мороз пробежал по коже, собираясь мурашками на затылке. – Меч не всегда будет рядом с тобой. Попав в мои руки в следующий раз, ты не избежишь своей участи.       Обернувшись, прежде чем уйти, Юн Фэйюй окинул Шэнь Цинцю мрачным взглядом.       – Нет разницы, возьму ли я тебя силой или ты отдашься мне добровольно. Соблазняя столь сильного заклинателя, ты не думал, что настанет час расплаты? С этого часа Шэнь Цинцю не более чем желанный духовный зверь. Я не стану сдерживаться. Прежде, чем сделать глоток чая или съесть очередную сладость, не забудь проверить, нет ли там любовного яда.       Сделав ещё несколько шагов, он добавил:       – Путь на Динцзю для тебя всегда открыт.       Едва за спиной Юн Фэйюя закрылась дверь, Шэнь Цинцю, содрогнувшись, выронил меч. Драгоценный клинок со звоном упал на пол, озаряя комнату слабым сиянием. Зажав рот ладонью, Шэнь Цинцю бросился в комнату омовений, запершись среди тишины пахнущих деревом стен. Его безудержно рвало.       Силы заклинателя иссякли. Барьер над головой дитя растаял и он, тут же спрыгнув с постели, бросился к двери.       – Гэгэ! – позвал он, пытаясь войти. – Гэгэ, пусти меня!       Шэнь Цинцю, склонившись над бадьёй, попытался взять себя в руки. Его тело сотрясала крупная дрожь, а сердце то и дело пропускало удары. Лишь сейчас он понял, насколько близок был к смерти!       – Вернись в постель, – велел он слабым голосом. – Мне... нехорошо.       Но Ло Бинхэ упрямо стучал в дверь, не желая оставить его в покое.       – Ты не говоришь, что случилось! Не позволяешь увидеть себя! Ты ранен? Вдруг твоя ци опять выплеснется в духовные вены?!       Шэнь Цинцю, в очередной раз подивившись тому, как чисто говорит этот ребёнок, вцепился в край бадьи. Видимо от волнения Ло Бинхэ позабыл о том, что должен притворяться ребёнком. Это всё больше тревожило ученика Цинцзин. В теле дитя жила душа иного человека. Взрослого, мудрого и обладающего немыслимым запасом знаний. Шэнь Цинцю и представить боялся, кем он может быть.       Умывшись, он запахнул изорванную рубаху и вернулся в опочивальню.       – Что ты такое говоришь, Бинхэ? – спросил он с лёгким вздохом. – Мне нехорошо. Может быть, это случилось от того, что Шэнь использует энергию воды и льда, а ты – элемент огня.       Потрепав дитя по макушке, Шэнь Цинцю поспешил укрыться за ширмой и переодеться.       Мрачное выражение так и не сошло с лица ребёнка. Дожидаясь ученика Цинцзин за расписным экраном, он упрямо сжал губы, думая, чем помочь ему, не выдав себя. Ло Бинхэ и в голову не пришло, что Шэнь Цинцю знает правду.       – Идём, – позвал тот дитя. – Скоро рассвет. Я запру дверь. Нам стоит немного отдохнуть.       Руки Шэнь Цинцю всё ещё дрожали. Погладив лисёнка и лисицу, успокаивая перепуганных зверей, он вернулся к кровати и рухнул в негу сна.       Ло Бинхэ прижался к нему, закрыв глаза и тихо прошептал.       – Этот ловд Юн мевзкий ставикашка. Я буду защищать и обевегать гэгэ! Ло никогда не навушит своего обещания!       Шэнь Цинцю невольно рассмеялся. Защищать и оберегать? Святые небеса! Ведь ему неизвестно, кто жил в этом теле! И если Шан Цинхуа и впрямь прибыл сюда из другого мира, то Ло Бинхэ... Могли они быть связаны прошлым?       Обняв ребёнка в ответ, он уткнулся губами в ароматные шелковистые кудряшки и не ответил. Никто не знает, как сложится судьба этого героя. Возможно, минет восемнадцать лет и Ло Бинхэ, отыскав в огненных землях свой проклятый меч, возжаждет мести.       – Спи, – улыбаясь, прошептал Шэнь Цинцю. – Для того, чтобы исполнить такое обещание ты должен быть сильным.       Голос заклинателя звучал устало. Опустив веки, он тут же уснул.       Обсидиановые глаза Ло Бинхэ затянуло алыми отблесками пламени и спустя мгновение над домом поднялся едва уловимый барьер.       Шэнь Цинцю погрузился в глубокий сон, словно овеянный весенним ветром. Аромат цветущих персиков заполнил грудь. Раскрыв веер, он смахнул розовые лепестки со своих плеч и лица. Затем, прищурившись, взглянул на молодого человека рядом. Облачённый в чёрные шёлковые одежды с искусной серебристой вышивкой, тот был столь прекрасен, что своим величественным лицом мог бы покорять города и завоёвывать страны. Увидев взгляд Шэнь Цинцю, обращённый к нему, молодой человек склонился к заклинателю, не оставив между ними и цуня.       – Учителю не нравится в императорских садах Нанкина? – спросил он глубоким бархатным голосом, осторожно сжимая изящную белую руку Шэнь Цинцю в своих больших красивых ладонях. – Мы можем отправиться на прогулку по воде.       Высокие скулы заклинателя вспыхнули. Дрогнув, длинные густые ресницы опустились, прикрыв лазурь глаз.       – Ты предлагаешь сесть в джонку вдвоём с тобой?       Молодой человек ослепительно улыбнулся в ответ.       Шэнь Цинцю внезапно вспомнил, кто этот юный небожитель. Он уже видел его раньше в своих снах – Ло Бинхэ. Этот ослепительный красавец был священным императором демонов, владыкой Царства Людей и земель тьмы... Но разве они не враги? Почему же его руки так нежны, а в глазах столько радости?       Не в силах отказать, Шэнь Цинцю прикрыл веером лицо и кивнул.       – В этом году цветение персиковых деревьев столь обильно... – вздохнул лорд Цинцзин. – Нам стоило взять зонт.       Рассмеявшись, Ло Бинхэ указал на голубую ленту реки вдали.       – Там нас ждёт прохлада и тишина. Учитель сможет насладиться чашкой ароматного чая и умиротворением благословенного солнечного вечера.       Тот хмыкнул в ответ, слегка поёжившись от предвкушения. В тот же миг его плечи накрыл чёрный бархатный плащ, расшитый серебром и подбитый мехом.       Улыбнувшись, Ло Бинхэ сверкнул обсидиановыми глазами.       – Учитель, этот ученик так давно покинул земли бессмертных, что совсем позабыл о том, как управлять ци для полёта на клинке...       – Хм? – удивился тот, всё утро наблюдавший за искусным танцем с мечом. Что задумал этот мальчишка?       Обнажив Сюя, он поднялся над землёй, протянув Ло Бинхэ руку. Тот, вскочив позади, тут же заключил заклинателя в свои медвежьи объятия. С наслаждением вдохнув знакомый аромат, он уткнулся в плечо Шэнь Цинцю, наслаждаясь близостью и полётом.       – Учитель, Ло разучил новую мелодию. Желает ли учитель послушать её?       Шэнь Цинцю улыбнулся. Гуцинь Ло Бинхэ носил имя Шу Гуан. Герой отыскал его в преднебесных землях острова Инчжоу. Его звук усмирял гнев и укреплял границы миров...       Кивнув, Шэнь Цинцю приземлился на пристани. Взяв лодку, заклинатели отправились в неспешное, безмятежное путешествие по реке, залитой золотым сиянием закатного солнца.       Позволив течению подхватить джонку, Ло Бинхэ опустился на скамью, глядя на лицо лорда Цинцзин за лёгкой шёлковой завесой и достал гуцинь. Тонкие длинные пальцы ученика скользили по струнам. Приятная, наполняющая сердце радостью и восторгом мелодия стелилась над водой, подхваченная ветром, уносилась к небесам.       На губах Шэнь Цинцю появилась нежная улыбка. Взглянув на ученика с любовью, он прикрыл глаза, наслаждаясь тихим счастьем. Когда мелодия смолкла, Ло Бинхэ убрал гуцинь и неспеша зажёг фонарь на носу лодки. Опустившись перед Шэнь Цинцю на колени, он осторожно сжал его тонкие пальцы и заглянул в глаза.       – Твоё мастерство растёт, – одобрил лорд Цинцзин. – Теперь люди могут не бояться гнева Царства Демонов. Пока есть такой герой, как ты, никто не посмеет нарушить границ.       Ло Бинхэ вздохнул и прижался к его рукам пылающим лицом.       – Учитель, этот Ло... так тосковал в разлуке, – прошептал он едва слышно.       Шэнь Цинцю рассмеялся в ответ.       – Бинхэ, ты уже вырос. Мы не виделись столько лет... А ты по-прежнему счастлив малейшей похвале. Я рад, что ты не позабыл о почтении к старшим. Шэнь может гордиться таким учеником, словно сыном.       – Сыном? – выдохнул тот, застыв. А затем, натянуто улыбнувшись, выпустил изящные нефритовые пальцы Шэнь Цинцю. – Ло счастлив, что учитель ценит этого ученика столь... Нам пора возвращаться. Учитель наверняка проголодался...       Всплеск тёмных вод разбил отражение фонаря, рассыпал золотые сияющие брызги. Шэнь Цинцю чувствовал себя странно. Будто упустил что-то очень важное. Недоглядел, неправильно понял... Но он так боялся вызвать недовольство Ло Бинхэ, обидеть его, оскорбить своим постыдным, пылающим в груди чувством. Учитель и ученик, двое мужчин, один из которых достиг небес, а второй воплотил тьму... разве могли они быть вместе?       Проснувшись, Шэнь Цинцю долго не мог прийти в себя. Сон не отпускал. В груди всё ещё теплилась надежда, окутанная безнадёжностью.       Опустив глаза, он взглянул на детское личико Ло Бинхэ, сопящего на его плече и задумался. Мир его снов не имел ничего общего с тем, что был описан в книге! Но... даже если его сердце будет разбито, Шэнь Цинцю был согласен на такой финал.       Этот сон помог отыскать решение. Теперь ученик знал, как уберечь мальчишку от падения в Бесконечную Бездну. Как спасти его от тьмы.