Когда настанет тьма

      Выступив вперёд, Ло Бинхэ приказал Цзинь Цзюэ остановиться.       – Шисюн! Вы... Вы несправедливы! Прошу, оставьте этого человека! Цзинь никогда не встречал столь подлой... твари! Он отравил вас! Шэнь Цинцю использует любовный порошок! При нашей первой встрече он лишил меня разума, осыпав им!       Шэнь Цинцю снял барьер. Он молчал, чуть нахмурившись и пряча покрасневшие скулы за веером. Что бы он мог сказать? Цзинь Цзюэ не солгал. Хотя он и неверно понимал произошедшее, ученик Цинцзин действительно использовал порошок грёз. И пусть назвать его любовным зельем нельзя, ученик Тайвэйюань был влюблён в Цао Хайсюэ, потому на него средство подействовало именно так.       – Любовный порошок? – прохрипел Лю Цингэ с гневом, смотря на Шэнь Цинцю тяжёлым взглядом. – Почему ты молчишь?       Ещё совсем недавно бог войны и сам подозревал соученика в том же самом, но сейчас... слышать подобное от других было невыносимо! Сцепив зубы, он сжал Чэнлуань, собирая ци для атаки.       – Шиди Шан, – так же холодно произнёс Шэнь Цинцю. – Шиди Лю ранен. Убереги его от искажения.       Шан Цинхуа, уважительно поклонился Лю Цингэ.       – Прости меня, шиди Лю, – прошептал он, а затем, выбив меч из ослабевших рук, заблокировал акупунктурные точки ученика Байчжань. Поддерживая тело, он осторожно опустил заклинателя на землю и принялся вливать ци, успокаивая биение чужой энергии.       Шэнь Цинцю не обернулся. Он всё ещё не сводил взгляда с Цзинь Цзюэ.       – Уходи, – приказал ученик Цинцзин. – Шэнь никого не заставляет следовать за ним. Я действительно использовал порошок грёз при нашем первом знакомстве, но никогда не применял подобного позже.       В обсидиановых глазах Ло Бинхэ сверкала буря чувств. Порошок грёз? Любовное зелье? Учитель делал что-то подобное? Одна его половина, что помнила надменного, гнилого, паскудного лорда Цинцзин была полностью согласна с таким. Но та часть, что знала его в последние годы, отчаянно противилась подобному. Вздор!       – Достаточно! – процедил он. – Цзинь Цзюэ, твой шисюн принял решение следовать за адептами Цанцюн. Тебе необязательно меня защищать.       – Но... Гос... Шисюн, как... Как я могу так поступить?!       Ло Бинхэ мягко улыбнулся. Конечно же, никак. Безопасность Мо-цзюня была поручена группе учеников Тайвэйюань. И случись с ним беда, глава академии накажет их.       – Шэнь Цинцю наверняка пытался ранить вас! Его намерения очевидны! – продолжил Цзинь Цзюэ.       – Это всего лишь случайность, – отмахнулся Ло Бинхэ. – Если так желаешь помочь, залечи свои раны. Можешь следовать за мной. Остальные должны поторопиться и отыскать небесный бамбук.       – А змей, дашисюн? – робко спросила одна из учениц. – Мы напали на его след.       – Нет, – выдохнул Ло Бинхэ, нахмурившись. Отпускать врага, заведомо зная, что в будущем он доставит массу проблем, было не в его характере. Но он обещал это Шэнь Цинцю и впервые был верен своему слову. Он не тронет Чжучжи-лана до тех пор, пока тот не встанет на его пути.       Развернувшись, адепты Тайвэйюань растаяли в лесной чаще.       – Неподалёку есть пещера. Скоро закат. Нам стоит остановиться там на ночлег, – произнёс Шан Цинхуа и улыбнулся Чжань Цинмину. – Мы смогли поймать трёх жирных, аппетитных кроликов.       Шэнь Цинцю с благодарностью похлопал его по плечу.       – Шиди Шан, Шэнь впервые так рад, что нас сопровождает адепт Аньдин. Боюсь, мы были бы беспомощны.       Цзинь Цзюэ, цокнув, проглотил несколько пилюль. Он ослаблен. Едва ли ему хватит сил лететь на мече или использовать цингун. Но и остаться он не мог. Этот ублюдок из Цанцюн задумал расправиться с ними! Он знает, как гневается глава академии за грибы бессмертия!       Сплюнув кровь, он вытер губы тыльной стороной ладони, размазывая алую кровь по красивому, суровому лицу. Этот ублюдок Лю Цингэ! В прошлом сражении бог войны разбил его венец силы! А сейчас повредил второй! Неужели он и впрямь ничего не способен противопоставить этому варвару?!       Сцепив зубы, Цзинь Цзюэ последовал за Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю, взвалив Лю Цингэ на спину с помощью Шан Цинхуа, кивнул, готовый следовать к месту ночлега. Сяо Бай, открыв глаза, потянулся. Он всё ещё не покинул рук Чжань Цинмина. Увидев, что Шэнь Цинцю, изящный молодой человек, явно уступающий Лю Цингэ в росте, несёт его на спине, применяя ци, он с восторгом вильнул пушистым хвостом и спрыгнул на землю. Лисёнок искренне любил Шэнь Цинцю. Ведь его ци была так вкусна и полезна! Словно белая молния щенок вспыхивал в траве, следуя за своим человеком.       Ло Бинхэ хотел бы помочь ученику Цинцзин, но не знал, как предложить помощь. Но от вида того, как прекрасные изящные руки Шэнь Цинцю поддерживают бёдра Лю Цингэ, в груди проснулось странное чувство раздражения. Если бы он только мог, запер бы учителя рядом с собой, не позволяя другим даже взглянуть на него!       Шэнь Цинцю не нуждался в помощи. В прошлом Ло Бинхэ искалечил его тело, разрушил жизнь, убил близких лорда Цинцзин. И лишь тогда тот сломался, позволяя заботиться о себе.       Неужели это и впрямь было безумием?       Шэнь Цинцю не ошибся в своих предположениях. Шан Цинхуа и впрямь привёл их к той же пещере с горячим источником. И пока адепт Аньдин хлопотал у огня, ученик Цинцзин поспешил в глубь этого места. Опустив свою драгоценную ношу на мягкий мох, что рос лишь в таких жарких сырых замкнутых местах, Шэнь Цинцю осторожно привёл бога войны в чувство.       Тот возмутился, глядя с такой яростью, что ученик Цинцзин слегка струхнул. Уже взявшись за пояс серебристого ханьфу бога войны, он застыл, не смея продолжать.       – Шиди Лю, это была вынужденная мера. Уверен, ты поступил бы так же.       Лю Цингэ медленно опустил взгляд, уставившись на тонкие пальцы, сжимающие его пояс.       – И что ты собрался сделать? – спросил он хрипло.       – Натянуть тетиву на лук голыми руками, – пожал плечами тот.       – Чушь, – выдохнул Лю Цингэ, хмурясь. – Здесь слишком много посторонних. Ты бы не посмел.       – Вот как? – улыбнулся Шэнь Цинцю, беззастенчиво и ловко распуская узлы чужих одежд.       Серый шёлк скользил, открывая сильную грудь. Осторожно усадив бога войны на покрытый мхом валун, Шэнь Цинцю стянул с него халаты и исподнюю рубаху, оставив заклинателя лишь в тонких штанах.       Рана зияла на плече Лю Цингэ. Цзинь Цзюэ успел зацепить его одним из своих артефактов. Коснувшись побагровевшей кожи, Шэнь Цинцю сжал губы.       – В ране яд. Кожа вокруг посинела. Моих способностей недостаточно, чтобы исцелить это.       – Ерунда, – ответил Лю Цингэ, прижав рану ладонью и пропуская сквозь неё ци. Яд и впрямь был. Он не успел распространиться далеко, но был весьма неприятным. Плоть вокруг пореза отмирала. – Дай мне нож. Нужно срезать гниль.       Шэнь Цинцю, не задумываясь, хлопнул незадачливого бога войны веером по лбу, заставив того растянуться на замшелом тёплом камне.       – У меня есть снежный лотос. Его сок хорош в исцелении ядов, – произнёс Шэнь Цинцю, вынув цветок из пространственного кольца. – После того, как мы смоем пыль и пот, я обработаю твою рану.       Лю Цингэ застыл, глядя, как соученик сбрасывает одежду. Слой за слоем ложилась она к ногам бамбуковой зеленью. Сбросив исподнее и оставшись совершенно обнажённым Шэнь Цинцю приготовил мыльный рожок и полотенца.       – Раздевайся, – произнёс он, протягивая соученику руку.       Лю Цингэ же никак не мог прийти в себя, осматривая тело Шэнь Цинцю. Такая совершенная кожа... Он словно божок из белого нефрита или жемчуга... Плавные линии соблазнительны, а мягкие изгибы радуют взгляд. Лю Цингэ знал, насколько туги мышцы живота Шэнь Цинцю, но тот казался плоским и мягким... ямка пупка так нежна и беззащитна, что хочется упасть на колени и прижаться к гладкой коже чуть ниже.       Видя лихорадочно бегающие глаза Лю Цингэ, Шэнь Цинцю разозлился. Сжав его запястье, он потянул бога войны на себя, заставив его подняться. А затем сам распустил узел штанов, на мгновение застыв от вида отвердевшей, влажной, тёмно-розовой плоти.       – Я ведь говорил, – пробормотал бог войны, не скрывая пылающего лица.       Шэнь Цинцю рассмеялся. Прижавшись к молодому человеку, он нежно коснулся его губ. А затем потянул в воды горячего источника.       Тщательно вымывшись и разомлев от тепла, Лю Цингэ сдержанно зевнул. Сражение с Цзинь Цзюэ не прошло даром, он ужасно устал. Вдали слышался шум, тянуло запахом костра и жаренного мяса.       – Кажется, они неплохо ладят, – прошептал Шэнь Цинцю, обвив шею бога войны и прильнул к его губам поцелуем.       Лю Цингэ сжал его талию. Шэнь Цинцю был так прекрасен... Зарумянившийся от горячей воды, покрытый капельками влаги, с мокрыми волосами, прядками прилипшими к шелковистой коже лица и покрывшими плечи шёлковым плащём... ученик Цинцзин был соблазнителен и очарователен. Возбуждённые, жаждущие друг друга, они жадно целовались, позабыв о других.       Отвердевшая плоть потиралась друг о друга, вызывая в груди щекочущее чувство, сродни зарождающемся смеху. Опустив руку, Шэнь Цинцю сжал нефритовый корень Лю Цингэ, поглаживая розовую головку. Тот вздрогнул, вцепившись в тонкую талию Шэнь Цинцю. Оторвавшсь от нежных губ, бог войны откинул голову, касаясь горячего камня и рвано, судорожно вздохнул.       Шэнь Цинцю внимательно наблюдал за страстным откликом возлюбленного. То, что он может касаться этого сильного тела, внезапно обессилевшего в его руках, было особым удовольствием. Он хотел ласкать Лю Цингэ так, чтобы тот обезумел, крича от наслаждения. Склонившись, он коснулся стройной, напряжённой шеи бога войны, пробуя её на вкус. Скользнул к изгибу плеча, мягко покусывая тугие мышцы. Опустился к груди, нежно целуя тёмный розовый сосок.       Лю Цингэ тихо ахнул. Не зная, куда деть руки, он оглаживал плечи Шэнь Цинцю.       Ученик Цинцзин, подразнив отвердевшую жемчужинку, опускался всё ниже, оставляя цепочку поцелуев на тугом, сильном, гибком теле бога войны. Его подбородок коснулся воды, когда он мягко поцеловал ямку пупка. Прервав ласку, когда Лю Цингэ содрогнулся, Шэнь Цинцю, погрузившись в горячие воды источника, коснулся губами распалённой головки, а затем втянул её в глубины нежного рта.       Лю Цингэ схватился за волосы ученика Цинцзин, что чёрной шёлковой сетью покрыли поверхность воды. Невольно толкнувшись к самому горлу, он изогнулся, издав мучительный сдержанный стон. Набухшая, дрогнувшая плоть взорвалась ослепительным залпом семени, заполнившим рот Шэнь Цинцю и млечной лужицей растворившимся в горячей воде.       Вынырнув, Шэнь Цинцю отдышался. Его лицо было странным, словно он испытывал гнев и... удовольствие. Радуясь, что Лю Цингэ не в том состоянии, чтобы насмехаться над его первым опытом, ученик Цинцзин обнял его, поддерживая. Очевидно, для бога войны подобное оказалось немалым потрясением.       Шэнь Цинцю рассмеялся, соприкоснувшись лбами. Лю Цингэ всё ещё был выше, но сейчас его ослабевшее тело то и дело норовило сползти в воду.       – Цингэ, – прошептал Шэнь Цинцю, впервые обратившись к соученику по имени. – А подобная практика и впрямь пошла тебе на пользу.       Тот кивнул, прикрыв глаза. Подобным он мог бы заниматься снова и снова... Но сейчас рана и яд дали о себе знать – Лю Цингэ засыпал на ходу.       Выбравшись из источника, Шэнь Цинцю обернул полотенце вокруг бёдер и принялся хлопотать вокруг бога войны. Тот натянул штаны и сапоги, а затем зевнул. Тёмные глаза погасли, замутнённые сном. Растерев снежный лотос, Шэнь Цинцю щедро посыпал рану Лю Цингэ.       Бог войны больше не мог сохранять бодрость. Тепло источника расслабляло ещё больше. Едва успев подхватить соученика, Шэнь Цинцю позвал на помощь.       И Ло Бинхэ мгновенно появился рядом.       – Поддержи, – велел ученик Цинцзин, передавая бога войны Ло Бинхэ.       Тот, сцепив зубы, придержал его, оглядывая заклинателей.       – Учитель купался в горячем источнике с шишу Лю? – спросил он с плохо скрываемой обидой.       Нахмурившись, тот взглянул на него со всей строгостью, на которую был способен, а затем принялся накладывать повязки.       – Цзинь Цзюэ ранил его, – ответил он мрачно. – Яд отвратителен. Он вызывает гниение плоти. Шэнь использовал снежный лотос, но это временное спасение. Жар тоже полезен. До утра шиди Лю проспит спокойно. Я же поспешу отыскать более действенное лекарство.       – Но ведь солнце уже опустилось! Куда ты собрался?! – возмутился Ло Бинхэ.       – У тебя есть что-то взамен? – холодно осведомился тот.       – Хм, – послышался насмешливый голос ученика Тайвэйюань рядом. – У меня есть. И Цзинь готов помочь этому... ублюдку, если ты... позаботишься обо мне.       Шэнь Цинцю вскинул взгляд. Цзинь Цзюэ с трудом стоял на ногах и был бледен и испуган. Очевидно, его раны были весьма серьёзны. Кивнув, ученик Цинцзин протянул руку, получив маленькую, сияющую, словно лунная жемчужина, пилюлю.       – О? – удивился Ло Бинхэ. – Узнаю руку Цао Пэя. Это и впрямь сильное противоядие.       Втолкнув пилюлю в рот Лю Цингэ, Шэнь Цинцю надел на него рубаху.       – Помоги мне донести его к огню. Я приготовлю постель и уложу шиди.       Ло Бинхэ, кивнув, послушно взвалил Лю Цингэ на спину.       Шан Цинхуа и Чжань Цинмин что-то обсуждали, сидя у костра. Старший ученик Аньдин переворачивал почти изжарившихся кроликов, немало удивлённый какой-то новостью.       Шэнь Цинцю, прикрытый лишь набедренной повязкой, вынул из пространственного кольца тюфяк. Покрыв его простынью, он помог Ло Бинхэ уложить раненого соученика в постель, бережно укрыв его меховым одеялом.       Шан Цинхуа и Чжань Цинмин переглянулись. Сяо Бай, забравшийся на колени последнего, высунул любопытную мордочку, втянул аромат мяса и с удовольствием фыркнул.       – Шисюн Шэнь ценит удобство, – улыбнулся Шан Цинхуа.       – Разве? – откликнулся тот со вздохом. – Неужели шиди Шан не взял с собой целый палаточный городок?       Тот лишь рассмеялся в ответ, обещав присмотреть за Лю Цингэ.       Вернувшись к горячему источнику, Шэнь Цинцю поспешил одеться, пока Цзинь Цзюэ неловко стягивал халаты, обнажая чудовищную рану, что превратила его руку в мессиво.       – Этот Лю Цингэ не знает жалости, – покраснев, произнёс ученик Тайвэйюань, от боли закусив губу.       – Святые небеса... – выдохнул Шэнь Цинцю, содрогнувшись. Тело молодого человека сплошь покрывали раны. Разозлившись, ученик Цинцзин гневно взглянул на Ло Бинхэ. – Ты же должен заботиться о нём! Так почему он в таком состоянии?!       – Я?! – поразился тот, округлив глаза и не в силах отыскать ответа. – Да почему я...       – Ребёнком ты был совсем другим, – упрекнул Шэнь Цинцю, решив применить исцеляющую технику. Кости сломаны. Если их не срастить, нет смысла лечить остальные раны. – Разве не спешил ты помочь каждому, кто пострадал?       Ло Бинхэ сжал губы, смотря на Шэнь Цинцю исподлобья и скрестив руки на груди. Когда-то он и впрямь был настолько глуп и наивен. Но... Задохнувшись, он внезапно уставился на ученика Цинцзин.       – Ло думал... Ты ведь наказывал меня за малейшую провинность! Считал Ло подлым лицемером! Разве не ты пытался сорвать с меня маску праведности, запирая в дровяном сарае без воды и еды?!       Цзинь Цзюэ, слушая подобное, едва мог вдохнуть. Его пурпурные глаза расширились. О чём они говорят?! У Шэнь Цинцю такая силища, что он мог бы сделать подобное с... Мо-цзюнем?! Ох, да кто же он тогда такой?!       Увидев выражение ученика Тайвэйюань, Шэнь Цинцю нахмурился.       – Твой шисюн несёт околесицу. Не стоит склонять слух к безумным речам. Я случайно ранил его. Очевидно энергия Сюя оказалась разрушительной для рассудка этого человека.       Это и впрямь всё объясняло. Кивнув, Цзинь Цзюэ взглянул на свою руку. Кости срослись, хотя он и пережил довольно сильную боль. Открытые раны на теле затянулись и больше не кровоточили.       – Больше не принимай пилюль. Они тебе не помогут, – произнёс Шэнь Цинцю. – Твоя энергия отторгает звериную ци венцов силы. Спускайся в горячий источник, твой шисюн поможет тебе усмирить гнев. Шэнь здесь бессилен.       Ло Бинхэ с удивлением и обидой смотрел на ученика Цинцзин. Но тот оказался непреклонным.