Когда настанет тьма

      Оставив Ло Бинхэ и Цзинь Цзюэ в горячем источнике, Шэнь Цинцю вернулся к костру. Лю Цингэ крепко спал.       Улыбнувшись, Шан Цинхуа протянул ему тушку зверя и Шэнь Цинцю с удовольствием проглотил несколько кусочков. Усталость взяла своё. Забравшись под одеяло, он прижался к горячему, расслабленному телу Лю Цингэ, сонно попросив разбудить его позже для дежурства у входа в пещеру.       Сон мгновенно сомкнул свои объятия. Этот день был так богат на события, что вымотал Шэнь Цинцю. Он проснулся лишь глубокой ночью, не понимая, отчего чувствует себя странно. Было тепло и тесно. Открыв глаза, он с трудом разглядел профиль Лю Цингэ. Но кто тогда... обнимает его сзади?! И почему, святые небеса, этот незнакомец так... возбуждён?! С трудом повернувшись, он осторожно коснулся чужого лица. Глаза, вспыхнувшие алым, тут же распахнулись.       – Это ты, – выдохнул Шэнь Цинцю, присев. – Пора просыпаться. Нужно сменить шиди на посту.       Однако Ло Бинхэ мягко уложил его обратно.       – Ты устал. Это наша вина. Учитель целый день исцелял раны, – шёпотом ответил демон. – Я останусь на страже. А ты отдохни до утра.       Шэнь Цинцю кивнул, вновь рухнув на тюфяк. Он и впрямь был чудовищно утомлён. Ло Бинхэ долго смотрел на него, прислушиваясь к своим чувствам. Они всё больше пугали его. От того, что Шэнь Цинцю прижимается к Лю Цингэ, уткнувшись в его плечо, ему было не по себе. Учитель сказал, что их связывает совместное совершенствование... Неужели он не солгал? От этой мысли демон терял голову.       «Нужно срочно отыскать Хайтан. Она так прекрасна, что в моей груди трепещет восторг. Ло мог бы собрать новый гарем...»       [Вы обещали Шэнь Цинцю не покидать пределов Царства Демонов. Думаете, эти красавицы последуют за вами?] – с сомнением спросил голос в голове.       «Ах, вот ты где! За последние дни я многое понял. Ты не дух. Ты не Шэнь Цинцю, а Чжуаньлунь-ван! Ты пытаешься управлять мной, используя мысленную связь!»       [Какой вздор! Будь я и впрямь князем Диюй, зачем бы стал заниматься подобным?] – с недоумением спросил голос.       Ло Бинхэ задумался. От Царства Демонов Диюй отделён столь же мощной границей, что и мир людей. Ло Бинхэ никогда не вторгался в земли мёртвых, не грозился уничтожить Диюй. Да и едва ли нашёлся бы кто-то, способный на это. Силы князей тьмы равны богам.       Нет. Чжуаньлунь-ван не мог испугаться нападения. Но что же тогда здесь происходит?       Не найдя ответа, Ло Бинхэ всё же не разуверился в своей догадке. Он узнал Чжуаньлунь-вана. И теперь собирался найти ответ на вопрос о том, зачем князь Диюй вмешался в его жизнь.       Вздохнув, он оглядел присутствующих. Шэнь Цинцю, обняв Лю Цингэ, уткнулся в его широкую спину. Шан Цинхуа, закинув руку и ноги на Чжань Цинмина, выглядел довольным и счастливым. Тот в свою очередь бережно удерживал стройные бёдра заклинателя даже во сне. Цзинь Цзюэ, завернувшись в плащ, прислонился к своду пещеры неподалёку. Его сон был тревожным и болезненным. Раны беспокоили ученика Тайвэйюань. Кроме того, вчера вечером Ло Бинхэ с трудом смог остановить искажение ци этого щенка. Шэнь Цинцю был прав. Никто не мог помочь мальчишке, кроме него. Столь мощное противоречие ци мог погасить только заклинатель десятой ступени или священный демон. Конечно же, он измучен...       Вернувшись взглядом к Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ мягко улыбнулся. В этот раз учитель так трепетно относится к чужой жизни... Не позволил ему убить змея; упрекнул за то, что Ло Бинхэ не заботится об учениках Тайвэйюань, что защищают его; заставил спасти Цзинь Цзюэ, хотя они едва ли не враги...       Улыбка на лице демона стала горькой. Учитель прав. Раньше Ло Бинхэ и впрямь не был жестоким и хладнокровным чудовищем. Он стремился помочь каждому, уберечь чужую жизнь... оправдать, найти причину ненависти и несправедливости. Такой белый лотос... В прошлом это воспоминание всегда будило в душе обиду и гнев. Его наивностью и чистотой пользовались все, кому не лень! Его обманывали, насмехались, безжалостно унижали! За то, что в его душе погас этот яркий тёплый свет, священный император мстил каждому, кто задул хотя бы искру!       Шэнь Цинцю был тем, кто наступил на золотистое пламя души Ло Бинхэ, взмахом руки уничтожив лампады добрых чувств. И вместо них демон разжёг чёрное пламя ненависти.       Чтобы ступить на небеса, нужно погасить огни души... Пройдя множество испытаний, бессмертный должен стать бесчувственным – так рождается беспристрастность и справедливость.       Чтобы стать демоном, нужно заменить огни праведности на чёрное пламя, сжигающее души. Там, в огненных землях Бесконечной Бездны тело Ло Бинхэ обратилось в прах. Всё, что от него осталось – тьма. Она заменила ему плоть и кровь. Она полыхала гневом и яростью в груди... На самом деле, в теле демона давно не было ни меридианов, ни даньтяня... Его сердце не билось, а кровь не бежала по тугим венам. Тепло, тугие мышцы, голос... всё это было иллюзией, формой тьмы. Демоны иные. Они вовсе не похожи на людей. Ло Бинхэ был бессмертен, ведь только свет невероятной силы мог уничтожить тьму.       Закусив губу, демон смотрел вдаль, встречая рассвет. В холодном утреннем воздухе он чувствовал особо горькое одиночество. Такое же... как в прошлом. То самое, что заставляло его заводить всё новых наложниц и неистово преследовать Шэнь Цинцю... То самое, что повелевало его душой.       Сжав губы, Ло Бинхэ скомкал золотистый шёлк на груди. Да... в ней давно не трепетала горячая плоть сердца, но...       Лёгкая рука опустилась на плечо и сжала его. Повернув голову, Ло Бинхэ увидел зевающего Шэнь Цинцю.       – Ступай. Тебе стоит посетить горячий источник и отдохнуть. Потом я осмотрю твою рану.       Ло Бинхэ застыл. Это лёгкое пожатие на мгновение лишило его рассудка. Сжав в пылающих руках изящную прохладную ладонь учителя, он прильнул к ней дрожащими губами. Он был так глуп и жесток. Ведь этот человек – единственный, кто мог избавить его от страшного, разъедающего душу одиночества! И от тьмы... Тот, кто погасил свет, был единственным, кто мог вновь возжечь огни души!       – Учитель... Если бы только ты остался со мной, Ло никогда...       – Ты и так никогда, – мрачно оборвал его ученик Цинцзин, отнимая руку. – Ты привык к удаче. Но здесь божественная длань не будет сопровождать тебя.       – Удаче? – странным охрипшим голосом спросил тот. – Что ты называешь удачей? Может быть то, что я скитался по свету с раннего детства? Или то, что единственный близкий человек погиб, обманутый мошенником? Или...       Он замолчал под странным взглядом Шэнь Цинцю. Тяжёлый, полный боли и жалости, он заставил демона отвернуться и броситься прочь. Он же владыка тьмы, святые небеса! Его глаза давным-давно позабыли, что такое слёзы! Однако... Рядом с Шэнь Цинцю он словно становился беспомощным ребёнком, жаждущим утешения и заботы.       Тщательно вымывшись в горячем источнике, Ло Бинхэ взглянул на свою грудь. От раны давно не осталось и следа. Однако он хотел, чтобы учитель осмотрел и бережно перевязал его. Достав из-за пояса нож, он, сцепив зубы, нанёс себе новую рану...       Лю Цингэ, открыв глаза, с трудом присел. Не обнаружив рядом Шэнь Цинцю, он огляделся, встревоженный. Ученик Цинцзин часто бросался на поиски приключений в одиночку, но это слишком часто заканчивалось опасностью.       Поднявшись, он с сомнением оглядел себя. Исподняя рубаха, штаны и сапоги. Он вспомнил, что его одежда окровавлена и изорвана. Достав из пространственного кольца другой комплект, Лю Цингэ оделся. Наскоро расчесав волосы, он затянул их в хвост. Теперь бог войны был готов покинуть пещеру и отправиться на поиски возлюбленного. Шэнь Цинцю ведь собирался отыскать какое-то противоядие. Но Лю Цингэ чувствовал себя хорошо. Очевидно, снежного лотоса оказалось достаточно.       Едва ступив под небеса, посветлевшие с рассветом, он тут же оказался в крепких объятиях.       – И куда это ты собрался? – спросил Шэнь Цинцю, не сбрасывая чар сокрытия.       Лю Цингэ вздрогнул.       – А ты поднаторел! – удивился бог войны. – Я не смог тебя обнаружить!       Рассмеявшись, ученик Цинцзин появился перед ним. Ослепительный, зардевшийся от похвалы и утренних лучей солнца, он опустил подбородок на плечо соученика.       – Мои священные меридианы всё же имеют преимущество. Как твоя рана?       Лю Цингэ хмыкнул в ответ. В очередной раз это божество перескакивает с одного на другое.       – Лю боялся, что ты и впрямь отправишься искать противоядие. Это напрасный труд. Меня ничего не беспокоит.       – Хорошо, – рассмеялся тот, решив не говорить о пилюле. – Раз так, побудь здесь. Шэнь должен позаботиться об остальных.       Мягко поцеловав бога войны, Шэнь Цинцю, словно тень, скользнул в глубину пещеры.       – Эй! – возмутился Лю Цингэ, нахмурившись. Да кто смеет отнимать у него внимание Шэнь Цинцю?! Однако не решился покинуть пост, увидев как проснувшись, смотрит на него Сяо Бай.       – Хм, – отвернулся бог войны, скрестив на груди руки, словно получил гневную отповедь.       Лисёнок, зевнув, вновь уткнулся в плечо Чжань Цинмина, к которому перебрался, когда Шэнь Цинцю проснулся.       Ученик Цинцзин, приблизившись к воде, покраснев, отвернулся – демон покидал горячий источник. Видеть сильное, тугое тело Ло Бинхэ, сияющее влажной кожей в сумеречном утреннем свете было странно и... смущающе. Сердце билось часто и тревожно, словно в первую встречу с Лю Цингэ. Но ведь этого быть не могло. Очевидно, сильная энергия ян этого мужчины взбудоражила его.       Ладонь Ло Бинхэ зажимала рану на груди. Сквозь тонкие пальцы просачивалась кровь.       Шэнь Цинцю побледнел от взметнувшегося чувства вины. Ни стыд, ни страх не могли помешать ему броситься к демону.       – Почему она открылась? – спросил он с тревогой, отняв ладонь Ло Бинхэ и оглядывая рану. – Совсем не зажила... Боги, словно... словно ты был ранен только что.       В голосе Шэнь Цинцю слышалась искренняя тревога. Это доставляло Ло Бинхэ удовольствие. Вина, страх, забота... Ему так не хватало этого! Ло Бинхэ так долго страдал, мучаясь от равнодушия учителя, что сейчас готов был ранить себя, чтобы получить толику сочувствия.       Усадив демона на камень, Шэнь Цинцю поспешил запечатать рану своей ци. Повторив вчерашний ритуал, он перевязал грудь демона и вздохнул. Исцелять тёмных совершенствующихся тяжело. Он истратил так много сил, что пальцы мелко подрагивали, завязывая узел.       – Учитель? – встревоженно произнёс Ло Бинхэ, сжав его руки в своих. – Почему ты дрожишь?       Тот чуть заметно улыбнулся, отводя глаза.       – Не думай об этом. Лечить тебя оказалось тяжелее, чем я думал. Но это Шэнь нанёс тебе рану, поэтому, даже если мне придётся...       – Да что ты такое говоришь?! – возмутился демон, сжимая его изящные руки. Он уже жалел о своём корыстном поступке. – Кто я по-твоему такой?! Я могу... Могу жить и с этой раной!       Его голос дрогнул. Выпустив руки заклинателя, демон обнял его, прижавшись лицом к груди.       – Прости... Мне... Мне так нужна твоя забота. Я хотел... видеть тебя счастливым, но думал только о себе. Этот Ло... не умеет заботиться о других. Но если учитель даст мне время, я... покажу, что даже демон может научиться любить...       – Вздор! У тебя лихорадка, – вырвавшись, произнёс Шэнь Цинцю. – Ты мужчина. Демонический император с гаремом в тысячи наложниц! Какая ещё любовь?!       В который раз убедившись, что учитель многое помнит из прошлой жизни, Ло Бинхэ помрачнел. Его и самого мучил этот вопрос. Любовь? Разве он желает, чтобы Шэнь Цинцю был рядом... словно супруга?       – Одевайся, – покраснев, произнёс Шэнь Цинцю, поспешив прочь.       Ло Бинхэ взглянул ему вслед, не двигаясь. Ноги учителя длинны и стройны. В белых заклинательских сапогах, что облегают крепкие икры и тонкие щиколотки, словно вторая кожа, они казались ещё изящней. Ло Бинхэ испытывал странное желание стянуть обувь и с нежностью целовать узкие маленькие стопы Шэнь Цинцю... Представив белые пальцы с драгоценными перламутровыми ногтями, демон испытал острое желание коснуться обнажённых ног, согреть их в ладонях, прижаться лицом к округлым коленям.       Судорожно вздохнув, Ло Бинхэ поднялся и принялся одеваться. Но картины совместной жизни никак не покидали его. В растерянности он перепутал узлы и халаты и даже попытался натянуть правый сапог на левую ногу.       Очнувшись, он встряхнул головой, до боли закусив губу. Лишь теперь ему стали понятны собственные чувства. В прошлом, в последний год жизни Шэнь Цинцю он часто заботился о нём. Учитель уже не сопротивлялся, послушно позволяя кормить себя, одевать и мыть. Но каждый раз румянец покрывал измождённое худое лицо. Ло Бинхэ не знал, что было причиной этого... Значит, Шэнь Цинцю видел, что его забота похожа на супружеские... Боги! Как же он был слеп!       Неужели всё это время он и впрямь жаждал быть рядом с Шэнь Цинцю?!       Но... Но ведь его... нефритовый дракон ни разу не поднял головы... находясь рядом с учителем! Ведь так?       Так?       Но Ло Бинхэ вовсе не был в этом уверен. Он так часто обманывал себя, прячась от истины за иллюзиями, что мог солгать и в этом.       Теперь встреча с Цю Хайтан не казалась необходимостью. Прекрасное лицо ученицы Лиянь больше не вызывало в нём чувств. Ни симпатии, ни желания, ни восторга. Ло Бинхэ перебрал в голове множество своих прекрасных наложниц, но его сердцебиение не участилось. Однако стоило представить, как Шэнь Цинцю, сведя чёрные брови, смущённо смотрит на него через плечо, сбрасывая шёлковые халаты, с губ сорвался судорожный вздох, а в паху сладко потянуло.       Святые небеса... Да как это случилось? Когда Ло Бинхэ ступил на тропу отрезанного рукава?! Как долго он мечтал о связи с учителем? Что, если несбывшееся желание быть рядом с Шэнь Цинцю превратило его в чудовище?! Что, если он ненавидел лорда Цинцзин, потому что не мог добиться его любви?       Это стало чудовищным откровением, западнёй, из которой нет выхода. Ведь если бы Шэнь Цинцю относился к нему так же, как к остальным, итог был бы тем же! Ло Бинхэ всё равно похитил бы лорда Цинцзин, подвергая его иным пыткам. Лишь сейчас Ло Бинхэ понял, что нет разницы, любовь или ненависть он испытывал к Шэнь Цинцю... Даже если бы учитель не столкнул его в Бесконечную Бездну... демон отыскал бы путь к власти, дабы заполучить лорда Цинцзин!       Шэнь Цинцю застал демона в странном состоянии. Опустив ладонь на плечо Ло Бинхэ, он осторожно пожал его.       – Мы уходим. Если ты собираешься последовать за нами, поторопись, – тихо прошептал Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ вскинул взгляд. Обсидиановые глаза горели алым.