Когда настанет тьма

      Шэнь Цинцю, вскинув взгляд, уставился в лицо Ло Бинхэ.       – Что ты несёшь?! – возмутился заклинатель. – Стал бы я тогда исцелять тебя?       Сглотнув, тот кивнул. Это вовсе не противоречило друг другу. Шэнь Цинцю не мог не знать, что подобная рана не опасна. Может быть, он исцелил Ло Бинхэ, чтобы втереться в доверие... Ведь так его гораздо проще убить.       В венах вновь чувствовалась дрожь Синьмо. Шёпот безумия нарастал, требуя немедленно выхватить меч и расправиться с Шэнь Цинцю.       Подняв руку, чтобы растворить барьер, Ло Бинхэ внезапно застыл.       – Учитель может... обнять меня? – попросил он внезапно. В прошлом Ло Бинхэ оставил ему лишь одну руку. Но в тот светлый последний год тёплая ладонь часто касалась его макушки, словно священный император был ребёнком... И сейчас он так хотел спрятаться от своей боли в этих руках.       Шэнь Цинцю ненавидит его... Он жаждет смерти этого Ло... Боги, это так болит! Даже смертельные раны не могли сравниться с этим!       – Что же ты там увидел, Бинхэ? – прошептал Шэнь Цинцю, и впрямь заключая его в объятия. – Чем этот дух так испугал, встревожил тебя? Шэнь так жаждал разжечь хотя бы искру тепла в твоей израненной душе, но сейчас там вновь воцарилась тьма.       Сжав заклинателя в объятиях, Ло Бинхэ уткнулся в его плечо, жадно вдыхая аромат хризантем. Его тело сотрясала крупная дрожь. Этот человек жаждет его смерти... Но всё равно готов утешать?       Ло Бинхэ чувствовал себя глубоко несчастным, преданным и больным. В этом мире он вдруг оказался ещё более одиноким, чем в прошлом. Демон больше не желал власти, она не могла заменить ему... этого человека. Но теперь у него не было ни гарема, ни верного Мобэй-цзюня, готового разделить с ним тоску.       Шэнь Цинцю не понимал, что с ним происходит. Лоб демона пылал, словно его пожирала лихорадка, а глаза казались чёрной бездной безлунной ночи. Поглаживая Ло Бинхэ по спине, Шэнь Цинцю мягко коснулся губами его виска.       – Всё будет хорошо, Бинхэ, – прошептал он. – Раны тревожат тебя, омрачают жизнь. Как только ты восстановишься, это пройдёт.       Кивнув, Ло Бинхэ отпустил его. Сжав в руках табличку-ловушку с духом Мэнмо, демон растворил барьер.       Шагнув за его пределы, Шэнь Цинцю тут же оказался в объятиях Лю Цингэ.       – И почему ты всегда так поступаешь?! – возмутился разгневанный бог войны, не разжимая рук.       Ученик Цинцзин невольно рассмеялся в ответ, нежно целуя возлюбленного.       – Я ведь был не один, – мягко пожал он плечами. – К чему беспокоиться?       Цзинь Цзюэ, увидев Ло Бинхэ, оглушительно свистнул, давая знак адептам Тайвэйюань, а затем поклонился.       – Гос... шисюн, мы отыскали огненный бамбук. Нам удалось добыть и голубой лотос. Он полезен для восстановления сил.       Ло Бинхэ улыбнулся уголком губ, осматривая лицо мальчишки, которое теперь пересекал шрам.       – Пришлось побороться за него? И кто же охранял это сокровище? Смотрю, у шиди Цзюэ добавилось кольцо силы?       Покраснев, тот ослепительно улыбнулся в ответ, глядя на демона с искренним восхищением.       Шэнь Цинцю испытал гордость наставника. Ло Бинхэ стал гораздо мягче и общительней. Стоило демону сказать несколько слов и Цзинь Цзюэ готов отдать за него жизнь. Что же, если этот Мо-цзюнь будет заботиться о других, то не утонет во тьме и одиночестве.       Вдохнув, Цзинь Цзюэ принялся рассказывать о пережитом приключении, пока за его спиной собирались адепты Тайвэйюань.       Шэнь Цинцю, выпустив повзрослевшего Сяо Бая из сумки, спросил:       – Сколько времени нас не было? Этот щенок успел вырасти во взрослого лиса.       – Врата запретных земель откроются со дня на день. Ты отсутствовал почти год. Хотя, кажется, минуло все пять, – ответил Лю Цингэ странным напряжённым тоном. Кажется, ему нелегко далось это время.       – Может, так и есть, – пожал плечами Шэнь Цинцю. – Мы не знаем, как течёт время под барьером.       Сяо Бай, зевнув, обнюхал присутствующих. Ткнувшись в колено Чжань Цинмина, он протяжно выдохнул, глядя в тёмные глаза.       Шан Цинхуа, улыбнувшись, опустился рядом и почесал под острой мордочкой.       – Сяо Бай, – произнёс он весело. – Да у тебя, должно быть, уже третий хвост вырос. А ты всё на руки просишься?       Сяо Бай повернул голову, словно и впрямь рассматривал количество своих хвостов.       – Очевидно, тренировка была очень тяжёлой. Он устал, – произнёс Чжань Цинмин, подхватив зверя на руки. – Достань ледяную пилюлю.       Шан Цинхуа послушно коснулся пространственного кольца соученика, доставая шкатулку. В этом путешествии они сблизились настолько, что уже не представляли жизни друг без друга.       Слизнув прозрачные шарики, Сяо Бай положил острую мордочку на плечо Чжань Цинмина и погрузился в сон.       Тот усмехнулся, любуясь грациозным животным. От мысли о том, что этот зверь привязался к нему, слепо доверившись, в груди просыпалось приятное чувство.       Собрав вещи, заклинатели двинулись в путь. Цзинь Цзюэ не сводил взгляда с Ло Бинхэ. Ему так хотелось расспросить о том, что происходило в том странном пространстве. За всё это время они так и не смогли прорвать этот барьер, хотя пытался каждый. Но когда он всё же насмелился задать его, Ло Бинхэ лишь улыбнулся в ответ, показав табличку.       – Там был дух. Я сопровожу его в Царство Демонов. Может быть, ему пора возвращаться в Диюй.       В словах Ло Бинхэ слышалась странная смесь чувств, которую Цзинь Цзюэ не смог распознать. Он понял лишь то, что путешествие не было удачным. И что виной всему Шэнь Цинцю, ведь тёмные глаза повелителя не отрывались от изящного силуэта.       Помрачнев, ученик Тайвэйюань вздохнул. Шэнь Цинцю долгое время вызывал в нём противоречивые чувства. Сын императора, сильный заклинатель, гордость академии, Цзинь Цзюэ привык к преклонению. К нему редко относились с пренебрежением. За это он возненавидел Шэнь Цинцю. Но тот, потратив немало сил, чтобы исцелить его рану, сумел поколебать неприязнь. На самом деле Цзинь Цзюэ не смог бы справиться с этим сам. Возможно, он лишился бы руки. За это принц был искренне благодарен ученику Цинцзин. Именно Шэнь Цинцю понял, что он впал в искажение ци, которого сам Цзинь Цзюэ не заметил. Принц считал себя обязанным вернуть ему этот долг. И надеялся, что у него будет шанс.       Ло Бинхэ, в свою очередь, никак не мог отказаться от собственного плана. Он вложил в даньтянь Тяньлан-цзюня достаточно собственной тьмы и крови, чтобы получить крайне редкую, особую марионетку высшего уровня. Он позволит змею пробудить этого демона. И даже поможет ему. Ведь у Тяньлан-цзюня достаточно причин для мести миру заклинателей. Чжучжи-лан желал золотой женьшень? Император достанет ему этот корень.       – Шиди Цзюэ, – мягко произнёс Ло Бинхэ, отчего тот чуть зарделся. Это звучало так, словно они весьма близки. – Что ты знаешь о золотом женьшене?       – О! – удивился тот. – Полагаю, подобное сокровище можно отыскать в клане Цао, ведь Цао Пэй самый сильный из известных алхимиков. Цинь слышал, он способен создать пилюлю девятого уровня!       Ну это Ло Бинхэ знал и без него.       – Или в секте Цанцюн, – продолжил принц. – На пике Цаньцао появился очень талантливый гений. Говорят, он способен превзойти главу Цао. Цзинь должен достать золотой корень?       Уверенность юноши была так естественна, словно подобное и впрямь не стоило труда. Подобные сокровища тщательно охранялись и являлись достоянием клана или секты. Мальчишка готов ради него на многое. В груди демона потеплело. Он и позабыл, какую радость способна подарить подобная преданность. Улыбнувшись, он покачал головой.       – Не стоит, – произнёс он. – Попробуй узнать, где он может расти. Мне не нужны распри или вмешательство других заклинателей.       – Цзинь слышал, на горе Ху особая ци, что близка священному Пэнлаю. Говорили, что это одна из утерянных гор. Она находится за пределами Империи Шести Княжеств, но вам... вы могли бы туда попасть. Там множество чудесных растений. Медитация в этом месте была бы полезной для вас. Долгое время никто не осмеливается ступить на земли горы Ху. Говорят, там живёт сам Хушэнь.       – Вот как? – с любопытством спросил Ло Бинхэ. В прошлом он не раз сражался с Хушэнем. Множество раз вёл с ним долгие беседы после битвы... Ох, узнать, что он может встретить его здесь, было славной вестью. – Мне и впрямь стоит пойти.       Шэнь Цинцю прав. Он должен покинуть мир людей, замкнуться в медитации, восстановить своё раненое ядро...       – Ты знаешь, где находится гора Ху?       Цзинь Цзюэ задохнулся от восторга. Его пурпурные глаза сияли.       – Цзинь... Цзинь знает... Я готов сопроводить Мо-цзюня на Хушань, – прошептал он, покраснев.       Ло Бинхэ рассмеялся. Это было неожиданно. Цзинь Цзюэ это не Мобэй-цзюнь. Однако, это был первый человек, столь преданный Ло Бинхэ. Священный император кивнул в ответ.       – Я вернусь за тобой, когда придёт время отправляться.       Постепенно на площадке, где должны были открыться врата запретных земель, собиралось всё больше учеников. Вернулись далеко не все. Численность победителей сократилась вдвое. И оставшиеся выглядели раздражёнными и уставшими.       Шэнь Цинцю не понимал, что такого с ними могло произойти. Запретные земли казались вполне безопасными. Высказав это мнение, он немало повеселил Лю Цингэ.       – Ты был заперт барьером почти год. Нам за это время пришлось нелегко. В этом ущелье, очевидно, брешь в Царство Демонов. Только сплотившись с учениками Тайвэйюань мы смогли пройти свой путь без потерь. Лю добыл пятьдесят ядер демонических хищников. Шиди Му будет счастлив и, возможно, я смогу получить пилюлю Золотого Тела, – мечтательно произнёс Лю Цингэ.       Золотым Телом называлась щитовая способность, что делала заклинателя неуязвимым для атак ниже десятой ступени. Поразившись, Шэнь Цинцю хмыкнул.       – Шиди Му... Несмотря на свой талант, он только начал свой путь. Пилюля Золотого Тела имеет восьмой уровень. А Му Цинфан едва достиг седьмой ступени. Боюсь, пока он будет создавать эту пилюлю, хребет Тяньгун наводнят не только говорящие звери и птицы... Пик Цинцянь и так поднял собственный барьер, спасаясь от ядовитых облаков с Цаньцао. Ох... Когда Шиди ступит на пост лорда и больше никто не посмеет ограничивать его... нужно запастись особым шёлком.       Задумавшись, он и впрямь отправился разыскивать Шан Цинхуа. Лю Цингэ, проводив его недоуменным взглядом, нахмурился. Говорящие звери? Ядовитые облака? О чём он говорит? Неужели о том птенце феникса, что однажды навестил его во время медитации, передав весьма нежный диалог между лордом Юном и Шэнь Цинцю? Так это Му Цинфан виноват в том, что птица так болтлива? А он думал, это естественно. Фениксы ведь и впрямь учатся говорить ещё птенцами.       Шэнь Цинцю поспешил, услышав взвинченные голоса. Один из них принадлежал Шан Цинхуа, а второй... Цю Хайтан! И он даже представить не мог, что между ними могло случиться! Чем ученик Аньдин смог разгневать высокомерную деву Лиянь?       – Да как вы смеете! – возмущалась девушка, пытаясь дотянуться до Чжань Цинмина. – Северные снежные лисы – священные звери нашего ордена! Отдай, он не домашний питомец!       – Не подходи! – рявкнул Шан Цинхуа.       Впервые за всю жизнь Шэнь Цинцю слышал его разгневанный голос. Звон мечей, покидающих ножны, заставил его перейти на бег. Очевидно, причиной ссоры послужил Сяо Бай. Этот щенок так и остался в руках Чжань Цинмина. Непостижимым образом лис привязался к этому молодому человеку. Хотя никогда не проявлял к нему интереса, находясь в Цанцюн.       Встав между спорщиками, Шэнь Цинцю удержал готовые скреститься клинки.       – Прекратите! Шиди Шан, что привело тебя в такую ярость?       Но тот молчал, сверкая своими огромными голубыми глазами.       – Шицзе Хайтан, – чуть нахмурившись, произнёс Шэнь Цинцю, отнимая у Цю Хайтан меч. – Шэнь глубоко признателен тебе за беспокойство. Ты ведь желала защитить лиса? Сяо Бай – не питомец. Никто не станет использовать его ци. Никто не отнимет его духовного ядра ради собственной силы. Этот снежный лис – мой магический зверь. Шэня связывают с ним кровные узы.       Та, с недоверием взглянув на Шэнь Цинцю, уставилась на свою спутницу. Ученик Цинцзин тоже посмотрел на девушку, внезапно уверившись в своей догадке – лисьи глаза выдавали её с головой.       – Мэн-Мэн, святые небеса, ты ведь знаешь, что это так, – сжав руку девушки, произнёс Шэнь Цинцю. Его горячие пальцы дрожали.       Боги, Мэн-Мэн... Он так редко видел её! И так... скучал. В прошлом она заменила ему сестру и наставницу... Но... После его поступка, после того, как он осмелился направить меч против Цю Цзяньло... Мэн-Мэн больше никогда не признавалась в том, что привязана к Шэнь Цинцю.       Выдернув руку, девушка отвернулась и поспешила прочь, уводя за собой Цю Хайтан. Она так и не сказала ни слова в ответ...       – Шисюн, ты знаком с адептами Лиянь? – с удивлением спросил Шан Цинхуа позади.       – Прости, – произнёс тот. – Не стоило оставлять Сяо Бая без присмотра. Шэнь совсем позабыл, как вспыльчивы ученики ордена. Но их... можно понять...       Не договорив, он подошёл к Чжань Цинмину и осторожно принял из его рук спящего зверя. Сяо Бай был горячим и вялым. С трудом открыв глаза, он ткнулся сухим пылающим носом в шею Шэнь Цинцю и вновь уснул. Закинатель застыл, с трудом сдерживая страх – его снежный лис заболел.       Обведя взглядом учеников, он отыскал среди них изумрудные одежды и бросился вдогонку. Мэн-Мэн может сердиться и ненавидеть этого Шэня, но она не оставит в беде невинного зверя. Тем более, что их связывал единый род. Ведь Мэн-Мэн была истинной северной хули-цзин, явившейся из земель тьмы.       – Мэн-Мэн... Мэн-Мэн, – задыхаясь, звал Шэнь Цинцю. – Подожди... Шэнь... Шэнь знает свою вину, но всё же осмеливается просить тебя о помощи.       Нахмурившись, та долго молчала, глядя в лазурные глаза. Однако Шэнь Цинцю не дрогнул. Протянув руки, Мэн-Мэн осторожно взяла зверя. Сяо Бай, прижавший было ушки к голове, принюхался. Погладив густую белую шёрстку, Мэн-Мэн недоверчиво хмыкнула.       – Ты и впрямь неплохо о нём заботишься... Твой зверь не болен. Он на пороге прорыва на следующий уровень. Ему необходима холодная ци. Ты должен помочь ему собственной энергией или эликсиром льда. Я слышала, в Цанцюн есть талантливый алхимик. Может быть, он сможет создать что-то подобное.       Достав из пространственного кольца шкатулку, что когда-то вручил ему Мобэй-цзюнь, Шэнь Цинцю протянул её Мэн-Мэн.       – Этого достаточно?       Девушка, взяв пилюлю, долго рассматривала её. Понюхав, она положила её на язык и с удивлением взглянула на ученика Цинцзин.       – Поблагодари того, кто вручил тебе это. Лучше не найти и в Северной Пустоши. Теперь мне понятно, как этот зверь так быстро достиг прорыва. Скоро он обретёт второй хвост.       Поклонившись, Шэнь Цинцю осторожно принял из её рук Сяо Бая и уже готов был вернуться к Лю Цингэ, когда Цю Хайтан, нахмурившись, прижалась к его плечу.       – Когда это ученики Цанцюн сблизились с Тайвэйюань? Решил бежать из родной секты? И не думай, что я позволю тебе присоединиться к императорской академии! Цзянь-гэ отдал тебе собственную жизнь! Шэнь Цзю... должен вернуться в Лиянь!       Шэнь Цинцю сглотнул. Взглянув в лицо девушки, он увидел странное выражение. Она была встревожена и даже... испугана.       – Шицзе Хайтан, Шэнь не собирается покидать секту. Возможно, вернувшись, я ступлю на пост лорда Цинцзин. Отпусти прошлое. Шэнь не просит простить его, но перед учителем Цю... я отвечу сам.       Коснувшись руки Цю Хайтан, освобождаясь, Шэнь Цинцю сделал шаг к адептам Цанцюн. Он мог бы швырнуть в её лицо правду о том, что глава Лиянь был одним из тех, кто вступил в сговор с Царством Демонов, но... не посмел нарушить покоя Цю Хайтан.       – Однако если тебе или Мэн-Мэн понадобится помощь, Шэнь готов отдать свою жизнь, защищая вас.       – Хм, – невольно усмехнулась лисица, глядя вслед ученику Цинцзин. – Ты напрасно тратишь время. Он всегда знал, чего хочет. Даже господин Цзяньло не сумел его остановить.       – Иногда мне кажется, что старший брат... намеренно позволил ему сбежать, – задумчиво ответила красавица. Её бархатные зелёные глаза в который раз встретили пристальный взгляд старшего ученика Тайвэйюань. И от этой бездонной тьмы девушку вновь пробрала дрожь.       Они не знакомы. Чего этот странный человек хочет от неё?