Когда настанет тьма

      Закусив губу, Шэнь Цинцю поправил белую ленту в волосах Юэ Цинъюаня. Церемониальные одежды главы секты были сложны и величественны. Выполненные из драгоценной пряжи, что ткали лишь на горе Пэнлай, они выглядели, словно легчайший шёлк. А на самом деле могли заменить доспех.       Улыбнувшись, тот взглянул на Шэнь Цинцю.       – У тебя дрожат пальцы. Волнуешься больше меня?       Шэнь Цинцю, вздохнув, смутился.       – Старший брат готов принять важный пост. Тебе придётся встать во главе одной из крупнейших школ империи. Конечно же, я волнуюсь.       Взглянув на своё отражение в бронзовом зеркале, Юэ Цинъюань неспеша поднялся. Шэнь Цинцю немногим уступал ему в росте и тот искренне жалел об этом. Сяо Цзю уже не дитя... А Юэ Цинъюаню так хотелось вернуться в прошлое, когда огромные лазурные глаза смотрели только на него, а сердце этого человека не знало иных привязанностей, кроме Юэ Ци. Но... подобное было чудовищным высокомерием.       – Шэнь готов поддерживать старшего брата, разделив тяжесть возложенных обязательств. Шисюн может рассчитывать на мою помощь, – покраснев, поклонился Шэнь Цинцю.       – Помощь? – нахмурился Юэ Цинъюань. – И что, готов в который раз отдать ради меня жизнь?       Шэнь Цинцю нахмурился. Не понимая странного капризного поведения Юэ Цинъюаня, он выпрямился и взглянул в ослепительно прекрасное лицо. Тёмные глаза старшего брата искрились гневом.       – Шисюн может доверять мне... – ответил он, запнувшись. Неужели Юэ Цинъюань беспокоится из-за хитрости с талисманом? Ах, как жаль, что Шэнь не может объяснить ему причин своего поступка! Старший брат решит, что это сущий вздор! Порой он бывал порывист и безрассуден. – Всё, что я делаю – ради тебя. Шэнь желает защитить тебя, уберечь от страданий и опасностей! И если для этого потребуется отдать жизнь – я...       Он внезапно поник, побледнев. Боги, зачем он это говорит? Юэ Цинъюань сильнейший воин, сын небес! Да нужна ли ему преданность этого Шэня? Лицо будущего главы секты прямо говорило об обратном.       Глубокая складка прорезала лоб Юэ Цинъюаня. Шагнув к Шэнь Цинцю, он сжал подбородок младшего брата и уставился в лазурные глаза.       – С каких пор младшие столь дерзки? Неужели Юэ так слаб и жалок? Ты и впрямь думаешь, что я не могу защитить даже себя? Оказывается, главе секты требуется защита и жизнь близких людей... Кто бы мог подумать! – произнёс он тихо.       Выпустив подбородок Шэнь Цинцю, на котором алели следы его пальцев, Юэ Цинъюань повернулся. Костяшки пальцев, удерживающих ножны меча, побелели.       – Всё... не так... – с дрожью в голосе возразил Шэнь Цинцю. Ведь если он не помешает Ло Бинхэ, Юэ Цинъюань погибнет чудовищной смертью!       Спина старшего брата, прямая и гордая, не согнулась под обиженным взглядом Шэнь Цинцю, способным пронзить заклинателя насквозь. Чуть повернув голову, он рассматривал припухшие в обиде губы сяо Цзю в отражении бронзового зеркала.       – Если ты посмеешь рисковать собственной жизнью, преследуя призрака несуществующей опасности, Юэ будет вынужден запереть шиди на Цюндин. Твоё безрассудство необъяснимо.       Онемев, Шэнь Цинцю мелко дрожал, не понимая, что за демон вселился в этого человека. Как случилось, что из заботливого, нежного старшего брата он внезапно превратился в тирана? Хотя нет, Шэнь Цинцю знал, что происходит.       – Шисюн достиг десятой ступени? – спросил ученик Цинцзин едва слышно. Если это так, огни души Юэ Цинъюаня гасли один за другим. Заклинатель готовился к восшествию к небесам.       – Хм, – ответил тот поспешно, обернувшись. – Шиди ведь тоже ничего не сказал мне о том, каких высот достиг.       Мягко улыбнувшись, скрывая тяжёлый змеиный клубок чувств в груди, Шэнь Цинцю ответил.       – В запретных землях Шэнь отыскал копьё ледяной девы. Столь совершенного оружия не сыскать во всей империи. И с ним мои силы равны десятой ступени. Шэнь вовсе не слаб! И безрассудство... в прошлом. Шэнь никогда не посмеет поступиться интересами секты из-за собственной... несдержанности!       Юэ Цинъюань вопросительно приподнял бровь.       – Начальный и пиковый ранг десятой ступени разнятся, словно небо и земля. Заклинатель девяносто первого ранга вдвое слабей, чем тот, кто достиг девяносто второго. Что уж говорить о тех, кто близок к сотому? Так каким же уровнем силы обладает шиди? Где твоё хладнокровие, присущее бессмертным? Или ты не считаешь безрассудством решение отпустить Мо-цзюня? Неужели тьма священных меридианов застила твой разум? Или ты поддался обману? Что он обещал тебе?       Шэнь Цинцю закусил губу, едва дыша. В висках стучала кровь, мешая вдохнуть полной грудью.       – Нет... Никто не обманывал меня. Он и впрямь многое мне обещал, но Шэнь принял столь странное решение по другой причине... – вскинув взгляд, Шэнь Цинцю сделал шаг к Юэ Цинъюаню, сократив расстояние настолько, что дыхание смешалось.       – Боюсь, Ци-гэ не поверит мне, – прошептал Шэнь Цинцю, ожидая возражений. Однако, Юэ Цинъюань молчал. – Мы едва ли смогли бы совладать с ним. Мо-цзюнь обладает мечом, способным разрезать любое пространство. Он бы сбежал в Царство Демонов, а затем, собрав силы, вернулся отомстить. Я не мог дать ему причину для ненависти... Ведь ты... Ци-гэ, ты бы развязал эту войну, защищая меня. Но даже если вы равны... Даже если так, демон может использовать бесчестную западню и... убить тебя.       – И как, по-твоему, он сделал бы это?       – Этот Шэнь, – зарумянившийся, ответил тот, отводя прядь выбившихся волос за ухо. – Ци-гэ готов на всё ради этого Шэня. Боги, да потребуй я пост главы Цанцюн, ты и это отдашь!.. Но... Шэнь всё ещё не противник священному демону. До тех пор, пока моё тело принадлежит миру людей, между мной и Мо-цзюнем будет пролегать огромная пропасть. Даже достигни я сотого уровня, не уверен, что смогу сражаться на равных. Реши демон отомстить заклинателям, что помешает ему похитить меня, а затем убить Ци-гэ, дав надежду на спасение жизни этого Шэня?! Ты... Не понимаешь, как опасен мир тьмы. Сейчас... мы не способны противостоять демонам. Цанцюн всё ещё слишком слаба!       Юэ Цинъюань, взглянув на обеспокоенное лицо младшего брата, чувствовал, как в груди натянулась струна. Звенящая, тугая, она будоражила, поднимала из глубин души мрачное, беспросветное отчаяние. Тревога на лице Шэнь Цинцю ранила. Вздохнув, он шагнул вперёд и заключил соученика в объятия.       – Во время медитации меня навестил отец. С его помощью Юэ и впрямь достиг девяностого ранга. Прости меня, сяо Цзю, твой Ци-гэ трус. Священные грозовые меридианы, дарованные небесами... Ох, теперь, достигнув момента прорыва на десятую ступень... Юэ придётся пройти испытание божественным огнём. Каждый раз, поднимаясь на новый ранг, мне придётся проходить испытания богов.       Уткнувшись в плечо Юэ Цинъюаня, Шэнь Цинцю с удовольствием вдохнул знакомый аромат.       – Я буду с тобой, – прошептал он едва слышно. – Шэнь сделает всё, чтобы облегчить путь Ци-гэ. Ведь ты... Ты...       Он так и не осмелился продолжить, в который раз припомнив эпизод из книги. Когда демонический ученик высыпал перед искалеченным учителем осколки Сюаньсу, он сказал, что меч был тайной и самой жизнью Юэ Цинъюаня... Сейчас, подумав об этом, Шэнь Цинцю содрогнулся от ужаса. Что, если старший брат ошибся на пути слияния с мечом? Что, если в тот миг... его меридианы пробудились?       – Сяо Цзю, – прошептал Юэ Цинъюань, выпуская свой чудовищный меч из рук. – Прости меня, сяо Цзю... если бы только этот Юэ... успел... Ты бы никогда... Никогда...       Шэнь Цинцю застыл. Его глаза распахнулись от осознания слов, сорвавшихся с губ Юэ Цинъюаня в горячке. Успел? Ледяная дрожь пробрала так, что зубы принялись выбивать дробь. Шэнь Цинцю думал, что Юэ Цинъюань никогда не возвращался к прошлому. Как бы он ни желал видеть его, как бы ни жаждал разделить с ним жизненный путь, сяо Цзю понимал, что они едва ли встретятся вновь. Он часто грезил о том, что Ци-гэ вернётся в Хуанчэн, осиянный славой и блеском... но боялся его появления. Чуть позже, постигая основы культивации, Шэнь Цзю стремился к могуществу, прилагая множество усилий. Если он добьётся успеха, то сможет встретиться с Ци-гэ! Но проклятый ритуал искажения ядра, что провёл Цю Цзяньло, стал пилюлей безумия. Не в силах простить наставника, Шэнь Цинцю пронзил его мечом и бежал, задев масляную лампу. Дворец Цю сгорел...       Шэнь Цинцю целый год странствовал по миру, пока не встретил Юэ Цинъюаня на том проклятом Собрании Союза Бессмертных... Но сейчас старший брат невольно обронил это чудовищное «если бы успел»... Шэнь Цинцю ненавидел себя за то, что натворил. Смерть Цю Цзяньло сводила его с ума. Меньше всего он хотел, чтобы Юэ Цинъюань узнал о том, что он пережил в прошлом. Эта тайна была столь чудовищной, что обжигала уста от одной мысли рассказать кому-то о случившемся. Шэнь Цинцю словно очнулся от дивного сна. Святые небеса, да как он посмел лгать себе, думать, что равен этому прекрасному божеству?! Шэнь Цзю ублюдок, убийца, посмевший поднять меч на собственного наставника!       – О чём ты говоришь, Ци-гэ? – дрогнувшим голосом спросил Шэнь Цинцю, отстранившись. – Что значит «если бы успел»?       Боги, неужели Юэ Цинъюань был в Хуанчэне? Неужели он видел пепелище, оставшееся от дворца Цю Цзяньло?!       Однако Юэ Цинъюань промолчал. Смутившись, он корил себя за несдержанность и не чаял прекратить этот разговор. Вот только Шэнь Цинцю вовсе не желал отступать, решив добиться правды во что бы то ни стало!       – Ци-гэ? – спросил он, не позволяя Юэ Цинъюаню уйти. Тонкие пальцы крепко удерживали руку старшего брата.       Тот не поднимал глаз. Осторожно отняв ладонь, он хрипло произнёс:       – Сейчас не время говорить о прошлом. Шиди должен меня простить. Церемония вот-вот начнётся. Юэ должен выровнять ци.       Неприятно поражённый этими словами, Шэнь Цинцю вздрогнул. Юэ Цинъюань... Ци-гэ прогоняет его?! Все страхи первых дней вернулись, захлестнув с головой. Старший брат чувствует себя виноватым! Им движет не любовь... Нет...       Мрак отчаяния не давал вдохнуть. Церемонно поклонившись, Шэнь Цинцю, не поднимая глаз, поспешил покинуть комнату. Боль была так сильна, что он скомкал на груди шёлк халата.       Юэ Цинъюань взглянул вслед Шэнь Цинцю с недоумением. Да что опять не так? Почему сяо Цзю обижен, словно дитя? Неужели оттого, что Юэ Цинъюань едва не выдал чудовищную тайну? Неужели... он задел старую рану? Заставил младшего брата вспомнить что-то болезненное и... чудовищное? Чувство вины всколыхнулось с новой силой. Юэ Цинъюань хотел, чтобы сяо Цзю был счастлив, но вновь и вновь ранил его!       – Сяо Цзю, – произнёс он вслед.       Но Шэнь Цинцю, помотав головой, поспешил прочь. Его тонкие пальцы дрожали. Но под ними слышался шорох старого выцветшего талисмана.       Оставшись в одиночестве, ученик Цинцзин осторожно вынул маленький, потрёпанный лист шёлковой бумаги. Бурые росчерки на ней почти стёрлись, нарушая линии печати. Талисман давно не действовал, но Шэнь Цинцю всё ещё носил его на груди. Ведь эти штрихи выводила рука юного Ци-гэ. Старший брат оставил ему связующую нить до того, как стал прославленным заклинателем и мастером Сюаньсу, сразившим императора демонов.       Коснувшись поблекшего узора губами, Шэнь Цинцю судорожно вздохнул. Он не позволит чувству вины взять над Ци-гэ верх! Он не позволит ему броситься в западню, спасая сяо Цзю! Даже если придётся обмануть его... Даже если Юэ Цинъюань будет считать младшего брата предателем и подлецом... что же, так даже лучше. Может быть, ему стоило бы покинуть секту? Но сейчас... Сейчас это ещё невозможно...       Он сам разорвёт эту связь. Ведь ради того, кто предал тебя и секту, не пойдёшь в лапы врага, пытаясь спасти... Кто станет рисковать собой ради предателя? Юэ Цинъюань должен снять со своей души груз вины и прожить свою жизнь счастливо, разделив её с любимым человеком.       Сяо Цзю должен умереть...       Взглянув на талисман с тоской, Шэнь Цинцю хотел было смять его, уничтожить, сжигая в ледяном пламени, но память о прошлом была слишком жива. Словно в этом клочке бумаги Юэ Ци оставил собственную душу.       Сцепив зубы, Шэнь Цинцю спрятал талисман в пространственное кольцо. Рано или поздно ему придётся позабыть о прошлом. Этот Шэнь – причина гибели Цанцюн и всего мира людей. Он должен исправить то, что натворил. Шэнь Цинцю и не думал, что всё обернётся так. Он готов был позаботиться о Ло Бинхэ, но... не знал, что монстр уже существует. Сможет ли Ло Бинхэ обуздать свою ненависть? Или там, в огненных землях тьмы, зализывая свои раны, взрастит новую вражду?       Этого он не знал. Но если у этого демона была причина преодолеть время и явиться сюда... Месть будет ужасающей.       Церемония восхождения на пост главы секты была величественна и роскошна. Миновав голубую лестницу на Цюндин сквозь охранные барьеры, Юэ Цинъюань под звуки горнов опустился на колени перед Хэ Цзюньлуном. Принеся обет верности секте и небесам, праведный заклинатель Юэ Цинъюань склонил голову, соединив широкие рукава халата.       Хэ Цзюньлун, читая сутры очищения души и сердца, возложил на голову старшего ученика высокую гуань.       Передав власть Юэ Цинъюаню, глава Цанцюн поклонился поднявшемуся на ноги заклинателю.       На мгновение потерявший самообладание Юэ Цинъюань, прикрыв глаза, взглянул на склонившего голову Шэнь Цинцю. Плечи младшего брата казались поникшими, а изящный силуэт, несмотря на достаточно высокий рост, хрупким, словно тающим в алых лучах заходящего солнца. Решимость вернулась. В прошлом он оставил Шэнь Цинцю одного. Младший брат подвергся немыслимым испытаниям. Настолько ужасным, что до сих пор не может вспоминать о событиях тех лет!       Юэ Цинъюань не нужен сильный лорд Цинцзин. Он желает, чтобы сяо Цзю был счастлив. А значит сам должен достигнуть немыслимой мощи!       Обнажив Сюаньсу и подняв меч к небесам, Юэ Цинъюань поклялся оберегать секту Цанцюн от бедствий; взращивать сильных, благородных, скромных адептов; заботиться о землях гряды Тяньгун; защищать границы Царства Людей от тьмы демонических земель...       Речь молодого главы была возвышенна и трогательна. Ученицы пика Сяньшу не скрывали слёз. Суровые адепты Байчжань вскинули мечи в ликующем приветствии. Ученики Цзуйсян с удовольствием попивали вино. И даже аскеты пика Кусин были под впечатлением.       Однако взгляд Юэ Цинъюаня задержался лишь на одном лице. Том, что могло бы покорять города и завоёвывать страны одним движением ресниц. Но Шэнь Цинцю так и не поднял глаз в ответ.       Приняв решение, будущий лорд Цинцзин не желал ранить старшего брата собственным присутствием. Им стоит видеться как можно реже. Шэнь Цинцю должен оттолкнуть Ци-гэ...       Когда сияние Сюаньсу погасло, а потемневшие небеса, где рассыпались мириады звёзд взорвались восхитительными огнями фейерверков, приглашая адептов секты к празднованию столь знаменательного события, Шэнь Цинцю, отступив в сумрак ночи, растаял в холодном горном воздухе хребта Тяньгун. Ему нужно побыть в одиночестве. Ведь выбрав путь предательства, Шэнь Цинцю должен был расстаться и с Лю Цингэ.