Когда настанет тьма

      Юэ Цинъюань, скрестив руки на груди, остановился напротив Шэнь Цинцю, сведя брови в недовольстве.       – Безрассудство! Не вмешайся ты и вопрос с пилюлей тёмной ци был бы решён!       – Да что ты такое несёшь! – вспыхнул Шэнь Цинцю в негодовании. – Как ты собирался его решить?! Посадив Лу Цзуаня на цепь или убив его и вырезав золотое ядро?! Очнись же, Ци-гэ! Неужели этот Шэнь и впрямь стоит таких жертв?!       Цокнув в ответ, глава Юэ отвернулся, пытаясь взять себя в руки.       – И что теперь? – произнёс он, меря шагами комнату и с трудом сдерживая гнев. – Каждая тренировка с копьём Сюэхуа вызывает искажение. В Цанцюн никто не силах выровнять тёмную ци! Ты предлагаешь ждать твоей смерти?       Шэнь Цинцю содрогнулся в ответ, вспомнив недавнюю иллюзию в виде Цю Цзяньло. Тяжело сглотнув, он тихо ответил, опустив взгляд.       – Отвар шиди Му справился с этой задачей. Утром я чувствовал себя легко.       Обернувшись, Юэ Цинъюань внимательно посмотрел в лицо Шэнь Цинцю.       – Что же... Шиди Му говорит, что может использовать ядро высокоуровневого демонического зверя и создать талисман, что поддержит тебя. Пик Цинцянь уже собрал отряд и выдвинулся на охоту к вратам Царства Демонов. Они выманят подходящего монстра. А ты... Шиди стоит соблюдать осторожность. Тебе запрещено брать в руки ледяное копьё! И не смей... видеться с шиди Лю. Эти встречи усугубляют положение.       – Глава Юэ! – задохнулся Шэнь Цинцю. Лю Цингэ впал в искажение ци и был ранен по его вине! А теперь он и увидеть его не может?! Это заставляло сердце болеть. Как же он сможет заслужить прощение бога войны?       Мрачное лицо старшего брата приблизилось, заставив Шэнь Цинцю затаить дыхание.       – Не заставляй меня быть суровым к тебе. Лорда Байчжань охраняют адепты Байсянь. С барьером этих небожителей тебе не совладать.       Закусив губу, лорд Цинцзин нахмурился, перебирая в памяти лица учеников Байсянь. В Цанцюн существовало два пика, где трепетно ценили красоту. Одним из них по понятным причинам был Сяньшу, где учились девы. Вторым же – Байсянь, куда набирали ослепительно прекрасных юношей. Этот пик был закрыт для остальных. Говорят, для совершенствования тела и духа им требовалась особая нравственная чистота. Однако это не мешало популярности жёлтых книжонок, полных постыдных картинок. Ледяные, суровые, высокомерные, нетерпимые к нарушениям правил или несправедливости, адепты Байсянь и впрямь будоражили умы и сердца. Даже девы Сяньшу порой поддавались фантазиям, пытаясь сблизиться с учениками в белых одеждах, расшитых узором лиловых облаков, но терпели неудачу за неудачей. Лорд Сюань, полного имени которого Шэнь Цинцю не знал точно, так как в бытность учениками слышал и «Сюань Цинцзань», и «Сюань Цинхэ», был близок лишь с главой Юэ и на собраниях лордов появлялся время от времени, просиживая их в чинной благопристойной позе с прямой спиной. Он никогда не ввязывался в споры, был молчалив и строг. От мысли о том, что придётся пробираться в дом Лю Цингэ, прошмыгнув под носом этого человека, бросало в дрожь. Но Шэнь Цинцю и представить не мог, как себя чувствует бог войны в такой компании. Он же там наверняка умирает от скуки!       Очевидно, стоило попытаться.       Покинув Цюндин, Шэнь Цинцю ступил на Радужный Мост и взглянул на сияющий золотистый барьер, накрывший пик Байчжань. Пересечь его теперь можно было лишь этим путём – по мосту. Галерея Ветра, ограждавшая дорогу сквозь Байчжань, замкнута особой печатью, против которой Сюя бессилен. Без специального пропуска или приглашения невозможно свернуть с пути... Шэнь Цинцю не появлялся на собственном пике несколько дней. Юэ Цинъюань так боялся за младшего брата, что тому пришлось провести несколько не самых приятных дней в Башне Безмятежности, пока недоразумение, связанное с Запретным Городом не разрешилось.       Шэнь Цинцю так долго не видел Лю Цингэ! Бог войны наверняка полон отчаяния и боли... Ох, Шэнь Цинцю не мог думать об этом без дрожи. Он не осмелился бы даже взглянуть в лицо возлюбленного после того, как тот...       Святые небеса! Что тогда сказал Лю Цингэ? «Не собираюсь и дальше терпеть это!» – вот что он кричал, бросившись на Дунхай Юйгуана с мечом. Так неужели он знал... Знал о том, что произошло между Шэнь Цинцю и принцем? И даже тогда не упрекнул своего неверного возлюбленного и взглядом? Насколько же глубоки чувства Лю Цингэ, если он, надменный гордый бессмертный, не выносящий и малейшего оскорбления, пачкающего его честь, оказался готов проглотить измену?..       Внезапный озноб пробрал Шэнь Цинцю до костей. Ледяной, мерзкий, тошнотворный. Заклинатель был противен сам себе, словно собственными руками вонзил в сердце Лю Цингэ клинок. Задыхаясь, лорд Цинцзин всё никак не сводил взгляда с золотистого барьера, но течение его мыслей сменило русло, срываясь во мрак самоуничижения: всё это было зря. Шэнь Цинцю так долго и отчаянно любил Лю Цингэ, что воспользовался первой же возможностью сблизиться.       Закрыв глаза, лорд Цинцзин прислушался к бушующим потокам раскаяния и бессилия в груди.       Он не должен был так поступать. Ведь Шэнь Цинцю знал, что не сможет изменить собственный путь! В прошлой жизни Лю Цингэ... погиб из-за него. Из-за чудовищной ссоры, в конце которой поверженный на колени, израненный Шэнь Цинцю поднял голову, демонстрируя разбитые окровавленные губы, и ухмыльнулся...       «И куда делась твоя сила, бог войны? Неужели не мог вложить в удар достаточно, раз уж решил бить в лицо? Или по ночам ты грезишь о других битвах? Сминаешь шёлковые простыни, не смея прикоснуться к себе?..»       Тогда Лю Цингэ отшатнулся, словно увидел перед собой мерзкое ядовитое насекомое. Он лишь с отвращением сплюнул, прошептав «ублюдок». И с того дня больше не замечал Шэнь Цинцю. Однако лорд Цинцзин видел, как меняется его лицо при каждой встрече. Наверное, его слова вызвали противоречие, бурю в душе бога войны. Может быть он и впрямь испытывал... желание.       А вскоре они вновь столкнулись на целебных горячих источниках пика Цаньцао. Тогда Лю Цингэ только вернулся из городка, мучимого демонами. Сражаясь, он получил тяжёлую рану. Тёмная ци причиняла ему немалое беспокойство.       Шэнь Цинцю увидел лорда Байчжань стоя за пеленой водопада. Он застыл, не смея вдохнуть и смотрел, как Лю Цингэ скидывает одежды. Один за другим падали слои шёлка, обнажая сильное мускулистое тело, покрытое многочисленными старыми шрамами. Шэнь Цинцю всё сильней краснел, дрожа от внезапной волны возбуждения и стыда. Наконец, когда руки Лю Цингэ легли на тонкую ткань штанов с намерением избавиться от последнего барьера пристойности, Шэнь Цинцю отвернулся. Обняв себя за плечи, он прикусил губу так, что не заметил тонкой струйки крови, сорвавшейся к подбородку.       Он ничего не видел! Ничего... не видел! Лорд Цинцзин и впрямь словно ослеп и оглох. Зажав ладонями уши, он даже не повернулся, когда за спиной раздались всплески.       Лю Цингэ, застыв, безумным взглядом уставился на порозовевшее от горячей воды, изящное тело Шэнь Цинцю. Тот стоял спиной. Мокрые волосы стекали по плечам, не прикрывая их ослепительную наготу. И стоило богу войны опустить взгляд, лишь немного скользнуть по острым выступающим позвонкам неестественно прямой спины, следуя за каплями воды, глаза обжёг вид округлых, упругих холмов ягодиц.       Судорожно вздохнув, Лю Цингэ отвернулся и бросился прочь, скрывшись за пеленой срывающийся вниз воды.       – Кто здесь?! – послышался голос позади, но бог войны не нашёл в себе смелости ответить.       Он так и не сумел исцелить свою рану в источнике. Даже проводив Шэнь Цинцю, встревоженно покинувшего воды и тут же скрывшего своё белое тело под слоем плотного шёлка, сердце бога войны не нашло покоя. Не погасив пожар смятения, он отправился в пещеры Линси...       Сейчас, глядя на золотистый барьер, за которым скрывался возлюбленный, Шэнь Цинцю думал, что не скажи он тогда тех постыдных слов, Лю Цингэ так и не осознал бы своих чувств. И возможно... Остался бы жив.       Так что, если и сейчас близость к Шэнь Цинцю погубит его?       Боль взорвалась в груди лорда Цинцзин, мешая вдохнуть. Этого не может быть! Не может...       Но ведь Лю Цингэ изранил себя ревностью. И Шэнь Цинцю всё ещё не знал, насколько глубоки и опасны его раны. Даже сейчас он не мог встретиться с лордом Байчжань. Не мог объясниться. Не мог молить о прощении.       Войдя в Галерею Ветра, что проходила сквозь Байчжань, Шэнь Цинцю остановился, раздумывая над тем, что, приложив достаточно усилий, сможет разбить охранную печать...       – Мастер Шэнь, – внезапно раздался голос впереди и вздрогнувший Шэнь Цинцю увидел перед собой склонившегося юношу в белых одеждах пика Байсянь. – Мастер Сюань велел сопроводить вас на Цинцзин и передал письмо.       В руке юноша и впрямь держал свиток. Помрачнев, Шэнь Цинцю принял золотистый шёлк подрагивающими от гнева пальцами. Он мог бы даже не разворачивать его, ведь Юэ Цинъюань уже сказал о том, что лорду Цинцзин не следует приближаться к богу войны. Сопротивление лишь доказало бы безрассудство Шэнь Цинцю, в котором его упрекал и Цао Цингуан. Несмотря на желание увидеть возлюбленного, он должен был принять правильное решение и подчиниться приказу. Своим вмешательством лорд Цинцзин пошатнул непререкаемый авторитет Юэ Цинъюаня. Ведь никто не смел ослушаться приказов главы секты. Ради этого он выдержал несколько дней заключения в Башне Безмятежности. Но если Шэнь Цинцю и сейчас посмеет бесчинствовать, старший брат и впрямь выполнит свою угрозу.       Когда лорд Цинцзин покидал своё узилище, глава Цанцюн, нахмурившись, произнёс: «Шиди безрассудно рискует своей жизнью, нарушает запреты и не слушает старшего. Если для тебя столь важно остаться избалованным младшим братом, твой Ци-гэ выстроит сяо Цзю дворец на Цюндин и будет проводить с тобой больше времени. Юэ готов снять с тебя груз ответственности за Цинцзин».       Даже сейчас Шэнь Цинцю бросало в дрожь от этой завуалированной угрозы. Он совсем позабыл, на что способен Юэ Цинъюань. Порой этот беспристрастный холодный бессмертный совершал порывистые, необдуманные поступки. Мучимый чувством вины за прошлое, Юэ Цинъюань жаждал оградить Шэнь Цинцю от любой опасности. Он и впрямь может лишить его поста лорда Цинцзин и запереть в золотой клетке на Цюндин. Шэнь Цинцю стоит соблюдать осторожность. Рано или поздно Лю Цингэ покинет Байчжань... Сейчас, израненный собственной болью и искажением ци, он всё равно не станет слушать возлюбленного.       Стиснув свиток, Шэнь Цинцю сжал губы и с трудом заставил себя кивнуть. Ученик Байсянь выдохнул с облегчением. Поклонившись, он последовал за лордом Цинцзин, готовый в любой момент помешать ему разрушить барьер Галереи Ветра.       – Как чувствует себя лорд Байчжань? – осмелился спросить Шэнь Цинцю.       – Прошу простить, – сложил руки в уважительном жесте юноша. – Ученик не встречался с лордом Лю, выполняя незначительные поручения.       – Вот как, – не удержал горькой улыбки Шэнь Цинцю. – Лорд Сюань ни слова не сказал о состоянии шиди. Лорд Лю был ранен по вине Шэня. Моё беспокойство объяснимо. Мог бы ученик последовать на Цинцзин и дождаться ответного письма?       Ученик, приоткрыв рот, повторил про себя указания наставника. Запрета на подобные действия не было. Кивнув, он согласился.       Прикусив губу, Шэнь Цинцю прибавил шаг. Ах, если бы не эти барьеры, он мог бы отправить талисман! Но сейчас это невозможно! Он мог бы... Ох!.. Внезапно его осенило. Выйдя в общую сеть, Шэнь Цинцю попросил лорда Байсянь о встрече. Однако в ответ получил молчание. Этот странный человек редко отвечал. Связаться же с ним напрямую Шэнь Цинцю не мог. Для того, чтобы выстроить подобную связь, требовалось знать особый сигнал. Некий пароль, позволяющий проникнуть в мысли собеседника. Для такого шага необходим особый уровень доверия. Шэнь Цинцю впервые подумал о том, что ему не известен и сигнал Лю Цингэ. Впрочем, он не мог бы связаться даже с Юэ Цинъюанем.       Раньше лорд Цинцзин не беспокоился о подобном. Ему с лихвой хватало талисманов. Но сейчас сердце отозвалось тревогой и глухой болью. Шэнь Цинцю почувствовал острое одиночество. Неприятное, давящее чувство, ознобом растекающееся по венам.       Однако достигнув Цинцзин, он с удивлением увидел силуэт в белых одеждах, летящий на мече к Бамбуковой Хижине. Нахмурившись, Шэнь Цинцю взглянул на ученика Байсянь. Тот был удивлён не меньше.       – Мастер Шэнь просил мастера прибыть? – спросил он в недоумении.       – Очевидно, он решил поступить так, – кивнул Шэнь Цинцю. – Я просил о встрече, но не думал получить подобный ответ.       – Всё же... Ученик последует за вами, – произнёс юноша.       Шэнь Цинцю кивнул, решив не спорить. Пик Байсянь всегда отличался странными правилами. Одни небеса знают, что там творится.       Путь к Бамбуковой Хижине занял палочку благовоний. За это время Ло Бинхэ успел позаботится о госте, предложив тому чай и фрукты. Шэнь Цинцю застал своего ученика за неторопливой беседой с лордом Байсянь, чему немало удивился. Лорд Сюань не терпел пустой болтовни. На собраниях лордов, где он изредка появлялся, суровый, словно изваяние из снега и льда, мужчина никогда не вступал в разговоры.       Поклонившись друг другу, заклинатели вернулись к чайной церемонии. Ученик Байсянь не решился войти, застыв у дверей. А вскоре к нему присоединился и Ло Бинхэ. Смерив юношу в белом пристальным взглядом, мальчишка спросил:       – Это ведь не лорд Сюань. Что ему здесь нужно?       – Хо? – удивился ученик пика Сотни Небожителей. – С чего ты это взял?       – Сюань Цинхэ известен своим тяжёлым характером! От его праведности зубы ломит! А этот... полон жизни! Никто в здравом рассудке не мог бы их спутать.       Ученик Байсянь застыл с каменным лицом. Его прямая спина и равнодушный холодный взгляд не сулили мальчишке ничего хорошего.       – Ты смеешь вмешиваться в дела лорда пика Цинцзин? Я попрошу мастера прислать в подарок лорду Шэню дисциплинарную плеть.       Ло Бинхэ в ответ помрачнел. Его детское лицо не могло никого напугать, а силы были ничтожны. Даже потрать он весь жизненный срок, ему не совладать с этим надменным юнцом. Пик Байсянь неспроста славился силой духа. Его ученики обладали пугающей мощью.       Шэнь Цинцю, взглянув на гостя, опустил на стол золотистый свиток.       – Шиди Сюань, Шэнь признаёт справедливость запрета. Боюсь, Лю Цингэ подвергся искажению ци из-за меня. Но ты не можешь держать Шэня в неведении и дальше. Прошу, скажи мне, как себя чувствует шиди Лю.       Лорд Байсянь скользнул взглядом по свитку и, нахмурившись, вернулся к обеспокоенному лицу Шэнь Цинцю.       – Насколько я помню, Лю Цингэ с давних пор был твоим врагом. Это искажение ци не первое. И причиной такого состояния, несомненно, каждый раз являлся Шэнь Цинцю. Но никогда раньше ты не тревожился об этом. Что же случилось сейчас?       Шэнь Цинцю помолчал, глядя на свой драгоценный сложенный веер. Не беспокоился? Какой вздор!       – Шиди Лю... не раз выручал Шэня из опасности. В прошлом я часто был несправедлив к нему. Но сейчас... почему Шэнь не может тревожиться о шиди?       Лорд Байсянь нахмурился в ответ. Вздохнув, он решился ответить.       – Лю Цингэ... лучше бы вы никогда не встречались. Каждый раз ты наносишь ему душевные раны, после которых он не может оправиться. Ты, Шэнь Цинцю, не умеешь ценить доброе отношение. Тебе и впрямь требуется короткий поводок. Ты посмел противиться даже приказу Юэ Цинъюаня! Да за подобное любой адепт Цанцюн лишился бы ядра и был изгнан! Ты вообще знаешь, насколько суров глава Юэ? Только к тебе он относится с необъяснимой нежностью! Но и его терпение не безгранично. Послушай доброго совета, шисюн Шэнь. Не покидай Цинцзин. Не пытайся увидеться с Лю Цингэ. И тем более не смей нарушать запретов! Твоя свобода, а, возможно, и жизнь, висит на тонкой шёлковой нити.       Грудь Шэнь Цинцю наполнилась кровью от подобных слов. Гнев ранил, кусал подобно дикому зверю, терзая сердце. Не видеться с Лю Цингэ? Это и впрямь подобно смерти!       – Шиди Сюань... Прости... Шэнь не в силах выполнить эту просьбу, – прошептал Шэнь Цинцю, залившись румянцем. – Шиди Лю получил искажение ци по моей вине. Но я могу... Я должен вернуть ему спокойствие.       Лорд Байсянь вздохнул. Пристально взглянув на Шэнь Цинцю, он тихо произнес.       – Разве ты спутник Лю Цингэ на тропе совместного совершенствования? Как твоё присутствие может кому-то вернуть спокойствие? Шэнь Цинцю – бедствие Цанцюн. И если бы не Юэ Цинъюань, что готов отдать ради тебя собственную жизнь; если бы не шисюн... мы бы избавились от тебя давным-давно. Священные меридианы во все времена были проклятьем! И сейчас ничего не изменилось. Ты... гневлив и несдержан. Словно и не знаешь о том, что искажение ци превратит хребет Тяньгун в ледяную пустыню! Может быть, опасаясь, Юэ Цинъюань и позволяет тебе вести себя с неуважением! Но ты... Ты не способен отличить добра от зла! Словно мало одного лорда Цинцзин, ты взял такого же ученика! Зачем, скажи мне, ты забрал мальчишку с Динцзю?! Кто, кроме Цао Цингуана с его техниками контроля, способен сдержать этого щенка?! О чём ты думаешь, Шэнь Цинцю?! Вскинув голову, лорд Цинцзин смотрел на прекрасного, словно божество, собеседника. Что это за чушь? Разве Юэ Цинъюань не обладает тем же сокровищем?!       Даже в гневе лицо лорда Сюань не потеряло привлекательности. Но жестокие слова отталкивали, будили гнев и отчаяние в глубине раненой души Шэнь Цинцю. Во рту чувствовался отвратительный привкус крови. Не впервые лорд Цинцзин подумал, что и впрямь не должен был следовать за Юэ Цинъюанем. Тогда, на Собрании Союза Бессмертных, когда старший брат обнаружил залитого кровью сяо Цзю... он должен был бежать... К несчастью, Шэнь Цинцю не помнил, что случилось в тот час. Зная себя, он должен был оттолкнуть Ци-гэ и броситься прочь! Ведь к тому времени Шэнь Цзю совершил столько ошибок! Он так ненавидел себя. Считал отвратительным, низким человеком, способным запачкать доброе имя старшего брата. Так что могло остановить его?       Застыв, Шэнь Цинцю молча смотрел на лорда Байсянь. Сил спорить совсем не осталось.       – Не приходи на Байчжань, – умерив гнев, тихо добавил лорд Сюань. – Ради собственного спокойствия – не пытайся увидеть Лю Цингэ. Тем более, если ты и впрямь испытываешь к нему чувства. Пощади сердце бога войны. Оно и так глубоко ранено. Ваша встреча может убить его.       Поднявшись, лорд Байсянь покинул Бамбуковую Хижину, минуя двух учеников, уставившихся друг на друга с глубокой ненавистью. Встав на меч, заклинатель подхватил юношу в белом и помчался прочь.       – Как постыдно, Гу Цзюнь. Сцепился с мальчишкой, словно бешеный пёс.       – А вы! – взорвался тот в ответ. – Лорд Сюань запретил вам покидать Байсянь! Зачем вы прибыли на Цинцзин?!       – Помолчи. С чего ради какой-то щенок смеет указывать, как поступать самому Сюань Цинцзаню. Или ты забыл, кто я?       Помотав головой, тот с трудом совладал с ледяной дрожью, пробравшей каждый цунь тела. Да что он, смерти ищет, чтобы о таком позабыть?!