Когда настанет тьма

      Вздохнув, Шэнь Цинцю открыл глаза и застыл, утонув в бархатной изумрудной глубине – склонившись над своим неверным учеником, на него пристально смотрел Цю Цзяньло. Мгновенно нырнув под воду, лорд Цинцзин показался с другой стороны лохани, испуганно прижавшись к стенке. Он всё ещё не верил, что этот человек реален. Что Цю Цзяньло, убитый его собственными руками, жив и здоров. И если это и впрямь так, причина его появления могла быть только одна – старейшина ордена Лиянь явился отомстить.       – Хм? – чуть нахмурившись, обиженно произнёс Цю Цзяньло. Присев на край бадьи, он не спускал глаз с Шэнь Цинцю, с удовольствием оглядывая его обнажённое тело. – А-Цзю всё ещё требуются наставления учителя? Что такого произошло, что ты отпрянул, как ошпаренный? Призрака увидел?       – Уч-читель... Мастер Цю? Ты... Ты явился убить меня? – с трудом ответил Шэнь Цинцю. Крупная дрожь не давала ему говорить.       Нахмурившись, Цю Цзяньло коснулся воды тонкими белыми пальцами.       – Ты хрупок. Вода холодна. Даже с элементом льда ты простудишься.       Закусив губу, Шэнь Цинцю не смел поднять глаз.       – Разве учитель не должен ненавидеть Шэня? К чему эта забота? – прошептал он в ответ.       Цю Цзяньло уже расправил хлопковое покрывало, ожидая, пока ученик покинет лохань.       – За грубость, невежество и столь непочтительное отношение к мастеру ты и впрямь заслуживаешь порки. Однако я сдержусь и даже попытаюсь объяснить тебе свои причины.       Вскинув голову, Шэнь Цинцю вновь взглянул на заклинателя. Его глаза были полны тоски и затаённой боли. Он всё ещё испытывал вину, даже зная, что Цю Цзяньло его обманул. Конечно, рана, что нанёс ему Шэнь Цинцю в юности не могла бы убить старейшину тёмного пути. Поднявшись, он и впрямь покинул лохань, позволяя мужчине укутать себя в плотное покрывало. Обняв своевольного ученика, о котором так тревожился, Цю Цзяньло выглядел встревоженным.       – Твоя ци в смятении. Ян и инь неравны, они в борьбе друг с другом.       – Инь? – спросил Шэнь Цинцю, доверчиво уткнувшись в плечо наставника и с удовольствием вдыхая позабытый аромат. – Глава Лиянь сказал, что я полон тёмной ян и не могу переносить инь.       – Что? – изумился Цю Цзяньло. – Что именно он говорил?       – Что Шэнь не может ступить на путь совместного совершенствования с полюбившейся девушкой, так как не способен поглощать инь.       – Вот как? – усмехнулся старейшина с оттенком гнева. – Глава Лиянь заслуживает похвалы. Он, как всегда, проницателен и сразу разгадал особенность твоего ядра. Если говорить об этом, ты и впрямь не можешь обмениваться энергией. Но существует множество энергий инь и ян. И этот бессмертный насмешник солгал. Глава Лиянь стар, но с годами так и не обрёл должной невозмутимости. Порой его желание повеселиться переходит все мыслимые границы.       Закутав ученика в покрывало так, что едва виднелось лицо, Цю Цзяньло, установив барьер, провёл его в спальню.       – Мальчишка, о котором ты так трепетно заботишься, даже во сне не может о тебе забыть. Его сон чуток, а нрав необуздан и гневлив, – объяснил он свои действия.       Впрочем, Шэнь Цинцю не спрашивал. Юркнув за расписную ширму, он поспешил натянуть штаны и рубаху. Он хотел облачиться и в привычные одеяния, ведь стоять перед наставником в столь неподобающем виде, даже если он внезапно явился в твою комнату омовений, всё ещё неприлично. Скулы Шэнь Цинцю окрашивал румянец стыда.       – Забудь о приличиях, – прервал его Цю Цзяньло. – Ложись в постель. А-Цзю необходим сон. Ты выглядишь утомлённым. Тем более, что мне придётся применить особую технику, чтобы выровнять твою ци.       Подняв голову, Шэнь Цинцю содрогнулся. Воспоминания о чудовищном ритуале пронзили разум. Тогда, изгибаясь в попытках вырваться из крепких пут вервий, он молил о пощаде, заливаясь слезами мучительной боли.       Цю Цзяньло словно прочёл его мысли. Его прохладная ладонь опустилась на плечо Шэнь Цинцю и сжала его.       – Если бы путь заклинателя, обладающего сокровищем священных меридианов был прост, никто не стал бы слагать о них легенды.       Побледнев, заклинатель вскинул взгляд.       – Учитель... Разве... Нет другого пути?       – Отчего же, – пожал плечами старейшина. – Хочешь оставить всё, как есть? Человек со священными меридианами изначально обладает ядром и силой, равной пятой ступени бессмертия. Но не умея контролировать её, не способен защититься от самого себя. Пробудись вся мощь, что даруют тебе драгоценные вены и тело рассыпется осколками льда.       – Моё тело уже прошло ступень закалки! – возмутился Шэнь Цинцю, не понимая, почему Цю Цзяньло до сих пор относится к нему, как к ребёнку.       – Глупое дитя, – ответил тот. – Удар пробуждения способен сравниться с атакой пиковых рангов десятой ступени. Ты способен выдержать подобное?       Шэнь Цинцю, побледнев, молчал.       – Твои меридианы пробуждаются медленно и безболезненно. Ради этого стоило пережить боль искажения.       Вспыхнув, заклинатель так и не нашёл слов. Не глядя на Цю Цзяньло, он скрылся за муслиновым пологом кровати и попытался спрятаться от шёлкового чудовища в хрупком сумраке балдахина и одеял.       – А-Цзю, – рассмеялся тот с лёгкой укоризной. – Ты ведь уже не дитя.       – Зачем ты делаешь это? – внезапно присев, спросил Шэнь Цинцю. – Зачем понадобилось столь сильному совершенствуюшемуся, как ты, заботиться о никчёмном, проклятом небесами ребёнке?!       – Никчёмном? – поразился Цю Цзяньло. – Кто внушил тебе подобный вздор?! Кто посмел сказать что ты никчёмен?!       Шэнь Цинцю в ответ упрямо сжал губы.       – В первую встречу, едва увидев тебя, я понял, что твоя кровь необычна. Ноги А-Цзю были изранены и по краям маленьких алых луж серебрился иней. Мне не нужно было касаться тебя, чтобы понять, насколько драгоценно дитя передо мной, ведь Цю потомок тёмной ледяной крови. Когда-то предок и основатель ордена Лиянь, Мо Ян был рождён в союзе северного демона и заклинательницы. Как же я мог упустить шанс возвысить собственный орден? Ты способен вознести нас к небесам, прославить на весь мир, покорив земли за пределами Империи Шести Княжеств. И я решил, что смогу совладать с тобой...       Вздохнув, Цю Цзяньло ожидал возражений. Но Шэнь Цинцю молчал, сверля его взглядом.       – Да если бы не этот мальчишка Юэ Цинъюань, всё бы получилось... В Хуанчене, убегая от погони, ты безжалостно столкнул его в овраг. И не приди я на помощь, твой Ци-гэ, возможно, уничтожил бы город пробуждением своих чудовищных меридиан. Цю не обладает светлой ци. Я не мог усмирить его разбушевавшийся гнев, но мне хватило сил оставить на его меридианах печать...       – Печать? – побледнел Шэнь Цинцю в тревоге за старшего брата. – Что ещё за печать?!       Взглянув на разгневанное лицо ученика, на его сжавшиеся до побелевшие костяшек пальцы, Цю Цзяньло внезапно заключил его в сковывающие объятия. На мгновение Шэнь Цинцю задохнулся – поток ци прервался.       – Печать, способная сдержать его разрушительную силу. Мне горько видеть твой гнев, А-Цзю. Печать давно сорвана. Но Юэ Цинъюань всё ещё жив. Впрочем... Это не моя заслуга.       – Что это значит? – хрипло спросил Шэнь Цинцю, щекоча дыханием нежную кожу стройной шеи старейшины. – Ци-гэ пережил искажение ци? Он... Неужели он и впрямь ошибся на пути слияния с мечом... И...       – Меч? – задумчив ответил Цю Цзяньло. – Ответа на этот вопрос у меня нет. Цю не может подобраться к главе Цанцюн и проверить. Тот осторожен в своих действиях. Даже ты не смог бы коснуться его меча. Такое возможно. Иногда вместо слияния заклинатель использует кровные узы. Что-то вроде договора. Его меч стар... и наверняка наделён собственной душой. Покорить, подчинить такой, заставить раствориться в чужой ци – невыполнимая задача. Возможно, меч питается силами священной крови твоего брата в обмен на силу и мощь. И каждый взмах клинка отнимает несколько лет жизни.       Шэнь Цинцю, схватившись за плечи Цю Цзяньло, взглянул на него с мольбой.       – Нет... Я... Я ведь следую по пути тьмы, А-Цзю! – возразил тот. – Мне не по силам его исцелить. Для этого нужен небожитель. Впрочем, он ведь сумел достичь небывалых высот. Думаю, небеса не оставят его в беде.       Но Шэнь Цинцю не желал, чтобы Ци-гэ ждал помощи небес. Он желал немедленно бежать к старшему брату и требовать правду! Разве вдвоём они не смогут отыскать спасение? Страх за Ци-гэ затмил его рассудок. Шэнь Цинцю позабыл, что собирался бежать.       – Оставь эти мысли, А-Цзю, – прошептал Цю Цзяньло, пропуская ци сквозь тело ученика. – Юэ Цинъюань никогда не смириться с тем, кто ты. Ты –истинная мощь, священная тьма.       Шэнь Цинцю бессильно обмяк в руках старейшины. Его глаза закрылись, а плечи поникли. Расслабленный, не способный пошевелить и пальцем, он не мог сопротивляться нарастающей боли, ледяным огнём объявшей каждый цунь его тела.       – Шэнь Цзю принадлежит Лиянь. Ты приведёшь нас на вершину мира, сумеешь покорить земли тьмы. Шэнь Цзю... А-Цзю... Тебе предстоит пройти путь истинного демона. Учитель позаботится о тебе, пробудив наследие священной крови. Твоё тело – драгоценный сосуд ци загробных земель. Глава Лиянь посмел насмехаться над тобой, но он так и остался невежественным глупцом. Энергии инь и ян обладают разной плотностью и силой. Ты и впрямь не способен усваивать женскую инь. Она слишком легка и прозрачна. Для твоего совершенствования такая пища вредна. А-Цзю нужна более плотная ци. Лекарь с Цаньцао был прав – ядро демона могло бы тебя спасти. К несчастью, твоя мать, очевидно, обладала немыслимым рангом и была близка к небесам. На самом деле, ты мог бы погасить, уничтожить свои ледяные меридианы и начать путь праведного заклинателя. Твой старший брат... Совместное совершенствование с ним привело бы тебя именно к этому.       – Заткнись! – прошипел Шэнь Цинцю сквозь зубы. От бессильного гнева в уголках лазурных глаз застыли капельки слёз.       – Конечно, Цю был бы взбешён подобным решением. Боюсь, я мог бы невзначай убить тебя за подобное предательство, – ответил тот ледяным тоном.       Шэнь Цинцю судорожно вздохнул. Его тело, вытянувшись в струну, с трудом справлялось с волной боли. Над верхней губой появилась испарина, а дыхание стало рваным и хриплым. Он так долго винил себя за смерть Цю Цзяньло, что совсем позабыл о том, какое тот чудовище! В душе лорда Цинцзин сохранились лишь светлые воспоминания о прошлом. Те редкие моменты, когда учитель был добр и нежен; когда заботился, защищал и утешал ученика. Но их... было не так уж много.       – Да и бессмертный Юн был неплох, – продолжил Цю Цзяньло, сжимая содрогающегося ученика в объятиях. – В соитии с ним, твоя ци опустошила бы его даньтянь, поглотив и усвоив драгоценное древесное ядро. Это могло вознести тебя на небеса. Сделать равным богам. При этом ни один небожитель не посмел бы упрекнуть тебя. Древесный элемент и лёд – основа для мастеров, что изготавливают драгоценное оружие.       Шэнь Цинцю всхлипнул, уткнувшись в плечо старейшины. Не зная, как заставить его замолчать, он впился в изгиб стройной шеи зубами.       – Ах! – вздрогнул тот, но не отстранился. – Даже если ты вырвешь кусок моей плоти... Ничего.       Поток ци, вливаемый Цю Цзяньло, увеличился. Шэнь Цинцю чувствовал, как набухают, утолщаются меридианы. Чувствовал, как изменяется его ядро, наполняясь тьмой. Словно в даньтяне распускался чудовищный ядовитый цветок земель Диюй.       – Однако А-Цзю выбрал самый бесполезный вариант. Твой возлюбленный обладает сочетанием металла и ветра, что даёт ему силу бога войны. Но мой глупый ученик словно и не знает о том, что элемент металла не может помочь ему в культивации. Твой драгоценный любовник использует А-Цзю, ведь каждое соитие поднимает ранг лорда Байчжань.       Застыв, Шэнь Цинцю распахнул глаза. Разжав зубы, он медленно поднял голову, глядя в лицо Цю Цзяньло.       – Ложь... – произнёс он хриплым, предательски дрогнувшим голосом. – Это ложь! Лю Цингэ никогда бы... не стал так поступать! Даже сейчас... Он ведь ранен по моей вине! Искажение ци едва не погубило его!       Лорд Цинцзин и не заметил, что ритуал передачи ци уже завершился и его больше не терзает боль. В конце концов, сердце Шэнь Цинцю разрывалось в груди.       – Искажение ци? Ничего. Он легко может пережить ещё сотню!       – Что... ты такое говоришь? – дрожа, спросил заклинатель, не смея оттолкнуть ненавистного наставника. Сейчас остаться без поддержки было выше его сил. – Шиди Лю... Шиди Лю может умереть! Я знаю это!       Цю Цзяньло закатил глаза и вздохнул.       – А-Цзю... Мой маленький наивный А-Цзю... Ты ведь никогда не отличался глупостью, отчего же сейчас стал слеп? На хребте Тяньгун у тебя нет тех, кто относился бы к тебе с любовью и терпением. Твой «шиди Лю» использует тебя как сокровище, что помогает ему совершенствоваться. Как бы А-Цзю это не отрицал, ты знаешь, как он жаждет вознесения.       – Нет! – ответил тот, оттолкнув старейшину Лиянь. Он так отчаянно мотал головой, что шёлковые пряди волос растрепались, покрыли плечи. – Это ложь!       Но где-то в глубине души уже пробудился червь гу, ворочаясь и причиняя немалую боль.       – А-Цзю, разве ты не можешь понять, что здесь, в праведной секте, у человека с кровью демона не может быть близких. Даже Юэ Цинъюань, о котором ты так тревожишься...       Вскинув пылающий взгляд, Шэнь Цинцю уставился на Цю Цзяньло. Он бы хотел заставить его закрыть рот, но проклятые сомнения в сердце заклинателя, этот демон требовал испить яд чужих слов до конца.       – Тот талисман, что он дал тебе при прощании. Теперь, когда ты знаешь, как он должен выглядеть, взгляни на него внимательней.       Дрожащими руками лорд Цинцзин достал старую, истрепавшуюся бумагу и бережно разгладив, взглянул на полустёршиеся бурые знаки. Ему потребовалось некоторое время, чтобы проследить линии печати. В Цанцюн такие не использовались. Алая Нить... Сейчас, когда совершенствование Шэнь Цинцю достигло столь высокого уровня, он мог прочесть эту печать. Алая Нить и впрямь была связывающим талисманом. Всё было верно – кровь Шэнь Цзю, активировав печать, указала, где он находится. Но была у неё и иная возможность: с первого мгновения, как Шэнь Цзю коснулся бумаги, приняв её из рук старшего брата, он протянул между ними чудовищную связь – теперь всё, что чувствовал Юэ Ци, чувствовал и Шэнь Цзю. Всю боль, всю тоску, всю горечь, в которых тонул старший брат, сяо Цзю делил с ним напополам.       – Ци-гэ не мог... – дрожа, выдохнул Шэнь Цинцю. – Не мог сделать это намеренно. Когда он дал мне этот талисман, был ещё ребёнком! Его обманули, не объяснив всего!       – Разве я спорю? – ответил Цю Цзяньло. – Кто бы посмел обвинить главу Юэ в постыдных поступках? Он не виноват в том, что применил столь тёмное заклинание, не зная его истинной силы. Совершил это из лучших побуждений, желая уберечь тебя. Юный Юэ Ци, конечно же, не мог знать о подлости мира бессмертных. Но именно это привело к чудовищному несчастью, едва не стоившему тебе жизни. В тот час, когда этот Цю начал ритуал искажения ядра, твой старший брат подвергся отклонению ци.       В глазах лорда Цинцзин потемнело. Он помнил ту ужасающую, мучительную, невыносимую боль, что испытал во время ритуала. Помнил, как проклинал Цю Цзяньло и молил его о смерти! Помнил, как пытался разорвать узы души и тела, развеять ци... только бы прекратить ужасающую пытку! Значит... Значит и Ци-гэ прошёл через это? Но как он смог с этим справиться? В тот час рядом с Шэнь Цзю был Цю Цзяньло, сумевший уменьшить муки. А Юэ Ци? Позаботился ли о нём хоть кто-то?       – Я никогда не позволил бы тебе пройти сквозь ту боль, что ты испытал. Ведь перед ритуалом Цю всеми силами закалял твоё тело и дух, – продолжал Цю Цзяньло. – Вспышка безумия оказалась внезапной. А-Цзю едва не испепелил меня невесть откуда взявшейся грозовой ци!       – Грозовой ци? – прошептал Шэнь Цинцю. – Значит... Значит тогда меридианы Ци-гэ...       Старейшина Лиянь кивнул.       – Как бы ещё он пробудил свой меч? Но это не главное. Думаю, твой старший брат сумел выжить благодаря тому, что ты забрал часть его боли.       Улыбнувшись с особой теплотой, Шэнь Цинцю нежно провёл пальцем по бурым линиям старого талисмана.       – Разве это не говорит о нашей близости? – спросил он. – Учитель сам доказал, что в Цанцюн есть человек, которому Шэнь дорог.       – Дорог? – чуть склонив голову, странным тоном спросил Цю Цзяньло. Его веер раскрылся, овевая старейшину ароматным ветерком. – Причинив тебе столько зла, Юэ Цинъюань, конечно же, считает себя обязанным заботится о тебе. Чувство вины въелось в его плоть и кровь. Однако это не имеет отношения к любви и близости.       Шэнь Цинцю помрачнел, задумавшись. Он и сам не раз думал об этом. Но ведь Ци-гэ не раз развеивал его тревоги. Так почему же сейчас он вновь возвращается к этому?       Вина...       Ведь именно от вины лорд Цинцзин так хотел избавить старшего брата. Рассудок Юэ Цинъюаня замутнён страхом за Шэнь Цинцю. Знает ли он о том, какое влияние оказал талисман? Это утопит Юэ Цинъюаня в отчаянии... Неужели Шэнь и впрямь приносит бедствия?       Решимость заклинателя окрепла. Он должен покинуть секту. Узнав, сколь неблагодарен младший брат, главе Цанцюн станет легче. Ох... Если этому Шэню и впрямь суждено стать тьмой... Он обязан избавить Ци-гэ от разочарования! Святые небеса, неужели в этой жизни Цанцюн падёт вовсе не от руки Ло Бинхэ?