Когда настанет тьма

      Чжучжи-лан, проводив взглядом заклинателя, усилил барьер и склонился перед Тяньлан-цзюнем, предлагая ему отдохнуть. Змей всё ещё был напряжён, несмотря на воцарившуюся тишину. Да и как иначе, если взял на себя заботу о столь желанном для всех трофее... Некогда великий император больше не мог себя защитить. Нет, всё было ещё хуже – на самом деле Тяньлан-цзюнь едва ли сознавал, что происходит вокруг. Он, несомненно, помнил, как поступил с ним мир бессмертных, но будто не держал зла. Неужели всё дело в том, что его превратил в ничтожество не человек, а существо одного с ним вида?       Вздохнув, Тяньлан-цзюнь молча закрыл глаза. В его душе воцарился хаос из осколков прошлого. Он всё ещё не мог избыть чувств к своей жестокой возлюбленной. Не понимал, как прекрасная дева Сиянь могла предать его... нося плод их страстной любви под сердцем... Он не мог представить, какой путь она выбрала. Что с ней стало после его поражения?       Может быть, о судьбе девы Су знал Чжучжи-лан... Но Тяньлан-цзюнь не осмеливался спросить. Его несчастный племянник прошёл чудовищные испытания, дабы спасти его. Как же горько ему будет узнать, что Тяньлан-цзюнь продолжает испытывать нежные чувства к заклинательнице.       Тяньлан-цзюнь не спрашивал. Чжучжи-лан молчал.       Боль в сердце бывшего императора росла с каждым днём. Он мог бы погасить её кровью адептов Хуаньхуа, но... Не знал, что стало с его ребёнком. Демоны не бросают своих. Кровные узы созданий тьмы крепки и нерушимы. Не зная, родился ли его сын, Тяньлан-цзюнь не мог уничтожить Дворец Хуаньхуа. Но, несмотря на то, что Тяньлан-цзюнь несколько раз порывался спросить Чжучжи-лана о своём дитя... с его губ не сорвалось ни единого звука.       Мальчишка рядом с Шэнь Цинцю... Неужели его собственный сын мог быть таким же?       Застыв в царственной позе, со спиной, прямой и горделивой, Тяньлан-цзюнь взглянул на замшелые сырые стены пещеры. Его новый дворец так... скромен. Но чего же он ждал, променяв даже собственную свободу на суровую любовь этой женщины? Су Сиянь была жестока и насмешлива. Её привязанность граничила с презрением, словно священный император Царства Демонов был жалким безродным псом, до жалости к которому снизошла дева Сиянь.       Горько... Он мог бы стать сильнейшим. Мог бы одним мановением руки уничтожить жалких людишек, но... Оказавшись запертым в ловушку, не сумел совладать с бессмертными псами. Те использовали подлые методы, сковав силы демона небесным огнём...       Его сердце болело... Су Сиянь... Неужели она и впрямь могла хладнокровно отдать его на растерзание орде заклинателей, а затем спокойно продолжать жить, не вспоминая о прошлом? А дитя? Вытравить ядом, словно червя гу?       Больно. Его прошлое болело, царапаясь в груди. Но случись повстречаться, смог бы Тяньлан-цзюнь сохранить ледяное спокойствие? Он не верил. Ведь даже сейчас, когда он мало чем отличался от мертвеца, ему едва удавалось сдержать чувства.       Воздух в пещере едва уловимо колебался. Обсидиановые глаза Тяньлан-цзюня не мигая смотрели на эту зыбкую тень. Наконец, почувствовав тревогу, Чжучжи-лан обернулся. Вздрогнув, он взревел, вмиг обернувшись огромным змеем.       Тень, собравшись в изящный женский силуэт, предстала перед глазами мужчин. Её лицо скрывала полумаска, с которой тянулись нефритовые подвески. За ними не разглядеть ни губ, ни подбородка... Однако когда хвост змея обрушился на голову незванной гостьи, бусины качнулись, приоткрыв абрис алого огненного цветка...       Тяньлан-цзюнь сузил глаза, сжав бамбуковую флейту крепче. Разве мог он не узнать уста, что целовал с таким наслаждением?.. Его пальцы всё ещё чуть покалывало от желания прикоснуться к ним.       Пещера мала. В темноте каменных сводов человеку не избежать атаки демона. Чжучжи-лан, защищая Тяньлан-цзюня, не замечал, что странная гостья не отвечает на его атаки, избегая ударов.       Огромный змей не позволял незнакомке приблизиться к господину. И тот, следя за каждым движением гибкого женского тела, не возражал. Его лицо было таким же бесстрастным и неживым, хотя в груди пылал огненный вихрь. Очередной удар исполинского хвоста разнёс стену. Каменные своды рушились, осыпаясь крошкой и удушливой пылью.       Нахмурившись, Тяньлан-цзюнь поднялся, всё ещё сжимая в руках флейту.       Глаза гостьи распахнулись. На мгновение она задохнулась, увидев инструмент, и тут же ринулась к поверженному императору, сметая препятствия.       Кольца змеиного тела обвились, укрывая поверженного императора от смертоносной атаки. Гору Ху сотряс ужасающий рёв.       – Хватит, – устало приказал Тяньлан-цзюнь, выбираясь из змеиных объятий. Однако тугие кольца плотно обвивались вокруг груди демона, не отпуская. Смирившись, тот опустил голову на ладонь, поставив локоть на тело преданного помощника, и мрачно взглянул на незнакомку. Та стояла совсем рядом, не в силах поверить в случившееся. С уголка её губ скольнула капля алой крови, а тело взрывалось ослепительной болью. Сглотнув, гостья выдавила улыбку, покачнувшись. Содрогаясь, она сделала шаг вперёд и уткнулась в тугую грудь демона, хрипло дыша.       – Тебе не стоило приходить, – холодно произнёс Тяньлан-цзюнь, тем не менее, не позволяя Чжучжи-лану отшвырнуть её прочь или проглотить.       – Конечно, не стоило, – согласилась та шёпотом. – Но ты задолжал мне сто тысяч духовных камней.       Выдохнув, демон опустил ладонь на спину гостье. Его ядро, превратившееся в пилюлю бессмертия теперь обладало немалой исцеляющей силой.       Увидев это, Чжучжи-лан взревел, выказывая свой гнев, но, получив флейтой по треугольной голове, обиженно шипя, замолчал.       – Ты не должен оставаться здесь, – произнесла гостья, взглянув в обсидиановые глаза. – Ночевать под звёздами, играя на флейте и напиваясь вином... удел юных сердец. Ты... слишком стар.       – Хм, – дрогнули уголки губ Тяньлан-цзюня. – Стар? Я всегда желал оставаться юным и свободным. И если бы... Разве такая жизнь не прекрасна?.. Мы давно сделали свой выбор. Если ты тревожишься обо мне – забудь. Если о себе, то...       Мягкая подушечка пальца нежно коснулась губ незнакомки, стирая кровавый след. Нефритовые бусины маски мелодично зазвенели, когда демон отвёл руку. Губы гостьи побледнели. Дрожащими руками она потянулась к прекрасной, ослепительной иллюзии, что мучила её долгие годы.       – Ты... Неужели ты... Поверил грязным наветам? Поверил, что я... могла предать тебя? – голос взлетел, словно разорванная струна, дрогнул.       – Почему нет? – спросил демон с любопытством. – Ты до сих пор жива. Встретившись с грозным противником, бессмертные не отпустили бы того, кто был со мной в сговоре. А ты, безжалостная дева Сиянь, носила моё дитя.       Чжучжи-лан вильнул хвостом, выражая согласие. Он был весьма доволен пробуждением господина и его редкостным благоразумием.       Опустив голову, гостья горько усмехнулась.       – Жива? Ты и вправду веришь в то, что я, ученица Дворца Хуаньхуа, Су Сиянь и впрямь смогла покинуть мир бессмертных невредимой?       Подняв руку, заклинательница сняла маску, открывая прекрасное лицо, изуродованное алой меткой в виде цветка сливы на щеке.       – Печать Мэйхуа? – вздрогнул Тяньлан-цзюнь. – Неужели всё время, пока мы встречались, подонок Лао Гунчжу использовал тебя, словно марионетку, используя печать? Ты... Так ты никогда...       В обсидиановых глазах вспыхнуло осознание. Печать цветка превращала жертву в марионетку, пусть та и сохраняла сознание себя. Если так, Су Сиянь вообще любила его? Лицо вмиг стало холодным и отчуждённым. Выбравшись из плена змеиного тела, демон прошептал:       – Если так... Та ночь... когда ты отдала мне собственную жизнь, всего лишь ложь...       – Тяньлан-цзюнь! – гневно возмутилась Су Сиянь. – Ты! Смеешь обвинять меня в жестокости, но сам... Твои слова острее тысячи клинков! В ту ночь я предала родную школу, усыпив учителя пилюлей! Зная, что связана печатью, я осмелилась пойти против мира бессмертных! Эта Су навеки связала себя со священным демоном! Ещё и зачала от него дитя! Это ты называешь ложью?!       Скрестив руки, Тяньлан-цзюнь привычно опустился на тело змея и повторил:       – Ты всё ещё жива. Лао Гунчжу не убил тебя. Он не боялся, что ты обвинишь его. Не значит ли это, что вы заодно?       – Лао Гунчжу... Этот безумец, что ненавидит демонов всеми силами души, предложил мне грязную сделку, – покраснев, продолжила Су Сиянь. – Я могла выпить яд, что изгнал бы дитя из моего чрева, а затем, лишившись золотого ядра и меридиан, закончить жизнь обычным человеком... Он обещал заботиться обо мне, если я сделаю этот выбор. Но как я могла согласиться на подобное? Тогда Лао Гунчжу протянул мне пилюлю. Убедившись, что я её проглотила, он открыл двери моей темницы, позволив уйти... Эта Су должна была умереть в тяжёлых муках спустя несколько дней!       Тревога охватила Тяньлан-цзюня. Он молчал, но тонкие пальцы крепко сжимали флейту.       – Стояла зима. Река Ло была ледяной и звонкой. Хруст снега под ногами казался оглушительным, а следы наполнялись кровью. Я не надеялась выжить, собрав все силы для того, чтобы защитить наше дитя. Тогда... Тогда я поняла одно – если кто-нибудь узнает правду, узнает, кто его отец, о его демонической крови... мой малыш погибнет. Пока он оставался человеком, у него был крохотный шанс выжить! Взяв лодку, я сумела отплыть от берега. Моя жизнь таяла с каждым вздохом... Дитя, что появилось на свет, я завернула в собственный плащ. А затем, опустив в бадью, толкнула к берегу... Весь мой жизненный срок, вся ци... Су вложила все силы на то, чтобы оставить на его духовных венах печать. Мне было суждено умереть. Су не могла надеяться на спасение!       Протянув руку, Тяньлан-цзюнь сжал запястье Су Сиянь, проверяя её состояние.       – Ни следа, – горько усмехнулся демон, поднимаясь. – Твои меридианы сильны, а ядро достигло ступени бессмертия.       Он так хотел верить ей, но всё это казалось ложью!       – Меня спас тигриный бог Ху Шэнь! – выкрикнул Су Сиянь, сверкая глазами. – Лишь благодаря ему я смогла дышать! Это он заботился обо мне, год за годом терпеливо исцеляя тело и дух... Я...       Однако Тяньлан-цзюнь смотрел на неё таким ледяным взором, что невольно пробирал озноб. – Семидесятый ранг, – произнёс он отчётливо. – Для того, чтобы миновать ступень Императора Духа, ты должна поглотить достаточно много ци.       Обвинения были очевидны. Отступив, Тяньлан-цзюнь позволил Чжучжи-лану нависнуть над головой гостьи.       – Подумать только... – тихо произнёс поверженный император, отвернувшись. – Я восхищался твоим суровым характером, но и представить не мог, что подобное отношение и впрямь рождено ненавистью. В Царстве Демонов... жестокость часто расценивается, как признак особого расположения... Мы слишком разные. Я понял тебя превратно.       Су Сиянь замерла, не сводя взгляда с гордой прямой спины. В руке Тяньлан-цзюнь всё ещё сжимал флейту, что говорило ей о многом. Ведь в ту ночь... когда они обещали любить друг друга до последнего вздоха, она подарила ему этот изысканный инструмент.       Помолчав несколько мгновений, Тяньлан-цзюнь обернулся. На его лице сияла ослепительная улыбка.       – Самое время начать с начала. Теперь мы не обманемся, не очаруемся, оставшись врагами... Ведь наш последний вздох... Мы оба мертвы, дева Сиянь.       Сглотнув, Су Сиянь отступила. В горле заклинательницы стоял горький ком. Она ведь хотела совсем не этого! Боги, всеми силами души Лао Гунчжу жаждал ей помешать, используя печать цветка, дабы не позволить приблизиться к демону! Эта история... Что может быть печальней? Сердце Су Сиянь дрогнуло, стоило ей впервые увидеть Тяньлан-цзюня. И пусть она знала, кто он, пусть до самого конца пыталась быть холодной и неприступной... Су Сиянь никогда не предавала возлюбленного! Если бы у неё была возможность всё изменить, она никогда не сказала бы главе Дворца Хуаньхуа о том, что встретила священного демона, разгуливающего по миру людей... Если бы только...       Среди адептов Дворца Хуаньхуа Су Сиянь была единственной ученицей Лао Гунчжу, получившей печать цветка. Глава школы лгал, что она поможет следить за развитием девушки. Передавать ей знания и даже поддерживать ци. К несчастью, использовал он её для того, чтобы управлять каждым действием любимой ученицы. Хотела она того или нет... Выбора не было. Су Сиянь оказалась связана рабскими узами!       Тяньлан-цзюнь стал её протестом, глотком свободы, единственной дорогой к счастью! И он... Он считает, что Су Сиянь могла предать его? Что сейчас она явилась для того, чтобы поглотить его ядро? Немыслимо!       – Су действительно готовится стать Императором Духа, – нахмурившись и сжав руки в кулаки, попыталась объясниться гостья. – Когда Ху Шэнь спас меня, ядро Су было разрушено, а меридианы превратились в прах. За эти десять лет я смогла достичь столь немыслимой силы лишь для того, чтобы увидеть тебя вновь! Тяньлан-цзюнь! Су лишилась дитя, стала врагом мира бессмертных, но никогда... Никогда не смогла бы отказаться от тебя! Учитель... В прошлом он потерял близкого человека! Он готов был помочь мне!       Застыв, демон не смел обернуться. Не смел взглянуть в любимое лицо. Вот как? Су Сиянь за десять лет смогла восстановить меридианы и создать золотое ядро... ради него? От мысли о том, какую боль она пережила, спирало грудь.       – ... ... – открыв рот, промолчал Тяньлан-цзюнь, не отыскав нужных слов.       – Ступени Императора Духа не хватит, чтобы уничтожить Дворец Хуаньхуа, – тихо посетовала Су Сиянь, возвращая маску на место. – Но сил учителя и моих достаточно для того, чтобы вытащить тебя из темницы...       Видя сомнения Тяньлан-цзюня, Чжучжи-лан взревел, собираясь расправится с обманщицей. Пусть очарованный господин верит её словам, рассудок Чжучжи трезв!       Однако поверженный император остановил его взмахом белой руки. Обернувшись, он долго смотрел на изящную фигуру возлюбленной.       – Чего ты хочешь? – ответил он наконец.       Су Сиянь стиснула зубы, боясь показать слабость. Тяньлан-цзюнь полюбил её за то, что она была безжалостной и холодной? Ей хватит сил оставаться такой!       – Владыка горы Ху Шэнь приглашает вас в Павильон Багровых Лотосов, – ответила он ровным голосом. – Священному императору демонических земель не место в сырой пещере.       – Вот как... – улыбнулся Тяньлан-цзюнь странно и задумчиво. Взмахнув флейтой, он велел Чжучжи-лану принять человеческий облик, а затем медленно двинулся за женским силуэтом.       – Цзюнь-шан! – шёпотом воззвал к благоразумию господина змей.       – Молчи, – оборвал его Тяньлан-цзюнь. – Какой смысл бежать? В своих владениях Ху Шэнь вездесущ. Мы вынуждены подчиниться.       Хмыкнув, Чжучжи-лан мрачно взглянул на Су Сиянь, видневшуюся впереди. Он никак не мог согласиться с господином, не веря, что его сил недостаточно, чтобы уничтожить эту заклинательницу. Неужели они и впрямь не нашли бы убежища на огромной горе?! Подумать страшно, какой мощью должен обладать этот тигриный бог, если его барьеры и впрямь способны сдержать атаку священного демона! Конечно, силы Чжучжи-лана не сравнятся с уровнем демонического императора, но неужели они меньше, чем у этого божка?!       Да быть не может! Тяньлан-цзюнь, очевидно, поддался прошлым чувствам. Ох, насколько бы всё было проще, не спаси Ху Шэнь Су Сиянь! Что теперь? Цзюнь-шан бросится разыскивать пропавшего более десяти лет назад сына?       Так и до беды недалеко!